Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
22.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
Казанова - европейская судьбаАвтор и ведущий Марио Корти
<<< Передача седьмая - заключительная Работая над этим циклом, я постоянно задавал себе вопрос: Казанова - положительный ли он герой? Оказалось, да. В моих беседах с казановистами разных стран неизменно затрагивались такие темы, как чувство личной ответственности, любовь к свободе, позитивное отношение к жизни. Казанова - Европейская судьба. Как в первой передаче сопровождает нас музыка Антонио Вивальди, венецианца. Vivaldi - Kyrie eleison Начало лета 1998 года - 4 июня. Двухсотлетие со дня смерти Казановы. Богемский город Духцов - по-старому Дукс. Казановисты со всего мира собираются на конференцию. В костеле при замке графа Вальдштейна, где Казанова провел последние годы жизни, конференция открывается католической мессой - за упокой души великого венецианца. Главный священнослужитель - епископ. В своей речи перед службой, он сообщает, что идея мессы принадлежит присутствующему голландского профессору Утрехтского университета Марко Лефлянгу - доктору богословия, протестанту и... казановисту. Дукс. Пресс-конференция. На вопросы журналистов отвечают патриарх казановистов Марко Лефлянг и Том Вителли. С Томом я встречаюсь впервые. До этого я общался с ним по телефону и через электронную почту. Это приятный американец средних лет, крепыш небольшого роста, смуглый, с яркими синими глазами. Отец Тома родом из Палермо. По пути из Солт-Лейк-Сити, Том посетил нашу студию в Вашингтоне, где записал ответы на мои вопросы. Как человек становится казановистом? Том Вителли: Пути самые разные. В моем случае, например... Ну, я был студентом в колледже и искал тему для диссертации. Я хотел делать что-то другое, работать в области, как мне казалось, неразведанной. И я только что видел фильм Феллини. Меня это настолько заинтересовало, что я начал изучать мемуары Казановы. Я написал диссертацию о нем с точки зрения литературоведа. Далее меня стало привлекать отношение Казановы к проблеме власти потому что, видимо, сыграла близость характеров, какое-то сродство. Corti Аналогичный вопрос в нашей пражской студии я задал московскому казановисту Александру Строеву. Строев Казанову впервые я прочел в университете и попал под его обаяние. Казанова - человек невероятной душевной щедрости. Это человек с каким-то внутренним талантом и обаянием, которое действует на человека через тексты, через книги, через расстояния, через время. И я покупал все издания Казановы, которые можно было найти в России, а найти можно было немного. Тогда, в 70-годы, на улице Качалова по весьма доступным ценам попадались все книжки. Кроме того, просто можно было оставить открытку в магазине со словами: "Если появится какая-нибудь книжка Казановы, оставьте ее для меня". Вот из всего, что там продавалось, я купил практически тогда все. И собрал там неплохую казановистскую библиотеку. И в 90-м году я был первым, кто смог издать в России, переведя его не с обработки Лафорга, а с подлинного текста "Историю моей жизни" Казановы, использовав издание Брокгауза. Corti Цикл передач о Казанове возник за новогодним столом. В первые минуты первого января 1998 года кто-то заметил, что наступивший год - год Двухсотлетия со смерти Джакомо Казановы и тут же получил, как это называется, указание сверху. Юрий Львович Гендлер, сейчас находящийся на заслуженном отдыхе на Гавайах, а тогда директор Русской службы, сказал: делай цикл. Я принял поручение с энтузиазмом и стал собирать материалы. Задача оказалась неимоверно тяжелая и трудоемкая. И я засомневался. Не столько из-за огромной массы литературы, художественных произведений, вдохновленных образом Казановы, массы совершенно разных и даже противоположных представлений о нем. Я стал сомневаться потому, что боялся отождествления с персонажем. У всех нас с раннего детства есть тенденция отождествлять себя с героями истории, литературы или кино. И мы уже не знаем, что определяет наше поведение - наше, так сказать, собственное я, или какой-нибудь персонаж из бумаги или целлулоида. В случае с Казановой я боялся вот этой идентификации. В детстве мои герои были несомненно положительными: Ункас, последний из могикан, Томас Мор, граф Монтекристо... А Казанова - разве он положительный? Как ни странно, оказалось, да. В моих беседах с казановистами неизменно затрагивались такие темы как чувство личной ответственности, любовь к свободе, позитивное отношение к жизни. Vivaldi -Concerto per violino in mi minore, RV281 - 1. Allegro Италия, Милан. Квартира финансиста и писателя Орацио Баньяско. Я задаю ему вопрос: как становятся Казановистами? Bagnasco Очень сложный вопрос... В каком-то смысле все литераторы - Казановисты. Потому что Казанова сам, как литератор, чрезвычайно обаятелен. Не знаю, были ли вы знакомы с итальянским писателем Леонардо Шаша. Шаша, как правило, не говорил, а ворчал. Но когда речь заходила о Казанове, Шаша воодушевлялся и становился чрезвычайно красноречивым. Он был казановистом до фанатизма. Потому что ему нравился этот персонаж, настолько человечный, настолько... у него было много недостатков... Достоинства были тоже, но, в основном, недостатки. Казанова - истинный участник нашей человеческой комедии, в которой каждый из нас играет свою роль. Но в этой комедии Казанова был актером высочайшего класса. Он напоминает мне персонажа испанской плутовского романа - Ласарильо из Тормеса. У них с Казановой единая философия. Главное - жить. Я думаю, что есть вот такая - пикарескная - связь между ними. Оба вопсринимают жизнь такой, как она есть, оба живут сегодняшним днем... Corti Тут я прерываю Баньаско: не потому ли становятся казановистами, что чувствуют себя сродни персонажу? Bagnasco Нет. Казановисты очень разные. Сродство? Наоборот. Противоположности привлекают друг друга. Обаяние Казанова в первую очередь воздействует на людей безукоризненных, логически мыслящих. Они в Казанове видят того, кем мечтали быть. Corti Казанова и Россия. Как воспринимают Казанову там? Какое влияние оказал Казанова на русскую литературу? Александр Строев. Запись сделана в Париже. Строев В русской классике это довольно просто. Главный такой текст - это, конечно, "Пиковая дама" Пушкина. Пушкин несколько раз упоминал Казанову, которого он читал, он и в дневниках его упоминает, и в "Пиковой даме" ссылается на мемуары Казановы, говорит, что по свидетельству Казановы, Сен-Жермен был шпионом, что и соответствует действительности, т.е. и Казанова и Сен-Жермен работали на "секрет короля". Это даже не совсем разведка, это параллельная дипломатия, которая лично подчинялась Людовику XV и его службам. Дальше, конечно, из таких искренних и восторженных почитателей Казановы, это Федор Михайлович Достоевский. Его брат перевел "Побег из Пьомби", и Федор Михайлович написал предисловие. Блестяще, по-моему, представил Казанову и показал мощного, сильного, обаятельного человека. И в некоторых его произведениях, по моему в "Дядюшкином сне", появляются упоминания о том, что читают записки Казановы. И, по мнению Ярхо... вот в какой-то момент есть предположение, что тот персонаж, который изгонял бесов в самом начале мемуаров Казановы - в первом томе -, что возможно он повлиял на то, как рисуются некоторые персонажи у Достоевского, может быть даже Ставрогин. Дальше, конечно, это Марина Цветаева, которая посвятила две прекрасные пьесы Казанове. Видно, насколько она показывает его "идеальным человеком 18-го века", осколком вот той прекрасной эпохи, гибнущей в 19-м веке. Поэтому она в "Фениксе" продлевает как-бы время жизни Казановы, чтобы он открыл бы дверь в 19-ый век, чтобы он попробовал там пожить, потому, Казанова - весь в 18-м веке и человек, который не хочет, не может умереть. Она создает образ Феникса, который все время должен возрождаться. И здесь она, конечно, очень точно почувствовала просто какие-то вещи у Казановы. Vivaldi - Concerto per violoncello in re minore, RV407, 1. Allegro Corti 4 июня 1998 года. Я с коллегами еду из Праги на север Чехии - в Духцов - Дукс времен Казановы. На полпути - город Терезин. Построен в конце Восемнадцатого века императором Иосифом Вторым. Терезином - Theresienstadt - назван, видимо, в честь матери императора Марии Терезы. В нашем веке в Терезине были концлагеря для евреев. Тут был концлагерь для детей. Старая австрийская крепость была превращена в тюрьму Гестапо. Сейчас в центре города еврейский ресторан "Сабра". Чистый, дешевый, вкусный. Останавливаемся на обед. Нам сообщают, что во время войны здесь была гостиница и казино для эсэсовцев. Проезжая через город, ищем глазами плакат, о котором я читал в газетах. На нем якобы написано - "Здесь, в Терезине, расизма не стало". Плаката не находим... Аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии: аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий Vivaldi, Nisi Dominus Когда-то я ехал в Дукс поездом. На полпути - в двадцати километрах от Терезина - станция Усти над Лабем. Здесь разыгрывается трагедия уже конца двадцатого века. В центре Европы. Мэр города с поддержкой большинства населения строит стену, забор, разделяющий белых от черных. Черными здесь называют цыган, тех самых, которых преследовали нацисты. Гетто для цыган. В цивилизованной стране, в середине Европы. Теризин, Усти-над-Лабем - полпути между цивилизацией и адом. Двадцатый век, чем он лучше века Казановы? В век Казановы Чезаре Беккариа пишет "О преступлениях и наказаниях", книгу, в которой предлагает отменить пытки и смертную казнь. Екатерина Вторая велела перевести ее с итальянского. В Тоскане в век Казановы отменены пытки и - впервые в мире - смертная казнь, предоставлены равные права всем гражданам, в том числе евреям, упразднена Инквизиция. Великим князем Тосканы тогда был Леопольд, брат Иосифа Второго - того самого, который построил город Терезин и, естественно, сын Марии Терезы, в честь которой и назван город. После смерти Иосифа, Леопольд стал Императором Священной Римской империи немецкой нации. В этот век провозглашены принципы свободы, равенства и братства, права человека и гражданина. В нашем веке - холокост, Терезин. Говорят - после войны в Терезине расизма не стало. Рядом, в Усти над Лабем, он проявляет себя со всей силой. [Господь одесную тебе сокрушил есть в день гнева своего цари] Vivaldi - Dixit Dominus - Dominus a dextris tuis Вопрос американцу Тому Вителли. Как обстоит дело с исследованиями Казановы в Америке. Том Вителли из нашей Вашингтонской студии. Vitelli Один из самых великих исследователей Казановы во все времена, человек, собравший самую большую коллекцию документов о Казанове был американцем. Его имя - Джеймс Ривс Чайльдс. Он родился в Вирджинии в 1893 году. Ставший дипломатом, он работал в Северной Африке вл время Второй Мировой Войны. Там он выполнил несколько очень сложных заданий. Затем он стал послом в Саудовской Аравии. После того, как он ушел в отставку, он посеился в южной Франции. Он изучал Казанову всю свою жизнь, всю жизнь собирал материалы о нем, но писать начал в южной Франции. Он опубликовал книгу под названием Казановиана - до сих пор самая большая библиография работ Казановы и о Казанове. Он также написал биографию Казановы, которая была издана в 1961 году. Второе, обновленное издание этой работы вышло через год после его смерти - в 1988-м. Это великан среди исследователей Казановы, и он - американец. Среди новых американских исследователей могу назвать Синтию Крейг в Мичиганском университете или Давид Тубиана из университета Аризоны, который написал диссертацию о Казанове. Corti Вопрос Лидии Флем, Брюссель - почему вы занялись Казановой. Flem Я обожаю Венецию - и это часть ответа. Работая над биографией Фрейда, я занималась в основном началом ХХ века в Вене. Так что Казанова для меня - это Венеция, и это - наслаждение размышлять о 18-м столетии, а именно о любовных отношениях, об отношениях мужчин и женщин тогда. Потому что, вопреки стереотипам, я считаю, что Казанова - это человек, который обладает искусством жизни, и он разделяет это искусство с женщинами, которых он встречает. У меня есть чувство, что 18 век возводит плотину между этим своим искусством жизни и нами. Я бы сказала, что все отношения мужчин и женщин в 20 веке в известном смысле, может быть, не так уж далеки от тех, которые были тогда, которые имел Казанова с женщинами, которые были для него равноправными... Я думаю также, что это во многом особенности 18 века, который представляется мне веком очень красивым и изысканным - в живописи, в музыке, в архитектуре, в философии и, можно сказать, в известном смысле также и в искусстве жить. То есть, это век, на мой взгляд, очень привлекательный - глядя на него из века ХХ, который по сравнению кажется таким бедным, таким плоским. Скажем так: материалистическим. Vivaldi - Concerto per due celli in sol minore - 1. Allegro Corti Александру Строеву я задаю традиционный вопрос. Что означает для нас, людей двадцатого столетия, фигура Казановы. Чему он нас учит? Строев Ну, вообще-то очень многому. В первую очередь тому, что он человек мира. Вот то понятие, которое столько лет было ругательным в Советском Союзе, а именно - "безродный космополит", вот это то, как объявлял себя Казанова. Он говорил, я - человек свободный, я - гражданич мира, т.е. космополит, дословно "гражданин мира". Конечно, в XVIII веке это слово имело и масонское значение. Так, как правило, представлялись члены масонского ордена. Но это человек, который себя чувствует дома везде, который входит в братство людей, в братство людей республики словесности, братство людей театра, в братство людей ученых. Казанова человек, который старается естественно чувствовать себя везде, который... Да, он соблазняет женщин, но есть действительно какое-то чувство любви к миру и принятия мира. Чувство человека, который... Да, конечно, Казанова изгнан из своей родной Венеции. Да, конечно, Казанова чувствует себя изгнанником. Но это совершенно не озлобляет его. Его концепция - это концепция принятия мира, и он приезжает в другую страну отстаивать здесь честь своей родной Венеции. Он говорит: Венеция ни с кем не воюет, мне не надо паспорта, я могу путешествовать везде свободно. Вот эта идея как бы европейского объединения, которое происходит не только у Казановы, но и у других авантюристов... Казанова, как истинный авантюрист, это посредник, человек, который естественно себя чувствует абсолютно во всех классах, т.е. в крестьянской хижине и при дворе императрицы. После того, как он побеседует с Вольтером, - он отправится на оргию с девицами. Он естественно себя чувствует в любых ситуациях. Вот это, скажем так, стирание всех и всяческих границ - это вещь для нас, по-моему, совершенно серьезная и важная. Человек, который чувствует себя естественно и хорошо. Corti Дукс. После мессы по Казанове, в саду перед замком, мы беседуем с участниками конференци. В частности - с французской казановисткой Катрин Тоска, обаятельной женщиной лет тридцати пяти. Еще одна женщина-казановистка. Соавтор недавно изданной во Франции книги о Казанове и кулинарии - книги, в которой содержатся семьдесят два кулинарных рецепта, упомянутых Казановой в его мемуарах. Тоска представляет их как 72 способа соблазнять. Мой коллега Сергей Юрьенен, который переводил казановистов с французского и был соредактором цикла - задает ей вопрос, тот же, на который только что отвечал Строев. Катрин Тоска приближает нас к завершению передачи и нашего цикла Казанова: Европейская судьба.. Toesca Фантастична его замечательная смелость! что он постоянно отпрыгивает от ситуации, что он свободный электрон в обществе, относительно упорядоченном в некоторых аспектах и достаточно свободном в других. И тот урок, который, по-моему, он преподает нам, это то, как он умеет перепрыгивать от ситуации к ситуации: его отвага, физическая и духовная. Тогда как мы погрязаем в комфорте, в пессимизме, тотально гротескном и смехотворном, по поводу всего и вся... И мне Казанова преподает великий урок, когда он прибывает на постоялый двор, будучи на грани разорения, имея в кармане два дублона, или уж не знаю, как они называются, служанка мила, и он отдает их ей: завтра неизбежно жизнь начнется снова! И это та жизнь, та щедрость, та отвага, тот взгляд на мир, которых жестоко не хватает в этом веке нам - с нашей ментальностью людей на социальном пособии! Vivaldi - Christe eleyson Corti Идет месса в костеле замка Дукс. Марко Лефлянг, казановист и протестатский богослов, причащается. Приезжие и местные чехи, скромно одетые вьетнамцы и цыгане из Дукса и округи, молчаливые, сосредоточенные, смешиваются с элегантно одетыми казановистами со всего мира, принимают участие в службе. Крестятся. Когда надо, опускаются на колени. Многие причащаются. Джакомо Казанова, женолюб, авантюрист и обмащик, эпикурей и стоик в одном лице, становится символом экуменизма, толерантности, примирения... В этом пространстве, в пострадавшем костеле, выгоревшем изнутри в последний год войны, нет заборов, разделяющих классы и этносы. Терезин где-то далеко. Усти над Лабем - тоже. С вами прощаются Руслан Гелисханов и Марио Корти. Vivaldi - Nisi Dominus - Amen |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
