Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
27.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[03-10-01]
Продолжение политикиЦРУ и ФБР против Усамы бин ЛаденаВедущая Ирина ЛагунинаТалибы отрицают, что бин Ладен находится на территории Афганистана. Глава движения <Талибан> утверждает, что его правительство скрывает бин Ладена ради его же собственной безопасности. Оппозиционный Северный альянс располагает информацией, что бин Ладену была сделана пластическая операция и его невозможно узнать. Кто-то находит его следы в других странах и конфликтах. Что может и чего не в состоянии сделать разведка в борьбе с террористами такого плана, как Усама бин Ладен. Об этом программа, которую в студии Праге ведет Ирина Лагунина, и мой коллега в Вашингтоне Владимир Абаринов. Продюсер американской телекомпании Ай-Би-Си, публицист Джеймс Бэмфорд недавно издал книгу, которая называется <Ведомство секретов>. Она посвящена работе Агентства национальной безопасности США, АНБ, самого секретного разведывательного органа страны, который ведет техническое слежение, в том числе спутниковое. В книге есть такие данные: <АНБ регулярно слушает перехваченные переговоры террориста бин Ладена, который скрывается в Афганистане. Бин Ладен пользуется переносным спутниковым телефоном системы ИНМАРСАТ, который передает и получает сигналы через спутник, принадлежащий Международной морской спутниковой организации. Это та же система, которой пользуются большинство моряков и люди, которым приходится ездить в отдаленные районы, например, геологи. Как утверждают офицеры разведки, бин Ладен знает, что Соединенные Штаты могут прослушивать его международные контакты, но, похоже, его это не волнует. Чтобы поразить избранных гостей, АНБ иногда проигрывает им аудиозаписи разговоров бин Ладена с матерью через ИНМАРСАТ>. Ирина Лагунина: Это данные приблизительно на 98-й год. В одном из интервью после теракта в Нью-Йорке Джеймс Бэмфорд заявил, что, по его информации, в последнее время бин Ладен спутниковым телефоном не пользовался. Что произошло? Автор книги полагает, что произошло следующее: Джеймс Бемфорд: Он явно выяснил, что его международные переговоры по спутниковому телефону прослушиваются, и поэтому решил просто больше им не пользоваться. В результате АНБ полностью потеряло его след и не знало, где он находится, до самого момента теракта. Ирина Лагунина: Тогда что бин Ладен использует сейчас? Джеймс Бемфорд: Разные подручные средства: доверенных лиц, друзей, посыльных, чтобы передавать свои послания. Может использовать компьютер, подключенный к спутниковой связи, но одновременно присоединенный к специальному шифровальному устройству. И АНБ не в состоянии пока разгадать его шифр. И кстати, его соратники, то есть люди, которые были на самолетах и которых потом назвали его сообщниками, они использовали компьютеры в местных библиотеках. Так что они явно как-то связывались с помощью компьютера. Вместе с тем, мне кажется, что роль бин Ладена - в большей мере роль религиозного лидера, который вдохновляет, идеолога, а не командира. Так что не думаю, что его рабочий день начинается в 9 утра с селекторного совещания по телефону. Ячейки сети вырабатывают и исполняют свои собственные планы. И так действует система. Ирина Лагунина: Одна из теорий, которая возникла в связи с этим. То, что президент Чечни Джохар Дудаев был убит в момент, когда разговаривал по спутниковому телефону, довольно широко известно. А не могло так получиться, что бин Ладен, узнав об этом, решил не рисковать? Джеймс Бемфорд: Конечно, это могло быть фактором. Он понял, что может случиться. Телефон - это передатчик, а в передатчик можно заложить оружие. Я уверен, что это заставило его забеспокоиться. Ирина Лагунина: Тот же вопрос - бывшему директору Агентства национальной безопасности США, генералу Уильяму Одому: Уильям Одом: Такого рода общая информация о действиях разведслужб, конечно, используется людьми типа бин Ладена. Она помогает им понять, какими способами и средствами их может засечь разведка. Ирина Лагунина: То, что сделал бин Ладен, невозможно без разветвленной разведки. Как человек, который вот уже несколько лет скрывается в пещерах и горах Афганистана, мог ее создать? Уильям Одом: Я сомневаюсь, что Усама бин Ладен делает это самостоятельно. Скорее всего, ему помогают государственные спецслужбы. И даже не одного государства. Мне кажется, что две - три разведки предоставили ему в течение последних лет довольно активную помощь. Он явно немало знает о возможностях наших разведслужб. Не думаю, что он получил всю эту информацию, основываясь только на своей частной разведсети. У него, похоже, немалая поддержка в регионе на государственном уровне. Ирина Лагунина: Мнение бывшего директора Агентства национальной безопасности США, генерала Уильяма Одома. Что это за человек, которого ищут крупнейшие разведки стран мира и не могут найти, который пользуется поддержкой государств или определенных ведомств в государствах региона? Что выделяет его среди других и делает столь изощренным? Профессор политической психологии в университете имени Джорджа Вашингтона Джеррольд Пост занимается исследованием террористов. Ему же принадлежит и исследование личности бин Ладена: Джеррольд Пост: Усама бин Ладен - это очень необычный лидер среди всех лидеров, которых я изучал и описывал на протяжении всей своей жизни. Первое же, что бросается в глаза: он сын мульти-миллиардера, но какой по счету сын - неясно. Одни данные говорят, что он 14-й из 17 детей, другие - что он, может быть, даже 40-й из 52 детей. Как бы то ни было, когда ему было 10 лет, его отец умер и оставил ему в наследство 57 миллионов долларов, которые он сумел превратить в 300 миллионов. Очевидно, что решающим, поворотным событием в жизни Усамы бин Ладена стало советское вторжение в Афганистан в 1979 году. В этот момент бин Ладен и лидер <Мусульманского братства>, которого звали Абдулла Азам, создали для борьбы с советскими безбожниками сеть вербовки мусульман со всего мира. Вербовочные пункты были, как и в странах <третьего мира>, так и в Европе и в Соединенных Штатах. 5000 добровольцев пришли из Саудовской Аравии, три тысячи - из Алжира, две тысячи - из Египта. С помощью американского оружия им удалось заставить Советский Союз покинуть Афганистан. Они могли гордиться: они породили второй Вьетнам для сверхдержавы. Важно подчеркнуть, это был первый опыт лидерства Усамы бин Ладена. Лидер не становится лидером пока у него нет последователей. А его последователи идеализировали его. Он вел аскетический образ жизни, несмотря на все эти богатства в Саудовской Аравии, он часто жил в пещерах, он раздавал свое собственное богатство, чтобы помочь борцам за свободу, он создавал поликлиники и больницы, покупал оружие и амуницию. Может быть, он не был на передовой, но он преподносил урок того, как надо быть лидером. Но война закончилась, и Усама бин Ладен расстался с Абдуллой Азамом. Однако психологически это его только укрепило. Он и его борцы за свободу в каком-то смысле потеряли цель, потому что потеряли врага и надо было создавать нового. И они решили расширить свою миссию, - как преподнес бин Ладен, - чтобы переделать ислам и исламские правительства. Они участвовали во всех войнах, где боролись мусульмане - в Алжире, в Эритрее, в Боснии, в Косово, в Судане. Ирина Лагунина: Говорит профессор университета имени Джорджа Вашингтона Джеррольд Пост. Война в Афганистане закончилась, советские войска из страны выведены. Что дало бин Ладену нового врага в его нынешнем виде - врага в лице Соединенных Штатов? Мы продолжаем беседу с профессором Постом: Джеррольд Пост: Это произошло во время кризиса в Заливе. Нечто вдохнуло новый огонь в Усаму бин Ладена и дало ему именно то, что он искал, что затем стало <врагом номер один>. Это были неверные, которые оккупировали святую землю Саудовской Аравии, землю двух храмов, как он ее называет. И это, конечно, были американские военнослужащие, расквартированные в стране после того, как закончилась <Буря в пустыне>. До конца 1996 года единственной целью бин Ладена было выгнать американские войска из Саудовской Аравии. В 96-м - цель расширилась, он призвал к священной войне, и в 98-м выпустил свою фатву против евреев и христиан. Это примечательный документ, и я хотел бы прочитать один короткий фрагмент: <В соответствии с велением Бога, мы обращаемся с фатвой к нашим братьям мусульманам. Приказ убивать американцев и их союзников, гражданских и военных, - это личная обязанность каждого мусульманина, который должен это сделать в любой стране, где может, где он находится>. И <бороться с ними до тех пор, пока не будет покончено с угнетением и не возобладает справедливость, и вера, и Бог. Мы, с Божьей помощью, призываем каждого мусульманина, который верит в Бога и хочет быть вознагражден за это, последовать велению Бога убивать американцев>. Примечательное послание: Аллах всепрощающий и сострадающий повелел каждому мусульманину убивать американцев. Но этот текст объясняет, как бин Ладен вдохновил своих радикальных мусульманских последователей пойти даже на смерть в достижении этой единственной цели. Каждое слово, которое он произносит, окружено понятиями из Корана, и для его радикальных последователей он является истинным толкователем их религиозного дела. Поэтому то, что он провозглашает нравственным, нравственно или даже священно, и они на самом деле задушили в себе себя самих, они полностью растворились в его организации, и они отдадут свои жизни, если это служит целям организации. Ирина Лагунина: И эта так называемая нравственная цель сделала его <черной овцой> в семье и заставила его уехать из Саудовской Аравии? Джеррольд Пост: Когда он вернулся в Саудовскую Аравию и обнаружил американских военных на саудовской земле, он начал нападать на саудовскую королевскую семью. Он говорил, что они - под контролем Запада, что они - марионетки Соединенных Штатов, что они предали возложенное на них обязательство защищать священную землю. Но надо сказать, что королевская семья оказала одну услугу Мухаммеду бин Ладену, отцу Усамы. Он получил эксклюзивное право на реконструкцию, восстановление и поддержание мусульманских святынь в Саудовской Аравии. Так что для семьи покровительство короля было исключительно важным моментом. И вот появился Усама бин Ладен и начал нападать на королевскую семью. Его изгнали из Саудовской Аравии и лишили паспорта. И изгнали его из семьи, - как <черную овцу>, как вы сказали. Ирина Лагунина: Из того, что мы сейчас видим, получается, что Усаме бин Ладену удалось создать довольно разветвленную и профессиональную сеть разведки, в чем, может быть, ему помогали даже разведслужбы других государств. Он выступает как хороший командир-координатор. С другой стороны, он вроде бы толкует Коран и вписывает в свои заявления понятия из Корана. Какого рода образование он получил, чтобы быть и военным, и духовным лидером? Джеррольд Пост: Он не просвещенный человек в религиозном смысле слова. Он получил титул эмира за свою аскетичную жизнь. Но у него нет прав муллы, хотя он - выпускник саудовского университета и очень умный человек. И это - ключ к его привлекательности. Частично крепость Аль-Каеды как раз и можно объяснить его удивительно убидительной риторикой. Вот что он, например, пишет в предисловии к своей 180-страничной книге, в пособии для Аль-Каеды: <Во имя Аллаха, всепрощающего и сострадающего, конфронтация, к которой мы призываем... знает только разговор пуль и идею убийств, взрывов и разрушения...> И далее: <Исламские государства никогда не устанавливались и не будут устанавливаться миром и сотрудничеством, они устанавливаются так же, как всегда: пером и оружием, словом и пулей, языком и зубами>. Вот эти слова <перо>, <слово> и <язык>, обращенные к мусульманам, подчеркивают, что у него есть удивительная способность очень харизматично использовать свой словарный запас. Ирина Лагунина: Профессор Джеррольд Пост говорит, что далек от завершения своего исследования личности бин Ладена. Постоянно поступает новая информация. Например, сейчас стали появляться сообщения о том, что одна из его дочерей замужем за основным лидером талибов муллой Омаром, и что одна из дочерей муллы Омара - четвертая жена Усамы бин Ладена. Получается, что между ними близкие семейные связи. В различные годы американская разведка пользовалась разными, в том числе и не очень традиционными, средствами обнаружения людей. Американский профессор Джеффри Ричелсон долгое время работал в Архиве национальной безопасности США и недавно опубликовал книгу <Волшебники Лэнгли>. В ней, например, есть такая информация. В 86-м году, накануне бомбардировок, военные обратились к ясновидящим, чтобы те помогли определить точное нахождение ливийского лидера Муаммара Каддафи. На следующий год Управление разведки ЦРУ попросило таким же путем установить точное предназначение одного из советских объектов в Душанбе, а 89-м объединенный штаб командования обратился за помощью к ясновидящим, чтобы определить, что происходит на заброшенной базе террористов в Ливии. О том, что удалось выяснить ясновидящим, данных нет. Зато есть данные о промахах ЦРУ, вызванных прежде всего политическим давлением на управление. Отрывок из книги <Волшебники Лэнгли>: <В конце 92-го года президент Буш приказал начать операцию <Восстановим надежду> - размещение 25 тысяч американских военнослужащих в Сомали для контроля за тем, чтобы ооновская еда, медикаменты и другая гуманитарная помощь поставлялась действительно тем, кто в ней нуждался в этой разоренной войной стране. К маю 93-го продукты доставлялись туда, куда надо, голод начал отступать, и страна была относительно мирной. Большинство американских военнослужащих уже было выведено, и Сомали передали в ведение <голубых касок> ООН. Затем, чтобы поддержать администрацию Клинтона, мандат ООН был расширен и включил в себя восстановление политических институтов и национальной экономики Сомали. Это разгневало генерала Мохаммеда Фараха Айдида, чей Сомалийский национальный альянс стал основной силой в Могадишу. В начале июня после того, как пакистанские миротворцы провели инспекцию радиостанции Айдида, на них было совершено нападение. Сразу после этого специальный представитель ООН в Сомали выдал ордер на арест Айдида и предложил 25 тысяч долларов за его поимку. (...) Обнаружение и поимка Айдида стали задачей номер один ЦРУ. Попытки обнаружить Айдида с помощью радиоперехвата оказались тщетными в городе до электронной эры. В начале октября 93-го в газете <Вашингтон пост> появилась статья, в которой описывалось как проблемы разведки, включая отсутствие сотрудничества между разведслужбами стран, участвующих в миротворческой операции, мешают поискам командира боевиков. Но одна проблема в этой статье не упоминалась - невосполнимая утрата одного из агентов ЦРУ, из-за чего офицер управления не смог подсунуть Айдиду радиомаяк. Управление технической разведки поместило маяк в сделанную из слоновой кости ручку трость. Агент, член отряда Айдида, должен был вручить этот подарок в знак дружбы. Как только Айдид получил бы эту трость, в ЦРУ знали бы о его местонахождении. Но в конце сентября, еще до того, как человек ЦРУ доставил трость Айдиду, на управление начали давить - администрации Клинтона нужен был успех, - офицеру, который поддерживал связь с агентом, было сказано, что трость можно вручить и какому-нибудь другому боевику. Потенциальной целью стал Осман Ато, богатый бизнесмен, импортер оружия, который поддерживал Айдида деньгами. Еще один агент ЦРУ выразил желание за определенную плату доставить трость Ато. С тростью в руках агент сел в машину, на которой отправился к Ато. За машиной, которая пробиралась через северные кварталы Могадишу, следуя передатчику в трости, следили вертолеты. Когда машина остановилась на бензаколонке, оперативный работник на месте сообщил, что Ато уже в салоне. Командос из Дельты, которые прибыли в Сомали в конце августа для поимки Айдида, были брошены на новую цель. Спустя несколько минут вертолет приземлился, из него высунулся снайпер и тремя выстрелами заклинил мотор машины>. Ирина Лагунина: Айдида не поймали, но легко арестовали человека, который снабжал его деньгами. В книге <Волшебники Лэнгли> приводится несколько примеров того, как ЦРУ вынуждено лавировать между политическими задачами и своей профессиональной деятельностью, о чем мы и будем говорить дальше. Чтобы подарить, например, трость с радоимаяком в ручке Усаме бин Ладену, надо иметь агентов в его организации Аль-Каеда. Почему же так долго медлило ЦРУ? Владимир Абаринов: В 95 году сенатор-демократ Роберт Торричелли добился существенного ограничения деятельности ЦРУ. Сенатор узнал, что один из платных осведомителей американской разведки в Гватемале служит в политической полиции военного режима, который обвиняется в пытках и убийствах оппозиционеров. Торричелли устроил слушания в сенатском комитете по разведке. В итоге ЦРУ было разрешено вербовать лиц, подозреваемых в нарушениях прав человека, лишь в крайнем случае, когда ценность информации позволяет закрыть глаза на моральный облик агента. О том, какая процедура предусмотрена при вербовке агентуры, рассказывает Майкл Уоллер - эксперт по вопросам безопасности, разведки и организованной преступности, вице-президент неправительственного Совета американской внешней политики. Он подчеркивает, что ФБР издавна пользуется услугами членов мафиозных семей, не обращая внимания на их грехи. Майкл Уоллер: ФРБ может и делает. ЦРУ - нет, ЦРУ приходится запрашивать разрешение у высших государственных органов и получать разрешение соответствующих комитетов Конгресса. А это затрудняет проведение операций. К чему это привело? Это не только затруднило работу офицеров ЦРУ на месте, работу по вербовке людей. В каком-то смысле, это уничтожило возможность вербовать вообще, потому что агенты ничего не получают взамен за то, что подвергают себя риску. Любая бюрократическая машина наказывает тех, кто рискует, но в данном конкретном случае из-за того, что это был такой громкий политический скандал между Джоном Дойчем и сенатором Торричели, люди вообще отказывают брать на себя риск. Владимир Абаринов: В статье в журнале Инсайт Майкл Уоллер пишет, что проведенное в 95-м году расследование пришло к выводу, что гватемальский агент ЦРУ к пыткам и убийствам непричастен. Но было поздно. Еще до окончания расследования тогдашний директор управления Джон Дойч уволил начальника латиноамериканского отдела и приказал своим подчиненным снять с довольствия <сотни, если не тысячи> платных агентов с сомнительной репутацией по всему миру. Ирония судьбы: сенатор Торричелли сам теперь обвиняется в получении взяток от бизнесмена, которому предъявлены уголовные обвинения. Это не мешает сенатору требовать расследования причин провала разведки, не сумевшей предотвратить атаку 11 сентября. Тенденция взять под контроль законодательной власти деятельность ЦРУ появилась не в 95-м, а двумя десятилетиями раньше. Ее спровоцировал знаменитый журналист, лауреат Пулитцеровской премии Сеймур Херш, опубликовавший в декабре 74-го года статью в газете <Нью-Йорк Таймс>. Херш докопался до подробностей операции <Хаос>, которую разведывательное ведомство проводило против американского антивоенного движения. Между тем, по Уставу ЦРУ, управление не вести какую бы то ни было деятельность внутри страны. Бывший директор ЦРУ Роберт Гейтс в мемуарах называет атмосферу, создавшуюся вокруг управления благодаря разоблачениям Херша, <истерией>, а 75 год - худшим годом во всей истории управления. Уже в январе Сенат учредил комиссию для расследования выдвинутых обвинений во главе с сенатором Фрэнком Черчем. Палата представителей назначила свое расследование, поручив его конгрессмену Отису Пайку. Отдельные слушания проводили постоянные комитеты обеих палат. Директор ЦРУ Уильям Колби давал показания законодателям по несколько раз в неделю. Именно тогда сенатор Черч назвал ЦРУ rogue elephant, отбившимся от стада, одичавшим слоном. Работа разведки была полностью парализована. Достоянием общественности стали так называемые <фамильные драгоценности> ЦРУ. В этом перечне, помимо попыток скомпрометировать антивоенное движение, значилась слежка за американскими журналистами с целью установить каналы утечек секретной информации, эксперименты с психотропными веществами и попытки покушений на Фиделя Кастро и Патриса Лумумбу. Правда, приказы о покушениях отдавал президент Джон Кеннеди. Доклад комиссии Чёрча гласит: <Соединенные Штаты не должны брать на вооружение тактику противника. Средства так же важны, как и цели. Во время кризиса появляется искушение игнорировать мудрые ограничения, которые делают людей свободными. Но всякий раз, когда мы делаем это, всякий раз, когда мы пользуемся недопустимыми средствами, наша внутренняя сила, сила, которая делает нас свободными, ослабевает>. После всех этих событий Конгресс принял поправку к Закону о помощи иностранным государствам, которая требует, чтобы директор ЦРУ отчитывался обо всех тайных операциях перед четырьмя комитетами Палаты представителей и четырьмя комитетами Сената. А Джеральд Форд, ставший президентом после досрочной вынужденной отставки Ричарда Никсона, подписал в 76-м году исполнительный приказ, в котором сказано: <Ни один сотрудник правительства Соединенных Штатов не должен участвовать в политических убийствах>. Рональд Рейган подтвердил это требование, и оно действует по сей день. Ряд влиятельных законодателей, - такие как председатели сенатских комитетов по разведке и ассигнованиям Боб Грэм и Карл Левин - напротив, выступают за расширение прав и возможностей разведки и дают понять, что поддержат отмену запрета на покушения. Газета <Нью-Йорк Таймс> опубликовала статью, в которой утверждает, что несколько лет назад юристы администрации Билла Клинтона пришли к выводу, что для покушения на бин Ладена отменять запрет на убийства необязательно - в данном случае ликвидация главаря террористической организации может рассматриваться как реализация права страны на самооборону. Это право предусмотрено Уставом ООН. Ирина Лагунина: Вопрос генералу Уильяму Одому: первая реакция после того, что произошло 11 сентября - ЦРУ и ФБР не были готовы предотвратить теракты... Уильям Одом: Ну, во всяком случае, они явно их не предотвратили. Сейчас становится понятным, что у ФБР была информация, которая - будь она правильно использована и донесена до тех, кто был в ней заинтересован, - могла бы помочь предотвратить теракты. У ФБР есть традиция очень плотно окутывать тайной свою разведку. Другая причина состоит в том, что пограничный контроль в Соединенных Штатах сильно фрагментирован. Какая-то часть ответственности за охрану границы лежит на Государственном департаменте, какая-то - на министерстве финансов, какая-то - на министерстве транспорта, какая-то - на министерстве юстиции. Связать воедино все эти ведомства и предоставить им всем ифнормацию разведки очень сложно, и еще более сложно связать их вместе, чтобы провести совместную операцию, осованную на данных разведки. Именно это стало основной проблемой сегодня. Ирина Лагунина: Какие меры вам кажутся необходимыми? Уильям Одом: Я уже давно предложил. Я бы вывел из структуры ФБР контрразведку и создал бы национальную службу контрразведки. Наша контрразведка сейчас раздроблена, как недавно в России. Россияне прошли через этот опыт и отбросили его. Думаю, надо сильно укрепить нашу контрразведку. Ирина Лагунина: Мнение бывшего директора Агентства национальной безопасности Уильяма Одома. Ветеран ФРБ Расти Кэппс ныне возглавляет американский Центр контр-террористических исследований. В недавнем прошлом он отвечал за безопасность Олимпийских игр в Атланте и начал с того, что собрал в шатре цирка-шапито представителей всех разведывательных ведомств и скоординировал их работу. Надо ли государству, по мнению ветерана ФБР, иметь отдельную службу контрразведки? Расти Кэппс: Это - система, которую использовали британцы, если не века, то, по крайней мере, десятилетия. Она имеет смысл. Но в демократическом обществе всегда всё упирается в соотношение прав граждан пользоваться гражданскими свободами и прав граждан чувствовать себя в безопасности. В прошлом просто не было необходимости создавать одно большое правоохранительное ведомство, которое занималось бы борьбой с терроризмом и контрразведкой. И именно поэтому в Соединенных Штатах существует такой разброс служб - служба по борьбе с наркотиками, спецслужбы охраны президента, ФБР, ЦРУ, служба охраны границы и так далее и тому подобное. И в каждом этом ведомстве есть потенциал, что собранная информация не дойдет до тех, кому она действительно интересна. Так что предложение генерала Одома на самом деле разумно. Действительно, если речь идет о таком противнике в таком конфликте, то мы быть уверены, что у нас есть организации, которые могут вести эту войну успешно. Совместный контрразведывательный орган мог бы значительно увеличить шансы того, что вся информация будет проанализирована и достигнет и тех, кто принимает политические решения, и тех, кто нуждается в этой информации, работая в разведслужбах. Ирина Лагунина: А ФБР сейчас готово вести расследование в арабском сообществе Соединенных Штатов? Расти Кэппс: Я слышал, как бывшие сотрудники ФБР говорят о том, что надо приглашать на работу в ФБР американских арабов. Конечно, это бы помогло. ФБР, безусловно, нужны переводчики. Дело в том, что в данном случае сливаются две цели. Одна - вести расследование совершенного террористического акта, другая - собирать разведывательную информацию с целью предотвратить террористический акт. Я бы сказал, что ФБР вполне готово справиться с расследованием. ФБР, собственно, и известно тем, что может справиться с подобными проблемами. Разведывать, собирать информацию - это другое дело. Это требует специальных навыков, специальной подготовки и специфического сотрудничества. Вот в этой области и ФБР, и остальные разведывательные органы должны поработать над собой. Ирина Лагунина: Расти Кэппс, бывший сотрудник ФБР, президент Центра контр-террористических исследований. О том, что в американских разведслужбах есть недостаток в специалистах по арабскому Востоку и Южной Азии, говорит не только ветеран ФБР. Вот как описана ситуация в Агентстве национальной безопасности в книге Джеймса Бэмфорда <Ведомство секретов>, которую мы уже цитировали в этой передаче: <В то время как для большей части страны окончание <холодной войны> принесло чувство безопасности и успокоения, в АНБ оно вызвало эффект землетрясения. Ушли в прошлое традиционные цели и мишени - Советский Союз и Восточная Европа. На их место пришли новые болезненные точки, которые появлялись, казалось, повсюду. В 80-м 58 процентов бюджета разведывательных сообществ было направлено на Советский Союз. В 83-м АНБ в поисках лингвистов с русским языком попросило 15 учебных заведений участвовать в секретной программе агентства по подготовке специалистов по русскому языку. А в 93-м лишь 13 процентов бюджета разведки были направлены на Россию, и специалисты по этой стране изо всех сил пытались приобрести новый словарный запас. Внезапно ключевым словосочетанием стало <экзотические языки>. Экзотические языки долгое время были Ахиллесовой пятой АНБ. Например, в 85-м году были перехвачены переговоры ливийских дипломатов. Они обсуждали планы террористического акта в дискотеке <Ла Белле> в Берлине. И, тем не менее, как говорят эксперты разведки, нехватка специалистов, владеющих берберским наречием, привела к тому, что в течение нескольких дней эти депеши не были прочитаны. А к тому времени, как их прочитали, теракт уже произошел>. Ирина Лагунина: Кстати, потом эти депеши в публичном выступлении процитировал президент Рейган, и именно так ливийцы узнали, что их прослушивают. Генерал Одом, бывший тогда во главе АНБ, как говорится в книге <Ведомство секретов>, после этого называл Рональда Рейгана самым злостным разглашателем государственной тайны. Владимир Абаринов: Как всякое ведомство, Центральное разведывательное управление стремится расширить сферу своей деятельности. Соответственно общество в лице Конгресса стремится эту сферу ограничить. Взаимоотношения между разведывательным ведомством и законодателями складываются непросто: члены Конгресса постоянно жалуются на нехватку информации, не позволяющую им эффективно контролировать ЦРУ, руководство ЦРУ, в свою очередь, заявляет, что предоставление Конгрессу слишком детальной информации нанесет ущерб интересам национальной безопасности. Исполнительным приказом президента Рейгана от 81 года Центральному разведывательному управлению запрещено вести слежку за американскими гражданами, в том числе и за границей. Исключения допускаются, с разрешения высокого начальства, только в тех случаях, когда лицо, за которым предполагается установить наблюдение, подозревается в шпионаже или причастности к международному терроризму. В зависимости от характера наблюдения свою санкцию на эти действия должны дать лично директор ЦРУ или, в наиболее серьезных случаях, министр юстиции. Указание провести тайную операцию разведке может дать по праву главнокомандующего только президент. Эти операции могут включать как установление наблюдения за действиями иностранных правительств, так и оказание поддержки политической оппозиции в зарубежных странах, меры по дестабилизации враждебного Соединенным Штатам режима, распространение дезинформации и другие подобные акции. После того, как указание о проведении тайной операции получено, директор ЦРУ обязан поставить в известность об этом комитеты Конгресса по разведке. Несмотря на внешнюю стройность и внутреннюю логику процедур, не позволяющих разведке действовать как самостоятельной силе внутри государства, люди, связанные с разведкой, считают, что существующие ограничения связывают руки и даже мешают работе разведслужб. Не нанесет ли расширение прав разведки ущерб гражданским правам американцев? Об этом говорит директор Агентства национальной безопасности в администрации Рейгана генерал Уильям Одом: Уильям Одом: Не думаю, что для того, чтобы сохранить демократическое общество, надо сделать разведслужбы слабыми. Мне кажется, что мы сможем укрепить нашу разведку без ущерба гражданским свободам. У нас уже есть опыт, очень успешный опыт, прошлых лет. И разведслужбы работали успешно во многих областях на протяжении многих лет. Я слышу, как люди говорят: конечно, они хотят получить власть и определенные права, но это нарушит права людей - только ради того, чтобы победить врага. У КГБ были все права, но они плохо защищали россиян. На самом деле, самый большой ущерб стране они нанесли именно своей разведывательной деятельностью. В 30-х у них были все мыслимые права. Они могли без суда и следствия загонять сотни тысяч, миллионы людей в лагеря. И это не помогло им в разведке, они попали врасплох, когда немцы напали на Советский Союз. Так что мне кажется, что это абсурд: слышать размышления о том, что невозможно создать эффективные разведслужбы, не нарушая права и свободы граждан. Просто нужен контроль за работой этих ведомств. А для этого у нас есть система сдержек и противовесов. Владимир Абаринов: Эта система сдержек и противовесов, которую упомянул генерал Одом, действует в США и в военное время. Президент Рузвельт во время второй мировой войны попытался дать себе право прослушивать телефонные переговоры без санкции суда. Верховный суд признал это требование президента неконституционным. Сейчас тоже речь идет о военном времени. Ветеран ФБР Расти Кэппс: Расти Кэппс: На самом деле, это вопрос о сбалансированном или несбалансированном подходе. Когда в стране период кризиса, когда жизнь людей подвергается опасности, меры могут быть довольно жесткими. Во время второй мировой войны у нас, например, была введена национальная цензура прессы, военные суды рассматривали дела гражданских людей. Был даже арестован губернатор штата Мэриленд, чтобы этот штат остался в составе союза. Все эти меры в мирное время абсолютно недопустимы и неприемлемы. Но когда люди чувствуют, что их жизнь под угрозой, они иногда даже хотят, чтобы у них забрали часть их гражданских прав. Когда идет война, надо принимать определенные меры. Когда на вас нападают, вам приходится себя защищать. Поэтому законы, положения, правила меняются, чтобы дать больше власти ФБР, ЦРУ, военным, чтобы они могли защитить безопасность страны в это очень неоднозначное и опасное время. Конечно, когда в будущем степень угрозы снизится, все вернется на круги своя. Обычно у этого явления есть цикличность - 10-20 лет. Последний такой баланс между гражданскими свободами и правами правоохранительных ведомств был достигнут в 70-е годы после Уотергейта, когда комиссии Фрэнка Чёрча в Сенате и Отиса Пайка в палате представителей начали ограничивать права, власть и возможности расследовательского сообщества, потому что тогда казалось, что это сообщество вышло из-под контроля. Сейчас все эти вопросы вновь выплыли на поверхность. Владимир Абаринов: Так говорят специалисты в разведобласти. Однако даже люди, которые исследуют их деятельность, как публицист, автор книги <Ведомство секретов> Джеймс Бэмфорд, не видят необходимости в изменении действующего законодательства о разведке. Джеймс Бемфорд: Я пока не слышал никаких предложений, при которых изменения в законодательстве помогли бы избежать того, что произошло. Но когда начинаешь думать о некоторых законах... Например, когда начинают говорить о прослушивании телефонов, проверке электронной почты, о неограниченном сроке задержания, и обо всех такого рода вещах, мне это трудно принять. Владимир Абаринов: По мнению Джеймса Бэмфорда, разведка сама должна изменить свой стиль работы. Джеймс Бемфорд: Мне кажется, что ключевой момент состоит в том, что надо уделять меньше внимания перехватам и сбору информации с помощью новейших технологий, а заострить внимание на анализе того, что собирается. Больше лингвистов, больше переводчиков, больше аналитиков, которые могут понять, что произойдет дальше, в противовес стремлению собрать все больше и больше информации. Владимир Абаринов: Но, вероятно, самых лучших результатов можно было бы достичь, соединив спутниковое слежение и информацию, добытую с мест. А именно второе становится проблематичным при нынешнем законодательстве. Легко ли ЦРУ найти агента без сомнительного прошлого, например, в группе бин Ладена. Джемс Бэмборд: Джеймс Бэмфорд: Да, конечно, вы правы. И еще один момент: надо теснее сотрудничать с разведками других стран. ЦРУ не может самостоятельно пробраться в некоторые эти организации. Вы же не можете взять человека из Йельского университета, направить его на обучение на пару лет, а затем дать ему задание проникнут в <Талибан> или в организацию бин Ладена, в Аль-Каеду. Намного более эффективно было бы использовать людей, например, из Пакистана или перебежчиков от бин Ладена или тех, кто с ним знаком. А таких людей больше в Пакистане или в бывших Советских республиках к северу от Афганистана. Так что больше анализа, с одной стороны, и больше сотрудничества с иностранными разведками, с помощью которых можно было бы использовать человеческий фактор, направить людей вглубь Афганистана, с другой. Вот это было бы намного более эффективно, чем то, что мы делаем сейчас. Ирина Лагунина: Автор книги об Агентстве национальной безопасности говорит о том, что надо использовать разведки других стран. Вопрос генералу Одому, возможно ли, по его мнению, плодотворное сотрудничество, коалиция с Россией? Уильям Одом: Это полностью зависит от российской стороны. Если они займут конструктивную позицию, коалиция может быть очень успешной. В чем мог бы выразиться конструктивный подход со стороны России. Российская разведка может заглянуть в свои архивы и предоставить западным правительствам список тех, кого тренировали для террористической деятельности КГБ и международный отдел ЦК КПСС. А такие специалисты готовились для Западной Европы, Ближнего Востока и для других регионов в течение 20-30 лет. Эти люди все еще на местах, и выявить, где они находятся, в какие сети они входят - это было бы очень полезно, это бы очень помогло нам сейчас. Ведь даже если мы уничтожим сеть Усамы бин Ладена, то борьба с терроризмом не закончится. Есть еще много террористических сетей. Да и как знать, может быть, кто-то из этих людей находится в сети бин Ладена. Для этого надо взять список и посмотреть. Ведь есть действительно серьезные основания подозревать, что в нынешней террористической активности, направленной против Запада, против Соединенных Штатов и против самой России, участвуют люди, которые получили советскую тренировку. И в Соединенных Штатах иногда бывают случаи, когда наши люди делают что-то, что подрывает наши позиции. Один сотрудник ЦРУ ушел из управления и стал работать на Ливию. Такие случаи бывали и в российской разведке. Так что российским разведслужбам тоже хорошо известна эта проблема. Ирина Лагунина: Говорил бывший директор АНБ генерал Уильям Одом. По теории еще одного бывшего директора - директора ЦРУ Джеймса Вулси, в развязанной террористической войне против США могут участвовать не только люди, подготовленные в Советском Союзе. Например, он обращает внимание на человека, который совершил первый теракт в Международном торговом центре в Нью-Йорке в 1993 году. Он был арестован в Пакистане под именем Рамзи Юсеф. Затем выяснилось, что его имя Абдул Басит и что он 27-летний пакистанец. Однако молодой человек под именем Абдул Басит в течение трех лет учился в Великобритании, а затем в 89-м вернулся к себе на родину в Кувейт. В 90-м, во время вторжения Ирака его семья бесследно исчезла. В 92-м году человек, назвавшийся Абдулом Баситом, предъявил в Нью-Йорке страницы своего бывшего паспорта, чтобы получить новый пакистанский. Позднее исследователи заметили, что новый Абдул Басит отличался от прежнего формой ушных раковин и разрезом глаз. Джеймс Вулси ставит вопрос, кто же стоял за терактом 93-го года, если реальный владелец документов был захвачен иракской госбезопаностью и затем исчез? Но есть и еще один вопрос. В 95-м году, после того, как в Пакистане захватили Абдул Басита, группа террористов остановила машину американского консульства в Карачи и расстреляла ее. Шофер и секретарь консульства получили ранения. Убит был один человек - Гэри Даррел, сотрудник специального отдела ЦРУ по сбору технической информации. Возникает еще один вопрос: откуда у террористов в Пакистане столь точное указание, кто должен погибнуть. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
