Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[19-03-04]
Ведущий Сергей Сенинский
"Одна неделя года" Ирина Лагунина: Цены на нефть в США достигли самого высокого уровня с 1990 года. Страны ОПЕК планируют сокращение добычи с 1 апреля - на фоне возросшего спроса на нефть, особенно в Китае и Соединенных Штатах. С начала года рост цен на нефть в США в несколько раз превысил их рост в Европе. Мировые цены на нефть установлены в долларах, и, по мере роста курса евро, закупки сырья обходятся европейским странам дешевле. Иван Толстой: Европейская комиссия завершает антимонопольное расследование в отношении американской корпорации Microsoft, которое продолжалось более пяти лет. На очередных переговорах сторонам вновь не удалось договориться. Microsoft могут обязать не только выплатить крупный штраф, но и исключить из операционной системы Windows, продаваемой в Европе, приложение Media Player, чтобы у пользователя была возможность установки подобных приложений, выпущенных другими компаниями. Официальное решение Европейской комиссии будет объявлено 24 марта. Ирина Лагунина: Руководство немецкой автомобильной компании BMW полагает, что нынешний курс евро - завышен. Финансовый директор BMW заявил, что компания считает справедливым обменный курс 1 доллар и 10 центов за евро и что именно этот курс BMW намерена использовать в долгосрочном планировании. Иван Толстой: Власти Китая намерены открыть внутренний рынок для деятельности крупных зарубежных компаний розничной торговли. В частности, к середине декабря планируется отменить действующие ныне ограничения по расположению на территории страны и количеству магазинов сетей розничной торговли, контролируемых иностранными компаниями. Ирина Лагунина: В России уже 50 банков подали заявки на участие в системе страхования частных вкладов. Срок их подачи истекает 27 июня. После этого у банка, не подавшего заявку, будет отозвана лицензия на работу с частными лицами. С другой стороны, частные вклады в том или ином коммерческом банке России будут считаться застрахованными с момента официального приема этого банка в систему страхования. Иван Толстой: В Москве появилась первая частная электричка. Она состоит из 10 вагонов и курсирует по маршруту Москва-Калуга, на котором делает всего две промежуточных остановки. Стоимость билетов на частный поезд примерно на 8% выше обычных, а купить их можно в вагонах у проводников. Сергей Сенинский: Одна неделя года - панорама экономических новостей и событий последних дней. Гарантии по вкладам в Сбербанке могут отменить, не дожидаясь 2007 года Сергей Сенинский: Полные государственные гарантии по вкладам в "Сбербанке" могут отменить уже вскоре, не дожидаясь 2007 года - срок, который указан в законе "О страховании вкладов физических лиц", вступивший в силу в конце декабря прошлого года. На этой неделе правительство России передало в Государственную Думу поправки к этому закону. Наш собеседник в Москве - банковский аналитик инвестиционной группы "АТОН" Алекс Кантарович: Алекс Кантарович: Новый закон создал схему страхования вкладов для всех банков. А у "Сбербанка" такая схема практически всегда существовала. И представляла собой бесплатное страхование. Новый закон предусматривает выплату взносов и для "Сбербанка". Для "Сбербанка" закон предусматривал сохранение государственных гарантий до конца 2007 года... Сергей Сенинский: Новые поправки не рассматривали еще даже в первом чтении. Но, как вам представляется, в каком виде они могут быть приняты: сохранить государственные гарантии только по тем вкладам в "Сбербанке", которые были открыты до 27 декабря прошлого года, то есть до момента вступления в силу закона "А страховании вкладов физических лиц"? Или - по всем вкладам, которые были и будут открыты к моменту вступления в силу уже нынешних поправок к закону? Алекс Кантарович: Скорее всего, в поправках идет речь об отмене государственных гарантий после 27 декабря 2003 года. Но я думаю, что эта поправка в итоге не будет иметь обратной силы, и новые правила вступят в действие только с момента принятия этих поправок. На мой взгляд, дело будет обстоять именно так. Сергей Сенинский: Как вам представляется, сама по себе отмена нынешних - 100% - государственных гарантий по вкладам в "Сбербанк" может ли привести к сколько-нибудь значительному оттоку клиентов в другие банки? Или у "Сбербанка" есть и иные конкурентные преимущества? Алекс Кантарович: Я думаю, что речь нужно вести, скорее, не об оттоке клиентов, а о более равномерном распределении вкладов между банками. Для "Сбербанка" это, конечно, минус, но основным элементом его конкурентоспособности была, есть и будет его огромная филиальная сеть. Ну, а в среднесрочном и долгосрочном плане конкуренция станет большой проблемой и для "Сбербанка". И новые поправки, возможно, приблизят этот момент. Сергей Сенинский: Спасибо, Алекс Кантарович, аналитик инвестиционной группы "АТОН". Продолжаем выпуск... Российский холдинг "Связьинвест" и Джордж Сорос Сергей Сенинский: Помните, - самая крупная сделка в истории российской приватизации? Это было еще до кризиса, в 1997 году. Тогда правительство России выставило на международный конкурс 25% акций холдинга "Связьинвест", который контролирует, по сути, весь сектор обычной, проводной телефонной связи в России - владея акциями региональных телефонных компаний. Таковых раньше было почти 90 - по числу субъектов Федерации, а теперь стало 7, но - межрегиональных, по числу федеральных округов. Тогда, в 1997 году, победителем конкурса стал международный консорциум Mustcom, заплативший в итоге за четверть всех акций "Связьинвест" 1 миллиард 875 миллионов долларов. В составе этого консорциума были и российский "Онэксимбанк", и немецкий Deutsche Bank, и американский Morgan Stanley. Но главным его участником был, безусловно, известный американский финансист Джордж Сорос. Всего через пару лет он назовет эту покупку "худшей своей инвестицией в жизни". Он предпринимал попытки обменять эти акции на активы других российских телекоммуникационных компаний. Не получилось... И вот теперь на рынке распространилась информация о том, что Джордж Сорос продал принадлежащую ему долю в консорциуме Mustcom, а это - 2/3 участия. Официальных подтверждений - по линии продавца - пока не последовало. Как и по линии вероятных покупателей этих акций, которыми эксперты рынка телекоммуникаций называют российские финансовые структуры, контролируемые акционерами совместной нефтяной компании, образованной - British Petroleum и Тюменской нефтяной компанией. Но вернемся к самому холдингу "Связьинвест". Продав тогда, шесть назад 25% его акций, правительство России неоднократно переносило дальнейшую его приватизацию. Не состоялась она и по сей день. Наш первый собеседник - кредитный аналитик международного рейтингового агентства Standard & Poor's Павел Кочанов: Павел Кочанов: Если сравнивать с европейскими национальными операторами - такими, как Deutsche Telecom, British Telecom, France Telecom, которые, конечно, играют огромную роль на соответствующих рынках, то "Связьинвест" занимает относительно более слабые рыночные позиции в России. И это несмотря на то, что в Европе - более либеральное законодательство, которое специально стимулирует развитие альтернативных операторов. При всем этом, российские операторы фиксированной связи занимают более слабые позиции, имеют сети, которые характеризуются более низким качеством оказываемых услуг, и так далее... Сергей Сенинский: Продажа 25% пакета акций "Связьинвест" в 1997 году почти за 2 миллиарда долларов и до сих пор является самой крупной сделкой в истории российской приватизации. Но можно ли говорить о том, что в последующие годы частый инвестор - в лице консорциума Mustcom - получил в "Связьинвест" возможность влиять на решения руководства холдинга - пропорционально масштабам его "владения" этой компанией? Алексей Яковицкий, аналитик инвестиционного банка "Объединенная финансовая группа": Алексей Яковицкий: Я думаю, что говорить о каком-то серьезном влиянии, которое оказывал бы миноритарный инвестор с момента приватизации "Связьинвеста", трудно. Государство проводило свою политику, в операционную деятельность этой компании инвестор не вмешивался, поскольку он имел в совете директоров только одно место, хотя, конечно, голосовал по стратегическим решениям. Но более или менее активной позиции при принятии решений холдинга он не занимал. Поэтому, думаю, говорить о серьезном влиянии не приходится... Павел Кочанов: Если говорить о "Связьинвесте", как о холдинговой компании, то по своей сути она остается государственным ведомством и сохраняет управленческие позиции государственного аппарата. Хотя главная задача, которая была поставлена перед ним государством, заключается в повышении капитализации холдинга - для последующей его продажи государством. Роль "Связьинвеста", я бы сказал, многолика. Здесь есть три аспекта. Во-первых, "Связьинвест", безусловно, пытается повысить операционную эффективность компаний, которые входят в состав холдинга, различными средствами, включая, завершившееся в 2002 году укрупнение компаний - в семь крупных межрегиональных операторов. Сергей Сенинский: Кстати, по поводу капитализации "Связьинвест", то есть общей стоимости всех акций компании. В 1997 году 25% акций холдинга были проданы почти за 2 миллиардов долларов. Стало быть, общая стоимость компании оценивалась тогда, скажем, в 7-8 миллиардов долларов. Затем произошла реструктуризация - 89 региональных компаний - операторов проводной связи были преобразованы в 7 межрегиональных. Вроде, общая капитализация холдинга должна была возрасти. Однако сегодня она оценивается всего в 2,5-3 миллиарда долларов... Почему за 6 лет цена его акций так упала? Алексей Яковицкий, банк "Объединенная финансовая группа": Алексей Яковицкий: Здесь есть две причины. Первая имеет отношение к тенденциям на мировом рынке телекоммуникаций, что нашло свое отражение и на фондовом рынке. Дело в том, что с 1997 года инвесторы переоценили перспективы роста проводных телекоммуникационных компаний - в сторону понижения. И на мировых рынках котировки акций этих компаний резко снизились. А из-за этого котировки и российских телекоммуникационных компаний также пошли вниз. Вторая причина - чисто российская. С тех пор случился кризис 1998 года, произошла девальвация национальной валюты, что, естественно, привело к физическому сокращению объема бизнеса тех компаний, которые входят в холдинг "Связьинвест". Вот этими двумя причинами и можно объяснить то, что сегодня, несмотря на реструктуризацию, которая действительно весьма положительно отразилась на компании, стоимость всего "Связьинвеста" меньше, чем тогда, в 1997 году. Сергей Сенинский: Вновь - о роли холдинга "Связьинвест" в российской отрасли проводной телефонной связи. Павел Кочанов, агентство Standard & Poor's: Павел Кочанов: "Связьинвест" служит центром, который помогает сводить воедино интересы, входящих в него операторов - прежде всего, в сфере межсетевого взаимодействия, между "Ростелекомом" и межрегиональными операторами. Мы знаем, что в том случае, когда нет общего акционера, то ряду российских операторов достаточно трудно достичь соглашения по поводу межсетевого взаимодействия, и вокруг этих вопросов очень много судебных разбирательств. И пока "Связьинвест" поддерживает этот баланс. Но я бы сказал, что существует возможность конфликта, поскольку структура регулируемых тарифов на услуги этих операторов не сбалансирована. Сергей Сенинский: Но у такой "опеки" всегда есть и обратная сторона - зависимость, когда дело доходит, скажем, до собственных инвестиционных проектов. Павел Кочанов: Все-таки самим своим существованием "Связьинвест" несколько препятствует развитию межрегиональных операторов, так как не секрет, что региональным компаниям необходимо инвестировать большие средства в модернизацию и развитие своих сетей. Пока они могут использовать только заемные средства. А использовать, скажем, акционерный капитал с международных фондовых рынков компании пока не могут, так как государство пока "не готово" к утрате своей доли в телекоммуникационном секторе. Сергей Сенинский: В сентябре 2003 года министр экономического развития и торговли России Герман Греф заявил, что "Связьинвест" не будет приватизироваться "ни в этом, ни в 2004 году". Он говорил о плохой рыночной конъюнктуре, а также о том, что "продавать неконтрольный пакет не имеет смысла". В этом контексте - в какой степени интересной вам лично представляется такая оценка последних событий, допустим, конечно, что эта сделка действительно состоялась: "Джордж Сорос продал, наконец, свой пакет акций, так как окончательно понял, что других акций "Связьинвеста" ему купить просто "не дадут", а тот, кто купил у него эти акции - наоборот, весьма надеется на то, что ему "позволят" купить еще больше акций холдинга? Алексей Яковицкий: Здесь возможен целый ряд сценариев и вариантов. Прежде всего, трудно говорить о том, какова реально мотивация Сороса. Вообще достаточно удивительно, что Сорос сейчас стал бы продавать свой пакет. Он купил этот пакет довольно давно и потерял на нем действительно очень много денег. И самым, вроде, логичным шагом для него было бы подождать приватизации основного, 75%-го пакета акций, и продать свой, как часть стратегической сделки, с кем бы она ни была. Поэтому говорить об его четкой мотивации здесь трудно. Действительно, скорее всего, Сорос понимает, что ему, наверное, не дадут получить полный контроль над "Связьинвест". Это связано с тем, что он является иностранным инвестором, который, более того, ассоциируется с США. С этой точки зрения, вероятный покупатель, скорее всего, - российский. И с этой точки зрения, он имеет больше шансов получить контроль над холдингом. Сергей Сенинский: Но, как всегда, мотивы, как выяснится, могут оказаться и более прозаическими... Алексей Яковицкий: Да, все может оказаться и намного проще. Новый покупатель просто может рассматривать эту покупку, как портфельную инвестицию или как стратегическую. Даже простая покупка этих акций в качестве портфельной инвестиции является достаточно привлекательным шагом, так как цена, которая называется в прессе- около 700 миллионов долларов за 25% акций компании - она даже ниже сегодняшних котировок компаний холдинга "Связьинвеста". И на наш взгляд, она действительно намного ниже, чем реальная стоимость активов "Связьинвеста". Поэтому, скорее всего, этот инвестор, даже если он просто останется портфельным инвестором, сможет заработать очень неплохие деньги на этой инвестиции... Сергей Сенинский: Спасибо, напомню, в программе участвовали аналитик инвестиционного банка "Объединенная финансовая группа" Алексей Яковицкий и кредитный аналитик международного рейтингового агентства Standard & Poor's Павел Кочанов. The Economist Наша постоянная рубрика - обзор некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист". Он вышел в пятницу, 19 марта. С обзором вас познакомит Мария Клайн: Мария Клайн: Сильная валюта может быть как мечтой руководителя центрального банка страны, так и обернуться кошмаром для компаний. Ведь если они экспортируют в страны со слабеющей валютой, то их продукция становится менее конкурентоспособной. В то же время импорт на их внутренний рынок - наоборот - увеличивается. Подавляющее большинство ведущих компаний Европы являются крупными экспортерами, а курс евро к доллару за последние три года повысился почти наполовину. Но почему тогда валютный курс не сильно беспокоит пока европейских бизнесменов? - пишет "Экономист". Многие европейские компании экспортируют в основном внутри Евросоюза. Например, Германия, Франция и Италия являются крупнейшими рынками друг для друга. В более уязвимом положении оказываются крупные международные компании - например, немецкие автомобильные или французские производители предметов роскоши. Да, они переносят часть производства в другие страны, но основной их экспорт все равно идет из Европы. И значит - зависит от курса евро. В целом удешевление доллара, по экспертным оценкам, снизило в прошлом году рост доходов европейских компаний на 8-10%. Но они не паниковали. Дело в том, что одновременно - на фоне роста мировой экономики в целом - возрос спрос и на европейские товары. Например, немецкий экспорт в Китай в прошлом году увеличился на 30%. Но сколь продолжительным может быть такое стечение обстоятельств? По данным Евростата, объем вывоза из Европы, например, оборудования - одна из ведущих статей европейского экспорта - сократился в четвертом квартале прошлого года на 10,5%. Планируя сегодня свои бюджеты на будущий год, многие европейские компании исходят из того, что курс доллара к евро составит примерно 1,20. Хотя, например, компания BMW считает такой курс евро явно завышенным. Одновременно - некоторые европейские компании опасаются дальнейшего падения доллара. Но вспомним, нынешний курс европейской валюты немногим отличается от того, который был установлен при её появлении на свет. Тогда никто не говорил, что курс евро - завышен. Многие наоборот, полагали, что он - слишком низкий, заключает "Экономист". Цены на нефть вновь резко повысились, но - не переоценивают ли компании негативный эффект подорожавшего сырья? ОПЕК поддерживает цены выше 30 долларов за баррель почти три года. В США цены на бензоколонках побили все предыдущие рекорды, а газеты по обе стороны Атлантики пишут об угрозе энергетического кризиса. Некоторые крупные потребители - авиационные или химические компании - действительно встревожены. Но взгляните на другие отрасли экономики и вы увидите, что страхи явно преувеличены. Причина проста: наиболее развитые экономики мира требуют сегодня гораздо меньше нефти, чем еще 30 лет назад, так как переориентировались с промышленного производства на оказание услуг и информационные технологии. Кроме того, нефть продается за доллары. Соответственно, рост курса евро сделал подорожание нефти менее болезненным для европейских компаний. Ну, а что же - самые крупные её потребители в мире? Американцы, хотя и ворчат по поводу цен на бензин, но особых проблем, отмечают эксперты, не испытывают. Более того, спрос на нефть в США непрерывно растет в последние месяцы. Кстати, именно это - одна из главных причин, почему мировые цены на нефть столь высоки. Примерно такая ситуация в Китае, где курс национальной валюты привязан к курсу доллара. Спрос на нефть растет стремительно, так как страна в целом - подобно многим другим развивающимся странам мира - переориентируется с сельского хозяйства на промышленное производство. Конечно, дорогая нефть многим не нравится. Но утверждения о том, что высокие цены на неё сегодня провоцируют, якобы, новый энергетический кризис, в целом представляются необоснованными, заключает "Экономист". Сергей Сенинский: Спасибо, Мария Клайн познакомила вас с обзором некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист", который вышел в пятницу, 19 марта. Экономика региона. Российский рынок зерна: спустя месяц после начала государственных интервенций Сергей Сенинский: Экономика региона. В этой рубрике сегодня мы вновь будем говорить о российском рынке зерна. Ровно месяц прошел с тех пор, как правительство начало так называемые "интервенционные" торги - зерном из государственных резервов. Цель - сбить резко выросшие в этом году рыночные цены на зерно. Удалось ли?.. Тему открывает - из Москвы - генеральный директор информационно-аналитического центра "СовЭкон" Андрей Сизов: Андрей Сизов: Всего государство планировало продать во время интервенций около 1,6 миллиона тонн зерна. Главным образом, это - пшеница, примерно 1,2 миллиона тонн, и 300-350 тысяч тонн ржи. Это - общий объем. На середину марта продано около половины этого объема. Сергей Сенинский: По сравнению с планами, продано больше или меньше? Андрей Сизов: Скорее всего, было продано больше, чем изначально планировалось. Почему? Дело в том, что организаторы торгов, в лице Министерства сельского хозяйства, считали, что уже сам факт начала торгов приведет к снижению цен. Но этого - не произошло! Рынок фактически никак не реагировал. И тогда организаторы торгов пошли на увеличение объема торгов с целью "продавить" этот рынок. Что бы рынок немного "опустился". Поэтому за первый месяц торгов продано примерно половина всех запасов, хотя торги были рассчитаны на 3 месяца. То есть большая часть запаса продана только за один из трех месяцев... Сергей Сенинский: На начало торгов установленная стартовая цена на них отличалась от текущей рыночной цены (той же пшеницы) в полтора с лишним раза. Как менялась эта разница за период с 18 февраля? Андрей Сизов: Стартовая цена пшеницы 4400 рублей за одну тонну - на том элеваторе, где находится зерно. Реальная рыночная цена - в районе 6500 рублей за тонну. То есть действительно стартовая цена была намного ниже, чем рыночная цена. И во время торгов эти цены, в общем-то, менялись незначительно. Ведь к торгам допускался ограниченный круг участников, причем - по региональному принципу. Сегодня, скажем, "день Северо-Западного региона". На следующие торги будут допущены компании из Центрального района. И так далее. При таком ограниченном круге участников, сами эти участники договаривались между собой о том, чтобы не повышать цены. Ведь они совсем не заинтересованы покупать зерно по более высоким ценам. И реальная цена, по которой покупается зерно на этих торгах, - на 100-200 рублей выше, чем стартовая. То есть примерно 4500-4600 рублей за тонну. Бывали редкие случаи, когда к торгам было допущено достаточно много участников, цена поднималась по отдельным лотам до 6000 рублей. Но это, скорее, исключение из правил. Сергей Сенинский: Андрей Сизов, генеральный директор информационно-аналитического центра "СовЭкон". Мы еще вернемся к этому интервью... Теперь - первый региональный сюжет. В Магнитогорске, Челябинской области, на вопросы нашей программы ответил заместитель генерального директора комбината хлебопродуктов "Ситно" Сергей Кузьменко. С ним беседовала наш автор в Магнитогорске Ксения Харламова: Сергей Кузьменко: Правительство рассчитало таким образом, что в среднем выходило, исходя из среднемесячных производственных мощностей предприятия. Они брали для расчета за основу 2002-2003 год, выводили среднее количество. Выходило примерно так. С 18 февраля интервенции начались, они начались по зонам - Запад и Центр. Урал начал торговать с 26 февраля, тогда и наша площадка включилась. Вот с первых дней торгов мы практически и выкупили всю нашу квоту на пшеницу. Сергей Сенинский: Но само зерно вы, скорее всего, еще не получили... Сергей Кузьменко: Нет, мы просто заплатили за это зерно государству. Теперь государство должно переписать это зерно на нас на элеваторах. И уже потом мы едем на элеваторы, договариваемся об отправке зерна сюда, в наш регион. Сейчас идут переговоры с представителем государственной корпорации по переписи зерна. Вполне возможно, что начнут переписывать зерно на нас уже на следующей неделе - по крайней мере, по первым нашим сделкам. Я надеюсь, что до апреля они на нас перепишут. И уже с середины апреля - к концу апреля зерно должно поступать к нам. Сергей Сенинский: С началом "интервенционных" торгов правительства - как менялись, если менялись, рыночные цены на зерно? Все-таки целый месяц прошел... Сергей Кузьменко: Цены на зерно не поменялись, они - "встали", просто перестали расти. Ведь такая акция была затеяна государством впервые. Никто из участвующих в торгах не знал, чем это все может закончиться. На практике зерно, закупаемое переработчиками, в массе своей, особенно для Запада, Центра, Юга, Поволжья, дешевле не стало. И наше зерно нам обойдется, в случае нормальной отгрузки, может, процентов на 3-5 дешевле того, что мы могли купить в том же Казахстане или здесь сейчас покупаем... Сергей Сенинский: Могут спросить, а стоило ли участвовать в этих торгах ради всего нескольких процентов? Сергей Кузьменко: Ну, во-первых, и 5% - хорошо! А во-вторых, попробуй мы не участвовать в торгах... Нас тогда бы во всех и праведных, и неправедных грехах обвинили бы местные власти. Нет, мы одними из первых выкупили эту квоту. Надеемся, одними из первых и получить это зерно. Сергей Сенинский: По вашим прогнозам, как могут меняться рыночные цены на зерно в ближайшие месяцы? Сергей Кузьменко: Я думаю, максимум через месяц уже с ценой что-то будет твориться... Я думаю, по опыту последних лет, цена, скорее всего, пойдет вверх. Потому что для переработчиков самые тяжелые времена - это как раз летние месяцы, когда новый урожай еще не наступил, а старый уже кончается. Обычно при больших остатках в хозяйствах или на элеваторах проходил их "выброс", то есть перед новым урожаем элеваторы сбрасывали "старое" зерно. Но в этом году такого выброса просто не будет. И если сейчас цена на пшеницу третьего класса порядка 6-6,5 тысяч рублей за тонну, то, думаю, она может вырасти еще примерно на тысячу рублей, то есть где-то 7-7,5 тысяч рублей за тонну может встать. Но это - всего-навсего прогноз... Сергей Сенинский: Если цены так растут, стало быть, сохраняется дефицит зерна... Сергей Кузьменко: Вот если бы государство два года назад купило не 1,5 миллиона, а 3 миллиона, сейчас бы такого ажиотажа не было!.. Оно и собиралось купить 3 миллиона, и кампания шла, и шумиха тоже шла, что, мол, "закупим, поднимем цены", когда цены были действительно для крестьян "бросовыми". Тем не менее, как это всегда у нас делается, купили всего 1,6 миллиона. Более того, из этих 1,6 миллиона... Счетная палата проводила в конце прошлого года ревизию того зерна, которое хранится на государственных элеваторах. Так вот - недосчитались порядка 300-400 тысяч тонн. То есть оно просто-напросто было либо распродано, либо - приписано, но - не куплено! Я не знаю, как сейчас собираются руководители этих элеваторов компенсировать это все, но был такой факт.... Вся эта шумиха по поводу интервенционных торгов, на мой взгляд, она больше носит популистский характер. Что, мол, вот - торги, государство выбросило... Ну, поймите, нельзя 3 месяца торговать тем, что страна "съедает" в течение всего лишь одного месяца!.. Через месяц это поймут, да и видно это все на рынке. Зерно - не упало в цене! Оно просто "замерло" - на какое-то время... Сергей Сенинский: Спасибо, напомню, на вопросы программы отвечал заместитель генерального директора Магнитогорского комбината хлебопродуктов "Ситно" Сергей Кузьменко. С ним беседовала наш автор в Магнитогорске Ксения Харламова. В целом по стране - какую часть из всего проданного (на середину марта) на интервенционных торгах зерна - реально - уже получили покупатели в тех или иных регионах России? есть ли такие данные? Андрей Сизов, генеральный директор информационно-аналитического центра "СовЭкон": Андрей Сизов: Сколько зерна реально "доехало" - пока никто не знает. Знаете, сложилась забавная ситуация: зерно лежит на определенном элеваторе, в определенном регионе, и у этого элеватора есть владелец. Так вот этот владелец фактически становится монополистом по оказанию услуг отгрузки этого зерна с элеватора. Если обычно услуги по отгрузке зерна с элеватора составляют примерно 150 рублей за одну тонну, то сейчас владельцы элеваторов взвинтили цену до 400-500 рублей! И те комбинаты, которые стали покупателями зерна на интервенционных торгах (обычно они покупают через трейдеров, через торговые компании), в принципе оказались не готовы к этому. Для них ведь возникли дополнительные сложности с отгрузкой и доставкой зерна. Надо еще найти вагоны, получить сертификат... И сроки доставки зерна стали гораздо больше, чем когда это нормально делалось через трейдеров или торговые компании... Сергей Сенинский: Опять же - в целом по стране: зерновые интервенции повлияли на реальные цены сколько-нибудь значительно? Андрей Сизов: Как-то повлияло, именно - "как-то"... Сейчас на рынке сложилась такая ситуация: комбинаты задействованы в покупке "интервенционного" зерна. Но на рынке - не на торгах, а именно на рынке - очень мал реальный платежеспособный спрос на зерно. Соответственно, это привело к тому, что рыночные цены стабилизировались фактически целиком по России. Но они - не снизились! То есть не случилось того, на что, собственно, рассчитывало Министерство сельского хозяйства. А именно: на снижение цен на зерно, как исходного сырья для производства муки и для выпечки хлеба. Этого - не произошло!.. И сейчас на рынке напрашивается вывод такой: покупайте зерно, а потом, когда вы к нам вернетесь, мы вам продадим зерно, но, может быть, уже по более высокой цене... когда закончатся "интервенционные" ресурсы зерна. Сергей Сенинский: А - цены на муку? Андрей Сизов: Что касается муки.... Не будем забывать: во многих регионах компании были допущены к этим торгам на определенных условиях, я бы даже сказал, "политических" условиях. Да, местная администрация включала их в список допущенных, привилегированных участников тогда, когда эти комбинаты брали на себя определенные обязательства по отпуску муки по определенной цене. Характерен пример Санкт-Петербурга. Там такая система сработала: еще до того, как поступило это более дешевое зерно, цены на хлеб - уже снизились! Но они снизились не в силу экономики производства, раз произошло поступление более дешевой муки, а в силу неких "политических" договоренностей между комбинатами и властями. В противном случае, эти комбинаты оказались бы вне торгов, если бы не пошли на такие уступки властям... Сергей Сенинский: Спасибо, напомню, генеральный директор информационно-аналитического центра "СовЭкон" Андрей Сизов, Москва. Оценки специалистов из еще одного региона. Омская область. Собеседники нашего автора в Омске Татьяны Кондратовской - генеральный директор группы предприятий "Омский бекон" Александр Кивич, и президент корпорации "Агро-Траст" Юрий Шушубаев, который начинает: Юрий Шушубаев: Торги прошли совсем недавно. Торги прошли в Новосибирске. И наши переработчики участвовали в этих торгах и достаточно удачно. Мы считали, что на торгах будет какой-то подлог. Например, будут подниматься цены или распределение этих квот уже произошло.... Но этого не случилось, торги прошли очень спокойно. И все наши комбинаты сегодня получили квоты. Александр Кивич: Можно сказать, что правительство Омской области смогло решить проблему обеспечения хлебопеков мукой стабильной цены. Поэтому цена на продукцию хлебопеков не растет. А если говорить о рынке в целом, то цена на нем все-таки продолжает расти... Причем - и на продовольственное зерно, и на фуражное. Но правительство Омской области решает проблему: оно "зафиксировало" цену зерна на определенном уровне, а разницу финансирует за счет своего бюджета... Сергей Сенинский: Торги зерном из правительственного "интервенционного" фонда и - рыночные цены. Юрий Шушубаев: До торгов цены немного менялись, то есть были колебания. Хотя были все насторожены - ведь на торги выставлялись 1,6 миллиона тонн зерна. А это - приличный объем. После начала торгов повышение цен на зерно прекратилось. И сегодня наблюдается некая стабилизация цен на зерно и на муку. И я думаю, что на ближайшее время, а это - до нового зернового сезона, сильных изменений на рынке хлеба не будет... Александр Кивич: Если говорить о развитии зернового рынка, то рыночная цена будет расти до нового урожая. Потому что уже сейчас наблюдается реальный дефицит зерна. Худший вариант, если правительство в очередной раз среагирует на ситуацию поздно. Если оно не будет быстро реагировать на эти процессы, то будет опять то, что мы видели последних два года. Юрий Шушубаев: В принципе, "интервенционный" фонд сработал в этом году замечательно! И я думаю, что если эта программа в следующем году будет продолжена, то нужно закупать в два раза больше. А задумываться об этом нужно уже сейчас! Это нужно для того, чтобы стабилизировать цены на хлеб... Александр Кивич: Цены на фуражное зерно меняются, они - растут. "Интервенция" никак не сказывается на фуражном зерне. Есть реальный дефицит. И на сегодня мы уже имеем реальное сокращение поголовья скота. Это связано с тем, что имеющееся количество кормов не позволяет содержать такое поголовье крупного рогатого скота, свиней и птицы. Если производство уменьшается, то возникает дефицит, а если есть дефицит, то начинается рост цен... Сергей Сенинский: Спасибо всем нашим собеседникам - в Омске, Магнитогорске и Москве. В рубрике "Экономика региона" мы говорили сегодня о российском рынке зерна - спустя месяц после начала зерновых интервенций правительства. Продолжаем выпуск... Леса - собственность частная или государственная? Сергей Сенинский: Правительство России в целом одобрило проект нового Лесного кодекса. Одно из его основных положений - возможность выкупа лесного участка в собственность после 15 лет его аренды. Мы не раз обращались к этой теме в последние месяцы, и сегодня обратимся лишь к некоторым фрагментам недавних программ. На какие сегодня сроки обычно заключаются арендные договоры? - Республика Коми. На вопросы нашей программы ответил руководитель департамента лесного хозяйства республиканского министерства промышленности Федор Чадин: Федор Чадин: Сейчас уже все чаще встречаются договоры на 20 лет. А раньше это было практически всегда до 5 лет. Сергей Сенинский: Но почему, на ваш взгляд, преобладают именно такие, относительно короткие сроки аренды лесных участков? Ведь даже по действующему лесному законодательству России максимальный срок - 49 лет... Федор Чадин: Главная причина заключается в том, что государство четко не сказало о том, каким образом оно будет устанавливать арендную плату. И поэтому на первых порах многие предприятия ограничились сроком до 5 лет. Почему? Потому что неизвестно, каковы завтра будут цены и как нужно будет платить. И сегодня мы считаем, что они установлены неоправданно. Они несправедливы в России. В отдельных местах природная рента недостаточна, а в отдельных местах - избыточна. И поэтому создаются неравные условия для предпринимателей при пользовании лесом... Сергей Сенинский: На ваш взгляд, если сама возможность выкупа арендатором лесного участка в собственность после 10 или 15 его аренды станет через полгода законом, какие структуры, занятые ныне разработкой леса, захотят, в первую очередь, воспользоваться этим правом? И много ли их будет вообще? Федор Чадин: Леспромхозы сейчас не в состоянии скупать земли. Причем не только у нас в республике, но и в России в целом. Большая часть лесозаготовительных предприятий работает или с нулевой рентабельностью, или с убытками. Поэтому сама возможность приобрести эти лесные участки крайне мала. Сергей Сенинский: Если это не леспромхозы, тогда - кто? Федор Чадин: Как правило, это - финансово-промышленные структуры, которые имеют собственные мощности по глубокой переработке древесины, а также имеют возможность привлечения значительных кредитов. Во-вторых, это же недвижимость! А недвижимость есть недвижиость... Сергей Сенинский: Федор Чадин, руководитель департамента лесного хозяйства Министерства промышленности Республики Коми. Лес - собственность частная или государственная? Две модели зарубежных стран - Финляндии и Канады. Вот что рассказывал наш автор в Хельсинки Геннадий Муравин: Геннадий Муравин: В Финляндии 54% территорий, покрытых лесом, принадлежит многим тысячам частных владельцев. В основном это крестьяне, а чаще всего - их потомки, переселившиеся в города. Примерно одна треть лесов (в основном, леса Северной Финляндии) - собственность государства. Во владении крупных компаний - еще около 10% лесов страны. То есть структура лесовладения в Финляндии иная, чем во многих других странах. Владельцы могут предоставлять компаниям, занимающимся заготовкой и переработкой древесины участки на вырубку. Как правило, это - совсем небольшие участки, примерно в 2 гектара, и предоставляются они не более чем на два года. Вырубки обширных лесных массивов в Финляндии просто запрещены. Арендатор-заготовитель и владелец лесного участка договариваются о тех обязательствах, которые компания, производящая вырубку, берет на себя. Поскольку лесопосадки на месте вырубки обязательны, арендатор может или производить их сам, или оплатить эту работу владельцу участка. Владелец леса, кто бы он ни был, может продать весь свой участок или часть оного другому лицу, компании, муниципалитету. И чтобы приобрести этот лес новому владельцу не требуется ни 15 лет, ни даже 15 суток предварительной его аренды. Наконец, в Финляндии существует так называемое "право каждого человека", согласно которому любой житель страны или зарубежный турист, может пойти в любой лес, кому бы он ни принадлежал (кроме немногочисленных особых заказников, охраняемых законами об охране природы), и собирать там грибы, ягоды, цветы или лекарственные растения. Но если ему вздумается там охотиться, то на это потребуется специальное разрешение. Сергей Сенинский: Геннадий Муравин, наш автор в Хельсинки. И последний сюжет - о модели собственности в лесном хозяйстве Канады. Рассказывает профессор Йельского университета, бывший сотрудник исследовательского отдела парламента Канады Бенжамин Кашор: Бенжамин Кашор: Лесные ресурсы в Канаде принадлежат провинциям, именно они осуществляют управление почти всеми лестными участками. Например, в провинции Британская Колумбия, на западе страны, где сосредоточена половина всей канадской лесопромышленности, 94% лесных участков находятся во владении властей именно этой провинции. Сергей Сенинский: Но в принципе, сколь велика доля частных владений в лесных ресурсах Канады? Бенжамин Кашор: Возьмем в качестве примера вновь провинцию Британская Колумбия. Лишь 5% всех лесных участков там находятся в частном владении. В подавляющем большинстве случаев леса в Канаде принадлежат провинции, а лесоперерабатывающие компании и предприятия арендуют их на контрактной основе - обычно на срок 10 лет. Сергей Сенинский: Какие обязательства должна взять на себя компания, занимающаяся переработкой леса? Бенжамин Кашор: Есть два типа обязательств - контрактные и те, которые предусмотрены законом. Например, большинство лесопромышленных компаний предприятий, заключающих контракт на 10 лет с властями той или иной провинции, берут на себя обязательства в течение всего срока действия контракта нанимать на работу жителей именно этой провинции. Бывают случаи, что компании продолжают сохранять эти рабочие места даже в ущерб себе, поскольку это предусмотрено условиями контракта. В последние годы мы все чаще становимся свидетелями новых обязательств, которые лесоперерабатывающие компании должны брать на себя - в соответствии с законами той или иной провинции. Так, в Британской Колумбии в 1995 году был принят новый Лесной кодекс, который предусматривает целый ряд новых, экологических обязательств. Сергей Сенинский: Может ли канадская компания, по истечении некоего срока аренды лесного участка, стать его владельцем, как это предлагается сделать в России? Бенжамин Кашор: Это абсолютно невозможно, ибо строго запрещено законом! Так было 100 с лишним лет назад, и потому в Канаде и до сих пор есть частные лесные участки. В конце 19 века правительство поощряло частное владение лесами, полагая, что таким образом будут скорее развиваться отдаленные регионы страны. Но вот уже более 100 лет, как от этой политики в Канаде отказались. Сергей Сенинский: Может ли компания, арендующая лесной участок, изменить профиль его использования и, вместо переработки леса, открыть там, скажем, отель или начать строить частные дома? Бенжамин Кашор: Нет, такой возможности у кампаний нет. Разрешение им выдается исключительно на переработку леса, и потому использовать участок в других целях - например, чтобы построить лесной курорт - нельзя! Сергей Сенинский: Бенжамин Кашор, профессор Йельского университета, бывший сотрудник исследовательского отдела парламента Канады... Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
