Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
2.5.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[15-03-04]
Смотрим телевизорИзменится ли телевидение после выборов, и если да, то как?Автор и ведущая Анна Качкаева Анна Качкаева: В день выборов Владимир Путин обещал стране с экранов телевизоров, что проведет ночь дома, но провел ее с журналистами. Три канала демонстрировали до полтретьего общение победителя с внимающей прессой. После прямой трансляции, как теперь водится, встречу повторили в новостях, с утра разобрали на цитаты, а в репортажах назвали ночную пресс-конференцию дважды президента впечатляющей. Вообще, слова в превосходной степени - "впечатляющая", оглушительная", "закономерная", - теперь окончательно утвердившийся язык новостей на первых двух каналах, в эфире которых корреспонденты в прямых включениях из Центризбиркома почти ликовали. В ночной победной эйфории Путин заледенел лишь однажды - ему явно не понравился вопрос журналиста "ВВС" о предвыборной кампании, напомнив британцу русскую поговорку про соломинку в чужом глазу, Владимир Путин по сути предпочел не отвечать. Закончилась телевизионная кампания так же, как и начиналась - с очевидных нарушений, которые весь месяц для порядка фиксировали, но старались не замечать. Патриарх призвал единодушно голосовать за нынешнего президента, а действующий президент съездил к боксерам и дал возможность телевидению еще раз показать его в новостях до окончания голосования. Вчера, естественно, уже никого не интересовало, какую же из функций выполняли телеканалы, то ли информировали граждан, как это было в случае встречи Путина с доверенными лицами, то ли показывали самые активные моменты борьбы - это объяснение применялось, когда некоторым возмущенным аутсайдерам тоже дали возможность увидеться с доверенными лицами в присутствии телекамер, то ли все-таки агитировали за лидера. В общем, как ни назови, но по закону все это было запрещено. В минувшей кампании даже и не пытались соблюсти видимость приличия, ночное обсуждение итогов голосования на государственных каналах отменили заранее, а днем на канале "Россия" случился премьерный показ обновленного сатирического и теперь уже телевизионного журнала "Фитиль" - про то, что где-то у нас порой хотя и имеется отдельные недостатки, но в целом они не могут запятнать магистральный путь модернизации новой российской действительности. Изменится ли телевидение после выборов, и если да, то как? Кто будет инициатором этих перемен, возможны ли сдвиги на телевизионном рынке и в содержании телевидения? Об этом наш сегодняшний разговор, к которому вы, уважаемые слушатели, можете присоединяться, а со мной в студии - генеральный директор телеканала СТС, а с недавних пор и глава западной медиа-компании "Story First Communications" Александр Роднянский. Александр, вы уж точно не имеете отношения ко всей этой политической... Александр Роднянский: Ко всему, что вы говорили. Анна Качкаева: Да, ко всему, что я говорила. Наш вопрос слушателям сегодня: изменится ли после выборов телевидение, и если да, то как? Александр, а как вам пейзаж после битвы? Александр Роднянский: Вы знаете, есть, по меньшей мере, три возможных реакции. Первая, она, так или иначе, часто используется, и используется многими, кто пытается оправдать нынешнее положение дел, это совершенно очевидно: если сопоставить дела в нынешних масс-медиа с годами не столь отдаленными, 20-летней давности, и представить себе, что то же "ВВС" - плод развития парламентской демократии в последние 800 лет, то я бы сказал, что прогресс налицо. Если сопоставлять с тем, что было 5-6 лет назад, то должен сказать следующее: принципиально то, что площадка общественной дискуссии сузилась, резко сузилась, и очевидно, что, скажем, та общественная функция, в которую, так или иначе, были вовлечены все три основных канала, функция обсуждения основных общественных, политических и социальных тем - на данный момент реализуется в значительно меньшей степени, чем было ранее. С другой стороны, за этим нет принципиально лишь роли телевидения, или даже роли, я бы сказал, отдельных политических участников. Это естественный процесс. Я говорю о том, что в известном смысле происходившая вот эта политическая мыльная опера, борьба, за которой долгие годы наблюдали зрители в эфире каналов "ОРТ", читай Березовского, или "НТВ" - Гусинского, или прочих, так или иначе, на каком-то этапе утомила, и не только политических участников. Утомила непредсказуемостью. Утомила, я бы так сказал, пиаровским характером всего, что происходило. Так или иначе, вдруг пиар в последние годы неожиданно стал содержанием политики, не идеология, вот сейчас как раз вернулась и победила идеология, а это был пиар, который преследовал ситуативные цели - выдвинуть своего премьера или вице-премьера, сформировать или повлиять на формирование правительства, и таким образом добиться своих ясных утилитарных целей, и очень редко стратегических. В отличие от идеологических целей, которые сегодня реализуются. Анна Качкаева: Вы сказали ключевую фразу - ведь все-таки нынче идеология абсолютно точно прочитывается и просчитывается, и она видна. Александр Роднянский: Конечно. Я единственное что хотел сказать: что эта идеология не является чем-то выданным и реализуемым сверху под давлением людьми сопротивляющимся или не желающими стать носителями этой идеологии, или проводниками ее в жизнь - неправда. Очень многие из моих коллег, уважаемых коллег, разделяют эту идеологию, разделяют ее искренне и сознательно считают, что занимаются делом полезным, важным и способствующим стабилизации положения дел в стране. Анна Качкаева: Но эти же коллеги, ну, не будем даже далеко за примерами ходить, несколько лет не прошло, с тех пор, когда, в общем, они исповедовали вполне иную, не скажу идеологию, это правда, но иные взгляды на профессию и на то, как, скажем, должна выглядеть журналистика. Но сейчас, например, новости перестали быть новостями, и я думаю, что вы не будете со мной спорить. Александр Роднянский: Нет, более того, не будут спорить даже те, кто это делает. Анна Качкаева: И все последние примеры - кастрация Глазьева из этих новостей, и президент, который стал единственной повесткой дня, информационным фоном и поводом, всем одновременно, как вы думаете все-таки для того, чтобы сейчас все улеглось, успокоилось, добились, пропаганда сработала - она пойдет по накатанной, или новости все-таки "отпустят" и в журналистике что-нибудь изменится? Александр Роднянский: Вы знаете, тут нужна смена парадигмы. Естественно, если говорить в предложенных вами терминах, конечно же, "отпустят". Сегодня это слишком важно было для всех, кто был ответственен за ход политического процесса и за выборы в частности, добиться результата - это понятно. В дальнейшем это не будет так важно, будут ситуации, в которых нужно будет добиваться результата, и тогда будет срабатывать, вероятно, машина, организующая координацию между каналами. Но в целом это снова станет уделом тех профессионалов, которые сидят и отвечают за новостные выпуски, которые на данном этапе скорее походили на авторские программы, нежели чем на информационные. Опять же, повторяю, эти же люди, отвечая за эти новости, они разделяют эту систему координат. Здесь не нужна машина воздействия, не нужна пропагандистская риторика и не нужны выдаваемые сверху указания, они будут реализовывать эту линию самостоятельно и подчас очень талантливо. Проблема в другом: когда я говорю о смене парадигмы или смене системы координат, нужно понять, на чем собственно говоря могут выстраивать новости свои информационные линии. Если представить себе, что новости вместо освещения, как бы следующего за некими политическими действиями или операциями, освещения определенных политических событий и фактов, все же займутся и моделированием, попыткой представить себе проекции этих самых действий в будущем, если они сопоставлены будут в ряду определенных логических связей, которые могут дать представление зрителю о том, куда и каким образом развивается страна в разных аспектах этого развития, социальном, политическом и культурном, то это могут быть очень необычные новости, во всяком случае, у того канала, который озадачится такого рода задачей. А этого можно добиться только переходом в другую - извините, когда я говорю о системе координат или парадигме, но, так или иначе, все каналы с той или иной степенью профессионализма занимаются сейчас экранизацией "Интерфакса". Анна Качкаева: Абсолютно точно, очень хорошее определение. Александр Роднянский: Да, это экранизация "Интерфакса". Если же отойти от экранизации "Интерфакса" и предложить что-то даже в рамках существующей идеологии, но расширяющее представление о том, в какой стране мы, собственно говоря, должны жить. В конечном счете, ведь подавляющее большинство зрителей не интересуется персоналиями, мало знает о составе кабинета министров, вероятно не так много будут знать и в будущем, мало будут представлять реальность политических решений, но интересуются ответом на главный вопрос: собственно в какой стране мы будем и должны жить, до какой степени, эта страна рыночная либерально ориентированная. Что означает "либеральный" - не случайно мы заговорили о телевидении в отрыве от всего того, с чем был связан расцвет публицистического информационного телевидения 5-6 лет назад. Он был связан и с доминированием в политике таких определенных политических сил, которые приветствовали, или считали частью своей идеологической платформы, или политических программ, наличие так называемых свободных, или независимых медиа. Я помню вчера на "Свободе слова" кто-то из экспертов выступал и сказал, что вот, в Великобритании все, конечно, тоже, принадлежит каким-то частным корпорациям, они обеспечивают интересы этих корпораций, но наличие их многих и обеспечивает независимость медиа. Неправда. Никогда так не было. Независимость редакционных коллективов от владельцев обеспечивает независимость медиа, и договор между издателем, или владельцем, и редакционным коллективом, который позволяет последнему подавать несколько точек зрения в эфир, в разных пропорциях, предлагать зрителям возможность самостоятельного выбора. Но опять же, это очень длинный путь. Анна Качкаева: Короче говоря, как вы думаете, если более коротко сформулировать, между экранизацией Интерфакса" и необходимостью создавать, условно говоря, демократический декор - какая пропорция, если говорить о журналистике? Куда она сдвинется? Александр Роднянский: Конечно, сейчас будет сдвиг в сторону того, что вы назвали декором. Более того, я убежден в том, что этим займутся рьяно и столь же искренне, как занимались до сих пор... Анна Качкаева: Новый министр сказал, что надо кривые зеркала убирать из СМИ, правда, непонятно, что он имел в виду. Александр Роднянский: Для этого он должен сначала, вероятно, ознакомиться с работой СМИ, а потом делать некие выводы... Может, ему не понравились рецензии на музыкальные произведения исполняемые. Я боюсь за музыковедов, но в целом мне кажется, тем, что вы называете демократическим декором, а может даже таким декором, который может обрести содержание, в ближайшее время займутся основные каналы. Поскольку как бы честно выполнили... Анна Качкаева: То есть, это будет, возможно, новая идеологическая задача? Александр Роднянский: А почему нет? Ведь совершенно очевидно, что попытка примирить демократические и либеральные ценности, во всяком случае, в головах очень многих работающих на телевидении людей, с очень характерными для нынешней идеологии идеями социальной справедливости, идея примирения этих недолгое время тому назад еще противоречивых идеологических платформ сегодня и станет основным содержанием информационного телевидения. Анна Качкаева: У нас в эфире слушатель. Наталья Николаевна: Добрый день, меня зовут Наталья Николаевна, я звоню из Петербурга. Анна, мы очень любим вас, как журналистку, и талантливую журналистку, но почему вы так необъективны? Ваша радиостанция очень тенденциозна, как и все СМИ в мире... Анна Качкаева: Вот вы и ответили на вопрос. Наталья Николаевна: Все ваши нововведения, новые ваши авторы передач, там же сплошное мелкое хихиканье, злопыхательство, вы не любите эту страну, вы ее разрушаете, разрушаете веру в эту страну, люди, которые в ней проживают - с таким презрением и высокомерием о них говорите. Очень жаль, мы очень любили вашу станцию, а сейчас вы очень многих отталкиваете. А объективных СМИ вообще в мире не существует. Вы это знаете. Всего вам доброго, удачи. Анна Качкаева: Ну и замечательно. Действительно хихикать не будем. Дело в том, что я бы хотела сказать нашей уважаемой слушательнице, что в этом случае, если вы так любите нашу страну, Россию, то лучше не называть ее "этой страной", а претензии - ну что ж, сколько слушателей, столько и мнений. Александр Роднянский: Между прочим, это очень существенный звонок, очень важный, поскольку он очень характерен для нынешнего состояния умов. Я абсолютно убежден в том, что именно таковы сегодня зрительские предпочтения в массе. Анна Качкаева: Думаю, что да. Александр Роднянский: И большинство тех, кто делает телевидение сегодня, разделяет именно такой пафос. Это очевидно потому, что устали от ощущения второсортности, от того, что называют чернухой, критикой, и так далее, хочется уверенности, стабильности, самоуважения. И мне кажется, что телевидение не имеет права пренебрегать такими вещами. Другое дело - до какой степени пресса должна сочетать подобного рода настроения, и реакцию на них, что является естественным для современного телевизионного процесса, с качеством, балансом и объемом информации. Ведь мы же говорим о том, до какой степени зрители должны получать информацию объемно, а не плоско. Здесь возникает главная тьма. Анна Качкаева: Безусловно, наши слушатели практически вторят вам: "Если включу "ящик" и услышу слово "выборы", то выключаю, а вот "Бедную Настю" смотрю, потому что примитивно, но милейший сериал". И еще: "Смотрю "Свободу слова" и опять раздражаюсь по поводу Рогозина и Жириновского. Смотрю только "Культуру", а на "СТС" "Бедную Настю". Вот такой вот, собственно, тоже ответ. Александр Роднянский: Поэтому "СТС" делает "Бедную Настю", и поэтому я тоже смотрю "Культуру". Анна Качкаева: У нас в эфире слушатель, добрый день, представьтесь пожалуйста. Владимир: Тула, Владимир. Вот в США, на Западе, в основном по 2-3 партии, фактически избиратель, голосуя или получая какую-то информацию, не уделяет ей внимания, потому что практически жизнь не меняется. Придет партия республиканцев, или демократов - та же самая зарплата, достойная для жизни, условия какие-то, и так далее. Поэтому мы каждый шорох в своей стране, каждое шуршание по полу начинаем воспринимать совершенно иначе, чем те, кто живет на Западе. Поэтому необходимость иметь какие-то альтернативные источники информации, в частности Радио Свобода, которое я слушаю более 40 лет, и в частности благодарен ему за ту информацию, которую оно поставляет, не со всем соглашаюсь, не все мне нравится, но альтернативный источник информации необходим. А сегодня, когда телестанции закрыты или фактически работают под указкой Кремля, нам просто ничего не остается, как слушать зарубежные радиостанции, в частности, Радио Свобода. Анна Качкаева: Спасибо, ваша точка зрения ясна. У нас в эфире еще один слушатель. Владимир Иванович: Владимир Иванович, я вот по какому вопросу, в отличие от женщины, которая сказала, что вы хаете и прочее, такого не происходит, наоборот, я люблю свою Россию, но мне обидно за наш народ, который дважды выбирает президента, который не сказал ни слова о своей программе. Вот только сегодня он сказал, что будет соблюдать демократию и многопартийность. То есть, мы его избрали заочно. И мне кажется, нашему народу поделом, что мы живем бедно, и все прочее. Мы никакой принципиальности не несем, ни в характере, ни в своих поступках. Анна Качкаева: Владимир Иванович, а вот что нужно, может, в телевидении изменить для этого, или это бессмысленно, и вообще, изменится ли телевидение? Владимир Иванович: Нет, телевидение, конечно, большую роль воспитательную играет, но надо в наших душах что-то изменить, чтобы мы себя немножко уважали. Анна Качкаева: Вот тут мне Геннадий из Москвы пишет: "Анна, мало злопыхательства, надо больше. И у нас в эфире еще один слушатель". Тигран: Это Тигран из Москвы. До меня товарищ излагал продукты своего сознания, но согласитесь, это тоже непосредственная реакция на СМИ. Ситуация в том, что человек практически поднял страну, пусть на социально-дрожащие ноги, но Россия сейчас имеет гигантские мощности, благодаря которым она будет способна выйти на тот уровень, на который она имеет моральное право подняться. Анна Качкаева: Тигран, а телевидение вас устраивает, которое помогает подняться на эти самые высоты? Тигран: Необходимо скорректировать некоторый объем информации, который был, совместно с тем, который сейчас у нас на экранах, его необходимо дополнить социальными программами, программами народного слова, это я от имени "Свободы и народовластия" - есть такая партия. Александр Роднянский: Это очевидное совершенно мнение, и понятно, почему у нас телевидение работает именно так - потому что значительное количество людей, мы получаем ответы и реакции от зрителей каждый день, в том или ином виде, не только в письмах и звонках, но и внимании к тем или иным передачам, исповедует точку зрения, связанную с тем, что телевидение - это какой-то глубокий воспитательный фактор, который ответственен, прежде всего, за социальное, моральное и психическое здоровье зрителей, что во многом правда, кстати, но далеко не во всем. Мы-то с вами говорим о другом - насколько телевидение может быть адекватным средством массовой информации. А о том, что надо помочь стране подняться с колен - это как бы очевидно, с этим никто и не спорит. Но мы каждый раз задаем себе вопрос: что помогает стране подняться с колен быстрее, лучше и эффективнее? Сбалансированные средства массовой информации, или однобоко освещающие действительность? На самом деле, очень многие в стране считают, что именно второе, и более того, я поэтому и сказал, что это не Кремль, Кремль потому и такой, поскольку в стране существуют такого рода настроения. Я в этом глубоко убежден, и чем больше слушаю ту же программу "Свобода слова", с теми же участниками, тем в большей степени, когда я вижу торжествующих как бы лидеров фракции победивших, каждый раз повторяющих что не будет демократической альтернативы, не будет либералов в стране, ну, может, 5 процентов, и так далее, я понимаю, что на данном этапе фортуна обернулась к ним лицом, но вероятно через некоторое время будет иначе... Анна Качкаева: Александр, Сергей Алексеевич вас благодарит сердечно за остроту ума и трезвость суждений. Александр Роднянский: Я думаю, это о вас. Анна Качкаева: Нет, это вам... А чуть более о глубинном содержании: мы коснулись новостей, давайте перейдем к контексту, думаю, для вас это тоже небезынтересная тема. Вчера вечером между "Жестоким романсом" и "Москва слезам не верит", по сути, страна выбирала президента. Между Пратовым - красавцем-барином и идеальным Гошей-слесарем Александр Роднянский: Там еще было "Благословите женщину". Анна Качкаева: Да, еще премьера "Благословите женщину". Александр Роднянский: И "Таежный роман" был на "Первом канале". Анна Качкаева: Я говорю о вечере. Это почти как по Бердяеву, Россия - такая женщина, которая все время невестится и ищет своего суженого. Фильмы, на мой взгляд, символичные, когда их вплетают в программный контекст, мне всегда кажется, что это не случайно, хотя, может быть, я преувеличиваю. Все равно кинопоказ планируется заранее, и контекст создается, думаете, в этом есть какой-то смысл символический, или нет? Александр Роднянский: Бесспорно, есть смысл. Было бы странно предположить, что в день выборов главные каналы страны, формируя свою программу, не думают более чем серьезно о том, какие, собственно говоря, фильмы должны идти в прайм-тайм. И, естественно, это проблема, кроме всего прочего, и современного кинематографа, или, скажем еще шире, современной мифологии, поскольку не случайно показывались и "Москва слезам не верит", и "Жестокий романс", поскольку это буквально два из очень небольшого количества отечественных фильмов, которые в ясной и артикулированной форме выражают систему очень важных для нашего народа и для многих людей, сидящих у телевизоров, систему координат. Очень важных! Как бы честность побеждает, справедливость торжествует, легкомыслие наказуемо. Это совершенно очевидно, но проблема в том, что нет современных фильмов. Неудивительно, что из современных премьерных фильмов появляется "Благословите женщину" Говорухина, который мог бы спокойно быть сделан и 25 лет тому назад. Проблема в другом - что нет мифологии, в которой бы функционировали элементы современной жизни, даже как бы сопряженные с нынешней идеологией. Анна Качкаева: Я не случайно говорю об этом контексте, потому что мне кажется, идеология все-таки угадывается. Не знаю, заметили ли вы, или думали об этом, я к разговору о возникновении позитивного содержания - "Бедная Настя" и ваши милые детективы, которые вы заявили в начале сезона, как концепцию программную собственного канала, такой "фабрики грез", позитивной, энергичной, костюмированной, нарядной, отчасти романтической, но получилось, так что эта концепция двинулась в определенном направлении, и "Участок" с его долей в 50 с лишним процентов, с милым милиционером, пьющей, замечательной деревней на фоне вечного лета, тоже, на мой взгляд, рождает некий контекст поздних 70-х, так же как и возникший из небытия "Фитиль". Нет? Александр Роднянский: Бесспорно, и, думаю, это связано, прежде всего, со сменой зрительских предпочтений. Я об этом всегда говорил, и когда планировал для "СТС" в отдельности, потому что "СТС" - это совершенно очевидно параллельный мир, окно в параллельный мир, не во двор соседнего, как бы из окна собственной квартиры в соседний двор. Это очевидно. Точно так же в этом смысле окно уже не в соседний двор и не на улицу, и не на события, происходящие за окном, а в некое пространство, в котором как бы зритель может найти для себя очень важные настроения. Это собственно и создало успех "Участка", это очевидно. Можете называть это поздними 70-ми, но реставрация - понятие, всегда непосредственно связанное с революцией. Произошли революционные изменения, за ними через 20-30 лет, это традиционно и касается не только российской истории, следует реставрация. Я говорил, я люблю очень этот пример: когда произошел отказ от католичества в Великобритании в середине XVI века, вдруг через 20 лет проснулся огромный интерес к католической церкви, и сотни, если не тысячи молодых людей начали как бы тайком, в условиях сопротивления власти, отправляться в Рим, Мадрид, и так далее, где находились католические семинарии, с тем, чтобы проповедовать и миссионерствовать, возвращаясь обратно в Лондон. Реставрация - понятно, что хочется стабильности, идея как бы соединения лучшего из недавней жизни с тем, что сегодня как бы уже является состоявшимся фактом - это для многих зрителей и жителей нашей страны необычайно важно. Посему я и говорю, что это восторжествовало и восторжествует дальше. Анна Качкаева: Хорошо, Александр, в связи с торжеством этого нового контекста, который все равно утверждается, и идеологией, которая, так или иначе, реставрируется, модернизируясь, скажем так, вы хотите что-то на своем канале изменить? Александр Роднянский: Я напряженно думаю. Я хочу многое изменить. Не случайно в "Бедной Насте" появляются внутри элементы в сериале, вроде бы вначале задуманном, как романтичная история трогательных любовных отношений молодых и красивых героев, появляется как бы все больше уже некий общественно-политический контекст, необязательно связанный с проведением финансовой реформы 1839-го года в России, некие как бы параллели, которые, так или иначе, создают модели. Модели, с которыми могут быть сопоставлены размышления или оценки сегодняшнего дня. Да, хотелось бы. Я вообще представляю себе телевидение, как пространство такого социального моделирования. если хотите, ситуации, я не верю в его дидактическую функцию. Я не верю в то, что то, что мы называем с вами пропагандой и идеологией, эффективно. Я полагаю, что телевидение, на самом деле, обладает значительно большим количеством и объемом возможностей, которые просто на данный момент далеко не всегда реализуются. Эти возможности связаны, прежде всего, с тем, что мы можем представить себе, спроецировать ситуацию и отношений, и модели общественного устройства, в которых бы нам хотелось существовать. Чего бы мне хотелось изменить - мне бы хотелось сделать, попробовать сделать, кино, сериалы или программы, которые каким-то образом предложили бы аудитории некую модель очень счастливой страны, необязательно из 70-х, может, из 2020-го года, или 2030-го, может, так представляют ее себе сегодняшние зрители, далеко не в большинстве своем. Во всяком случае, это было бы любопытно и объемно, с точки зрения того, что, скажем, "Участок" - конечно, это не было никаких проблем выйти с этим в эфир в 1975-м году, я никоим образом не умаляю художественных достоинств, если это собирало больше 50 процентов аудитории, что необычайно много при такой-то конкуренции, 20 каналов в каждом городе большом и 10 поменьше, и вдруг там половина смотрит "Участок" с говорящей собакой и добрым милиционером, мелким плохим олигархом и чудными пьющими людьми рядом... Значит, вот существует некая определенная точка. Вероятно, не все ностальгируют, есть же еще 50 процентов. Вот для оставшихся 50 процентов просто, мне кажется, нужно быть намного более толерантным. Для людей это важно, они это смотрят, но это не означает, что они от этого как бы плохие, или что-то неправильное происходит в телевидении. Вероятно, другие 50 процентов должны получить некий совершенно иной выбор, и дальше можно посостязаться в этих моделях общественного устройства. Анна Качкаева: У нас в эфире слушатель. Звонок из Пензы Александр Роднянский: Добрый день. Я глубокий старик, зовут меня Григорий Павлович. Телевидением я недоволен, ну, если не полностью, то почти. Два маленьких примера, если можно прокомментируйте. Вот несколько месяцев назад в Чечне бандиты расстреляли заставу, командиру отрезали голову. Какая реакция вот на это - нулевая. Анна Качкаева: А телевидение как должно было отреагировать? Слушатель: Телевидение - главное военные в это время чем занимаются, генералитет везет из Хабаровска контрабандную икру, и никакой реакции. Анна Качкаева: А вы об этом откуда знаете? Слушатель: Из телевидения, проскочило один раз, что вот задержали такой то вертолет с контрабандной икрой, и больше - кто украл, кто заказал... А я, как налогоплательщик, должен знать. Анна Качкаева: Да, вы правы, должны знать. А второй пример? Слушатель: Помните, Сергеев, министр, по "Курску" заявил: из маленького бюджета на оборону 50 процентов разворовывается, и снова никакой реакции, а это же мои деньги, налогоплательщика. Анна Качкаева: То есть у вас претензии к телевидению, что оно не добивается ответов на вопросы. Слушатель: Вы понимаете, это единственное, куда мы, простые смертные... Вот я до вас дозвонился, а я писал десятки писем депутатам, президенту, писал министру обороны, писал - разберитесь... Анна Качкаева: Понятно ваше мнение. В общем, вполне законное возмущение. Александр Роднянский: Законное, потому, что телевидение, как и вообще масс-медиа, является средством общественного контроля. Но в стране у нас они еще им не являются, это очевидно, и вероятно должны пройти годы, чтобы они являлись. Вот и все. Конечно, прав слушатель, во многом прав. Но кое -то же появляется. Он же узнал из телевидения все вышеприведенные примеры. Анна Качкаева: У нас в эфире еще один слушатель, добрый день, представьтесь пожалуйста. Ирина: Меня зовут Ирина. Давно очень вам не звонила. Телевидение я, конечно, смотрю регулярно. Анна Качкаева: Давайте не будет вообще про телевидение, мы обсуждаем, изменится ли телевидение после выборов? Ирина: Думаю, что нет. Отчего оно может измениться? Все осталось на своих местах, все остались так же, как были. Даже правительство то же самое, только перетасовали колоду, и все, один Фрадков появился. Анна Качкаева: У нас в эфире еще одна слушательница. Слушательница: Вот я другое хочу сказать. Телевидение у нас обязательно изменится, потому что выборы прошли, мальчики-колокольчики на первых двух каналах исчезнут, у них ведь и дикция неважная, малая квалификация, видимо, они мало получают, их там много... Мне кажется, Путин Владимир Владимирович, вот я уверена в этом, пересмотрит СМИ, потому что надо уметь слушать его между строк. Анна Качкаева: А вы что услышали между строк? Слушательница: Я услышала, что на СМИ он обращает внимание. Анна Качкаева: Он на них всегда обращает внимание. Слушательница: И вот знаете, Анечка, та женщина, которая из Ленинграда, сказала чепуху, а вот я хочу сказать, вспомните мои слова, что телевидение изменится, потому что "Первый" и "Второй" каналы никто не смотрит. Это просто кажется. Анна Качкаева: Вам кажется, что не смотрят. Смотрят, и еще как. Александр Роднянский: Два канала-лидера. Анна Качкаева: Да, безусловно. Так вот, смещаясь все-таки от разговора о том, смотрят, или нет, о содержании и контексте, действительно, изменится, или нет - как вам кажется, Александр? Потому что вся наша новейшая история, связанная с телевизионным рынком, собственно наводит на одну мысль: телевидение - как переходящий приз - после очередных выборов кто-нибудь что-нибудь получает, в виде канала, сети, еще чего-нибудь, и так далее. Ваш прогноз: в этом смысле что-то изменится? Кто-то что-то получит? Мы узнаем о новых теневых владельцах, об изменении конфигурации на рынке, что происходит с крупнейшими игроками? Александр Роднянский: Я убежден, что будут изменения, конечно. Поскольку нынешнее положение дел у каналов, которые не являются стопроцентно государственной собственностью, как "ВГТРК", или "РТР", канал "Россия", у "Первого канала" или "НТВ", я убежден, могут быть изменения. Потому что, собственно говоря, и там, и там, существуют, по сути, комбинированные владельцы. Структура собственности, в случае "НТВ" это "Газпром" - государственная компания, и банк "Еврофинанс", там контроль вполне вероятно может, условно говоря, перейти из одних рук в другие. Это дело уже тех, кто, скажем, владеет "Еврофинансом", может предложить будущие перспективы, скажем, холдингу, бывшему "Медиа-Мосту". А в случае "Первого канала", видимо, да, точно так же, как была сложена структура собственности его 4 года назад, так же она может быть изменена. Это собственно дело тех, кто определяет политику на каналах. Но думаю, это не окажет никакого влияния на содержание собственно программирования. Анна Качкаева: Потому что руководители останутся прежними, судя по всему? Александр Роднянский: Вы имеете в виду руководителей каналов? Не знаю, но те, кто собственно влияет на назначения, конечно, бесспорно окажутся теми. В случае "Первого канала", думаю, наверное, теми же, поскольку, естественно, это самый сильный менеджмент в стране. Можно предъявлять или не предъявлять претензии каналу, но с точки зрения качества, телевизионного производства лучше уж как бы нет. А с точки зрения "НТВ" - мне сложно судить. Это конкурентный канал, и я стараюсь воздерживаться от оценок. Но я говорю о другом, с точки зрения вот того, о чем мы с вами размышляли, информационно-содержательного наполнения - это бесспорно не изменится, и структура собственности не повлияет никоим образом на платформы идеологические, общественные, или системы взглядов, на основе которых сегодняшние каналы программируются и осуществляют свое вещание. Анна Качкаева: А что с вами - ведь на самом деле, наверное, надо объяснить нашим слушателям, что Александр Роднянский - первый из отечественных руководителей медиа-индустрии, кто признан западными менеджерами, как человек, соответствующий стандартам и возглавивший крупнейшую в Европе медийную корпорацию - что это означает для вас, значит, у вас есть некие иные амбиции? Александр Роднянский: Ну, у нас есть амбиции, но мы-то вовлечены не в информационное телевидение, и для нас это вообще даже не является как бы предметом обсуждения, и не будет являться. Другое дело, что компания, которая сегодня называется, как называлась и ранее "Story First Communications" - она, естественно, как бы воодушевлена разнообразными планами инвестиций в разнообразные медиа-активы. На данном этапе "СТС", как сеть, и является главным активом "Story First Communications" в России. Соответственно, наши идеи. Почему, собственно говоря, не американский менеджер, как это было долгие годы, а отечественный стал руководителем кампании - просто это доверие к рынку, и мы будем искать возможности агрессивного роста. То есть, мы будем инвестировать в компании, не обязательно телевизионные, а может и радио, может, и печать с точки зрения того, чтобы из этого... Анна Качкаева: Вот-вот, об этом подробнее, потому что известно, что "Story First Communications" вместе с "Видео Интернейшенел" создали не так давно фонд. Александр Роднянский: Не "Story First Communications". Один из миноритарных акционеров "Story First". "Story First Communications" не создавала никаких фондов и не собирается. Анна Качкаева: Это вы скорее открещиваетесь от возможности того, что я вас спрошу о связке с "Видео Интернейшенел", "Альфой", и так далее. Александр Роднянский: Нет, я констатирую, "Альфа", в отличие от "Видео Интернейшенел", является одним из акционеров, принципиальных акционеров "Story First Communications". Она - владелец 25-процентного пакета акций, но 27 процентов с лишним у крупнейшего скандинавского медиа-концерна "MTG", который называется "Modern Times Group", и одного из самых известных международных банков - "ING Bank", около 20 процентов у "Дельта Капитал" - тоже портфельный инвестор, есть пакеты, есть группа американских индивидуальных инвесторов, очень крупных, на самом деле, "Альфа" бесспорно участник "Story First", влияющий на выработку и стратегии, и политики, а "Видео Интернейшенел" - партнер одной из компаний, входящих в "Story First". Анна Качкаева: Я просто имею в виду, что в связи с ослаблением Лесина, которому приписывают все время влияние на "Видео Интернейшенел" и с возможным прекращением рекламного контракта "Видео Интернейшенел" с "Первым каналом" на рынке начинают говорить, что "СТС" будет одним из основных кормильцев "Видео Интернейшенел". Александр Роднянский: Ну, что значит, одним из кормильцев. Наши функции же не кормить кого бы то ни было, а наоборот, зарабатывать для себя, и "Видео Интернейшенел" был и остается на данном этапе надежным партнером "СТС". Если так в будущем нам не покажется, акционерам и менеджменту компании, то у нас будет другой "селлер". Это же вопрос бесконечно прагматичный. Вопрос совершенно в другом. У нас никогда не был партнером Михаил Юрьевич Лесин. Партнером была компания "Видео Интернейшенел", которая выполняла свои обязательства перед компаний "СТС", равно как и у "Первого канала" был пятилетний контракт, срок которого истекает в этом году, и далеко не факт, что он не будет продолжен. Это дело "Первого канала", и пусть он обсуждает это с "Видео Интернейшенел". Бесспорно, изменения грядут и на рынке рекламы. Естественно, это вытекает из изменений в структуре телевизионного рынка. Это вытекает из изменений, прежде всего, в общественно-политической ситуации. Анна Качкаева: Видимо, все-таки монополист будет подвинут. Александр Роднянский: Я вообще, если хотите, всегда это говорил и в прямых разговорах с "Видео Интернейшенел", и в печати - я просто принципиальный противник монополизма. Я считаю, он вреден компаниям, которые на него претендуют, потому что они не выживают. И я считаю, что в интересах "Видео Интернейшенел" было бы, по меньшей мере, как бы самостоятельно предпринять некую систему действий, которая бы вывела их из-под обвинений в монополизме, или из-под удара. Они как бы замечательно выполнили свою роль, и если "СТС" будет удовлетворять работа с немонопольным продавцом рекламных возможностей, "СТС" будет работать, вближайшие 10-20-30-40 лет, дай Бог здоровья всем... Но если же это по-прежнему монопольная ситуация, то нас, как "СТС", она беспокоит, потому что мы всегда задаемся вопросами: а достаточно ли, скажем, компания, с которой мы находимся в партнерских отношениях, проявляет внимания именно к нам, а мы же, естественно, эгоистичны, как и все компании, и считаем, что мы стоим значительно большего, точно так же, как и "Первый канал", и "Россия", или "РЕН ТВ". Каким образом, собственно говоря, осуществляется процесс, где прозрачность, которая так характерна для нас и далеко не всегда для других компаний.... В этом смысле мы и будем решать свою судьбу, так же, как и будет развиваться рынок. Российский рынок - единственный в сегодняшнем мире рынок, который бурно растет, в медиасфере, и думаю не только медиа... Может быть, и последний. Есть еще Китай... Анна Качкаева: И прогноз неплохой... Александр Роднянский: Да, прогноз блестящий. Поэтому как бы с точки зрения развития телевидения и связанных с ним, соответственно, и кино, и сериального производства, перспективы бесконечно оптимистичны. Анна Качкаева: У нас в эфире слушатель, добрый день, представьтесь пожалуйста. Леонид: Здравствуйте, это Леонид из Тверской области. В провинции мы не можем смотреть "СТС", Первый-Второй каналы и "НТВ" у нас. Конечно, хотелось бы иметь свободное телевидение с настоящими ведущими и критикой современного руководства. "Первый" и "Второй" каналы прохохотали всю предвыборную кампанию, хохот был такой конвульсивный и до тошноты. Вашему собеседнику я бы хотел возразить. У него мысль такая, каков народ, такое и телевидение. Вообще, проводится эта мысль часто, каков народ, такое и руководство, и милиция, и армия, и прочее. Совсем не так! Не надо внушать эту мысль. Ведь каков поп, таков и приход. Анна Качкаева: А как это противоречит одно другому? Каков поп такой и приход. Каков приход, такой и поп. Леонид: Нет, каков поп. Каково руководство... Идеология господствующего класса становится господствующей идеологией. Анна Качкаева: Хорошо, сейчас мы дадим Александру возможность прокомментировать. Александр Роднянский: На самом деле, о чем здесь спорить? Я всегда полагал, что существование телевидения непосредственно зависит от зрительских предпочтений. Они для нас считываемы при помощи достаточно точных инструментов - социологических опросов, рейтингов тех или иных передач, бесконечного изучения аудитории, и так далее. Мы располагаем этим и пытаемся ответить на зрительские ожидания, и опередить их. Вот и все. Поэтому телевидение не обязательно плохо, или хорошо, поскольку плох или хорош народ. Неправда. Но мы как бы пытаемся ответить на вызов общественных настроений и удовлетворить их. Естественно, всегда будут такие точки зрения - зачем же с ними спорить? Анна Качкаева: Еще в эфире слушатель, добрый день, представьтесь пожалуйста. Людмила Константиновна: Здравствуйте, это Людмила Константиновна из Санкт-Петербурга. Я очень долго ждала своей очереди и ответы на многие вопросы уже получила, но я хочу со своей стороны сказать. что я новости по "Первому" и "Второму" каналам совершенно смотреть не могу, вот еще "РЕН ТВ" я смотрю, только Романову, более или менее, хоть, мне кажется, объективно. Новости черпаю из вашего радио. Не изменится ничего... У нас, как говорится, царь-батюшка пришел, и последние годы нас зомбировали, что он самый лучший, хороший, единственный наш спаситель. Я не согласна, я даже плакала по итогам этих выборов, потому что чувствую себя обманутой, уже в сотый раз... Анна Качкаева: Еще в эфире слушатель, добрый день, представьтесь пожалуйста Лидия: Добрый день, меня Лидия зовут. Я что хочу сказать у меня возник такой вопрос: почему должно измениться телевидение? У нас что, новый президент, или что, какие мотивы? Во-вторых: конечно, соглашения со зрителями, как сказал ваш собеседник, никакого быть не может, потому что рекламу должны как-то регламентировать, хотя бы 25 процентов от всех программ Анна Качкаева: 25 и регламентировано. Лидия: Ну что вы, невозможно смотреть, смотришь фильм, через 10 минут 10 минут рекламы, нельзя же так дергать, иногда нервы даже не выдерживают Анна Качкаева: Александр, короткая заключительная реплика. Александр Роднянский: Основой выживания и надежды на выживание объективного и сбалансированного телевидения является его независимый финансовый статус. Если в России сформируются финансово-независимые компании, способные развиваться вне зависимости от финансово-политических групп, корпораций, или от властных вливаний инъекций бюджетных денег, если они приучат аудиторию к тому, что они исповедуют совершенно разные модели и представления о предстоящем общественном устройстве, в строительстве которого предстоит участвовать, тогда я буду считать что наши, перспективы оптимистичны. Собственно, этим мы и должны заниматься. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
