Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
 Полвека в эфире. 1957Цикл подготовил и ведет Иван Толстой
Иван Толстой: Каждый год мировой истории - от смерти Сталина и до наших дней - устами Радио Свобода. На нашем календаре сегодня год 57-й. Непрочитанная история - такое заглавие напрашивается, когда слушаешь архивные пленки, сохранившиеся от 57-го. У архивистов есть любимое слово, профессиональный глагол: отложиться. На такую-то тему в архиве отложились такие-то материалы. Вот и послушаем, что отложилось у нас. Диктор: Говорит Радиостанция Освобождение. А теперь у нашего микрофона Иван Иваныч Октябрев. Октябрев: Дорогие советские граждане, в начале этого месяца, а именно - третьего февраля "Комсомольская правда" сделала новое научное открытие. Она пришла к выводу, что балбесы и дураки во всех странах одинаковы. Это открытие "Комсомольская правда" сделала в связи с тем, что вопрос о паршивцах, дураках и балбесах у нас за последнее время поднялся на должную высоту. Иначе, конечно, и быть не может. Раз коммунизм движется вперед, значит и балбесы не должны плестись в хвосте. Тем более, что наши отечественные дураки и паршивцы воспитываются на базе коллективного руководства. "Комсомольская правда" рассказывает, как один английский турист побывал в Советском Союзе и потом написал у себя в Англии научный труд о советских балбесах. Возникает вопрос: как по первому взгляду можно узнать балбеса, скажем, в трамвае или метро? Оказывается, очень просто. Если, скажем, на молодом гражданине надет сверхмодный пиджак, сверхузкие и сверхкороткие брюки, да к тому же у него длинные волосы и галстук, как северное сияние, то это и есть балбес. Или, как у нас принято называть, стиляга. Стиляги у нас за последний отчетный период до того распоясались, что даже на улицах пристают к иностранным туристам, чтобы те им по дешевке заграничные рубашки или носки продали. Возникает, стало быть, соцсоревнование с наши ГУМовским ширпотребом, а это явно нарушает темпы строительства. Я, лично, в течение целого прошлого года наблюдал за нашими балбесами, читая частенько о них в той же "Комсомольской правде". И у меня тоже возникло научное открытие о балбесах. Дело в том, что подавляющее большинство наших стиляг имеют родителей. Родители в свою очередь имеют у себя в руках партийные билеты и частенько даже министерские портфели. Я уже даже не говорю о такой мелочи, как деньги. Был бы партийный билет, да тепленькое местечко, а деньги найдутся! Английский турист прямо пишет, что он видел на одном из стиляг прекрасный костюм, купленный в лучшем магазине Лондона. Спрашивается, мог какой-нибудь токарь с "Шарикоподшипника" в выходной день в Лондон прокатиться, чтобы себе костюмчик приобрести? По-моему, нет. Значит, токарь и стилягой не может быть. Значит, токарь и в балбесы не пробьется. Он так всю жизнь и будет щеголять в спортивных тапочках и в косоворотке. Вот поэтому я и говорю: раз "Комсомольская правда" выдвинула лозунг "Балбесы всех стран, соединяйтесь!", значит, так и должно быть. Наше дело маленькое, мы с ними объединяться не будем, мы народ трудовой. Не пропадем! Иван Толстой: Пока Иван Иванович Октябрев отечественных дураков высмеивает, в эмиграции все еще живы фигуры, относящиеся к советской власти без тени улыбки. В 57-м годы были еще живы многие участники революции, знавшие большевистских вождей не понаслышке. Репортаж из Вены. Здесь проходит Конгресс Социалистического Интернационала. У нашего микрофона одна из основательниц Коминтерна, первый главный секретарь исполкома Коминтерна Анжелика Балабанова. Пленка, увы, в плохом состоянии. Диктор: Госпожа Балабанова, вы были хорошо знакомы с Владимиром Ильичом Лениным. Когда вы впервые с ним встретились? Анжелика Балабанова: Это было еще до первой русской революции. До революции 1905 года. В Швейцарии. Владимир Ильич читал рефераты среди русских эмигрантов в Швейцарии и выступал в бюро Второго Интернационала, членом которого была я. Диктор: И после, уже в Москве, после октября вы продолжали работать вместе с Владимиром Ильичом Лениным в Коминтерне? Анжелика Балабанова: Да, в Коминтерне и в России вообще. До 21 года, когда я уехала из России. Я порвала всякую связь с коммунистическим Интернационалом из-за разногласий с практикой тогдашних руководителей российской коммунистической партии. Главным образом из-за методов, которыми они пользовались, как в коммунистическом Интернационале, так и в самой России. И в их внутренней политике. Владимир Ильич был сторонником принципа - цель оправдывает средства. Поэтому он позволял и даже хотел, чтобы применяли ложь, клевету, а затем впоследствии и насилие по отношению к тем, кто не соглашался с ним. Вот вы, русские граждане, хотите свободы. Той самой свободы, которой добиваемся мы, собравшиеся в Вене на интернациональном конгрессе и говорящие и борющиеся от имени многих миллионов во всем мире. Если вы этой свободы и этого равенства действительно добиваетесь, вы должны добиться демократии в своей стране. Вы не должны разрешать, чтобы во имя русского народа над другими народами творилось насилие, как теперь во всех странах, которые переносят иго советского большевизма. Вспомните, что происходит теперь в Венгрии. Это с помощью того русского народа, который боролся за свободу. Иван Толстой: Год 57-й. Заметные и серьезные послабления кое-где в соцлагере происходят. Радио Освобождение знакомит с польским опытом. Диктор: Говорит Радиостанция Освобождение. Демократизация в Польше касается всех областей жизни страны. Но сильнее всего, пожалуй, она чувствуется в области свободы слова и информации. Стоит отметить, что и в прошлом польская интеллигенция никогда целиком не подчинялась нажиму со стороны диктатуры. В сталинский период многие писатели и ученые предпочитали молчать, чем писать по указке свыше. Что касается информации, то в то время весь народ слушал радиопередачи, шедшие с Запада. Теперь настало время, когда народ Польши начинает пожинать плоды своего упорного сопротивления. Диктор: Окончилось глушение иностранных радиопередач. Как мы уже сообщали, общественное мнение в стране давно уже требовало этого мероприятия. Во время восстания в Познани в июне 1956 года рабочие разрушили радиостанцию, занимавшуюся глушением. В польском парламенте раздались голоса депутатов, указывающих, что десятки миллионов злотых, которые уходили ежегодно на глушение, можно было бы использовать более конструктивно. В октябре прошлого года ученые, студенты и рабочие потребовали от партии и правительства прекратить глушение. В начале декабря молодежь разрушила глушительный центр в городе Быдгощ. Другие передатчики, занимавшиеся глушением, прекратили свою деятельность по собственному почину. Наконец, 24 января генеральный директор министерства связи сообщил официально, что глушительные установки прекращают свою деятельность и передаются народу для использования в других целях. 52 коротковолновых передатчика были переданы в распоряжение польского радиовещания. Сотни других перешли в ведомство военно-морских и военно-воздушных сил или были переданы клубам радиолюбителей. 11 средневолновых передатчиков перешли в руки местных радиоцентров. Здания, в которых размещались станции глушения, перешли теперь в собственность различных хозяйственных, социальных и медицинских учреждений. Так прекратили свое существование станции глушения - продукт и символ коммунистической борьбы против свободы мысли и информации. Иван Толстой: Еще одна история, еще одна истерзанная советская жизнь, вокруг которой в московских газетах было в свое время множество спекуляций, - Оксана Косенкина. Диктор: 9 лет тому назад, 12 августа 1948 года, в Нью-Йорке произошел случай, потрясший весь мир. Советская учительница Оксана Косенкина, 52-х лет, выбросилась из окна третьего этажа советского консульства. С переломами рук и ног и тяжелыми увечьями Оксана Косенкина чудом осталась жива. Весь мир тогда заговорил: что же это за режим в Советском Союзе, если человек предпочитает смерть возвращению на родину? А случилось все это так. Оксана Косенкина два года работала учительницей советской школы в Нью-Йорке для детей советских служащих. Перед своим выездом из Советского Союза она скрыла, что ее муж погиб в НКВД. Видимо, это открылось, и Косенкину хотели отправить в Советский Союз. Она попросила убежища у американских властей. Просьба ее была удовлетворена. Но советский консул Ломакин уговорил Косенкину вернуться в консульство, заверив ее, что ей ничего не грозит. Как только Косенкина пришла в здание консульства, ее арестовали. Консул Ломакин, ныне один из работников ЦК и госбезопасности, стал ее допрашивать по известным методам НКВД. Обманутая женщина в отчаянии выбросилась в окно с третьего этажа. Стараниями и уходом американских врачей Оксану Косенкину удалось спасти. Но через 6 лет она стала хворать, и последние три года провела в санатории. На днях, 21 августа, Оксана Косенкина получила американское гражданство. В связи с этим с ней беседовал сотрудник Радиостанции Освобождение, проживающий в США. Прослушайте отрывок из этой беседы. Оксана Косенкина: Говорит Оксана Степановна Косенкина, бывшая учительница. Я обращаюсь к русским, украинцам, ко всем национальностям России. Ко всем матерям, женам, сестрам, мужьям и братьям, ко всем детям, чтобы вы подумали на сегодня, как устроить жизнь, чтобы быть счастливым. Действуйте. Я советую вашему правительству, чтобы они остановились от той тирании, которую они сеют, от того беспокойства, которое они приготовляют всему миру. Действуйте, старайтесь всячески остановить их. Я верю: русский народ никогда не терял веру. Да благословит вас Бог! Иван Толстой: Возвращение из Восточной Германии на родину - тема радиорассказа Леонида Пылаева.
Диктор: Говорит Радиостанция Освобождение. Передаем радиорассказ Леонида Пылаева "Служили два друга в нашем полку". Это было в восточном Берлине и не так уж давно. Песня: Служили два друга в нашем полку.
(Телефонный звонок).
Дежурный по батальону энского стрелкового полка лейтенант Петров слушает! Иван Толстой:
Но весь рассказ Леонида Пылаева мы, по понятным причинам, дать не можем. Возьмем из него только музыкальные номера: звуки времени, тембры голосов, речевую краску. Голос: Товарищ лейтенант! Разбудите сержанта Патрашина, пусть приготовит машину. Я должен срочно ехать. Голос: Слушаюсь приготовить машину, товарищ майор! Песня: Через реки, горы и долины,
Разговор: - Что, испугался?
В ресторане: - Ну, вот, сели. Здесь удобно и никого нету.
Песня: На прощанье сына мать поцеловала,
Иван Толстой: Друзья сидят в ресторане и вспоминают боевые дни. (Звуки войны). Иван Толстой: После войны, на гражданке друзей разлучают бюрократические обстоятельства. Поет Леонид Пылаев. Леонид Пылаев:
В алтайский край товарищ уезжает,
Иван Толстой: На нашем календаре - год 57-й. Его основные события. Наш хроникер - Владимир Тольц. Владимир Тольц: В Советском Союзе реабилитированы некоторые народы, депортированные Сталиным во время войны: чеченцы, ингуши, балкарцы, карачаевцы и калмыки. Им разрешено возвращаться на историческую родину. Советский Союз, по словам Никиты Хрущева, должен за четыре года догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла. Пленум ЦК утверждает Хрущева на посту первого секретаря и осуждает фракционную деятельность "антипартийной группы". В.Молотов, Г.Маленков, Л.Каганович и "примкнувший к ним" Д.Шепилов исключены из Президиума и из ЦК. Министром иностранных дел СССР назначается Андрей Громыко. На этом посту ему предстоит пробыть 27 лет. Советский Союз и Польша подписывают соглашение, по которому советские граждане, родившиеся перед войной на территории, входившей в состав Польши, могут покинуть страну. Этим правом в ближайшие годы воспользуются тысячи советских людей. Германское посольство в Москве получает около 100 тысяч прошений от этнических немцев, желающих переехать в Западную Германию. В Соединенные Штаты въезжает 4657 эмигрантов из Советского Союза. В ленинградской гостинице "Астория" умирает артист Александр Вертинский. В Москве проходит фестиваль молодежи и студентов. Советский Союз запускает в космос первый спутник. Его диаметр 55 сантиметров, вес - 83 килограмма. В Нью-Йорке арестован советский разведчик Рудольф Абель. Леонард Бернстайн создает мюзикл "Вестсайдская история". Дэвид Лин снимает фильм "Мост через реку Квай". В Мюнхене выходит "Лебединый стан" Марины Цветаевой, в Нью-Йорке - роман Владимира Набокова "Пнин". Политическим бестселлером года становится "Новый класс" Милована Джиласа. Роман Джэка Керуака "На дороге" кладет начало движению битников. Нобелевская премия по литературе присуждается Альберу Камю. Умирают скульптор Константин Бранкузи, киноактер Хамфри Богарт, адвокат и общественный деятель Василий Маклаков, писатели Марк Алданов, Алексей Ремизов и Дон Аминадо. Один из главных музыкальных хитов года - песня Пола Анки "Дайана". Иван Толстой: Непрочитанная история. Что отложилось в архиве за 57-й год? Отложилась целая панорама голосов эмигрантов первой волны. Литературные критики, композиторы, художники, изобретатели, романисты. Какая-то архаика голоса объединяет их всех, вымершая фонетика. У микрофона в Париже Борис Зайцев. Борис Зайцев: Говорит Борис Зайцев. Бывают в истории времена, когда порядок вещей становится неестественным, противоречит законам человеческой природы и просто здравому смыслу. Именно такое время переживает сейчас Россия. Возьмем литературную жизнь. Говорю об этом потому, что всю жизнь посвятил именно литературному труду. Этот вопрос мне особенно близок. Так вот о литературе. Что может быть более нелепого, чем то, что какой-то партийный сановник, все равно какой, вдруг начинает объяснять советским писателям, как и что следует писать. Это в свое время объяснял Жданов, теперь поручили Шепилову. По партийным законам сомнений иметь не полагается. Жданов, вероятно, и Толстому стал бы объяснять, как надо писать "Войну и мир", а Пушкину, как должен быть построен, с точки зрения идеологической выдержанности, "Медный всадник" или "Борис Годунов". Но вот прошло без малого 40 лет коммунистического режима, и ни одного чисто марксистского гения не появилось. Если есть хорошие писатели, то они плохие марксисты, а если хорошие марксисты, то плохие писатели. И это потому, что между марксизмом и литературой ничего общего нет. Это вещи резко различные по природе. Есть непреложные истины, которые можно заглушить на некоторое время. Но сделать так, чтобы они перестали быть истинами нельзя. Этого не в силах сделать никакая власть, как бы она не называлась. И одна из этих основных истин - это та, что искусство неотделимо от свободы. Иван Толстой: Голос поэта и композитора эмигранта первой волны Владимира Дукельского (Вернона Дюка) уже знаком по передачам исторического цикла. В 57-м он вел рубрику "Русские за границей". Владимир Дукельский: Наши люди за рубежом. На днях в Ковент Гардене состоялось первое представление "Петрушки" - балета Стравинского в новой постановке. Ковент Гарден - оперный театр в Лондоне. Он существует более 200 лет - с 1732 года. Там ставятся преимущественно классические оперы. Постановка "Петрушки" в Ковент Гардене произвела сенсацию. Зрительный зал театра на 2000 мест был переполнен. Дирижировал выдающийся английский дирижер сэр Мальком Сарджент. В числе исполнителей - знаменитая балерина Марго Фонтейн. Декорации и костюмы известного русского художника Александра Бенуа, живущего в Париже, постановка русского режиссера Сергея Григорьева. Портреты Стравинского, Бенуа и Григорьева появились во многих лондонских газетах. Постановка "Петрушки" в Ковент Гардене - триумф русского искусства. Иван Толстой: Инженер Владимир Кузьмич Зворыкин, как известно, перед войной изобрел телевизор. В 57-м году он по-прежнему полон идей. Зворыкина также представляет Владимир Дукельский. Владимир Дукельский: На днях в Нью-Йорке состоялась конференция, посвященная вопросам медицины. На конференцию съехались не только врачи, но биологи, биофизики, биохимики. В зале, где собрались ученые, был поставлен телевизор, на экране которого показывались цветные изображения. У телевизора стоял высокий и широкоплечий человек в очках. Из-под очков на публику смотрели слегка прищуренные, острые, пытливые глаза. По-английски, но с русским акцентом, он сказал.
Владимир Зворыкин: Мы - не специалисты в области биологии. Мы - инженеры. Наша специальность - электроника. Мы знаем, что нами сконструирован инструмент, посредством которого в области электроники можно делать то, что до сих пор казалось невозможным. Вам, научно-исследовательским работникам биологии и медицины, предстоит определить, насколько этот инструмент полезен в медицине. Если у вас есть вопросы, я постараюсь на них ответить. Владимир Дукельский: Так профессор Владимир Зворыкин говорил на конференции деятелей медицинской науки, состоявшейся в Нью-Йорке 22 мая. В этот день он продемонстрировал свое новое изобретение - ультрафиолетовый телевизионный микроскоп, передающий цветные изображения. При помощи этого инструмента человек впервые в истории медицины получает возможность видеть на экране в подлинных красках то, что происходит в клеточках его тела. Ученые на конференции единодушно заявили, что микроскоп Зворыкина открывает новые перспективы, как в медицине, так и в биологии. Журнал "Сатердей ревью" в номере от 1 июня пишет: Диктор: Невооруженным глазом нельзя видеть ту пропасть, которая разделяет живые и мертвые клеточки тела. Направляя ультрафиолетовые недоступные зрению лучи в особые линзы, а затем подбирая цвета к различным сегментам невидимого спектра, инструмент профессора Зворыкина позволяет наблюдать тайну жизни, не нарушая непрерывных перемен в ней совершающихся. Владимир Дукельский: Давайте познакомимся с изобретателем. Владимир Кузьмич Зворыкин родом из Мурома. Скоро, 30 июля он будет праздновать день рождения. Ему исполнится 68 лет. Незадолго до первой мировой войны он окончил петербургский Технологический институт. Там он занимался в лаборатории профессора Бориса Розинга, который еще в 1910 году работал над изобретением телевизионной трубки. Потом Зворыкин продолжал образование в знаменитом Коллеж де Франс в Париже. После октября 1917 года не вернулся на родину. В 1919 году Владимир Кузьмич переехал в Америку и там продолжил работы в области радиотехники и телевидения. В 1923 году в городе Питтсбурге профессор Зворыкин устроил первое телевизионное представление для служащих фирмы "Вестингауза". С тех пор он сделал множество изобретений в области электроники. Так, например, в 40-м году был введен в практику его электронный микроскоп. Новый 57 год. Радиотелевизионная компания "RCA" начала с того, что первого января объявила: "В национальном институте здоровья применяется по методу Зворыкина телевизор для наблюдения за здоровыми клетками и клетками раковых опухолей". Полтора месяца тому назад профессор Зворыкин продемонстрировал пилюлю-радиопередатчик, о которой уже сообщалось по Радиостанции Освобождение. Иван Толстой: Когда нью-йоркский корреспондент нашего радио Борис Оршанский отправился брать интервью у знаменитого мирискуссника Мстислава Добужинского, никто не мог предположить, что это будет последнее интервью престарелого художника. Мстислав Добужинский: Последним моим "прости" Петербургу были мои иллюстрации к "Белым ночам" Достоевского, куда я вложил всю мою любовь к Петербургу. Самой значительной работой после отъезда были иллюстрации к "Евгению Онегину" для английского издания 1936 года, которое было затем переиздано в Париже по-русски с дополнительными рисунками. К сожалению, английская книга через 10 лет после того, как она была напечатана, была очень неудачно перепечатана Государственным Издательством, причем, без моего ведома, и это было предметом моего большого огорчения. Борис Оршанский: Вы имеете в виду в Советском Союзе? Мстислав Добужинский: Да. Борис Оршанский: Как вы к этому относитесь? Был ли контакт с вами со стороны советского издательства?
Мстислав Добужинский: Был запрос из государственного издательства относительно моих иллюстраций. Их видел Алексей Толстой в свое время, и он об этом сообщил. Но когда я спросил, как я могу осуществить это и вообще какие это будут условия и могу ли я получить обратно мои оригиналы или иллюстрации, - никакого ответа не последовало. Борис Оршанский: Знаете ли советское художественное искусство современное? Мстислав Добужинский: Да, я знаю по репродукциям, и потом я 2-3 постановки видел недавно на гастролях балета Большого театра в Лондоне. Иван Толстой: 57-й год. В Милане на итальянском языке выходит книга, которой суждено прославиться на весь мир и завоевать своему автору Нобелевскую премию. "Доктор Живаго". В 57-м о премии еще никто не помышляет. Еще никто не видел русского текста. С комментарием из Мюнхена эмигрант первой волны Владимир Вейдле. Владимир Вейдле: Я собирался продолжить сегодня мои размышления о понятиях идеология, философия, мировоззрение, религия. Но случилось нечто, что заставляет меня отложить все это до следующего раза. Вышел роман Пастернака "Доктор Живаго". Толстая книга, больше, чем в 600 страниц. Я купил ее, выписал из Италии. Стал читать и уже не смог больше ни оторваться от нее, ни думать о чем-либо другом. Как это всегда бывает, или, по крайней мере, как это всегда бывает со мной, все мои размышления, поневоле отвлеченные, отступили на второй план рядом с тем непосредственным духовным опытом, который дарит читателю всякая настоящая, то есть проникнутая подлинной поэзией, подлинным искусством книга. Такие книги всегда и везде редки. А в наше время на русском языке их и совсем мало. Впрочем, и "Доктора Живаго" я читал не по-русски, а по-итальянски. Читал, точно глядя сквозь запотелое стекло на что-то расстилающееся за окном. Невиданное, новое, потому что переплавленное в творческом огне. И все же близкое, свое. Сквозь чужеземную пелену от первого до последнего слова - русское и родное. Такое чтение вместе с радостью было и мучением. Итальянский перевод добросовестен и в меру возможного точен. Вчитываясь в него, сплошь и рядом угадываешь русскую фразу, русский склад речи, а затем и характерные для Пастернака слова, ритмы, интонации. Но угадываешь приблизительно, без гарантии, что угадал верно. И как ни вслушиваешься, самой музыки все же не слышишь. Хоть и убеждаешься все больше, что подлинник ею полон и что качество ее самое высокое. Читая "Доктора Живаго", я не знал, чем больше восхищаться: глубокой человечностью всего повествования, где люди не делятся на белых и черных, где не абстрактные формулы судят жизнь, а жизнь осуждает все формулы и все абстракции; или же угадываемой сквозь перевод силой и точностью языка, чуждого теперь всяким внешним эффектам, но благодаря которому все, о чем говорится, как раз и становится для нас незабываемо живым. Иван Толстой: Представление о том, что культуру на Радио Освобождение освещали только "бывшие", было бы неправильным. Вот как в 57-м году представлялся нашими дикторами разговор в компании советской молодежи. Диктор: Говорит Радиостанция Освобождение. Начинаем нашу передачу для молодежи. "Свежие голоса". - Ну, что у нас сегодня на очереди? Какие текущие вопросы?
(Звучит музыка Вивальди) - Здорово, а? И откуда у них, у стариков, столько смелости да свежести.
(Звучит бразильский джаз) - Здорово! Вот это я понимаю! Об этом в Большой советской ничего не сказано. Иван Толстой: Не сказано, и еще долго не будет сказано. Но и мы не можем представить 57-й во всех его главных событиях. В нашем архиве сохранились далеко не все записи, и очень жаль, что ни всемирный фестиваль молодежи и студентов, ни запуск первого в мире - советского - спутника, мы не можем представить соответствующими передачами. А их, конечно же, было множество. Но - не отложились. И только грустный звук музыкальной заставки напоминает, мне, по крайней мере, о лучистом шаре, обреченном удаляться в никуда. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
