Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[15-09-00]
Наука и техника наших днейВедущий Евгений МуслинПрофилактика и ранняя диагностика шизофрении, опасности лекарственного отравления - полифармации, а также последние медицинские новости - вот темы нашей сегодняшней передачи. На протяжении всей истории человечества шизофрения была и остается одним из самых тяжелых и, в известном смысле, загадочным психическим заболеванием. Ни причины, ее порождающие, ни эффективные средства ее лечения по существу неизвестны. Шизофрения имеет репутацию практически неизлечимой болезни. Тем более актуальны новые подходы в борьбе с этим тяжелейшим недугом. Мы профессора Даниила Голубева рассказать о новых данных, полученных при изучении шизофрении. Даниил Голубев: Прежде всего, нужно отметить важные сведения, полученные при исследовании больных шизофренией доктором Жаном-Мари Дэнионом и его коллегами в госпитале Страсбургского Университета во Франции. Эти исследователи впервые описали явление так называемой фрагментации памяти у больных шизофренией. Под их наблюдением находились 2 группы по 25 человек каждая. В одну группу входили больные шизофренией, проходящие лечение, во вторую - здоровые взрослые. Каждый наблюдаемый видел 72 общих для всех предмета, разложенных на столе, и затем группировал половину из них по парам в соответствии с письменными рекомендациями. Затем часть этих парных предметов удалялась, но сведения о них оставались в письменном перечне. После 25-минутного отвлечения на другие задачи испытуемым предлагалось найти отсутствовавшие предметы, основываясь на письменном их перечне и с учетом того, что их пары оставались на столе. Здоровые люди легко справились с заданием, быстро найдя отсутствующие предметы, сопоставив их с описанием и видя их "пары". Больные же не смогли "узнать" эти предметы, поскольку не помнили их по прежним впечатлением и не сумели сопоставить их с письменным описанием. Больной распознает оставшийся предмет, но не может найти ему пару, несмотря на все дополнительные сведения, потому что не помнит о них. Феномен такой фрагментации памяти неясен, но само это наблюдение дополняет "психиатрическую" картину шизофрении и вооружает врача новыми методическими подходами для выявления ранних признаков начинающейся, так называемой "вялотекущей" шизофрении. Евгений Муслин: А как обстоит дело с лечением шизофрении? Даниил Голубев: Клинически выраженная шизофрения, которой данный пациент болен в течение многих лет, действительно почти не поддается лечению. Это, к сожалению, хорошо знают и психиатры, и родственники больных. Новый подход к решению этой тяжелейшей проблемы заключается в том, чтобы начать лечить шизофрению еще до того, как она клинически сформировалась, то есть, на самой ранней стадии возникновения первых симптомов заболевания. По существу, речь идет о превентивной, то есть предупреждающей, терапии на основе ранней, и я бы даже сказал, сверхранней диагностики отдельных симптомов болезни. Такой подход применительно к шизофрении ранее никогда не применялся. Евгений Муслин: Кто же проводит такую предупреждающую терапию, и как именно это делается? Даниил Голубев: Речь идет о работе сотрудников и исследователей из Мельбурнского университета в Австралии, возглавляемых доктором Патриком Мак-Горри. Авторы исходят из того, что ранняя "шизофрения", проявляющаяся только отдельными симптомами, лечится, и прогноз заболевания при таком раннем лечении несравненно лучший, чем без него. Австралийские ученые начали свои исследования с разработки методов выявления ранних показателей заболевания, то есть ранней ее диагностики. (Замечу, что наблюдения доктора Дэниона и его французских коллег, о чем шла речь выше, видимо, также пополнят арсенал методов сверхранней диагностики начинающейся шизофрении). Применив на практике разработанные ими критерии, авторы выявили среди обследуемых контингентов до 40 процентов лиц, которые имели начальные признаки заболевания, и которые стали получать в малых дозах специфический психотропный препарат "Риспердал", а также проходить курс специальной психотерапии. Через полгода после того, как они перестали принимать лекарство, из 31 наблюдаемого только у четырех было обнаружено развитие психического заболевания. В то же время, среди 28 "контрольных" лиц, то есть получавших только психотерапевтическое лечение, 10 человек заболели ярко выраженной шизофренией. Доктор Мак-Горри подчеркивает, что и клинически, и статистически различия между указанными группами были достоверными, но, конечно, общее количество наблюдений еще небольшое, и в будущем предстоит огромная работа. Евгений Муслин: Поясните пожалуйста подробнее, в чем состоит принципиальная новизна подхода австралийских ученых к лечению этого тяжелейшего психического заболевания? Даниил Голубев: Применение лекарств в тот период, когда болезнь еще не развилась, а проявляется только отдельными симптомами, и, можно сказать, еще только "угадывается" опытным врачом - такой прием в психиатрии еще не применялся. По сути дела, речь идет о лекарственной терапии с помощью специфических, так называемых психотропных, и, в общем, достаточно сильнодействующих лекарств, практически здоровых или "почти" здоровых людей, которых до сего времени, если и лечили, то только с помощью психотерапевтических и общеукрепляющих средств. Патрик Мак-Горри и его коллеги справедливо полагают, что когда шизофрения развилась, ее лечить бесполезно, и надо начинать это делать как можно раньше. Кстати, в некоторых других разделах медицины такой подход оказывается вполне оправданным. Наиболее яркий пример такого рода - лекарственная профилактика рака грудной железы у женщин с помощью препарата "Тамокисфен". "Тамокисфен", повторяю, это именно лекарственный препарат, он готовится синтетическим путем и обладает гормоноподобным действием. Дается он здоровым женщинам в менопаузе для предотвращения возникновения опухолей в грудной железе, то есть, по существу, является профилактическим средством. Именно на такой эффект рассчитывают и ученые, начавшие лекарственное профилактическое лечение тяжелейшего психического заболевания - шизофрении. Евгений Муслин: Каково отношение других ученых и врачей к такому подходу? Даниил Голубев: Весьма противоречивое, причем наибольшее количество претензий к инициаторам лекарственной терапии шизофрении носит не медицинский, а этический характер. Вот только некоторые из них: Для повышения достоверности своих исследований австралийские врачи используют так называемый "двойной слепой контроль", при котором часть обследуемых получает не лекарство а "пустышку" - плацебо ( имитатор лекарства). Кроме того, ни больной не знает, что он получает - лекарство или плацебо, и лечащий врач не осведомлен о том, как зашифрованы лекарства. В связи с этим одна группа критиков вопрошает: "Как вы решаетесь давать плацебо больным людям, которые нуждаются в реальной помощи"? - а другая половина возмущается тем, что он дает психотропное лекарство практически здоровым людям. Очень серьезной проблемой является общественный "резонанс", общественные последствия известия о том, что тот или иной человек начал принимать психотропное лекарство для профилактики, (пусть даже только чистой профилактики!) шизофрении, то есть, заболевания, название которого всем хорошо известно, и которое в общественном сознании является своего рода синонимом сумасшествия. Какой же может быть реакция на такое известие со стороны работодателя, учителя, коллег по работе и учебе, наконец, жениха или невесты? Ведь речь идет в большинстве случаев о сравнительно молодых людях, а нередко и о совсем юных мужчинах и женщинах, а иногда о подростках и даже детях. Доктор Пауль Аппельбаум, руководитель университетской психиатрической клиники в Вочестере, (штат Массачусетс), обращает внимание на еще одну немаловажную деталь: поскольку речь идет о ранних стадиях заболевания, когда человек еще полностью вменяем, то нельзя не думать и о том, как отразится на нем самом сообщение о его возможном заболевании шизофренией и о необходимости начать лекарственную терапию. "Станет ли он после этого продолжать учебу или работу, думать о женитьбе и так далее"? - спрашивает доктор Аппельбаум... Евгений Муслин: Нельзя не признать, что все эти доводы звучат весьма обоснованно. Как же отвечают на это авторы нового подхода к лечению и профилактике шизофрении? Даниил Голубев: Они отвергают все эти возражения, справедливо полагая, что фактическая неизлечимость развившейся шизофрении и ее достаточно широкое распространение, особенно, среди молодежи и подростков, требуют энергичных и неординарных мер борьбы. Доктор Мак-Горри считает, что любой человек имеет право знать о том, что он подвергается опасности заболеть той или иной болезнью, в том числе, и шизофренией. Утаивать от него это неправомочно. Только зная правду, он сможет быть активным участником своего собственного лечения. Доктор Мак-Горри полагает, что определенный риск при лечении психических заболеваний оправдан, поскольку психоз - это не доброкачественная форма патологии мозга. Психоз, в частности, шизофрения - всегда злокачественен! Лилия Шукаева: Хотя Натану Цемаху - нью-йорскому бизнесмену, уже исполнилось 90, он и не думал уходить на покой. Ум не тускнел, память не подводила, и Цемах каждое утро минута в минуту появлялся в своем офисе. Все шло хорошо, пока нечто вроде микроинсульта не уложило его в постель. Цемах очутился в больнице, где ему прописали кучу лекарств. И началось! Рассудок его не то, чтобы помутился, но стал как бы запинаться и останавливаться в нерешительности, а в памяти обозначились провалы. Дети и внуки уже были готовы отправить Цемаха в дом для престарелых, но, к счастью его младший брат, которому не было еще и 80, решительно потребовал от врачей отменить несколько лекарств, в которых по его мнению не было острой необходимости, Вскоре к пациенту вернулись и ясный ум, и цепкая память, и через некоторое время он снова появился в своем офисе и появлялся там минута в минуту еще 5 лет. Точно такой же случай произошел и с 95-летней Анни Верес из Бока Рэтон во Флориде. Она не жаловалась ни на сообразительность, ни на память до тех пор, пока ей не прописали два сильных лекарства от ревматоидного артрита. Вместе с шестью лекарствами от других старческих недугов они составили такой "букет", что старушка начала заговариваться и перестала узнавать любимого брата. Тут уж врачи догадались, в чем дело, отменили оба противоартритных лекарства, а заодно и валлиум, и Анни Верес быстро пришла в себя. Цемах и Верес стали жертвами "полифармации" или, как говорят врачи, "ядовитого коктейля" из нескольких лекарств - их побочные эффекты, соединившись, действуют на нас иногда посильнее любой болезни. Распространенность подобных сюрпризов не стала еще предметом точной статистики, но специалисты утверждают, что их число из года в года растет. Согласно различным исследованиям, среди пациентов старше 70, выписывавшихся из больниц, от 10 до 20 процентов составляют те, у кого обнаруживается нежелательная реакция на прописанные им лекарства. Врачи Колин Колли и Линда Лукас из Медицинского центра ветеранов в Портланде, в штате Орегон, в своей статье, опубликованной в "Journal of General Internal Medicine" описывают проблему полифармации во всех подробностях. Прежде всего, как говорят они, это - возрастная проблема, так как в подавляющем большинстве случаев страдают несколькими недугами сразу, а значит, и принимают по несколько лекарств люди старше 65 лет. Мало того что они получают лекарства по рецепту, они еще и пополняют свою домашнюю аптеку лекарствами, продающимися без рецепта, а также всевозможными целебными травами, продающимися как в аптеках, так и в магазинах здоровой пищи. По данным Колли и Лукас, пожилые люди пользуются лекарствами, продающимися без рецепта, в 7 раз больше, чем люди среднего возраста. Три четверти всех визитов к врачу в Америке заканчиваются выписыванием рецептов на лекарства. Это - почти обязательная процедура. Пациент, как пишут Колли и Лукас, верит, что у современной медицины есть противоядие от всего, а врач хочет сэкономить время: выписать рецепт проще, чем тщательно обследовать пациента. "Не поможет одно лекарство, выпишем другое. Минутное дело..." Рынок лекарственных препаратов и целебных трав тоже идет навстречу врачу и пациенту - выбор огромный. Выбор побочных эффектов тоже не маленький. Многие пациенты лечатся у двух, а то и у трех врачей, и пользуются несколькими аптеками, так что никто точно не знает, что именно принимает тот или иной пациент. Лекарства недешевы, страховка, покрывающая расходы на них есть не у всех, и многие пациенты копят оставшиеся лекарства и принимают их лишь, когда болезнь обостряется. Волей-неволей меняется режим прием лекарства. Новые лекарства смешиваются со старыми, а пациент начинает путаться в них и либо бросает вообще их принимать, либо, что сопряжено с риском, принимает от одной болезни два или три лекарства со схожими свойствами. Виды полифармации и ее последствия разнообразны. Самый распространенный вариант - это когда от сочетания и взаимодействия двух или трех лекарств, принимаемых одновременно, возникают серьезные осложнения - так было с Цемахом и Верес. Но бывает, что полифармация превращается в порочный круг: побочный эффект от одного или двух лекарств пациенту приходится устранять при помощи еще одного, дополнительного лекарства, обладающего своим побочным эффектом. Дело обычно ухудшается из-за возраста пациента: процессы обмена в организме проходят медленно, и лекарственное отравление становится весьма вероятным. "Ядовитый коктейль" оправдывает свое название. Чересчур сложный лекарственный режим, да еще осложненный побочными эффектами, может сбить с толку пациента и он, если и не бросит принимать лекарства, установил свой собственный упрощенный режим - пишут Колли и Лукас. Пользы от этого будет немного. Исследования показывают, что чем больше лекарств прописывают пациенту, тем больше он делает ошибок. Одно исследование показало, что при шести и более лекарствах число ошибок достигает 70 процентов. Но можно ли уменьшить число лекарств, если они все необходимы? Однако, Колли и Лукас уверены, что ситуация не безнадежна, и существуют способы избежать полифармации и отравления ядовитым коктейлем. Для этого надо, прежде всего, понять, что с болезнью можно бороться не только лекарствами, но и диетой, и физическими упражнениями. Если у человека, допустим, неинсулинозависимый диабет, он при соответствующем образе жизни может обойтись и без инсулина, и без таблеток, понижающих уровень сахара, и без лекарств, уменьшающих содержание холестерина в крови, и, наконец, без препаратов, облегчающих работу сердца, которое при диабете нередко требует поддержки. То же самое можно сказать и о бессоннице, с которой можно успешно бороться не снотворными, а отказом от кофе, прогулками и строгим режимом, и о других симптомах и болезнях. "Но если уж лекарств не избежать, - говорят Колли и Лукас, - врач должен разъяснить пациенту, как называется препарат, для какой цели он дается, как его принимать, какой может быть побочный эффект - разъяснить устно и письменно. Если пациент может сам проверить лечебное воздействие лекарств - измерить, например, кровяное давление или уровень сахара, он должен знать, как это делается". Очень важно, по мнению Колли и Лукаса, чтобы пациент, особенно при первом визите к врачу, обсудил с ним все препараты, которые он будет принимать, и уже принимает, не забыв свои излюбленные травы и пищевые добавки, которые могут свести на нет эффективность назначенного врачом лечения. Например, настой из травы, которую в Америке называют "Травой Святого Иоанна", нельзя сочетать с сердечным препаратом диоксином и антидепрессантом имипрамином - они перестают действовать. Неплохо также, чтобы врач, увидев, что одно лекарство пациенту надо принимать 2 раза в день, другое - 3, а третье - 4 раза, подумал, как упростить эту задачу без ущерба для дела. Упростить можно, так как многие препараты существуют в различной дозировке и то, что предписывают принимать четыре раза, часто можно свести к двум приемам в день. Евгений Муслин: Медицинские новости: Сшивание кровеносных сосудов при операциях на сердце или на артериях представляет собой сложную медицинскую проблему, чреватую серьезными осложнениями и требующую виртуозной хирургической техники, овладеть которой удается далеко не каждому хирургу. Нью-Йоркский врач Пепи Даков, несколько лет назад иммигрировавший в США из Болгарии, отмечает, что сейчас хирурги сшивают сосуды вручную, практически так же, как это делалось 100 лет назад. Помимо всего прочего, ручная сшивка занимает много времени. Так что, задержка в притоке крови иногда приводит к омертвлению окружающей ткани. По новому способу, предложенному Даковым, на концы сгибаемого сосуда надеваются пластиковые втулочки, удерживаемые на стенках сосуда острыми зубчиками, после чего хирург небольшим поворотом сочленяет их друг с другом как секции пожарного шланга. Мгновенное и надежно соединение позволяет избежать течей, трещин, разрывов и сопутствующих им инфекций. Хирургу-изобретателю выдан на этот способ патент США # 6,030,392. Каждый четвертый ребенок в Америке рождается с помощью кесарева сечения, когда плод извлекается через разрез передней брюшной стенки и тела матки. Разрез делается остро заточенным скальпелем, так что существует опасность нечаянно задеть и ребенка. Из предосторожности некоторые врачи делают небольшой разрез, а потом расширяют его специальными ножницами или даже пальцами. Американские изобретатели Эндрю Мензин и Майлс Кобрен запатентовали особый скальпель с тупым закругленным краем, который не разрезает, а эффективно раздвигает мышечную ткань маточной стенки, и при этом никак не может поранить ребенка. На это изобретение Мензину и Кобрену выдан патент США # 6,102,924. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
