Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
3.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[14-03-03]
Документы прошлогоРедактор и ведущая Ирина Лагунина ПИСЬМА РАБОЧИХ ЛЕСНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ МАЛЕНКОВУ. После смерти Сталина 5 марта 1953 г. во главе правительства стал Георгий Маленков. С ним советские граждане связывали надежды на улучшение своего положения. В почте Маленкова 1953 г. заметную долю составляли письма рабочих лесной промышленности. "Жалоба от работников Каргопольспецлеса. Дорогой отец наш, сообщаем мы вам о своей жизни, что мы находимся здесь как труженики нашей Великой страны Сов. Союза, но условия так как в странах, которые находятся под игом и мы здесь хуже живем, как чем там. Дорогой отец, на нас начальство обращает внимания, как на заключенных, каждый день есть увечия человека и говорят, что это удачно что один попал, а не 10 человек, как будто считают за кутят. Дорогой отец, вождь и учитель, строители коммунизма здесь помирают от убийства, как же мы дойдем до коммунизма, когда все настроения у работников леспромхоза, что даются в бегство с этой жизни. Мы же здесь не только работаем, а все время уходит на ходьбу. Дорогой отец, неужели у Вас хватит терпения, чтобы Вы нам дали здесь погибнуть, заработок совсем низко дают совсем, идет обман, по трудовому договору ничего не дали, а спецодежду не дают, холод, мороз даст, а ходят совсем раздеты. Дорогой отец, просим Вас, чтобы Вы не дали нам здесь погибнуть от голода и от холода, и рабочие грязные как будто в капиталистической стране. К сему работники Каргопольспецлеса". Эта жалоба была зарегистрирована в Управлении делами Совета министров СССР 11 ноября 1953 г. "Председателю Совета министров СССР товарищу Маленкову Георгию Максимилиановичу. Обращение рабочих Ныробского лесоспецпрома Молотовской области. Мы, рабочие, завербовались в Молотовскую область 10 сентября 1953 года, по заключению трудового договора нам обещали обеспечить тем, что указано в трудовом договоре. Нам обещали производственное обучение, но между нами есть специалисты, и они не получили работы по специальности. По прибытии на место работы нас должны обеспечить общежитиями, постельною принадлежностью, столовой. И мы, советская молодежь и семейные супруги склали трудовой договор и с радостью уехали на работу. И вот 23/IX-53 года мы прибыли на участок Ныробского лесоспецпрома. Люди нас встретили враждебно. В нашем поселке общежития есть, но они не оборудованные, бани и столовой нет. Клуб, построенный для рабочих, не открывают по вине местных руководителей. Постельную принадлежность нам дали, но нечем набивать. Спецодежду не дали, и в дальнейшем не предвидится выдача спецодежды. В общежитиях печки развалены. Все это в настоящее время рабочие оборудовали, но в общежития не выдали посуду и рабочие должны в местных жителей занимать ее, чтобы сварить что-нибудь поесть. В магазине нет ничего с продуктов. Люди желают покупать крупу, макароны, вермишель, но этого нет. В магазине масло уже спортилось и как может есть его рабочий. Между рабочими есть женщины с грудными детьми и старше, по 2 - 3 года, им должны быть ясли, детсадики, больница, но их нет в поселке, и не предвидится. Притом в поселке нет начальника, кроме мастера сплава Чайкина, но и тот не заботится ни о чем. И чтобы побеспокоится, нам самим за себя, то некому. И вот мы, нижеподписавшиеся рабочие поселка Низва, обращаемся к Вам, как Председателю Совета министров СССР и вождю советского народа, чтобы вы, Георгий Максимилианович, побеспокоились о рабочих Ныробского лесоспецпрома. Личная просьба поселка Низва. 3/X-53 года". "6/X-1953 года. Добрый день, тов. начальник, с большой просьбой к Вам. Вы, конечно, извините, что я Вас побеспокоил своим письмом. Прошу разобраться и посодействовать на мою письменную просьбу. Я, Жигулин Василий Иванович, заключил трудовой договор с организацией Ивдельспецлес и сейчас работаю в Бурмантовском лесоотделении трактористом, а обеспечения нет никакого, ни культурного, ни бытового условия. Клуба нет, кино нет, библиотеки нет, радио нет, в магазинах нет ничего из продуктов, с работы ходим пешком за 12 клм., работаем вместе с заключенными, спецовка положена по закону и по договору - нет. На ответственные должности вербованных не ставят, говорят, что вербованных ставить на ответственные работы нельзя, завербовался, значит работай разнорабочим, а на такие работы мы найдем и вольных, но мы же не заключенные, мы заключили трудовой договор по специальностям, которые были указаны ими. Свету нет, только горит днем, а вечером или утром его нет. Работает с 7 часов утра и до 8 часов вечера или ночи. Но ведь трудовой день везде и всюду у нас в Советском Союзе по 8 часов, а здесь говорят: вы не хотите работать и выполнять план, т.е. говорят, срываете план выполнения, а еще за отопление высчитывают, когда доставки нет никакой, и говорят, чем хотите, тем и топите, а высчитывать будем за дрова. Конечно, здесь я не один, а нас вербованных, как говорят, всего 60 или больше и всем такие условия. Адрес наш такой: Свердловская обл. Ивдельский р-н, Бурматовский ЛЗО. Жигулин В.И.". Следующий документ посвящен "ленинскому набору" в партию. Набор проводился в 1924 году, после смерти вождя пролетарской революции. "Дорогой т. Молотов! Читая Ваши статьи в "Правде" по партработе, мы часто ведем групповые собеседования из старых беспартийных рабочих Екатеринославских заводов: Как Вы, а также т. Сталин, Надежда Константиновна, Г.И.Зиновьев и целый ряд наших лучших товарищей компартийцев все свои силы, знания, опыт революционной работы отдают в настоящий момент Ленинскому набору. Правда, мы понимаем, что безусловно пролетарскую партию, потерявшую массу партийцев: за время огромной титанической борьбы, нужно освежить пролетарской кровью, но дело в том, что в этом громадном наплыве приплывает в огромном большинстве элемент едва ли когда-нибудь окоммунизирующейся. Мы наблюдаем группу заводов "Металлообъединения" и на одном из заводов пред "сокращением" была цифра "вхождений" одна, когда сокращение прошло сравнительно благополучно, то из записавшихся анкетировалось 1/11 записавшегося количества рабочих. Шкурники вильнули. О том, что имя нашего красного, всеми нами любимого, Вильгельма Теля - Ильича было главнейшим стимулом движения в партию, но и не меньший фактор тяжелая промышленная конъюнктура, заставляющая хитрить рабочих, очутившихся рабочими промышленности в период "военной горячки" и не имеющих за собой пролетарских традиций и воспитания, а такой пролетариат на наших южных заводах является превалирующим. На партийной губпартконференции, из доклада секретаря губкома т. Иванова выяснилось: что по классовому составу Екатеринославская организация - пролетарская, по политическому воспитанию 87 % совершенно политически неграмотных. Что это значит? Мы знаем работу партшкол, эти школы с громадным трудом справлялись с доленинским набором и понятно тт., работающим в области партстроительства никогда и никто не может позавидовать. При надвигающихся со всех сторон "видимых" и не "видимых" опасностей рабочей республики, нам нужно иметь партию пролетарскую, сильную количественно и качественно, понятно по мере сил и возможности. Правда есть в небольшом количестве кадр беспартийных рабочих с первых дней революции работающих на всех положительно работах сов. строительства, по причине вышеизложенной, оторвавшихся от производства и в настоящее время являющихся достоянием "бирж" и не имеющих при всем желании возможности работать в области воспитания политически безграмотных, вошедших по набору рабочих. Сам собою возникает вопрос: где же были беспартийные рабочие до набора? Ответ ясный. Работая по уездам, округам, районам, волостям никогда не удастся собрать рабочему "пять" с "пятилетним" [стажем] поручителей. Пишущий строки, два раза брался за анкету и то моих лучших товарищей угоняли на север, а то еще дальше, а от других "пятилетников" я сам удирал, ибо чуял пролетарским сердцем, что зоркое око Контрольной комиссии заставит "помутнеть" очеса мною подозреваемых, так и случилось, а с 2 или 2 ? поручителями не хочется дело начинать: У нас т. Молотов все как-то делается кинематографически, трюковато. Бьют все в одно место, сильно, звонко, а по другому и забудут только пальцем нажать, где хотя и малая польза будет, но зато верная. Нельзя создавать привилегию для одной части пролетариата и забывать о другой. Раз партия пролетарская, то значит вход в нее облегченный для истых пролетариев, работавших честно на многочисленных фронтах республики во имя торжества пролетарской диктатуры. Я однажды себе мыслил об издании беспартийной газеты под руководством лучших авторитетных тт.: Молотова, Радека, Н.К. Крупской, Ларина, Лозовского и др. Имен славных много. Причем центральной осью газеты: переброска мостика-трапа с корабля коммунизма на здоровый пролетарский берег, в крайнем случае открытия отдела "беспартийного" в "Правде". В далекой окружно-районной России этого сделать некому, надежда на вас тт. Мы живем Москвой! Кремль - наша пища! Для нас московская пища при поглощении действует оздоравливающе. Там, в центре, нужно делать спрыскивания в старый рабочий организм. Мне прет 5 десяток, все же я перелезаю через забор к коммунизму с помощью "оттуда", но не на месте. Т. Молотов! Не сочтите за труд написать открытку с ответом: "письмо получено". Аналогичное письмо, "коллективное" было послано Надежде Константиновне и Радеку от Брянского завода (Екатеринославского). Адрес: Екатеринослав, завод Карла Маркса, рабочему Иосифу Заплетаеву передать токарю Виктору Заплетаеву. P.S. Смерть т. Лутовинова большой тяжестью легла на думы наших рабочих, в особенности после статьи в "Правде" т. Карла Радека - этого альбатроса несчастья. Мы ему послали как-то письмо, плохое, за статью "М. Горький и революция". Он осмеял старых рабочих, получивших знания (ночное чтение) при огарке: Но мы его тоже любим, здорово пишет. С тов. приветом группка рабочих Екатеринослава". 1952 год. СУДЬБА ДЕВУШКИ, ПЕВШЕЙ В ЦЕРКОВНОМ ХОРЕ. В следующем письме использованы сокращения: ОГПУ - Объединенное государственное политическое управление; "МГБ" - министерство государственной безопасности. "Заместителю Председателя Министров СССР лично В.М. Молотову! Письмо. Глубоко уважаемый и почитаемый народами России Вячеслав Михайлович! Убедительно прошу лично Вас удостоить меня лично Вашим историческим ответом. С 1930 года, 19 августа, я прилагаю все мои усилия, старания и не упускаю ни одного удобного случая написать о моей личной тяжелой жизненной трагедии и послать на имя вождей России, и лично Ваше имя. Но однако за двадцать один год моей тяжелой жизни я получила всего четыре стандартных ответа: отклонить, утвердить. Мне кажется, что мои письма, жалобы, просьбы не читались теми лицами, которым я их адресовала. Я не хочу умереть до тех пор, пока не получу настоящего гуманного, справедливого по советским демократическим законам ответа. В моей жизни все уже кончено и я принадлежу к категории загробных людей. Но влачу мое жалкое без вины оскорбленное существование только потому, что имею огромное желание умереть вне колючей проволоки. В 1916 году я родилась, в 1919 году погибли мои родители и я осталась маленькой девочкой на попечении чужих людей, и с раннего детства я была против всякого насилия, которое практикуется над живым человеком, воспитывала себя в цивилизованном духе, в школе училась один месяц. Но хотела и старалась научиться всему понемногу: музыке, художеству, иностранному языку, искусству, шитью, рукоделию, - все это я хотела знать, чтобы впредь быть культурной, образованной, воспитанной супругой и мамашей моих будущих малышей. Книги, стихи, поэмы - моя идея. Вот к чему я стремилась и что хотела в жизни моей. Но увы! В 1930 году 19 августа - это роковой день для меня. Я была арестована органами ОГПУ и Особое совещание в гор. Краснодаре приговорило меня к лишению свободы сроком на 5 лет. Это тогда, когда мне было всего 15 лет. Преступление мое выражалось в нижеследующем: я владею чудесным от рождения голосом и пела в церковном хоре, только потому, что имела право 3 раза в неделю заниматься на пианино бесплатно. Моим голосом я платила за уроки музыки. Вот и все мое преступление перед советским правительством. Поступить в музыкальную школу я не имела возможности, а учиться музыке хотела. А меня обвинили как служителя культа. Меру моего наказания отбыла полностью, была участницей в стройке Березниковского химкомбината и гор. Комсомольска на Амуре. По возвращению на родину, вернее в родной для меня край, меня не прописали и не приняли учиться, а учиться я хотела - я выехала в Абхазию, гор. Очамчира. С трудом меня прописали, я устроилась на работу. Работала и по вечерам ходила учиться в художественную мастерскую. Мне было уже 20 лет. В связи с убийством Кирова меня вновь арестовали и приговорили к лишению свободы сроком на 10 лет. Оклеветали меня и заставили подписать заранее сфабрикованные материалы. Мое наказание я отбыла полностью в разных Хабаровского края лагерях. Вернулась в гор. Краснодар, с трудом прописалась, устроилась на работу, училась и работала, имела свой угол, забыла свои обиды, собиралась голосовать. В 1946 году 10 февраля меня вызвали в МГБ и приказали в течение 24-х часов выехать с Краснодара. Когда же я спросила, куда же я поеду, мне ответили: нас это не интересует. Я вынуждена была покориться местной власти, выехала в Западную Украину, устроилась работать. Работала и через четыре месяца я тяжело заболела ревматизмом и почти два месяца я не поднималась с постели. Врачи мне посоветовали выехать на берег Черного моря. Я написала моей приятельнице, которая жила в Сухуми о своей жизни. Она мне ответила: приезжай, устрою, будишь работать и лечиться. Я получила справки врачей, разрешение в милиции, и выехала на побережье Черного моря. На пути в Сухуми, в гор. Сочи, в 1946 году 9 июля меня вновь арестовали. Следствие мое велось в гор. Тбилиси, Груз. ССР, в железнодорожном МГБ. В 1948 году 16 апреля в гор. Армавире выездная сессия Краснодарского краевого суда приговорила меня к лишению свободы сроком на 8 лет с поражением в правах на 5 лет. За то, что якобы я жаловалась среди граждан на тяжелую жизнь в СССР, восхваляла жизнь в зарубежных странах. Предъявленное мне обвинение я подписала, не хотела, чтобы меня били в лицо, как это раньше поступали со мной. Я признала себя виновной в преступлении, которое я не совершала. Разве это не историческая трагедия? Я росла без отца и матери. Мне было 6 лет - я уже нянчила чужих детей. Днем нянчила детей, а по вечерам училась читать и писать. Я хотела и стремилась быть грамотной, образованной, культурной, воспитанной русской женщиной. Мне никто не помогал учиться, я недосыпала ночей, а старалась учиться. Я жила только книгами, стихами, поэмами. И в один миг разрушили мое бедное счастье, которым я жила! И без всякой на то вины. Я бы никогда не поверила, чтобы при советском правительстве без вины находиться в заключении. Я простая с маленьким умом русская женщина, никогда не собиралась быть преступницей, я за цивилизацию, за настоящую культуру, за дружбу, за счастье всех живущих на земле. Я за мир!!! Так почему же я нахожусь двадцать один год без вины в моих узах? Я не была убийцей, я не растратила государственных денег, и никогда не была настроена антисоветски. Я представления не имею о заграничной жизни, а меня обвиняют якобы я восхваляла жизнь незнакомых мне стран. Я хочу знать, кто заинтересован с честного человека делать искусственного преступника? Колесо истории не повернешь назад, также как не вернуть моих дней, которые я провела в заключении. Но меня волнует одно, неужели та кровь, которая лилась ручьями с 1917 по 1920 год за то, чтобы я находилась без вины и преступления двадцать один год в лагерях? Каждый день я читаю газеты. Приходилось читать классиков зарубежной литературы, а также отцов русской литературы. Перечитывала почти все истории человеческой жизни, священную историю, и историю Коммунистической партии. И из всего прочитанного лично мною я видела, что Коммунистическая партия одна из первых от Адама и до Романова, которая уничтожила виселицы, на которых вешали бесправных. Разрушила рынки, где продавались люди, сняла вековой позор с женщины, которая кормила собственной грудью барских щенков, и продавалась в публичных домах за деньги. Я так была убеждена и так понимала. Вы себе представить не можете, что это значит для моего физического и морального воспитания родиться в простой семье, которую я совершенно не помню, научиться без школы читать, писать, жить у себя на Родине, там, где свобода слова, печати и быть пленницей МГБ и вечной рабыней ссылок? Я потеряла мое все здоровье на тяжелых физических работах, у меня нет прошлого, настоящего, будущего. Кто же виною в том, что я двадцать один год нахожусь в заключении? А я ничего не сделала преступного против моей Родины и народа, я только пела в церковном хоре. Всех, буквально всех священнослужителей я называю декамероном. Без вины и преступления сделали меня жительницей лагерей. У меня нет отца, матери, угла, мужа, детей, но я клянусь лично Вам как коммунисту и вождю, что я ни в чем неповинна перед моей Родиной, Советским Правительством и моим народом. Пусть о моей невинности перед Родиной засвидетельствует совесть гуманного человека и Ваш партейный билет. Я пищу о моей невинности, а мне отвечают "утвердить", так могут отвечать только в Америке, а у нас советское правительство, которое уже 35 лет против всякой несправедливости! А я несправедливо без вины и преступления нахожусь в заключении двадцать один год, всю юность, все лучшие дни я провела в заключении - ведь это ужасно! Я пишу только о себе: и хочется рассказать все-все то, что я видела и пережила советскому правительству: ведь сколько же лагерей, а сколько таких жертв, как я? Даже не верится, что страной управляет Коммунистическая партия, та партия, которая против экзекуций, против варваров, против всякого насилия. Я умоляю лично Вас, Вячеслав Михайлович, дать мне возможность умереть на свободе, я не заслуживаю умереть в заключении. Моя настоящая родная фамилия Бинда Фаина Филипповна: Кирнде Нина Сергеевна - это купленное, так как меня не прописывали по фамилии Бинда Ф.Ф. Нахожусь в моем заключении Свердловская обл. гор. Туринск, п/я 299/1-8: Священно верю в благополучный исход моего письма. 2/IX 52". В передаче использованы документы из Государственного архива Российской Федерации и Российского государственного архива социально-политической истории. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
