Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[14-01-05]
Россия как цивилизацияНовая эра. Виктор Живов: История византийской культуры. Передача перваяАвтор и ведущая Елена Ольшанская
Виктор Маркович Живов - филолог, историк, заместитель директора Института русского языка имени академика В.В.Виноградова (Москва) и профессор Университета Беркли (США). Вашему вниманию предлагается курс его лекций об истории византийской культуры. Первые века христианства совпали с разложением и гибелью великого античного государства - Римской империи. По преданию, в 312 году накануне битвы между двумя соперничавшими императорами, одному из них во сне явился огненный крест и надпись: "Сим победиши!" Наутро, когда армия противника переходила через реку Тибр, рухнул мост, император Максенций утонул на глазах своего войска. Победитель, император Константин, прекратил гонения на христиан и сделал их веру официальной государственной религией. На месте старого города Византия он построил христианскую столицу империи, Константинополь. Шесть столетий спустя Древняя Русь приняла крещение из Византии, вместе с верой получив письменность и священные книги, переведенные с греческого на специально созданный церковнославянский язык. Елена Ольшанская: В июне 1815 года Наполеон I обратился к правительству с такими словами: "Помогите мне спасти отечество... Не будем подражать примеру Византийской империи (n'imitons pas l'exemple du Bas-Empire), которая, будучи теснима со всех сторон варварами, сделалась посмешищем потомства, занимаясь тонкими спорами в то время, когда таран разбивал городские ворота". Последняя древняя империя и в то же время первое в мире христианское государство, Византия пала от турок в середине 15 века. Надеясь на братскую помощь Рима, за несколько лет до гибели она заключила унию (объединилась) с католиками, но это ее не спасло. Церковный вассал Византии, Русь, боровшаяся в то время с монгольским игом, от унии отказалась, сохранив греческую веру - православие. Виктор Живов: Мои главные интересы - история русской культуры, в частности, история русской религиозной культуры. Когда мы говорим об истории русской религиозной культуры, мы, естественно, говорим о православии, когда мы говорим о православии, мы, естественно, говорим о Византии. Когда мы говорим о Византии, нам нужно представлять себе, что это было за место и что там происходило. Вообще говоря, многое из того, что написано и так или иначе утвердилось в истории русской культуры, связано с очень неадекватными представлениями о культуре византийской. Это началось давно. Если мы возьмем, например, такой замечательный памятник русской исторической мысли, как Первое философское письмо Чаадаева, то мы увидим, что Чаадаев пишет о византинизме, который отторг Россию от цивилизационного развития Запада, прервал все естественные цивилизационные связи и привел к тому, что Россия стала такой чудовищной, с его точки зрения, страной. Мы, в общем, можем представить себе, из каких источников Чаадаев черпал свои представления о Византии. Прежде всего, это была известная книжка Гиббона "Падение и гибель Византийской империи", многотомное, очень популярное в начале 19 века издание, которое описывало Византию как страну, чуждую западной цивилизации, как страну, в которой торжествовало восточное разложение. И именно это усваивает Чаадаев, именно это он и говорит, приписывая некоторую неевропейскую, незападную сущность России. И так или иначе это продолжается. Можно было бы посмотреть, как разные мыслители 19 века пользуются Византией - Хомяков, Леонтьев, Владимир Соловьев и так далее. Елена Ольшанская: " Народы - в такой же мере существа нравственные, как и отдельные личности. Их воспитывают века, как отдельных людей воспитывают годы...Все народы Европы имеют общую физиономию, некоторое семейное сходство... Еще сравнительно недавно вся Европа называлась христианским миром, и это выражение употреблялось в публичном праве...А ведь, стоя между между двумя главными частями мира, Востоком и Западом, упираясь одним локтем в Китай, другим в Германию, мы должны были бы соединить в себе оба великих начала духовной природы... и совмещать в нашей цивилизации историю всего земного шара. Но не такова роль, отведенная нам Провидением... Глядя на нас, можно сказать, что общий закон человечества отменен по отношению к нам. Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, ничему не научили его... ничем не содействовали прогрессу человеческого разума, а все, что нам досталось от этого прогресса, мы исказили..., - писал Петр Чаадаев ". "Византизм - в государстве значит самодержавие, - утверждал позже Константин Леонтьев. - В религии он значит христианство с определенными чертами, отличающими его от западных церквей, от ересей и расколов. В нравственном мире византийский идеал не имеет того высокого и во многих случаях крайне преувеличенного понятия о земной личности человека, которое внесено в историю германским феодализмом. Мы знаем наклонность византийского нравственного идеала к разочарованию во всем земном, в счастье, в устойчивости нашей собственной чистоты, в способности нашей к полному нравственному совершенству... Византизм (как и вообще христианство) отвергает всякую надежду на всеобщее благоденствие народов... (Идея византийского царя у нас нашла) страну дикую, новую, народ простой, свежий, простодушный, прямой в своих верованиях"... "...Судьбою павшей Византии Мы научиться не хотим, И всё твердят льстецы России: Ты - третий Рим, ты - третий Рим...," - это Владимир Соловьев. Виктор Живов: У них у всех очень странная Византия. Для Хомякова настоящее православие - у славян, а Византия - это какая-то погруженная в Восток религия. У Леонтьева - напротив, он эстетизирует Восток и вместе с Востоком эстетизирует Византию. Но, что такое Византия? Византия - это Восточно-римская империя. Это колыбель, в том числе и западной цивилизации. Поэтому, не представляя себе адекватно, что там происходило, какая там была культурная жизнь, каким образом в этом центре цивилизации античность перетекала в средние века, каким образом от позднеантичного политеизма люди переходили к христианству, в каких условиях собирались Вселенские Соборы, которые формулировали православную доктрину, невозможно понять никакое дальнейшее развитие, в том числе и русское. Русское развитие, конечно, связано с Византией. Мы принимаем христианство от греков, мы развиваем эту традицию, мы отступаем от нее. И надо понять, в каких местах происходило это отступление, что перенималось, что оставалось вне сферы внимания. Мы должны понять, каким образом совершалось распространение христианства, распространение доктрины. Оно совершалось не как распространение абстрактной системы постулатов, а как жизненное учение, как образ жизни. И в этом смысле оно, конечно, по-разному распространялось среди иудеев в Палестине и иудеев в диаспоре, среди необразованных язычников и среди позднеантичной элиты, то есть, образованного общества, для которого образование было важнейшим достоянием, а христианство оказывалось приемлемо в том случае, когда оно сочеталось с их образованностью. Как пишет Ириней Лионский, греческий отец церкви, который родился между 140 и 160 гг, который был епископом в Лионе в Галлии: "Наше учение согласно с евхаристией, и евхаристия, в свою очередь, подтверждает наше учение". Елена Ольшанская: Евхаристия - церковное таинство причащения хлебом и вином, от греческого слова "благодарение". Евхаристия была установлена Иисусом Христом во время Тайной Вечери, накануне казни, когда он прощался с учениками, будущими апостолами. Святой Ириней Лионский родился в Малой Азии спустя сто лет после гибели Христа и в юности был учеником мужа апостольского, Поликарпа. " Что было в то время, - писал он в одном из сохранившихся писем, - я помню живее, чем недавно случившееся... я мог бы теперь изобразить место, где сидел и разговаривал блаженный Поликарп, изобразить его походку, его образ жизни и внешний вид, его беседы к народу, как он рассказывал о своем обращении с Иоанном и с прочими самовидцами Господа, как он припоминал слова их и пересказывал, что слышал от них о Господе, о Его учении и чудесах...". Виктор Живов: Обычно история христианской доктрины начинается приблизительно с 100-го года. Хотя христианские тексты, содержащие учение, появлялись и до этого. Это, в первую очередь, апостольские послания. Никакой четкой содержательной границы, отделяющей послания апостола Павла от писаний так называемых мужей апостольских - следующего поколения христианских писателей - нет. У них сходное содержание и сходные задачи. Отличие в том, что христианская церковь около этого времени, около 100-го года, в начале П-го века, становится самостоятельным, обособленным от иных религий институтом. И этот институт имеет "всемирное" ( в рамках того мира, в котором это происходит) в рамках Средиземноморья, или в рамках Римской империи - в этих рамках христианство претендует на всемирное распространение. Оно прозелитирует среди всех социальных и этнических групп имперского населения. Елена Ольшанская: В романе английского писателя Ивлина Во, посвященном знаменитой христианской святой - Елене, матери императора Константина Великого, приводится ее разговор с мужем, знатным римским воином Констанцием Хлором, отцом будущего основателя Византийского государства. Елена спрашивает о незримой стене, окружающей границы Римской империи. "Я человек не сентиментальный, - сказал Констанций, - но я эту стену люблю. Только подумай - миля за милей, от снегов до пустынь, окружает она весь цивилизованный мир. По одну ее сторону - спокойствие, благопристойность, закон, алтари богов, прилежный труд, процветающие искусства, порядок; по другую - леса и болота, дикие звери и дикие племена, словно стаи волков с их непонятной тарабарщиной. А посреди, вдоль стены - вся военная мощь империи, которая день и ночь охраняет границу". В конце романа Елена, разочарованная в языческой цивилизации, тайно ставшая христианкой, прибывает в Рим к сыну, битвами, интригами и коварством завоевавшему наследственный титул императора. ... "Повсюду суетилась разношерстная публика - левантинцы, берберы и чернокожие вперемешку с бледными, тощими и чахлыми обитателями трущоб... Какой-нибудь фракиец или тевтон мог, повстречав на улице своего соотечественника, обнять его и говорить на родном языке, но распознать христиан в толпе было невозможно... Любой торговец с тачкой, продающий на углу горячие жареные колбаски с чесноком, любой золотарь со своей вонючей бочкой, любой юрист или его секретарь могли быть такими же частичками этого мистического единства, как и Вдовствующая Императрица. И в любой момент в него мог влиться любой из язычников, кишевших вокруг. Священный город, престол святого Петра, заполняла не просто толпа, а огромное количество живых душ, облеченных в разнообразные тела". Виктор Живов: Распространение христианства в позднеантичном мире было если не стремительным, то, во всяком случае, очень быстрым. Число христиан в Римской империи, конечно, с трудом поддается оценке. Но можно полагать, что к концу 3 - началу 4 века, то есть до того, как христианство стало религией императоров, до Константина Великого, оно достигает 10% населения, с крупными общинами по всей империи, в наибольшей степени в Сирии, в Малой Азии и больших городах Средиземноморья. 10% - это много. Почему христианство из веры горстки галилейских рыбаков сделалось религией всемирной империи, никто однозначно и рационально объяснить не возьмется. Для верующего человека объяснение состоит в божестве Христа и в промысле Божьем. Для историка, который не может себе позволить таких аргументов, дело, видимо, должно сводиться к тому, как образуется повествование об истории. История ведь всегда ретроспективна, она рассказывает о тех путях, которые к чему-то привели. Скажем, во П-м веке был очень распространен культ Аполлония Тианского. Мы о нем не очень много знаем. У него было, тем не менее, не так мало последователей в той же Сирии, а потом из него ничего не выросло. И поэтому некому было сохранять свидетельства, сберегать вещественные реликвии, некому было писать историю. Можно сказать - горе побежденному. Это то, с чем историк сталкивается постоянно, а историк религиозной культуры в превосходной степени. Христианство с самого начала обращено ко всей вселенной, и этим оно отличалось от иудаизма. Иудаизм в это время тоже прозелитировал, но он прозелитировал, если угодно, на такой квази-этнической основе. То есть, принявший иудаизм становился евреем, входил в этническую общину. А христианство было устроено по-другому. Уже на апостольском соборе в Иерусалиме апостол Петр провозглашает, что бог "не положил никакого различия между нами и ими (то есть язычниками), верою очистив их сердца". Язычники не нуждались в обрезании. И это означало, что, переходя в христианство, они не становились евреями. Начало, тем не менее, было положено еврейскими общинами, прежде всего, еврейскими общинами диаспоры. Апостол Павел, как известно, обращался с посланиями прежде всего к общинам в Малой Азии. И об этих же общинах говорится в откровениях Иоанна Богослова. Можно предположить, что относительный успех в диаспоре был связан не только с тем, что некоторые иудеи поверили в приход, смерть и воскресение Мессии, но и с определенными социальными устремлениями. Им нужен был выход из диаспорической изоляции. Они стремились к тому, чтобы привести свою религиозную жизнь в соответствие c ощущением себя как граждан империи. Конечно, это было заметно уже и в иудаизме. Скажем, когда Филон Александрийский усваивает платонизм, он стремится создать синтез веры своих отцов, синтез иудаизма и эллинского умозрения. Елена Ольшанская: Филон Александрийский родился в 20 году до Рождества Христова и умер в 54 году новой эры. В 42 году он сопровождал специальное посольство к императору Калигуле в надежде испросить для евреев защиту от преследований за то, что они отказывались ставить статуи римских императоров в своих синагогах. Эта миссия с позором провалилась, но после смерти Калигулы Филон выступил в сенате и прочитал свое сочинение, где связал идеи великих греческих философов с аллегорическим истолкованием Ветхого Завета. Филон объяснил, что некие существа (идеи), которые, по учению Платона, являются посредниками между Богом и созданным им миром, у евреев - ангелы. Их общим выразителем является Логос. Учение Филона сыграло важную роль в основании христианской доктрины. Виктор Живов: После разрушения Иерусалима в 80 году евреи потеряли родину, и это способствовало распространению диаспорического ощущения. И, возможно, у какой-то части иудеев пошатнулась вера в приход Мессии как земного царя, который принесет Израилю земную победу и земное торжество. Нельзя сказать, что христианскую веру сразу же приняло большинство иудеев. Скажем, то, что мы знаем из археологии, по раскопкам церкви в Дура-Европос на Евфрате, которая была построена в 230 годах - эта церковь вмещала приблизительно 70 человек. А через 50 метров от нее стояла еврейская синагога. И это было большое здание с фресками, которые рассказывали о деяниях Моисея и с сидениями приблизительно для 120 верующих. В Сардосе синагога вмещала полторы тысячи человек, это громадная конгрегация. Мы знаем из некоторых ранних христианских памятников, скажем, из "Дидахе" (или "Учение 12 апостолов"), что эта иудео-христианская община первой половины П-го века уже осознавала себя как отделившуюся от иудейства. "Посты же ваши да не будут с лицемерами, ибо они постятся на второй и пятый день недели. Вы же поститесь в среду и в пятницу". Кто постился в понедельник и четверг? Это были иудеи, фарисеи. Равно как, впрочем, и ученики Иоанна Крестителя. Это предписание направлено против излишне иудействующих христиан, которые сохраняли иудейскую практику поста. При отделении от иудейства было важно забрать с собой то, что представляло ценность для новой религии. Это, прежде всего, была Священная история - Ветхий Завет. Священная история Ветхого Израиля кончилась, потому что достигла своей цели, то есть, пришествия Спасителя. События Ветхого завета - это тени того, что будет обнаружено, раскроется в христианском будущем. Например, жертва Исаака, принесенная Авраамом, предваряет распятие Христово. Это прототип или первообраз той жертвы, которую приносит Бог-Отец, отдавая Бога-Сына на распятье. Точно так же лествица Иакова, которая соединяет землю с небесами - это прообраз креста Христова, который в свой вольной жертве открыл путь от земного существования к вечной небесной жизни, и так далее. Так истолковывается Священное писание. Эта система интерпретации Библии представляет собой одну из основ христианского видения спасения. Она относится к основам христианского умозрения. И с теми или иными модификациями она проникает все патристическое богословие, как восточное, так и западное. Елена Ольшанская: "Учение двенадцати апостолов" ("Дидахе") написано, вероятно, в Сирии или в Палестине. Оно представляет собой свод практических наставлений для жизни раннехристианской общины. Там говорится: "непрестанно ищите лица святых. Это очень важно для нас, это наши путеводительные столпы". Виктор Живов: Каким было богослужение в древнем христианстве? Один из основных наших источников "Дидахе"( "Учение двенадцати апостолов"), и здесь мы находим основные элементы складывающейся христианской традиции. Не только учения, но всей церковной жизни. Это очень ранний памятник, датируемый обычно первой половиной П-го века. Хотя, вероятно, небольшие добавления были сделаны позже. И замечательно, что в нем уже запечатлена жизнь христианской церкви. Весь трактат разделен на 16 глав. Мы можем условно разделить его на две части. В первой части богослужебные указания, а вторая часть - указания дисциплинарные. В конце говорится о Втором пришествии Христовом. Что существенно? Что уже в этом раннем памятнике, напоминаю, это первая половина П-го века, видно, что церковь понимается как универсальная. Церковь всех христиан - это единая церковь и вместе с тем это церковь святых. Символ этого единства - евхаристия, евхаристический хлеб. В молитве евхаристической мы читаем: "И как этот преломленный хлеб рассыпан по холмам и затем, когда он собран, становится единым, так пусть твоя, Господи, церковь соберется от концов Вселенной в твое царствие". Мы здесь находим зачаток того, что называется анамнезисом, воспоминанием о Тайней вечере Христовой. Мы находим молитвы о единстве церкви, то, что в современном богослужении звучит как "Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы Отца и Сына и Святого Духа", и мы находим здесь благодарственные молитвы по причащении. Вопрос о том, ограничивалось ли этим раннехристианское богослужение, до сих пор вызывает дискуссии. Мы знаем из других источников, что христианские общины объединялись не только в евхаристическом богослужении, но и в общей трапезе, так называемой агапе. Надо полагать, что общие трапезы, агапы, тоже сопровождались молитвами. И в них, в этих молитвах можно, наверное, увидеть зачаток того, что ряд литургистов называют богослужением времени. Христианское богослужение с самого начала было двунаправленным. Одной осью - в движущуюся историю, другой - в вечность Царствия небесного. Евхаристия, евхаристическое богослужение - это средоточие всей церковной службы. Оно всегда неизменно по своему содержанию и значению. Это таинство, которое постоянно повторяется во времени, но от времени не зависит. Вместе с тем у нас есть другое богослужение, которое мы можем назвать богослужение времени, которое благословляет время, как утренние или вечерние молитвы. Они благословляют творение Божие, благословляют то, что Бог дал нам провести этот день. Евхаристия же была осуществлением вечного Небесного царствия во времени. Она делала это время осмысленным, как точку на линии. На линии, устремленной к конечному Преображению мира. Временные циклы - суточный цикл, недельный цикл, годовой цикл - не замыкались в себе, а катились как колеса по пути, ведущему ко Второму пришествию Христа. Эсхатология совмещалась с освящением времени. Собственно, этот эсхатон, грядущее Царствие небесное освещал земное время. День за днем совершаемая евхаристия оказывалась пунктиром проникновения в вечность Грядущего царствования. Пунктиром, который отмерял во времени путь к этому царствованию. Вместе с тем собравшаяся в храме община в рамках таинства образовывала ячейку этого Грядущего царствования, выступала как "община святых", то есть, получивших спасение. Вспомним, как говорится в "Дидахе": "Кто свят, тот пусть подходит". Вот этот опыт спасения и был основой жизни раннехристианских общин. Он объединял их, он давал им силы для испытаний во время гонений. Он создавал то ощущение времени и истории, в котором сочеталось вселенскость, я бы сказал, с интимностью, кратковременность земной жизни сочеталась с вечностью бессмертия. Церковь живых соединялась с церковью ушедших из жизни братьев и сестер, что в восприятии христиан из язычников могло замещать дорогой для них культ предков. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
