Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
24.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[16-05-02]
Факты и мненияВедущий Лев РойтманТерроризм и масс-медиаЛев Ройтман: 7-8-го мая в Бонне прошла международная конференция “Масс-медиа, конфликты и терроризм”. Два российских участника этой конференции - Анна Политковская и Олег Панфилов участвуют и в нашей передаче по телефону из Москвы, а из Иерусалима - Рафаил Нудельман. О боннской конференции наш разговор впереди, а для иллюстрации проблемы заглянем на наш собственный сайт. Итак, читаю: передача “Израиль-Палестина. Более гнусного текста я еще не слышал. “Свобода” превратилась в радио проституток, которые продались арабам за нефть”. Другой отклик: “Допускается явный перекос в пользу Израиля. Точка зрения палестинской стороны на происходящее почти не подается”. Или даже так: “Как была “Свобода” жидовским радио, так и осталась”. А вот вопрос на засыпку: “Почему чеченские вооруженные формирования у вас называются “бойцами”, а палестинские - “террористами?” Анна Политковская, начну с вопроса к вам. Ваши статьи в “Новой газете”, и не только в “Новой газете” о войне в Чечне встречены в штыки и военными в Чечне и вне Чечни, и политиками, и, подчас, коллегами-журналистами. Вот та конференция, которая состоялась в Бонне, - “Средства массовой информации, конфликты и терроризм”, - она в чем-то была полезна и вам? Анна Политковская: Безусловно, мне это было очень полезно. Потому что в какой-то момент я постоянно отравляюсь Чечней и чувствую себя несколько оторванной от мирового журналистского процесса. Я согласилась принять участие в этой конференции, а накануне этой проходила такая же аналогичная “Медиа и терроризм” в Маниле, это тоже было очень важно и полезно. Потому что мне необходимо было понять, что думают о профессии другие журналисты, что они хотят сейчас. Кто они - идеологи на фоне происходящих в мире событий или продолжают исповедовать принципы профессии, которые очень просты, насколько я понимаю, насколько я была обучена, это - что видишь, то поешь, что слышишь, о том передаешь своим читателям. Открытие номер один то, что большинство коллег это все-таки идеологи сегодня, идеологи в зависимости от того, какую страну они представляют. Израильтяне кричат о том, что их давят палестинцы, палестинцы орут о том, что их давят израильтяне. Все дружно рассказывают о модной американкой точке зрения. Ну, а о чеченской войне вообще уже забыли, потому что она сейчас не модная в мире после 11-го сентября. Я поняла, что старый советский большевистский принцип “цель оправдывает средства” абсолютно приемлем сейчас в так называемой цивилизованной международной журналистике. Лев Ройтман: Спасибо, Анна. Мрачный взгляд. Вы упомянули американскую точку зрения. Нет, видимо, такой единой точки зрения. В Америке, кстати, после событий 11-го сентября прошлого года идет очень серьезная полемика о том, как масс-медиа должна освещать подобные ситуации, когда затронуты национальные интересы той страны, где эта масс-медиа распространяется и где у нее читатели. Не далее как 13-го мая в “Нью-Йорк Таймс” большая серьезная статья Уильяма Сефайера, который пишет о проблеме так называемой “нравственной ясности”, четкости. Это та проблема, которая, очевидно, необходимо встает при освещении подобных конфликтных ситуаций. Но подняться до теоретической нравственности, ясности, четкости, конечно, бывает подчас почти невозможно. И в связи с этим к Рафаилу Нудельману в Израиль. Израильский публицист, писатель. Рафаил, как у вас стоит эта проблема нравственной четкости, нравственной ясности при освещении конфликта Палестина-Израиль? Рафаил Нудельман: Я не согласился бы с мнением госпожи Политковской относительно израильской журналистики. Оно такое же обобщенное, неточное, как и в отношении американской точки зрения, о чем вы уже сказали. Конечно, израильская журналистика очень резко идеологизирована, очень резко поляризована, поскольку Израиль резко идеологизированное общество. Тем не менее, в израильских средствах массовой информации, будем говорить о печати, о журналистике, господствует стремление к этой нравственной ясности и забота о сохранении нравственного уровня общества. Это характерно как для левой части прессы, так и для правой части прессы. Сообщения фактов израильскими средствами массовой информации выгодно отличаются, скажем, от его преподнесения западными средствами массовой информации, такими как “Си-Эн-Эн” и так далее, в отношении того же Израиля. Потому что на страницах израильских газет вы находите все факты сегодня, как благоприятные для Израиля, так и неблагоприятные, как бесконечные рассказы о террористических актах палестинцев, так и непрерывные атаки на любые просчеты военного руководства, на любое проявление недостойного морального поведения израильских солдат. Например, была огромная серия статей по поводу хищений, которые были произведены во время захвата палестинских административных зданий, попыток кражи, грубости и жестокости по отношению к палестинцам. Любое мельчайшее проявление вот такого отхода от нравственного уровня, потребного для общества, немедленно замечается. Я думаю, что идеологизация израильского общества и прессы, соответственно, играет в этом положительную роль, потому что заставляет каждую сторону очень пристально присматриваться к другой. Я могу даже привести в пример два имени, которые сегодня на устах у многих представителей политических кругов, как очень неприятные. Гидон Леви и Ами Рохес - это люди из ведущей газеты “Гаарец”, которые непрерывно пишут только о палестинских страданиях, они даже не упоминают о террористических актах, они пишут непрерывно и только о том, как на палестинской улице думают, как там чувствуют, как убивают людей и так далее. Лев Ройтман: Спасибо, Рафаил Нудельман. Я хотел бы сейчас включить в разговор Олега Панфилова, Москва, также участник боннской конференции. Олег, вас хорошо знают наши радиослушатели по вашей программе “Власть и пресса”. Но, напомню, вы директор Центра экстремальной журналистики Союза журналистов России. И вот мы сейчас говорили о ближневосточном оселке этой проблемы - конфликты, терроризм и масс-медиа. Так вот еще один маленький аспект, на этот раз не Израиль, а Ливан. В Бейруте 9-го мая было прекращено начатое месяц назад в апреле уголовное преследование местного издателя, распространителя, на самом деле, парижской газеты “Интернейшнл Хералд Трибюн”, которая выход на базе “Нью-Йорк Таймс” и “Вашингтон Пост”. Его обвинили в уголовном порядке в разжигании расовой ненависти и в оскорблении чувств арабского народа за то, что в парижской газете, которая продавалась в его киосках в Бейруте, было опубликовано большое объявление “Бнай-брит”, Еврейская антидиффамационная лига, в котором шла речь о воинствующем палестинском терроризме. Ну вот так обстоит дело там. Олег Панфилов, вы охватываете горячие точки на территории бывшего Советского Союза, и как в этом случае, когда публика настолько чувствительна к тому, что пишут журналисты, когда у публики есть своя точка зрения, вот вам пример - арабский, издалека, тем не менее, факт остается фактом, как следует освещать подобные конфликты? Пытаться быть метрономом, компьютером, весами без чувств, без эмоций? Олег Панфилов: Вся проблема в том, что постсоветская журналистика отягощена пропагандой, которая в России, по крайней мере, стремительно возрождается и в бывших советских республиках, ныне независимых государства повторяют в основном то, что происходит в России. Если вернуться к проблеме, как используется журналистами термин “терроризм” и каким образом журналисты пишут о людях, которых официальные власти называют террористами, то на конференции в Бонне я говорил о том, что это стало определением политическим. То есть когда власти, борясь с политической оппозицией, это прежде всего в центральноазиатских странах, это, кстати, уже начинает наблюдаться и в России, власти обвиняют своих политических оппонентов, называя их террористами. И тут можно привести примеры с известным поэтом, публицистом и лидером демократической партии Мухаммадом Салихом, который живет уже долгое время в эмиграции, и власти Узбекистана его обвиняют в подготовке террористических актов, что довольно трудно себе представить. Лев Ройтман: Простите, Олег, я вас перебью для того, чтобы напомнить, что Мухаммад Салих был арестован по требованию узбекских властей именно в Праге. И именно в Праге, по-видимому, была подведена черта под этими поползновениями Ташкента задержать неугодного оппозиционного политика по обвинению в терроризме. Он был освобожден, выступал перед журналистами Радио Свобода, и не только Радио Свобода. И совершенно свободным человеком уехал из Праги и продолжает свою политическую деятельность. Олег Панфилов: Да, конечно, Мухаммад Салих свободный человек, но не на территории Узбекистана, он по-прежнему там называется террористом и обвиняется во всех смертных грехах. Так вот, очень удобно использование этого термина, наблюдается сейчас практически на всем постсоветском пространстве и в отношении Чечни. Тут я должен сказать, что российская власть довольно цинично решила использовать вот эту ситуацию, в прошлом году введя поправки в ныне действующий закон “О средствах массовой информации”. Напомню, что он был принят в 91-м году. Поправки, которые запрещают журналистам предоставлять слово тем людям, которых российская официальная власть называет террористами. Вот эти поправки сейчас во многом ограничили деятельность журналистов. Но, насколько я помню, еще не было ни одного случая, чтобы власть посмела наказать какую-либо газету. В основном наказаниями устными занимаются официальные пропагандисты вроде господина Ястржембского или министра по делам печати Лесина. Ну так вот ситуация по-прежнему такая же непонятная, потому что общество до сих пор не может понять, на мой взгляд, что такое терроризм и кого следует называть террористом. Лев Ройтман: Спасибо, Олег Панфилов. Кстати, подобная ситуация была ведь и в Израиле, когда израильским гражданам было запрещено встречаться с палестинцами, которые обвинялись в террористической деятельности, в частности, с членами “Организации освобождения Палестины”. Но, как сейчас и в России, так и в Израиле, никакого практического толку от подобного вздорного, скажу прямо, запрета не было. Анна Политковская: Я бы хотела сказать, что меня потрясли и ваши комментарии, и Рафаила из Израиля, потому что я говорила вовсе не о том, о чем вы стали потом комментировать. Я сказала о поверхностно облегченных подходах к такой проблеме как борьба с терроризмом, которые главенствовали на конференции в Бонне. Я не читаю на иврите, поэтому я не могу читать израильскую прессу. Я редко читаю американские газеты и также поэтому не могу говорить о всей американской прессе в целом. Я говорила о конференции в Бонне - это очень важно подчеркнуть. Не надо мне приписывать в который раз, теперь уже силами коллег, то, что я не говорю. Мне кажется, то, что у нас происходит в Чечне, переползло на израильско-палестинский конфликт и на афганскую войну нынешнего американского розлива. Идеология главенствует, очень мало зеркального отображения действительности, очень много эмоций. Во славу идеологии борьбы с терроризмом положены судьбы людей. Это мы все прошли в Чечне. И поэтому, может быть, мне сегодня проще на это смотреть, имея за плечами два с лишним года второй чеченской войны, и оценивать, к чему это приведет. Я абсолютно уверена, что за идеологические ошибки будут расплачиваться все нации. Потому что то, что мы живем при острейшем цивилизационном кризисе, как у нас в России, как в Афганистане, как в Израиле и Палестине, это факт. И чем менее идеологами мы сейчас будем, тем меньше терроризма в будущем - вот в чем моя идея. Я не хочу, чтобы шоры были на глазах, потому что это только создает почву для дальнейшего терроризма. У нас у всех есть дети, у нас у многих есть внуки, но почему мы должны сегодня закладывать зерна будущего терроризма? Лев Ройтман: Конкретный вопрос: как вы оцениваете чеченские акции в Буденновске и Первомайске? Считать ли это терроризмом? Анна Политковская: Безусловно. Лев Ройтман: Спасибо. Рафаил Нудельман: Мне очень понятна тревога госпожи Политковской, я ее полностью разделяю. Я говорил не о том, что говорилось на конференции, где я не был, разумеется, но я поспешил просто прояснить, что те журналисты, которые на конференции орали, как выразилась госпожа Политковская, в один голос и закрывали глаза на сложность проблемы, не представляют израильские СМИ, израильскую прессу. Она крайне, может быть, шумная, крикливая, взбудораженная, но на все лады. И в этом смысле она достаточно свободна и объективна. Но здесь мы с вами разговаривали, Лев, и вы прекрасно сказали, что определение терроризма не связано с идеологией. Терроризм - это метод. Но вот трактовка терроризма, трактовка любого факта она связана с идеологией и она связана с политикой, и она связана также с жизнью в обществе. Быть свободным от политики, от идеологии сегодня нельзя. И у нас есть тому пример. У нас сейчас феномены, которые непрерывно искажают, деформируют нашу прессу, в общем-то очень свободную, даже по западным стандартам. Это общественное давление, так называемый патриотизм. Это чудовищная сила давления. У нас есть совершенно всенародно любимая певица Яфа Аркони. Как только она сказала, что она не осуждает молодых ребят, отказавшихся служить на территориях, на нее обрушилась волна негодования общественного, по радио, по телевидению, в письмах, в угрозах. Самый выдающийся эстрадный артист Израиля, любимец публики был подвергнут просто публичному линчу какому-то за то, что он посмел встать на одну из сторон в споре о том, как нужно вести себя по отношению к Арафату. Во время его выступления опять же последовали угрозы. Это общественное давление, оно вынуждает какую-то часть журналистов искажать даже отбор фактов, а не только их трактовку. Лев Ройтман: Спасибо, Рафаил Нудельман. Это именно то, о чем я говорил на примере Ливана. Олег Панфилов, эта ситуация публичного патриотического давления общественного мнения на журналистов, освещающих конфликты, знакома ли вам? Олег Панфилов: Конечно. Но я бы хотел сказать еще в отношении Чечни. Дело в том, что нужную для властей позицию ретранслируют не только журналисты, то есть то большинство государственной прессы, государственные телеканалы, газеты, которые прислушиваются к мнению власти, но, на мой взгляд, в обществе рождается что-то чрезвычайно опасное. Потому что сейчас в российском обществе стали популярны фильмы российские, новые фильмы, боевики, которые с удовольствием смотрят. Я только сегодня узнал о том, что в рейтинге самых популярных телесериалов указан фильм “Убойная сила”. Фильмы, которые показывают жестокость российских солдат на территории Чечни - это одно из самых популярных сейчас, то, что люди смотрят на экранах. Это создается по-прежнему образ такого хорошего честного солдата, милиционера и образ отвратительного чеченца. Есть, конечно, в этих фильмах и положительные чеченцы, которые помогают власти. Но в целом, на мой взгляд, люди, когда смотрят подобные фильмы, они заражаются ненавистью. Лев Ройтман: Спасибо, Олег Панфилов. Они заражаются как раз тем, из чего в дальнейшем и проистекает терроризм. Кстати, мой разговор с Рафаилом Нудельманом по поводу того, что терроризм, террор это средство достижения каких-то иных, неважно каких целей, был до начала этой передачи. И я тогда заметил, что точно так же средством ведения войны, не важно какой, не важно с чьей стороны, являются или могут быть запрещенные международными соглашениями виды оружия. И никто не вступает в обсуждение, с какой политической целью были эти виды оружия, например, осколочные бомбы, использованы или химическое оружие. Точно так же и терроризм, как средство, как способ действия - определение терроризма не вызывает ни малейших затруднений. Но именно потому что все это затуманено политическими разглагольствованиями и демагогией, до сих пор, по сей день определения этого зла нет. А оно должно и может быть определено точно так же, как запрещенные виды оружия, раз и навсегда. Приносим свои извинения за возможные неточности Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
