Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
29.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[27-02-01]
Кавказ и Центральная АзияГрузия глазами Художника - Резо ГабриадзеРедактор программы Тенгиз Гудава Тенгиз Гудава: О Грузии говорят политики и журналисты, экономисты и бизнесмены, военные и конфликтологи, священнослужители и пророки... Но почти не слышно голоса грузинской интеллигенции, элита которой была известна далеко за пределами страны. Мы постараемся заполнить этот пробел. "Грузия глазами художника" - так наверно можно озаглавить эту тему. Первый разработчик ее - Резо Габриадзе - известный грузинский драматург, сценарист. Наш корреспондент Юрий Вачнадзе начал беседу с вопроса о метаморфозе, которую переживает Грузия. Резо Габриадзе: Какой вы смысл вкладываете в слово "метаморфоза"? Может быть превращение чего-нибудь во что-то, какой-нибудь трюк? Ничего такого непредвиденного не произошло. Наверное, люди более разумные, специалисты этого дела могли бы это дело предугадать и, безусловно, они предугадали. Так для непосвященного человека, подобного мне, примеры очень разительные. Во-первых, я вам прямо скажу - мне 65 лет, на территории Грузии я столько коров не видел вместе. Но сам пас их в детстве и я знаю это благородное существо. Вот это меня больше всего поразило. Поразило то, что на частной машине "шашки" такси. До сих пор я не могу привыкнуть на "Жигулях" вот эти "шашечки". Я вижу, что все-таки хлеб где-то печется, что-то происходит, дети рождаются, конечно, с огромным трудом. Вот русская зима, допустим сейчас, просто поразила меня. Давно могли русские политологи, политики увидеть в жизни Грузии. Когда разрушается структура, допустим, та же коммунальная структура, легко было ее спроецировать на Россию и получить то, что будет в Приморье. Юрий Вачнадзе: Простите, но то, что было в Приморье, в сущности у нас уже десять лет происходит. Вы говорите о 12-ти градусах, у нас во всей Грузии, в квартирах 12 градусов, и вообще нет отопления и даже перспективы отопления нет. То есть я не могу сказать, что Россия в каком-то особом состоянии сейчас. Мало того, если Путин, вам, наверное, это известно, буквально некоторое время назад предпринял довольно энергичные шаги. Он снял министра энергетики, который проработал всего восемь месяцев. Он убрал губернатора Наздратенко, который восемь лет просидел в Приморье. Он, так сказать, помахал пальчиком РАО ЕЭС. В Грузии никто никому ничем не машет, крадутся миллионы, а люди сидят при тех же 12-ти градусах. Резо Габриадзе: Я продолжу все-таки свою тему. Допустим, уберем все эти морозы и всю эту проблему и вернемся в прекрасный месяц май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь. Замечательные теплые месяцы на том же Алтае или у меня на родине в Кутаиси. Ну почему тогда не видят, что где-то в родильном доме родился ребенок? Кто надел эти темные очки на общество? Я хочу это знать просто. Я понимаю, в профессиональном разговоре двух, думающих о себе, что они мыслящие, людей, что один всегда окажется умнее другого только потому, что он предскажет худшее, вероятность худшего всегда больше. Но еще если третий там молчит, то тот вообще философом окажется. Почему вот это тяготение к отрицательному? Сейчас вы можете сказать: вот сидит 65-летний человек, у него теплые туфли, пальто теплое, машина у него, квартира вроде ничего, в общем ему хорошо. Знаете, я тогда вам скажу, что любое нытье умножает это, это только на умножение работает. Слезы умножают слезы - это абсолютная для меня истина. Я хочу услышать конструктивных каких-то людей, которые без прилагательных, без эмоций будут говорить, как говорили Эрхард, например, в Германии после войны, Аденауэр или де Голль, а их, наверное, легионы этих великих политиков, которые буквально из дрезденской пыли от кирпичей поднялось все это и через семь лет это работало. Что же произошло с нами, почему мы не можем поднять наш Харагаули, завод батареек, поднять его хотя бы на таком уроне, на котором он был. Меня часто спрашивают, в Европе это труднее объяснить, чем в России, они спрашивают у меня: действительно у вас плохо? И когда начинаешь им объяснять это, начинает перебивать и спрашивает: плохо? Он хочет уже заранее получить ответ, что очень мне плохо. В таком случае начинаешь злиться и вспоминать хорошее. Например, в моем детстве позед, при Сталине, там ребята были серьезные, на каждой станции был представитель Лаврентия Павловича Берия, прямо с пистолетом, там были госконтроль, партконтроль, ОБХС и так далее, 18 человек, контролирующих движение Кутаиси-Тбилиси поезда и все-таки этот поезд опаздывал на 15 минут. Впервые такое случилось, что поезд, который едет из Тбилиси в Кутаиси, приходит во время, минута в минуту. Еще там дают кофе, еще там дают чай и телевизор. То есть я хочу положительные примеры. И хочу об этом говорить, чтобы они умножились. А когда в стране работает поезд, это совсем немало, совсем немало. Это работает жизнь, идет жизнь. Народ всегда был мудрый и он всегда старался не умножать дьявола, не умножать его возможности. Ну вот опять из положительного я хочу сказать: деньги, которые поступают из Грузии на Запад через банки, они как-то ходят, чего не было в 92-93-м, они исчезали. Это есть, это факт. И то, что этот телевизор, по которому передается отрицательное, что он работает, это тоже ведь положительный факт, что он вещает. Юрий Вачнадзе: Это в том случае, когда есть электроэнергия. Резо Габриадзе: Это очень больное место вы затронули. В старом Тбилиси я слыхал еще в молодости, что, ну это хотя народное, фольклорное, "очень много можно сказать, - говорила рыба, - но вода". Если я начну говорить сейчас об энергии, то я правда не понимаю, что происходит, я не понимаю. Давайте вспомним изначально. Кто-то сейчас кричит, в привилегированном районе живет и кричит: почему нет энергии? Я ему хочу напомнить 60-е, 70-е, 80-е годы, когда он должен был строить электростанции, в том же Кутаиси, в том же Тбилиси, в Харагауле. Эти электростанции строились на бумаге и тратились в ресторанах среди фальш-блондинок. Вот почему нам не спросить этого уже немолодого человека: чего ты раскричался здесь? Еще в 60-х годах ты съел эту маленькую электростанцию для деревни, откуда она сейчас будет в этой деревушке? Вот в чем дело. Тенгиз Гудава: Резо Габриадзе - народный артист Грузии. Он автор сценариев к таким художественным фильмам как: "Необыкновенная выставка", "Чудаки", "Не горюй!", "Мимино", "Киндзадза", "Паспорт", известных короткометражек: "Серенада" и "Кувшин". Лауреат Государственной премии Грузии, российских премий "Триумф", "Золотая маска", Ника", "Петербургская царскосельская премия", высшего французского ордена за вклад в литературу и искусство "Командор". Резо Габриадзе - основатель и руководитель знаменитого Тбилисского театра марионеток. В настоящее время спектакль этого театра "Сталинградская битва" с большим успехом проходит во Франции, Германии, Соединенных Штатах... Юрий Вачнадзе: Вы большой художник и у вас должно быть свое видение мира и свое видение собственного народа. Бытует мнение, что народ устал, нация, да простит меня Бог, нация немножечко состарилась, что уже нет тех душевных сил, нет того задора, который помог бы быстрее выбраться из этого тяжелейшего кризиса. Я именно не хочу говорить здесь о политике, я хочу говорить о настрое, о психологическом настрое, если угодно, простых людей. Резо Габриадзе: Давайте начнем изначально, я правда, хорошо не знаю, что такое большой художник - это размеры большие? Что же касается своего народа, у меня туфли свои, а как у меня может быть свой народ? Я сам народ, я ощущаю народом себя. И я не могу представить такого словосочетания "мой народ", я говорю - народ, к которому я принадлежу. Сейчас насчет усталости. Конечно, все устали, устали от бессмыслицы, от неумения хорошо это все построить. Но сейчас тоже самое в России, в Грузии, в Украине и все-все. Ведь мы вышли из двойного закрытого пространства, я намеренно не говорю слово тюрьма или такие вещи. Из какого-то одного существующего государства, которое стало многим, и еще из какой-то выдуманной системы, которая сейчас двойными задачами выскочила оттуда. У человечество обладает колоссальным опытом вхождения в бредовую идею социализма с коммунизмом в конце. Но у человечества нет такого опыта выхода оттуда. Вот сейчас и происходит этот опыт. Мы с вами являемся детьми этого опыта, у нас синяки, у нас в голове еще бред. Ведь что произошло в мире? В любой стране, например, Франко ушел, там осталось только, даже коробку скоростей поменять, а просто переключить другую скорость и поехать. Потому что Франко не отменял частной собственности, святое святых общества. Даже этот кровопийца Гитлер, будь он проклят, не отменял частную собственность. А тут вдруг мне говорят, мне, который не был отцом своего сына и комиссариат был его, мой сын не моя собственность и не комиссариата, Божья собственность. Вот видите, как трудно это переломать. Не уверены - вот я приватизирую, а завтра? И хотелось бы, чтобы Запад, который всегда был умнее нас и христианистее нас, и буддистее нас, и конфуциальнестнее нас, и ийдестее нас, и мусульманистее нас, то есть верил в Бога, чтобы он нам как-то из-за своей веры в Бога помог бы нам еще раз, дать нам шанс выйти из этой путаницы, в которую мы попали все. Помогите нам поставить эту табуретку там, где надо, а не в дверях на ветру. И вот такой помощи хотелось бы больше всего сейчас, чтобы нам помогали именно специалисты построить что-то новое. Юрий Вачнадзе: В контексте нашей беседы я не могу не задать вам очень важный вопрос о взаимоотношениях Грузии с Россией. Были известные советские поэты, которые приезжали сюда кутить, которым устраивали банкеты в Москве наши грузины, представители нашего искусства, литературы и так далее. То есть везде были гостеприимными хозяевами. И те в ответ пели дифирамбы дружбе советских народов. На поверку все это потом оказалось блефом и это показала даже война в Абхазии, конфликт в Абхазии. Но были другие, глубочайшие связи, без которых, мне думается, трудно жить и великой стране России, и, может быть небольшой, но тоже великой стране Грузии. Вот чтобы вы могли сказать по этому поводу? Резо Габриадзе: Это дело находится еще в производстве, как говорили в старые времена. Это дело очень горячее. Тут мне не хотелось ничего сказать. Потому что мы будем судимы за слова, за каждое наше слово. Я не хочу сейчас говорить, чтобы не сказать ничего такого, за что мне очень быстро скажут: иди сюда, архангел Гавриил скажет, ты что сказал в тот раз по Свободе? Каждый день мы видим на улице, когда все не слушают друг друга. На Западе я очень люблю, когда они беседуют. Я очень люблю смотреть на слушающего. Это происходит в кафе, допустим, сижу и двое говорят. Я языка не знаю, но чувствую, что тема не совсем глубокая, но один говорит, а другой слушает. После этого наступает маленькая пауза. После чего второй начинает говорить, а этот слушает. Я не то, чтобы этого не видел, я не могу мечтать об этой маленькой очаровательной, я могу поцеловать эту паузу. Эта пауза... Мне хотелось бы, чтобы слушали друг друга. И тогда может быть, мы что-то поймем. Во-первых, поймем, что я в это время говорю сам. Вдруг оказалось, что слова нам стали нужны только потому, чтобы ничего не сказать. Насчет собутильничества в интеллигенции, вы имели в виду 60-е годы? Ну собутыльничество, конечно были собутыльники, очень много собутыльников оказалось. Но и грузины, и русские любят пить вино, это заметил еще Александр Дюма, и он мечтал увидеть, как эти двое будут пить за одним столом. Это его мечта, они писал об этом, что он очень хотел бы посмотреть, как пьют русский и грузин. Жаль, он не дожил до наших времен, до советских времен и какое счастье, что он этот бред не видел. Я вам скажу, что я сам был участником и даже несколько раз зачинателем, и немало раз, таких собутылей. И скажу вам, что это не украшает мои воспоминания. И, видимо, мы хотим это забыть потому, что это было безобразие. Я прощаю моих дорогих русских друзей, чуть-чуть есть, наверное, чувство стыда у них, не вспоминать этот ужас. Ну что, лично я тоже не хотел бы напоминать об этом. Что не бывает по причине молодости, случившейся молодости. Юрий Вачнадзе: И тогда разрешите еще один последний, может быть провокационный, вопрос, на который вы можете не отвечать, но я вам все-таки его задам: как вам нравится формула - я грузин, следовательно я европеец? Резо Габриадзе: Так было сказано разве? Ну что, хорошо, человеку было приятно, когда он это сказал. Я не вижу здесь ничего плохого, человек сказал так. Юрий Вачнадзе: Простите, а как вы бы сказали? Резо Габриадзе: Я не знаю, не думал, мне надо время, чтобы эту фразу придумать. Нет, знаете, вы смещаете плоскости. Я человек актер, лицедей, я имею право на любую фразу и обратного содержания, а политики это другое, и в политике это принимает другой смысл. Видимо этот человек вложил определенное, глубинное, мне недоступное пока значение. Как человек я бы сказал ему так: спасибо за то, что я европеец, и как европеец так влюблен в африканскую культуру, которая так влюблена в грузинскую и так далее. Я что-нибудь постарался пошутить, я не уверен, что это у меня вышло бы, но я ушел бы от этого. Но в политике этого не дано, в политике надо быть четким, и этот человек был четок и отвечал тому моменту и историческому своему назначению. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
