Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[20-02-02]
Продолжение политикиМинное полеВедущая Ирина Лагунина В январе 98 года принцесса Уэльская Диана вместе с представителями британского Красного Креста, в специальном саперном костюме и с прозрачной маской, закрывающей лицо, прошла по минному полю в Анголе. Мужество красивой женщины, в ореоле возвышенности королевской семьи, вознесло на пик международную кампанию по запрещению противопехотных мин. Конвенция, запрещающая это оружие, была подписана в том же году осенью, уже после смерти принцессы Дианы. Этот международный документ получил название Оттавской конвенции или Оттавского договора. К тому времени в земной шар - по очень приблизительным данным - было закопано около 110 миллионов противопехотных мин. Из обращения леди Дианы 12 июня 1997 года: "Мир слишком мало знает о потерянных жизнях, руках и ногах, о земле, потерянной из-за противопехотных мин в самых бедных государствах мира. На самом деле, до моей поездки в Анголу в начале этого года я тоже мало что знала об этом. Но мины - это затаившиеся убийцы. Долгое время после того, как закончена война, их ни в чем не повинные жертвы умирают или получают ранения в странах, о которых мы почти ничего не знаем. Занятый своими проблемами мир не волнует статистика смерти - около 800 человек в месяц, в большинстве женщин и детей. А те, кто сразу не умирает, пополняют другую статистику - 1200 человек в месяц получают чудовищные ранения и на всю жизнь остаются инвалидами. В январе я вместе с британским Красным Крестом была в Анголе, стране, где с 10-миллионным население заложено 15 миллионов мин. Я поехала туда с единственным желанием - привлечь внимание мира к этой жизненно важной, но, тем не менее, абсолютно не замечаемой проблеме". Это - отрывок из обращения принцессы Дианы в ходе семинара по противопехотным минам, подготовленного Обществом жертв мин и Группой по наблюдению за этим видом оружия. По данным исследования, проведенного двумя крупными международными правозащитными организациями - "Хьюман Райтс Уотч" и Врачи за права человека - до принятия Оттавской конвенции мины производили около 100 предприятий в 48 странах мира. И всего за ХХ век было создано 340 разновидностей этого оружия. Впрочем, мины в их нынешнем виде были созданы в 1880 году, а первое минное поле еще раньше - в 13 веке в Китае. Веком раньше в той же стране был изобретен порох. Китайское минное поле 13 века выглядело так: в землю втыкалась жердь, или пика, и когда противник хотел ее вытянуть, заряд, начиненный порохом, взрывался. Китайцы с восточной философской отстраненностью называли это устройство "раскатистым громом подземных небес". Конец 19 века принес электрические взрыватели, а в XX веке мины стали весьма популярным оружием. Можно ли, пользуясь современными международными документами, как-то ограничить производителей мин - не страны, а предприятия? Вопрос инженеру, профессору университета Западной Австралии в городе Перт Джеймсу Тревеляну: Джеймс Тревелян: Мины - это очень дешевый и легкий для производства продукт. Любой завод по производству пластиковых стаканов может быть переоборудован в завод по производству мин. Так что давление на компании тоже не будет эффективным. Одно производство закроется, откроется другое. Насколько я знаю, Европа сейчас прекратила производство мин. Думаете, это произошло из-за запрета? Нет, просто страны, которые используют мины, накопили уже такие запасы, что производить мины в обозримом будущем просто нет необходимости. Ирина Лагунина: Профессор из Австралии Джеймс Тревелян занимается системами по разминированию, техникой для уничтожения противопехотных мин. Как показало исследование "Human Rights Watch" и "Врачей за права человека", проведенное в начале 90-х годов прошлого века, выявить производителей противопехотных мин и установить объем производства довольно сложно. Большинство производителей либо принадлежат государству, либо крупнейшим промышленным корпорациям, для которых мины - побочная продукция. До подписания Оттавской конвенции производством мин занимались такие компании, как Daimler-Benz в Германии, Fiat в Италии, Daewoo в Южной Корее. При этом, поскольку мины - это капля в производстве этих компаний, информации о них в документах корпораций не содержалось. Напомню, это - данные исследования, проведенного в начале 90-х годов правозащитными организациями "Human Rights Watch" и "Врачи за права человека". Но все это было до заключения Оттавской конвенции. Полное название этого документа звучит так: "Конвенция о запрещении применения, накопления запасов, производства и передачи противопехотных мин и об их уничтожении". Какие средства дает конвенция тем, кто добивается запрещения производства этого вида оружия? А добиваются запрещения в основном Международный комитет Красного Креста, гуманитарные и правозащитные организации. Одна из таких организаций - Международная кампания по запрещению противопехотных мин, лауреат Нобелевской премии мира 97-го года. Ее представитель - Сью Уикслей: Сью Уикслей: Это на самом деле всеобъемлющий договор, и он решает вопросы запрещения противопехотных мин с разных сторон. Он запрещает производство мин, их накопление, торговлю этим видом оружия. Он также говорит о последствиях применения мин, о том, какую компенсацию должны получать жертвы этого оружия, какую помощь надо им оказывать, как вести реабилитацию, как возвращать их в их собственное сообщество. Ирина Лагунина: Какие возможности для мониторинга производства и торговли противопехотными минами дает этот международный документ? Сью Уикслей: Договор основан на открытости государств и их сотрудничестве между собой. То есть государства должны сами предоставлять информацию о себе. Договор же предусматривает систему докладов и отчетов, в рамках которых государства, подписавшие документ, сообщают о том, сколько мин они уничтожили, какова площадь минных полей, и что они предпринимают для того, чтобы уничтожить мины, лежащие в земле. На самом деле основная заслуга договора как раз и состоит в том, что он позволяет государствам говорить об этой проблеме открыто. Он не вторгается в политику государств и не принуждает их следовать каким-то нормам с помощью инспекций или наблюдателей. В нем заложен совершенно иной подход. Ирина Лагунина: Осенью этого года Оттавской конвенции будет пять лет. Какой-то практический результат этого договора на сегодняшний день виден? Сью Уикслей: Да, по-моему, договор уже принес немало результатов. Производство мин значительно снизилось. Торговля минами практически остановлена. От мин очищены тысячи квадратных километров. Созданы целые программы помощи странам, которые только начинают очищать свою территорию от этого вида оружия. Снизилось число людей, получающих увечья от мин, и созданы специальные учебные программы с тем, чтобы люди, живущие в районах с минными полями, знали о проблеме, знали, как себя вести, если они видят мины или опознавательные знаки минных полей. Ирина Лагунина: Говорит Сью Уикслей, представитель Международной кампании по запрещению противопехотных мин. По данным Международной кампании за запрещение противопехотных мин 14 государств по-прежнему производят мины. Этот список включает в себя США, Кубу, Иран, Ирак, Пакистан, Индию, ряд государств в Центральной Азии, Россию, Китай, Северную и Южную Корею. Самый сложный континент для саперов - Африка. Больше всего минная проблема поразила Анголу, Египет, Зимбабве, к ним приближаются Мозамбик, Эритрея, Судан и Сомали. В Азии самая трудная точка - Афганистан. В Европе минная проблема серьезно стоит в Косово и в Чечне. В большинстве стран над разминированием работают довольно многочисленные гуманитарные организации. Самые яркие примеры того, как международное сообщество решает эту проблему - Косово и, последний пример, Афганистан, куда уже прибыло около 7 тысяч экспертов в этой области. Чечня остается закрытой зоной. Вспоминает мой коллега Андрей Бабицкий: Андрей Бабицкий: В первую чеченскую войну летом 95-го года в момент относительного затишья я и журналистка "Московского комсомольца" Юлия Калинина завернули в село Шатой. У въезда нас, как обычно, остановили на блок-посту для проверки документов. И пока эта проверка шла, метрах в 50 от нас вдруг прозвучал взрыв. И сразу после этого послышались крики. Подбежав к месту взрыва, мы выяснили, что один из местных жителей, решивших в это утро поудить рыбу на берегу Аргуна неподалеку от блок-поста, наступил на противопехотную мину. Молодой российский офицер, находившийся на блок-посту, весь белый от напряжения, объяснялся с местными жителями. Он клялся всеми клятвами, которые в этот момент мог припомнить, что мину закладывал не он, не его солдаты, а кто-то, кто нес дежурство на блок-посту раньше. Офицер пытался объяснить чеченцам, что подорваться мог кто угодно, в том числе и он сам и солдаты, которые постоянно ходят к речке за водой. На первой войне эта ситуация была абсолютно типичной. Отсутствие какой-либо координации между различными силовыми структурами и подразделениями, воевавшими в Чечне, привело к тому, что все занимались минированием, как хотели, не обмениваясь информацией и зачастую не составляя никаких карт. Мало кто заботился о разминировании, покидая места дислокации, и в результате подрывы на противопехотных минах стали повальным бедствием. В Чири-Юрте я как-то видел грузовик, который особо не пострадал. Но что меня поразило, мина, на которую он наехал, находилась в черте села, на небольшом поле прямо возле сельского рынка. И особенно массовый характер такие подрывы приняли после первой войны, когда люди вновь стали обживать и обрабатывать свои земли, возвращаться в покинутые на время боевых действий дома и села. Ирина Лагунина: Андрей, насколько сейчас эта проблема объемна для Чечни и насколько сейчас она затрагивает жизнь людей? Андрей Бабицкий: Я думаю, что уровень, количество жертв, которые страдают от заложенных ранее мин и закладываемых сейчас только возрастает, поскольку порядка в Чечне стало не намного больше. И кроме всего прочего военные используют два типа мин: обычные противопехотные, которыми они в основном огораживают свои военные базы, зачастую устроенные прямо в полях, и второй тип мин - это мины, которые сбрасываются с вертолетов в лесах. Они ставятся на пути тех вооруженных чеченцев, которые ходят по этим лесам, укрываются в них. Я думаю, что вот эти мины, разбрасываемые в лесах, в основном и являются источником опасности, поскольку очень многие чеченцы отапливаются лесом в сельских районах, отапливаются дровами и ходят регулярно рубить дрова. Кроме того, мне кажется, у военных просто есть представление о неких зонах темных, неясных, поскольку, как я уже говорил, карт в большинстве случаев не существует, и они просто пытаются эти зоны обходить. И может быть, и местные жители знают, что такие зоны не стоит трогать. Поэтому в принципе, конечно, количество жертв высоко, но поскольку все-таки места дислокации более или менее определены - они не меняются с первой войны - и вот эти зоны уже довольно широко известны, можно говорить о некоторой, как ни странно, стабилизации. Но, конечно, земля выведена из севооборота, пахать эти земли нельзя. И есть еще один аспект, который бы мне хотелось здесь затронуть. Это противопехотные мины, которые ставят сами вооруженные чеченцы в основном в брошенных разбитых постройках в крупных городах и населенных пунктах, где регулярно российские военнослужащие проводят проверки. Это, собственно говоря, даже не мины. Это то, что называется растяжками. К замаскированной гранате крепится проволока и протягивается либо через помещение, либо через траву в расчете на то, что военнослужащий заденет ее ногой. Сразу после этого раздается взрыв. И вот такие растяжки регулярно появляются в Грозном, там, где проходят обычные маршруты рейдов военных проверок. Ирина Лагунина: А мины как таковые у чеченских вооруженных формирований есть? Андрей Бабицкий: Насколько я знаю, противопехотными минами чеченские вооруженные формирования не пользуются. Они в основном пользуются противотанковыми минами. Собственно, даже не самими минами, а фугасами, которые они переделывают в противотанковые мины и закладывают по дорогам. Противопехотных мин, я думаю, у них нет, потому что, как я уже сказал, они в основном пользуются растяжками. Ирина Лагунина: Мы говорили с бывшим корреспондентом Радио Свобода в Чечне Андреем Бабицким. Кстати, противопехотных мин у чеченских вооруженных отрядов нет, в том числе и потому, что после принятия Оттавской конвенции, как утверждают эксперты, международная торговля этим оружием резко сократилась, и оно практически перестало поступать на вооружение военизированных групп. До 2000 года одна западная организация в Чечне все-таки работала. Это британский траст HALO, деятельность которого активно поддерживает Мемориальный фонд принцессы Дианы. Принцесса Диана посещала в Анголе объект, на котором работают именно саперы траста. В HALO около 4 тысяч саперов-добровольцев. Деньги на разминирование поступают от доноров, в числе которых правительства Австралии, Канады, Чехии, Финляндии, Германии, Ирландии, Японии, Нидерландов, Швейцарии, США и Великобритании, а также международные организации - Европейский Союз и ООН. В 2000 году Россия обвинила эту организацию в проведении шпионской деятельности и в подготовке и обучении чеченских террористов. В ноябре 2000 года наш корреспондент в Лондоне Наталья Голицына записала интервью с директором траста HALO Гаем Уиллуби: Гай Уиллуби: Мы проводили операцию по поиску и обезвреживанию мин в Чечне так же, как мы это делали в Анголе, в Косово и в других регионах мира. Все координаты мин и минных полей заносятся в системе долготы и широты, что вряд ли можно назвать форматом НАТО. На самом деле сами российские военные используют эту систему определения координат в своих картах. Копия этого исследования была представлена российской миссии, расположенной в районе аэропорта Грозного. Так что вряд ли можно говорить о том, что мы занимались шпионской деятельностью. Мы абсолютно на законных основаниях получили российские визы, и даже в анкете на получение визы было указано, что мы ведем гуманитарную работу по приглашению Рыбкина, бывшего тогда главой Совета безопасности. Прибыв в Грозный, наши сотрудники посетили российскую миссию и рассказали, что мы собираемся делать. Затем мы бывали в российской миссии больше десяти раз. Я лично там был. И каждый раз мы рассказывали, что делаем и что нам удалось найти. Так что эти обвинения, что мы находились в Чечне нелегально, - это выдумка последних 6-9 месяцев. Российские власти знали все детали и подробности того, что мы делали. Ирина Лагунина: Траст работал в Чечне и между войнами, и в начале второй чеченской войны: Гай Уиллуби: Мы продолжали работать в Чечне, несмотря на угрозу похищения людей. Чеченские власти предоставили нам охрану, и мы остались в республике даже тогда, когда ее покинули все международные организации, включая Красный Крест. В начале этой войны у нас было около 150 местных чеченских сотрудников, и мы не прекратили работы, даже когда начались боевые действия. Потому что беженцам внутри Чечни, внутренним переселенцам, нужна была безопасная земля. Одно из минных полей в Старом Ачхое попало под прямой обстрел российской артиллерии. На поле упало 29 ракет. Четверо наших саперов были убиты. Но мы продолжали работу. И до декабря 99 года мы поставляли экстренную помощь в больницы, включая генераторы для операционных. Это, кстати, - часть нашего собственного оборудования. Нам пришлось свернуть программу в конце декабря, потому что передвигаться по дорогам Чечни стало невозможно из-за авиаударов. Ирина Лагунина: Говорил директор британского траста HALO Гай Уиллуби. Интервью записано нашим корреспондентом в Лондоне Натальей Голицыной, напомню, в ноябре 2000 года. Россия - в числе государств, производящих и применяющих противопехотные мины. Вопрос представителю Международной кампании по запрещению противопехотных мин Сью Уикслей: какие доводы приводят государства, производящие и применяющие мины, для того, чтобы объяснить свою политику? Сью Уикслей: Например, в числе государств-производителей остаются Индия и Пакистан. Индия недавно начала укреплять минами свою границу. И есть слухи, что Пакистан делает то же самое. Считается, что с помощью мин можно укрепить безопасность границы. Наши аргументы состоят в том, что мины имеют обратное действие: они не укрепляют безопасность, они создают региональную нестабильность. Ряд военных экспертов изучали проблему использования мин в индо-пакистанских войнах. И выяснилось, что мины не влияли на исход конфликтов. Это позволило нам поставить вопрос в несколько другой плоскости: при отсутствии военного значения в ходе конфликта мины несут с собой очень серьезные гуманитарные последствия, к тому же в течение длительного времени после того, как война закончена. И это - намного более отрицательный эффект, чем любой положительный сиюминутный исход их применения. Ирина Лагунина: То есть, иными словами, даже когда мирное соглашение между конфликтующими сторонами достигнуто, стабильности нет, потому что мины сами по себе вносят нестабильность в процесс национального или межэтнического примирения? Сью Уикслей: Можно привести в пример Грецию и Турцию. Несмотря на то, что конфликт между странами продолжался столько лет и, несмотря на то, что они на самом деле широко применяли мины, в прошлом году они решили подписать Оттавский договор. И один только этот пример показывает, что шаг к запрещению мин - это шаг в сторону создания доверия между двумя государствами, а значит - шаг в сторону укрепления безопасности. Ирина Лагунина: В 2004 году будет пересмотр договора, в том числе, и на предмет того, что можно в него добавить. Сью Уикслей, какое положение стоило бы внести в документ? Сью Уикслей: Кажется, мы становимся свидетелями того, как создается международная норма, которая делает использование и производство противопехотных мин противозаконными. Но приходится до сих пор доказывать, что использование противопехотных мин противоречит международному гуманитарному праву, потому что это оружие - неизбирательное, оно не делает различий между мирными жителями и солдатами. Ирина Лагунина: Говорила Сью Уикслей, представитель Международной кампании по запрещению противопехотных мин. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
