Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
19.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[09-01-05]
Формула киноCеминар региональной конференции INPUT стран СНГ и БалтииРедактор и ведущий Мумин Шакиров Мумин Шакиров: В декабре прошлого года в Подмосковье прошел очередной семинар региональной конференции INPUT стран СНГ и Балтии. Уникальность этого кинофорума в том, что он не похож ни на один фестиваль в мире. Каждый год в одно и тоже время в разных концах света десятки кинематографистов собираются вместе и, отгородившись от внешнего мира, по 10 часов в день смотрят и обсуждают фильмы. Это мероприятие проводится более 25 лет под эгидой ЮНЕСКО. Слово INPUT по-английски означает "вклад", но его можно перевести и как "вход", ведь для многих начинающих кинематографистов это - шанс войти в профессиональное мировое содружество работников кино и телевидения. Известный кинодокументалист из Санкт-Петербурга Александр Гутман, чьи картины завоевывали призы и награды на многих фестивалях - постоянный участник INPUTа. Александр Гутман: Во-первых, это одна из немногих возможностей, когда я могу увидеть работы своих коллег в достаточно большом объеме, не только из России, но и со всего постсоветского пространства. Поэтому это принципиально важно. По 10-12 часов смотришь фильмы - это здорово, это очень хорошо! Мумин Шакиров: На семинаре в Подмосковье не вручают ни призов, ни наград. Скорее - наоборот, авторам вместо похвал часто приходится выслушивать довольно критические замечания со стороны своих же коллег. Александр Гутман: Мне не очень нравится, когда коллеги начинают критиковать друг друга. Вероятно, какая-то форма критики должна быть, достаточно корректная. Хотя порой очень важно послушать, что думают о тебе твои коллеги, потому что это тебя возвращает с небес на землю, это очень полезно бывает иногда. Иногда это бывает жестко и, может быть, чрезмерно грубовато, но это стоит вытерпеть ради конечного результата. Мумин Шакиров: Работа INPUTа строится следующим образом. Осенью все желающие направляют свои картины и телепрограммы в национальные экспертные комиссии. Затем отобранные произведения попадают на региональный семинар. К примеру, представители стран Балтии и СНГ, куда входит и Россия, соревнуются в Подмосковье. Участие автора в дискуссии обязательно. INPUT предпочитает для профессионального обсуждения работы новаторские, экспериментальные, отличающиеся оригинальностью подачи материала. Следующий этап - это Берлин, где картины проходят через международное сито. У каждой страны есть своя квота, у России она составляет 17 работ. О том, какими критериями при отборе картин руководствуется интернациональное жюри в Германии, рассказывает тележурналист, секретарь Президиума Международной Академии телевидения и радио, руководитель региональной организации INPUT для стран Балтии и СНГ Леонид Золотаревский. Леонид Золотаревский: Мне кажется, что это своего рода игра для членов международного правления. Как вы можете сформулировать критерии, которые потом применяют члены комиссии из Занзибара, Аргентины и Исландии? Это же совершенно невозможно. То есть здесь чисто какие-то внешне формальные вещи. Вообще, INPUT родился как колыбель документального телевидения, документального кинематографа, потом постепенно это сдвигалось все больше и больше в сторону других видов и жанров видеоискусства. Потом все изменялось, изменялось, и, например, в этом году есть официальное требование, чтобы все работы, которые представляются той или иной страной, исходили из того, что половина - документальные, а половина должны быть игровые. Это своего рода производная от фундаментальных принципов INPUTа. А фундаментальные принципы были заложены тогда, когда идея создания этой организации родилась, - это было 27 лет назад. Тогда собравшиеся в Белладжо высоколобые дядьки из Италии, Франции, Великобритании и Германии понимали, что уже начинается серьезный крен в сторону коммерческого телевидения и утеря идеалов общественного телевидения. Эта организация была придумана как такой всемирный мастер-класс, который помог бы сохранять или, во всяком случае, стремиться к сохранению принципов общественного телевидения. Эта тенденция, какие-то попытки воздействовать своим примером продолжаются, в частности, и вот в той политике, которая ведется сейчас. Но, повторяю, критерии весьма условны, потому что, постепенно идя от национального уровня, через международный до всемирного, что происходит каждый год, - это же по существу мастер-класс. Там же нет победителей, там нет премий, там нет мест, ничего. Там просто из большинства стран мира авторы, режиссеры, операторы представляют то, что они сделали, и это обсуждается профессионалами, вот и все. Мумин Шакиров: Всемирная конференция INPUT, куда попадут около ста картин, пройдет в этом году с 1 по 7 мая в Сан-Франциско. Опять же, семинар не предполагает победителей, главный "приз" - это возможность увидеть наиболее интересное из того, что сделано в мире, показать себя и интегрироваться в мировое кинопространство. И все же, что показал региональный семинар в Подмосковье, где за пять дней было отсмотрено около 70 игровых и документальных картин? Многие кинокритики, эксперты, да и сами авторы сошлись в одном: печальный образ пьющей, полунищей, страдающей и воюющей на Кавказе России доминировал во многих лентах. Почему современная Россия предстала на экране такой мрачной и безнадежной? - этот вопрос я задал Леониду Золотаревскому. Леонид Золотаревский: Как правило, печальный образ России создают в наши дни профессиональные кинематографисты, которые часто даже гордятся тем, что они работают не для телевидения, а вроде бы для себя, хотя никаких форм и методов проката документального кино, кроме как через телевидение, просто не существует. Так что это, к сожалению, появилось своего рода такое направление, которое в советские времена ругали, - искусство для искусства. Авторы этих фильмов вроде бы считают для себя даже не очень приличным замечать какие-то светлые стороны. Мумин Шакиров: А вот что думает по этому поводу кинорежиссер из Москвы Дмитрий Кабаков. Дмитрий Кабаков: Я вижу, вокруг меня собираются умные, хорошие люди, которых я люблю, с которыми я уже долго дружу, и вижу, что у всех Россия оказывается такой. Это не изменить, потому что это как раз реакция тонко чувствующих людей на то, что происходит вокруг. Но сейчас это особенность, и тут мы ничего, к сожалению, поделать не можем. Мумин Шакиров: Грустный тон этой дискуссии задала картина "Мирная жизнь", снятая кинорежиссерами Павлом Костомаровым и Антуаном Каттэном. Павел и Антуан около полугода прожили в глухой русской провинции, где сняли фильм о чеченских беженцах, отце Султане и сыне Апти, об их попытке начать новую жизнь в деревне. Картина получилась жесткая и даже брутальная, где авторы не дают ни малейшего шанса своим героям выжить в условиях тотальной российской нищеты, беспробудного пьянства и безнадежной оторванности от более благополучной и цивилизованной городской жизни. В финале хладнокровная камера фиксирует попытку суицида одного из главных героев фильма - молодого чеченца Апти. Его отец Султан, не выдержав испытаний на чужбине, возвращается к себе на родину, в воюющую Чечню. В этой мрачной и документально правдивой работе режиссеры свели в одну точку многие чаяния и беды русского и чеченского народов. Но, к примеру, руководитель регионального INPUTа Леонид Золотаревский сумел увидеть в картине "Мирная жизнь" положительные эмоции. Леонид Золотаревский: Там есть все, что угодно, кроме национальной ненависти. Между русским и чеченцем национальной ненависти никакой нет. Более того, в такой чисто деревенской разборке нужно знать, что такое Россия во время дискотеки, когда все парни приходят пьяными. И когда там начинается драка, чеченец участвует в прекращении этой драки. В любой другой ситуации, если бы имел место фактор национальной ненависти, это моментально бы все обернулось против него, его и те и другие избили бы. Этого нет. Вот в этом, я бы сказал, мелком эпизоде, на мой взгляд, тот единственный лучик света, который существует. Хотя в целом, конечно, картина безвыходная ужасно, но, увы, реальная. Но там есть и еще одна вещь. Обратите внимание, когда у героя фильма убили жену, у героев разрушили дом, они убежали куда? Не в Грузию, не в Турцию, не в Саудовскую Аравию, а они же убежали в Россию. До Панкисского ущелья ближе. Согласитесь, в этом тоже что-то есть. Я ничего не утверждают, я не говорю, что все чеченцы любят Россию и хотят жить в России, упаси боже. Но вот у этих очень простых, очень рядовых людей что-то все-таки есть такое, что подает какую-то надежду. Мумин Шакиров: Беженцы из Руанды в русской глубинке, мрачные пейзажи и трагические судьбы бывшего сталинского ГУЛАГа, городские ночлежки, мир глухонемых и слепых людей, молодые вдовы, жертвы чеченской войны, тюрьмы и колонии - такова картина современной России в интерпретации отечественных документалистов. Конечно же, на семинаре были представлены и картины, рассказывающие о более благополучных и успешных людях. К примеру - фильм о знаменитом боксере Константине Дзю или о чернокожем сироте из Твери, ставшим академиком и ректором местного университета. Но, как известно, драматические и трагические истории почти всегда дают больше пищи для размышлений, нежели счастливые истории с "хэппи-эндом". Известный документалист Александр Гутман, по итогам кинофорума в Подмосковье, попытался определить основные тенденции современного документального кино России. Александр Гутман: Не хочу показаться ретроградом, но, мне кажется, к сожалению, документальное кино меняется в худшую сторону. Потому что мы потеряли экран, мы потеряли возможность показывать кино в кинотеатрах, и мы вынуждены показывать документальное кино только на телевидении, чего, в общем, в других европейских странах нет. Сегодня в Англии, во Франции, в Германии, в Швейцарии показывают кино на экранах. Да, немного, но нормальные, хорошие документальные фильмы показывают на экранах кинотеатров. В разных странах разная политика, но, тем не менее, ходят зрители и смотрят, больше или меньше. И, в общем, то кино, которое показывают в кинотеатрах, - это, конечно, артефакт, это очевидно совершенно. Именно поэтому документальное кино не умирает. Это такой хороший стимул, такой толчок под зад. Мы же потеряли экран, и мы имеем единственный выход на зрителей - телевидение. Если на Западе есть государственные каналы, где нет рекламы и где, в общем, хотят показывать хорошие фильмы, хотя для них тоже важен рейтинг и так далее, тем не менее, там с фильмами нормально, можно пробиться на экран. У нас это практически невозможно. У нас все основные каналы - коммерческие, они показывают достаточно жесткую телевизионную программу и заставляют режиссеров работать в тех форматах, как это теперь называется, которые их устраивают, которые им нужны. Иной возможности для России, к сожалению, нет. И так как мы получаем грошовые сметы, еще продюсер хочет на этом заработать, то в итоге на кино остается вообще рубль двадцать. Поэтому мы вынуждены и за маленькие деньги снимать, потому что нам надо жить, у нас другой профессии нет, и показывать. Если кино не покажут, то мы не получим денег, поэтому сегодня мы вынуждены работать за зарплату, и, к сожалению, это губит российское документальное кино. И те единицы, нахально хочу и себя причислить к этой же компании, - мы получаем деньги просто на Западе и тогда можем себе позволить сделать то кино, которое мы хотим, а не то кино, которое нас заставляют делать телевизионные каналы. Хотя и мы иногда вынуждены прогибаться, получая деньги от западных телеканалов, но они знают, с кем они имеют дело - 5-7 русских режиссеров, и они нам многое прощают и позволяют. И поэтому мы снимаем то, что мы хотим, как правило. Мумин Шакиров: О перспективах авторского документального кино в России рассказывал кинорежиссер Александр Гутман. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
