Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
24.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[03-04-02]
Продолжение политикиАнгола: неучтенные миллионы нефтебизнесаВедущая Ирина Лагунина После четверти века войны, в которой поочередно участвовали СССР, США, Куба, Южная Африка и собственно внутренние враждующие стороны, в Анголе намечается процесс примирения. НА данном этапе это, правда, всего лишь первая стадия - стадия прекращения огня, перемирия, в ходе которого стороны должны выработать мирное соглашение. Справедливости ради надо сказать, что три предыдущих мирных соглашения были сорваны, и война, начавшаяся с момента провозглашения независимости Анголы от Португалии в 75-м году, унесла жизни полумиллиона человек. Страна, богатая нефтью и алмазами, скрыто или явно тратит большую часть бюджета на вооруженный конфликт. В армии повстанческой группировки УНИТА - официальное название этой организации Национальный Союз за полную независимость Анголы - состоит 17 тысяч бойцов. Еще 33 тысячи - это члены семей бойцов УНИТЫ. По подсчетам самой ангольской оппозиции, на то, чтобы эти люди интегрировались в общество - если перемирие будет выполняться - уйдет минимум полгода. Нынешнее мирное соглашение - предварительный текст документа - не предусматривает ничего нового по сравнению с тем, что уже делалось в Анголе. УНИТА не запрещается, но обязана сдать оружие. В прошлом мирном соглашении 94-го года Союзу были предоставлены даже места в правительстве. Парламент страны принял закон об амнистии за военные преступления. В 94-м был принят такой же законодательный акт. Впоследствии его сочли ошибочным. Тогда УНИТА сохранила за собой контроль над "алмазными" провинциями и в условиях мирного соглашения продолжала закупать оружие, чтобы перейти в наступление. С 98-го в стране вновь шла война. Сейчас, однако, есть некий новый элемент. В последней декаде февраля правительственные войска убили лидера УНИТЫ Жонаса Савимби, бессменного вождя Национального союза и, как выяснилось за месяц с небольшим, единственного его организатора. В свое время, на этапе противостояния США - СССР, Жонаса Савимби поддерживала Южная Африка. Наш корреспондент в Москве Михаил Саленков беседует с полковником, кандидатом исторических наук Андреем Почтаревым. Михаил Саленков: Какие факторы играли на ходе гражданской войны в последние годы после развала СССР? Андрей Почтарев: На гражданской войне, я считаю, прежде всего, сказываются интересы правящих верхушек. С позиции УНИТЫ - это Жонас Савимби и его окружение ближайшее, которое всегда рвалось к власти и жаждало наживы. Ведь Жонасу Савимби после того, как в 90-х годах миротворческие операции были, ему была предоставлена возможность войти в коалиционное правительство и войти в кабинет министров. Михаил Саленков: Стать одним из вице-президентов... Андрей Почтарев: Совершенно верно, но это его не устроило. Они стали подсчитывать, сколько портфелей дали представителям УНИТЫ, а сколько оставила за собой правящая партия МПЛА. Это их, в конечном счете, не устроило, и они снова встали на путь вооруженной борьбы. Частично показали, что они разоружаются, на самом деле оставили за собой те районы, где можно добывать алмазы, где они могут иметь подпитку экономическую... То есть здесь на лицо, я считаю, узкокорыстные интересы правящей элиты, а также экономические интересы. Михаил Саленков: Сейчас правительство и президент Анголы предложили объявить перемирие и начать переговорный процесс. Из того опыта, который вы пережили в Анголе, - возможно ли это после смерти Жонаса Савимби? Андрей Почтарев: В данной ситуации, когда Жонас Савимби был убит, мне кажется, что, несмотря на то, что даже отдельные лидеры УНИТЫ заявляют о том, что они будут продолжать борьбу, тем не менее, они согласятся со временем на предложение правительства все-таки прекратить боевые действия и сесть за стол мирных переговоров и войти в коалиционное правительство. Не думаю, что это будет очень долгий период, потому что все-таки Савимби - это был лидер УНИТА. Он, считайте, из 67 лет 30 лет посвятил борьбе. Это был символ для оппозиции Анголы, поэтому сейчас, конечно, движение обескровлено... Ирина Лагунина: С полковником Андреем Почтаревым беседовал наш корреспондент в Москве Михаил Саленков. Проблема, однако, состоит в том, что и действия правительства Анголы, в том числе военные действия, вызывают некоторое беспокойство международного сообщества. Хотя условия предыдущего мирного соглашения - так называемого Лусакского договора 94-го года - правительство выполняло. Говорит независимый эксперт международной правозащитной организации "Human Rights Watch" Андреа Ларри: Андреа Ларри: Мы как правозащитная организация уже несколько лет наблюдаем за развитием ситуации в Анголе. За последний год общее направление следующее: нарушения элементарных прав человека в стране продолжались и драматическим образом увеличилось количество нарушений прав человека в результате забвения правил ведения войны. Это произошло и из-за того, что обострились вооруженные действия, и из-за стратегии, которую избрали как вооруженные группы УНИТЫ, так и правительственные войска. Насильственное вытеснение мирного населения с мест проживания - это одна из стратегий и одно из средств войны. Это происходит повсеместно. Помимо убийства мирных жителей, практикуются побои, отчленение конечностей, насилие над девочками и женщинами, особенно со стороны повстанцев УНИТЫ. Но на фоне этого на территории под контролем правительства - это в основном береговая линия и столица страны - произошло некоторое улучшение. Уже слышны независимые голоса, люди уже могут подвергать критике действия правительства. Независимые группы могут организовывать конференции, посвященные правам человека, могут высказывать свое мнение о перспективах мира в Анголе. Впрочем, все это касается общественных организаций, но не оппозиционных партий. Их положение не изменилось. Мы собрали данные о том, что вне столицы, в основном в сельских районах, оппозиционные лидеры подвергаются арестам, партии разгоняются. Ирина Лагунина: Что должно делать правительство для того, чтобы привести страну к переговорам и начать процесс национального примирения? Андреа Ларри: С точки зрения прав человека нам приходится опираться на то, что правительство предоставило в качестве заявления недели три назад. Это коммюнике, состоящее из 15 пунктов, которое правительство представляет как основной план после того, как будет достигнуто перемирие. Пункт 7-й этого коммюнике гласит, что правительство предложит Генеральной ассамблее страны амнистировать всех тех, кто совершил военные преступления. Нам бы, конечно, хотелось получить по этому поводу несколько более детальную информацию, потому что, по нашему мнению, слепая амнистия на самом деле не приведет к реальному справедливому примирению. Конфликт продолжался долгие годы, и многие раны еще не зажили. Так что серьезные преступления, серьезные нарушения международного гуманитарного права не должны остаться безнаказанными. Еще одна задача, которую поставило перед собой правительство - это возвращение в родные места внутренних мигрантов в стране, так называемых вынужденных переселенцев. Надо подчеркнуть, что за последние два с половиной года большинство нарушений прав человека касалось именно вынужденных мигрантов. В соответствии с официальными цифрами, в стране сейчас около 4 миллионов вынужденных мигрантов. Половина из них покинули свои дома за последние два с половиной года. Нам предстоит наблюдать за тем, каким образом правительство будет проводить эту кампанию по возвращению беженцев. Это должно делаться, по меньшей мере, при наличии безопасной обстановки в местах, куда возвращаются беженцы, за этим процессом должно наблюдать международное сообщество. Надо также предпринять какие-то меры, чтобы предоставить людям хотя бы базовые условия для жизни. Да и сам процесс возвращения беженцев должен проходить на добровольной основе. Людям надо дать право выбора: хотят ли они возвращаться в родные места или, может быть, они хотят остаться и интегрироваться в жизнь тех мест, в которых они сейчас временно находятся. Ирина Лагунина: Выборы, по мнению "Human Rights Watch" пройдут еще не скоро и к нам надо серьезно готовиться. Но есть другой аспект прав человека - это экономические и социальные права. Правительство должно быть ответственно за то, как оно расходует государственные средства. Сейчас большая часть выручки от продажи нефти идет на войну. В этом отношении хоть какое-то улучшение есть? Андреа Ларри: Мы следили за тем, как выполняется программа по улучшению управления страной. Эту программу выработали совместно две международные организации - МВФ и Всемирный банк - и правительство Анголы для того, чтобы провести анализ, как расходуются средства, в том числе средства от продажи нефти, выявить все финансовые операции, порожденные этой индустрией. К сожалению, отчет, который МВФ выпустил 26 февраля этого года, очень неудовлетворительный. Мало документов открыто, и правительство не хочет пока публиковать данные аудита нефтяных компаний. С точки зрения "Human Rights Watch", на правительство Анголы должно быть оказано давление с тем, чтобы провести не только международный аудит этих компаний, но и рассказать собственным налогоплательщикам, сколько денег правительство получает от продажи нефти. Тогда можно будет говорить о том, как эти деньги расходуются. В бюджете на 2002 год правительство заявляет, что собирается тратить больше денег на социальный сектор, но это невозможно проверить, потому что отсутствуют базовые данные. Как можно судить о том, сколько денег в бюджете страны и сколько куда расходуется, если основные показатели не раскрываются. С другой стороны, в свете последних событий на фронте, правительству будет уже сложнее держать все в секрете, сколько денег тратится на войну, и продолжать эту политику сокрытия, а соответственно, политику безответственности. Ирина Лагунина: Мы еще вернемся к интервью с экспертом международной правозащитной организации "Human Rights Watch" Андреа Ларри. Еще одна правозащитная группа - "Всемирный свидетель" (группа в этом году номинирована на Нобелевскую премию мира) недавно выпустила в свет доклад - расследование, над которым правозащитники работали в течение двух лет. В исследовании говорится, что около миллиарда 400 миллионов долларов - в основном доходы от продажи нефти и сдачи в аренду месторождений - остались в прошлом году неучтенными. МВФ и Всемирный банк не смогли обнаружить, куда ушли эти деньги. А они составляют приблизительно треть доходов в бюджет страны. Вообще нефть приносит 86 с половиной процентов доходов в бюджет Анголы. И из зарубежных компаний в Анголе представлены такие нефтяные гиганты, как французский "Total", американские "ExxonMobil" и "Chevron", итальянский "Agip" и британский "BP-Amoco". Собственная ангольская нефтяная промышленность принадлежит государственной компании "Sonangol". Из всех международных гигантов за последние годы только британская "British Petroleum" сделала попытку открыть свои операции для контроля МВФ и Всемирного банка, несмотря на то, что "BP", как и все остальные разработчики месторождений, заключила соглашение о коммерческой тайне с ангольской государственной нефтяной компанией. Эта попытка вызвала немедленную реакцию со стороны "Sonangol". Президент административного совета "Sonangol" в письме "British Petroleum" пригрозил, что в случае, если британская компания пойдет на разглашение коммерческой тайны, ангольская сторона будет вынуждена применить статью 40 договора с "BP". По этой статье, в случае разглашения коммерческой тайны одной из сторон другая сторона имеет право полностью разорвать контракт. Копия послания была разослана во все иностранные нефтяные фирмы, представленные в Анголе. В докладе "Всемирного свидетеля" приводится факсимиле этого письма. Правозащитники полагают, что подобное послание президента государственной фирмы невозможно без поддержки собственно государства. Брюссельский центр исследования эпидемиологии катастроф недавно выпустил специальный доклад о положении в Анголе. Мы беседуем с директором центра Дебарати Гухой-Сапир. Какова общая эпидемиологическая картина в Анголе? Дебарати Гуха-Сапир: Как вы знаете, война разрывает Анголу уже несколько десятков лет. И проблема там - не только массовое вытеснение людей, сотни, тысячи беженцев, внутренних переселенцев, в основном крестьян, но также и полное разрушение общественной системы жизнеобеспечения, медицинского обслуживания, образования. Страна страдает, страдает, в первую очередь, мирное население, и ситуация не улучшается. Анголой уже мало кто интересуется, а конца войне не видно. Ирина Лагунина: Вы сказали "развал системы здравоохранения". Что это значит в конкретных терминах? Дебарати Гуха-Сапир: Я имею в виду два аспекта этой проблемы. Одна состоит в том, что местным жителям преднамеренно не дают пользоваться медицинскими учреждениями, им не дают доступа к медицинскому обслуживанию. Это - военная тактика, средство войны. Причем, это происходит не только в Анголе, но и в некоторых других африканских государствах. В рамках военных действий, в рамках террора против мирного населения вооруженные группировки, или повстанческие группировки, или назовите их, как хотите, преднамеренно не дают людям пользоваться медицинскими услугами. Это вдобавок к тому, что вооруженные группировки просто уничтожают, разрушают медицинские учреждения. Второй аспект, который как раз и является предметом наших исследований, состоит в том, что в Анголе в результате военных действий полностью разрушена система наблюдения и контроля за распространением инфекционных заболеваний. Уже сейчас обширные регионы страны, я бы даже сказала - обширные регионы континента - вообще вне зоны наблюдения. Никто не знает, как распространяются весьма многочисленные и очень сложные инфекционные заболевания, характерные для этих мест. Ирина Лагунина: Когда вы говорите о том, что отсутствует наблюдение за распространением инфекционных заболеваний, вы что имеете в виду: не известно, какие заболевания существуют в этом регионе, нет статистики, сколько людей заболело или нет никакой медицинской помощи, то есть не предпринимаются никакие превентивные меры? Дебарати Гуха-Сапир: Нет, все еще хуже. Картина намного страшнее. Мы знаем, что для этой страны характерны наиболее жестокие тропические заболевания. Мы знаем о том, что там есть желтая лихорадка с высоким уровнем смертности, малярия, холера, трахома, полиомиелит... Была сильная вспышка полиомиелита в 1999 году - более 600 случаев заболевания - подтвержденных случаев, Бог знает, сколько их было всего. Так что мы знаем профиль болезней, которые там существуют. Чего мы не знаем, так это есть ли в данный момент вспышка какого-нибудь заболевания где-нибудь в какой-то части страны. Нет диагностического оборудования, нет лабораторий, а во многих случаях - нет просто врачей. Ирина Лагунина: В Анголе работает ООН, Всемирная организация здравоохранения и неправительственные организации, добровольцы. Но это не обеспечивает даже минимальной, не говоря уже о достаточной, помощи населению. Одни лишь беженцы составляют 4 миллиона 300 тысяч человек. Два с половиной миллиона - внутренние мигранты. Недавно ООН опубликовала прогнозы: если все сохранится, как сейчас, то в ближайшее полгода из страны последует еще четверть миллиона беженцев. Вопрос директору брюссельского Центра исследования эпидемиологии катастроф Дебарати Гухе-Сапир: Есть статистика беженцев, есть статистика минных полей - около 15 миллионов мин на 12 миллионов населения. Есть ли статистика инфекционных заболеваний? Дебарати Гуха-Сапир: Нет, никакого представления об эпидемиях нет. Единственное, что есть в нашей базе данных - вспышка полиомиелита в 99-м году. ВОЗ зарегистрировала 600 случаев. Но это, скорее всего, - верхушка айсберга. Мы абсолютно не представляем себе, каков был на самом деле размах этой эпидемии. Еще мы знаем, что было две вспышки холеры - в 97-м и в 98-м годах. По данным ВОЗ, 2 тысячи человек погибли. Но это - только зарегистрированные случаи смерти. Никто не знает, сколько на самом деле человек умерло в сельских районах. Это - смерти, записанные в больницах. Но проблема в том, что все 55 больниц страны находятся в городах. А что происходит в сельских районах, составляющих 80 процентов страны - кто-то может себе представить? Ирина Лагунина: Говорила Дебарати Гуха-Сапир, директор расположенного в Брюсселе Центра исследования эпидемиологии катастроф. В дополнение к неученным миллиарду 400 миллионам долларов доходов в государственный бюджет за прошлый год, в дополнение к жесткому контролю за коммерческой тайной, правозащитная организация "Всемирный свидетель" в исследовании денежных потоков в Анголе приводит следующие факты. В 96-м году президент страны Душ Сантуш открыл в Луанде инвестиционный банк - Banco Africano do Investimentos - BAI. Это - единственный инвестиционный банк в Анголе. Его основной акционер - государственная нефтяная компания "Sonangol". Местная газета "О Independente" в том же году писала "источники говорят, что президент обеспокоен последним развитием событий... Именно поэтому он решил совместно с российским банком "Менатеп" создать Banco Africano do Investimentos. Французская "Liberation" однако не нашла в списке акционеров банка российский "Менатеп", зато выяснила, что 10 процентов акций принадлежат выходцу из России Аркадию Гайдамаку, человеку, следы которого обнаружены в скандале "Анголагейт". Именно он с компаньоном через словацкое предприятие ZTS-Osos снабжал ангольское правительство оружием, в том числе российского производства. А часть акций самого предприятия ZTS-Osos принадлежит российским оружейным компаниям, типа Рособоронэкспорта. Вернусь к социальным показателям в Анголе: при 55 больницах на 12 миллионов жителей страны 76 процентов ангольцев живут без медицинской помощи, 62 процента без питьевой воды, 13процентов страдают от недоедания. В срочной продовольственной помощи нуждаются более 3 миллионов человек. Если в стране начнется процесс национального примирения, каковы, по мнению правозащитников, должны быть приоритеты международного сообщества? Андреа Ларри, эксперт правозащитной организации "Human Rights Watch": Андреа Ларри: Прежде всего, надо посмотреть, каковы будут основные моменты этого процесса. Но, изучая прошлый опыт, то, как национальное примирение сорвалось в 1998-м году, как сорвались Лусакские соглашения 94-го, можно получить определенную картину. Тогда внешний мир оказывал очень сильное давление на обе делегации на переговорах - и на правительственную группу, и на группу, представляющую УНИТУ. Это давление продолжилось и после подписания соглашения. Но очень мало внимания уделялось тому, что происходит за пределами столицы страны - Луанды, в провинции, особенно в местах, наиболее удаленных от Луанды. Это было большой ошибкой. Все думали, что если удастся достичь перемирия между политическими лидерами, то это немедленно изменит и политическую волю, и поведение в провинции. По-моему, провинция должна стать приоритетом в следующей попытке национального примирения. Второй задачей международного сообщества, мне кажется, должна быть работа с общественными организациями, со слабым гражданским обществом, которое появилось в Анголе. Надо помочь ангольцам говорить друг с другом, потому что в стране на самом деле слишком много гнева и слишком много ненависти. Ирина Лагунина: А есть такое понятие, как гражданское общество в Анголе? Андреа Ларри: Скажем так: до 1998-99 годов такого понятия как гражданское общество в Анголе не существовало. Но в последние два-три года наметилось совершенно новое и интересное движение. Например, был создан межконфессиональный, межцерковный комитет, в ряде провинций страны были созданы другие группы - Сеть мира, например. Конечно, это не крепкое гражданское общество, это - неопытное гражданское общество. Есть несколько групп, которые иногда не очень хорошо связаны друг с другом и не скоординированы, но перед ними сейчас стоит трудная задача: они должны проверить себя в процессе национального примирения. Конечно, большинство этих групп сконцентрировано в прибрежных районах и в Луанде, но есть попытка уйти от "луандоцентристского" подхода. Так что я бы сказал, что поддержка этих людей должна быть приоритетом. Ирина Лагунина: Эксперт международной правозащитной организации "Human Right Watch" Андреа Ларри. Правозащитники говорят о том, что процесс примирения в стране не может проходить без создания демократических институтов в самом правительстве. А демократия подразумевает открытость бюджета. В 1999-м в ангольском бюджете не досчитались 770 миллионов долларов, в 2000 - трех с половиной миллиардов, в 2001-м - миллиарда 400 миллионов. На этом фоне попытки ООН собрать около 200 миллионов долларов, чтобы накормить голодных в Анголе, выглядят скромно. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
