Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[28-08-02]
Смертная казнь в АмерикеВедущий Владимир Абаринов Каждый случай исполнения смертного приговора сопровождается в Соединенных Штатах акциями протеста активистов правозащитных организаций и бурными дискуссиями, приводит к дипломатическим осложнениям, как это было недавно, когда президент Мексики Висенте Фокс отклонил приглашение президента Буша приехать к нему на ранчо, потому что как раз накануне визита в техасской тюрьме был казнен мексиканец Хавьер Суарес Медина. Губернатор Рик Перри отклонил прошение Медины о помиловании и ответил отказом на личную просьбу Висенте Фокса. Но это - политический уровень, а что думают о смертной казни американцы? Изменились ли их взгляды после террористической атаки 11 сентября прошлого года? Интервью на улицах Нью-Йорка вел наш корреспондент Владимир Морозов: Владимир Морозов: Я говорил с людьми на смотровой площадке в Бруклине, с которой мы год назад с ужасом наблюдали, как на той стороне реки Ист-ривер горели и рушились "Близнецы". Повлияли ли события 11 сентября на ваше отношение к смертной казни? Учительница Эва: Нет, не думаю. Я и теперь против. Убить в наказание - значит, стать таким же варваром, как и преступник. Владимир Морозов: Но если бин Ладен жив, и его поймают? Учительница Эва: Он - опасный сумасшедший. Его надо запереть в самую страшную тюрьму, чтобы он никогда не увидел неба. Но я не хочу, чтобы его казнили. Владимир Морозов: Юрист Том ссылается на собственную практику. Юрист Том: Я - против. В ряде случаев нет стопроцентной уверенности в том, что убил именно этот человек и он заслуживает смертной казни. Бывают судебные ошибки. Владимир Морозов: Пожилая дама с собачкой брезгливо говорит. Дама с собачкой: Это средневековый способ наказания. Стыдно! Мы единственная цивилизованная страна, где это разрешено. Владимир Морозов: Нью-Йорк - либеральный город, и тут надо походить, чтобы встретить сторонника смертной казни. Выручили свидетели Иеговы, немало которых живет в этом районе Бруклина. Свидетельница: Я - за смертную казнь. Если человек совершил тяжкий грех, он должен быть наказан. После 11 сентября судьи должны стать строже. Свидетель: По закону, который Бог дал нам в Библии, смертная казнь положена за несколько грехов - супружеская измена, убийство, идолопоклонство. Владимир Морозов: Но не слишком ли сурово - за измену? Свидетель: В библейские времена так и было. Потому что прелюбодеяние влечет другие тяжкие грехи. К сожалению, сегодня все по-другому, и мы обязаны подчиняться законам страны, в которой живем. Владимир Морозов: Бога приглашают в союзники и противники смертной казни. Социальный работник: Провести жизнь в тюрьме - вот самое тяжкое наказание. Лишать жизни во власти Бога, а не правительства. И казнь преступников не вернет к жизни их жертвы. Владимир Морозов: 11 сентября никак не повлияло на мнение опрошенных. Оно непоколебимо... за редким исключением. Старушка: Я против смертной казни. Как наказать того, кто изнасиловал и убил ребенка? Не знаю... Я... не хочу принимать такие решения. Владимир Абаринов: Опрос общественного мнения в Нью-Йорке провел наш корреспондент Владимир Морозов. В целом по стране противники смертной казни в меньшинстве, однако среди них есть и губернаторы, отменившие своей властью исполнение смертных приговоров в своих штатах, и представители судебной системы. В июле этого года окружной федеральный судья в Нью-Йорке Джебб Ракофф вынес решение, которое привлекло к себе внимание всей страны. Принимая к своему производству дело двух торговцев героином, которые обвиняются в убийстве сообщника, оказавшегося агентом ФБР, судья заявил федеральным прокурорам, что попытки добиться смертного приговора будут бесполезны - суд не вынесет такой приговор ни при каких обстоятельствах. По мнению судьи Ракоффа смертная казнь противоречит Конституции США, которая своей Восьмой поправкой запрещает жестокие и необычные наказания. Министерство юстиции заявило, что изучает заявление судьи. Пресс-секретарь министерства Барбара Комсток подчеркнула, что "вопрос о том, как наказывать преступников в соответствии с Конституцией, находится в компетенции демократически избранных законодательных органов, а не федеральных судебных властей". Она напомнила, что Верховный Суд США в своих постановлениях неоднократно признавал смертную казнь конституционным видом наказания. Специалисты сходятся во мнении, что если судья откажется вынести смертный приговор на основании того, как он толкует конституцию, его решение будет обжаловано федеральными прокурорами. О правовых последствиях заявления судьи мы беседуем с Робертом Драйненом - профессором конституционного права Джорджтаунского университета. Почему высказываниям судьи придается такое значение? Смогут ли другие судьи использовать это решение, если оно будет вынесено, как прецедент, поскольку речь идет о конституционности смертной казни? Роберт Драйнен: Вполне очевидно, что это и будет предметом апелляции. Но я склоняюсь к мысли, что в применении смертной казни заложено столько опасностей, что это, возможно, следует считать нарушением 8-й поправки к конституции, запрещающей жестокие и необычные наказания. Владимир Абаринов: Судья полагает, что практика вынесения смертных приговоров создает "неоправданный риск" убийства обвиняемых, которые, оставшись жить, возможно, сумеют доказать свою невиновность. Роберт Драйнен: Вероятность того, что наказание получит невиновный, довольно высока. И это нельзя сбрасывать со счета, потому что зачастую обвиняемый бывает лишен права на надлежащую правовую процедуру. Владимир Абаринов: И это уже нарушение Пятой и Четырнадцатой поправок, в которых сказано, что "никто не может быть лишен жизни, свободы или собственности без надлежащей правовой процедуры". Но считается, что право толковать конституцию принадлежит исключительно Верховному Суду США. Этот суд неоднократно заявлял, что смертная казнь не противоречит конституции. А теперь получается, что даже окружной судья может обсуждать вопрос о конституционности этой формы наказания. Роберт Драйнен: Думаю, что именно этот вопрос и должен будет решить апелляционный суд - есть ли у окружного судьи право толковать конституцию. Судья решил, что именно в этом конкретном деле применение смертной казни является нарушением Восьмой поправки к конституции. Владимир Абаринов: Речь идет, конечно, не о праве судьи выносить или не выносить смертный приговор, а о мотивировке такого решения. И если федеральный прокурор решит опротестовать приговор в апелляционном суде, он будет ставить под сомнение именно ссылку на конституцию. Роберт Драйнен: Именно так, если Министерство юстиции решит выставить дело на апелляцию, оно будет использовать именно те доводы, которые вы сейчас привели. Владимир Абаринов: Но разве возможное решение судьи Ракоффа по этому конкретному делу применимо ко всем делам федеральной юрисдикции? В другом федеральном суде другой судья с противоположными взглядами вынесет совершенно другое решение. Зачем применять это решение ко всем уголовным делам, которые рассматриваются федеральными судами? Роберт Драйнен: У меня сейчас нет под рукой текста его решения, но я знаю, что он сам к этому привел. Он сам сказал, что пришел к выводу: все смертные приговоры являются нарушением Восьмой поправки к конституции - они подпадают под определение "жестокое и необычное наказание". Не знаю, каким будет итог, но абсолютно уверен, что апелляционный суд очень серьезно отнесется к тому, что скажет министерство юстиции. А министерство юстиции, особенно при нынешнем Генеральном прокуроре страны, очень решительно защищает смертную казнь. Владимир Абаринов: Роберт Драйнен - профессор конституционного права Джорджтаунского университета. Поясню последнюю фразу профессора. Президент Буш в бытность губернатором Техаса вывел свой штат на первое место в стране по числу приведенных в исполнение смертных приговоров и отклонял прошения о помиловании. А позиция генерального прокурора Джона Эшкрофта в отношении смертной казни уже обсуждается в американской печати. Как пишет газета "Вашингтон Пост", генеральный прокурор Джон Эшкрофт "агрессивно настаивает на том, чтобы федеральные прокуроры добивались смертных приговоров, и часто принимает решение, противоречащее мнению ведущих дело прокуроров". Думаю, стоит пояснить, что юрисдикции федеральных властей подлежат лишь дела о так называемых федеральных преступлениях - таких как шпионаж, организованная преступность или терроризм, все остальные дела - компетенция судов штатов. В некоторых штатах губернаторы своей властью объявили мораторий на исполнение смертных приговоров. Тем не менее, если преступление переквалифицировать в федеральное, обвиняемого можно приговорить к смерти, даже если он живет на территории штата, где смертные приговоры не исполняются. В практике министра юстиции, или генерального прокурора, Эшкрофта есть и такие дела. Означает ли это, что в американской политике смертная казнь - вопрос партийный? Вопрос главе пресс-службы Национальной коалиции за отмену смертной казни Дэвиду Эллиоту. Дэйвид Эллиот: Не думаю, что это - политический вопрос, то есть предмет межпартийной борьбы. Обе партии поддерживают смертную казнь. Но что сейчас заметно, так это - попытка администрации Буша вывести вопрос о смертной казни на федеральный уровень. Что я имею в виду? Тот факт, что федеральное правительство под началом Буша и Эшкрофта пытается вводить смертную казнь даже в тех штатах, законы которых не имеют смертную казнь в качестве высшей меры наказания. Это - Мичиган, Вермонт, Гавайи и округ Колумбия. Владимир Абаринов: Будет иметь серьезные юридические последствия мнение окружного судьи из Нью-Йорка? Дэйвид Эллиот: Решение судьи - символически важное, но будет иметь незначительные последствия с точки зрения закона и юридической практики. Потому что это решение распространяется только на этот конкретный суд и больше нигде юрисдикции не имеет. И если федеральное правительство захочет отменить или переменить это решение, то оно будет изменено. Его отменит либо федеральный апелляционный, либо Верховный Суд США. В данном случае это - мнение одного судьи, его постановление. А Верховный Суд видит проблему иначе. Владимир Абаринов: Вместе с тем Верховный Суд принял недавно два важных решения о применении смертной казни. Одним решением он запретил казнить душевнобольных преступников, другим постановил, что смертный приговор должно выносить жюри присяжных, а не судья. На повестке дня в Конгрессе - проект Закона о защите невиновных. Нижняя палата уже проголосовала за него. Дело за Сенатом, юридический комитет которого тоже уже одобрил законопроект. Закон, если будет принят, существенно облегчит приговоренным к смерти и их адвокатам доступ к уликам, способным доказать их невиновность, в первую очередь - к образцам генетического материала, обнаруженным криминалистами на месте преступления. По данным правозащитных организаций, начиная с 73 года, более ста человек, приговоренных к смерти, сумели добиться отмены своих приговоров. Законопроект, вынесенный на голосование Сената, касается приговоренных к смерти, как по делам федеральной юрисдикции, так и по делам, находящимся в судах штатов. Дэйвид Эллиот: Это - небольшой шаг в правильном направлении. Сейчас большинство смертных приговоров не опирается на данные экспертизы ДНК. Значение экспертизы ДНК искусственно и непомерно раздуто. Тем не менее, важным моментом является то, что закон, если будет принят, предоставит больше юридических возможностей для защиты обвиняемых, которым грозит смертная казнь. В этом смысле закон улучшит систему уголовного правосудия. Но, откровенно говоря, это все равно, что давать аспирин больному раком. Он не положит конец применению смертной казни в Соединенных Штатах. Владимир Абаринов: Суды не опираются на данные экспертизы ДНК не только потому, что криминалистам не удалось собрать образцы генетического материала, но еще и потому, что только в 27 из 50 штатов генетический анализ имеет силу бесспорного доказательства. Сколько смертных приговоров было отменено после повторной экспертизы ДНК? Дэйвид Эллиот: О, Боже. Где-то около десятка. Очень мало! Владимир Абаринов: Однако правозащитники утверждают, что в трех случаях из четырех имеющие критически важное значение образцы ДНК оказались утрачены или уничтожены. Трудно сказать, смогли бы оправдаться приговоренные к смерти по этим делам, но в данном случае они лишились даже призрачной надежды. Опросы общественного мнения показывают, что большинство американцев по-прежнему поддерживает смертную казнь. Как относится к этой статистике Национальная коалиция за отмену смертной казни? Дэйвид Эллиот: Конечно, но ведь и большинство канадцев поддерживают смертную казнь, и большинство французов, и большинство британцев, но эти страны запретили подобный вид наказания. Мы в США, может быть, никогда не придем к такому моменту, когда большинство избирателей будут против смертной казни. Но это не значит, что мы не можем двигаться в сторону того, чтобы запретить ее. На самом деле мы медленно движемся в этом направлении, если посмотреть на эту проблему на уровне штатов. Владимир Абаринов: Изменилось ли отношение американцев к смертной казни после террористического нападения 11 сентября? Дэйвид Эллиот: Совершенно нет. И статистика это показывает. Мы сами предполагали, что количество людей, выступающих за смертную казнь, после террористического акта 11 сентября, возрастет. Но этого не произошло. Мы были приятно удивлены тем, что показали опросы после теракта. Смертную казнь поддерживают до 60 с лишним процентов населения. Это - очень низкий показатель. Такого низкого показателя не было с 60-х годов. Владимир Абаринов: Мой второй собеседник, профессор Джорджтаунского университета Роберт Драйнен тоже противник смертной казни: Роберт Драйнен: Я против нее, и по очень многим причинам. Я преподаю международные права человека. И, по-моему, сейчас смертная казнь является нарушением общепринятого, устоявшегося международного права. А во-вторых, я - юридический советник католической церкви, а католическая церковь, как и многие другие религиозные группы, решительно выступает против смертной казни. Владимир Абаринов: Но как в таком случае Америка должна наказывать террористов? Дэвид Эллиот - Национальная коалиция за отмену смертной казни. Дэйвид Эллиот: Во-первых, надо для начала принять международную мораль и признать международные договоры. Если мы заявляем, что мы хотим работать и работаем вместе с нашими союзниками в кампании по борьбе с терроризмом, то когда наши союзники, как Франция, например, говорят, что они против смертной казни, мы должны прислушаться и услышать эти их слова. Франция уже пообещала, что не предоставит Соединенным Штатам никаких улик и доказательств по делу Муссауи, как и по некоторым другим делам, которые могут привести к вынесению смертного приговора. Мы не можем само изолироваться. Мы должны принять то, что говорят нам по этому очень серьезному вопросу наши союзники. Владимир Абаринов: Американская юридическая система столкнулась со сложной проблемой, пытаясь привлечь к ответственности террористов-самоубийц. Нельзя судить человека, не совершившего никакого преступления. Но после того как теракт совершен, судить уже некого. Как решить эту проблему? Роберт Драйнен: Любого человека, участвовавшего в подозрительной деятельности, можно привлечь к ответственности. У этой человека есть право предстать перед полноценным судом и перед судом присяжных. Но мне кажется, что проблема сейчас состоит в том, что в заключении находятся сотни людей просто по подозрению, без каких-либо серьезных оснований. Владимир Абаринов: Роберт Драйнен говорит о лицах, задержанных федеральными властями по подозрению в связях с террористами. Так называемый Патриотический закон, принятый Конгрессом в октябре прошлого года, дал ФБР право не предъявлять задержанным никакого обвинения в течение семи суток. Но и эта норма была нарушена. Быть может, Америке пора изменить свою юридическую систему, свое законодательство с тем, чтобы они в большей мере отвечали задачам борьбы с террором? Роберт Драйнен: Нет, наоборот, надо ее придерживаться, придерживаться ее норм. По-моему, министерство юстиции нарушило многие аспекты и многие гарантии, данные конституцией. Судья Глэдис Кесслер постановила, например, что в соответствии с законом о свободе информации правительство должно обнародовать имена людей, которые находятся в тюрьме. Она дала Министерству юстиции 15 дней на исполнение своего решения. Но они подали апелляцию. Владимир Абаринов: Федеральный окружной судья Глэдис Кесслер вынесла свое решение 2 августа в связи с тем, что прокуроры министерства юстиции отказываются огласить имена более чем 1200 лиц, задержанных после 11 сентября по всей стране и содержащихся под стражей по подозрению в связях с террористами. Тем самым власти затрудняют доступ к ним адвокатов правозащитных организаций. "Не подлежит сомнению, - указала она в своем постановлении, - что общество должно узнать имена арестованных и задержанных с тем, чтобы убедиться в том, что правительство действует в рамках закона". Кесслер отвергла аргумент министерства юстиции, которое заявило, что преждевременная идентификация задержанных может помешать расследованию, поскольку даст понять террористам, как далеко продвинулось следствие. Ее возражение: если среди задержанных есть сообщники террористов, их исчезновение подаст им точно такой же сигнал. Министерство юстиции обжаловало решение судьи Кесслер. Срок, отведенный на исполнение постановления, истек, но апелляция пока не рассматривалась. По этой причине на днях Глэдис Кесслер предоставила федеральным прокурорам отсрочку вплоть до рассмотрения апелляции. Сегодня в федеральных тюрьмах смертной казни ожидают 32 человека. В тюрьмах штатов - еще 3701. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
