Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[19-02-02]
Факты и мненияВедущий Лев РойтманАвтоинспектор и водитель - что впереди?Лев Ройтман: Ожидается, что новый Административный кодекс, он вступит в силу первого июля, оздоровит и упростит отношения водителя с автоинспектором. Вот голоса из миниопроса москвичей. Вопрос Вероники Боде, нашего московского координатора: "Что вы думаете о работе автоинспекции, то есть ГИБДД, сегодня?" "Меня не устраивает, как ведут себя работники ГИБДД. Взятки, даже если ты не виноват". "ГИБДД должно заниматься не побором денежных средств, а именно контролировать движение". "Иногда сами едут ребята и говорят: ну вот, нарушил. Его надо остановить, чтобы он не делал, не нарушал, потому что от этого зависит наша жизнь в конце концов". "В Москве, по-моему, служба поставлена неплохо. Все движется, на каждом перекрестке стоит сотрудник ГИБДД, все вопросы решаются быстро, аккуратно, оперативно". Итак, мнения разделились. Послушаем знатоков, это участники нашей передачи: адвокат Леонид Челяпов; публицист Марк Дейч; и подполковник милиции Александр Красов. Александр Станиславович Красов, представлю вас теперь полнее - начальник Первого отдела дорожно-патрульной службы на спецтрассе Главного управления внутренних дел Москвы. Я полагаю, что большинство водителей о новом Административном кодексе пока мало что знают. Но вот в вашем ведомстве к предстоящим новшествам на дороге, наверняка, готовятся? Что автоинспекция из разрешенного ей сейчас, сегодня, с первого июля делать уже не сможет? Я имею в виду штрафы, остановки машин, "ракушки" так называемые, блокираторы, в сущности все то, что портит кровь водителям сегодня. Александр Красов: Да вы знаете, особых изменений у нас не произошло в Административном кодексе. Добавились шесть новых статей. На сегодняшний момент мы эвакуаторы используем крайне редко, мы просто занимаемся сейчас перемещением транспорта, то есть убираем транспорт с проезжей части, который главным образом мешает проезду общественного транспорта. Блокираторов мы уже лет девять не используем. А в остальном, кодекс он и есть кодекс, должен дисциплинировать водителя. И, вы знаете, наши сотрудники ГИБДД должны четко и правильно его выполнять, и выполнять те статьи, которые в нем изложены. Лев Ройтман: Спасибо, Александр Станиславович. Я вам расскажу реальную историю. Позвонил мой друг из Киева. В Киеве тоже введены новшества, там, в частности, запрещено автоинспекции останавливать машины без оснований, то есть без явной надобности. Он так это описал: "В ГАИ прошла волна самоубийств". А что ожидается все-таки в Москве? Ну вот едет машина, нельзя больше выскочить из-за кустов, просто так остановить и попросить, кстати, как это не только в Москве, не только на Украине, но и здесь в Праге, откуда я веду передачу, "попросить на пивечко". Как это будет теперь? Александр Красов: Приказ есть, регламентирующий нашу деятельность, - это приказ 329-й. У нас есть семь пунктов, по которым мы имеем право останавливать транспортные средства. Водителей обязывают делать определенные таблички технического осмотра, чтобы висели в крайнем правом углу, пристегиваться ремнями безопасности. Человек, нарушающий правила дорожного движения, должен быть соответствующим образом остановлен и привлечен к административному воздействию. Вот эти негативы, которые происходят у нас сейчас, бесцельная остановка, давно у нас это не практикуется. Лев Ройтман: Ладно, согласимся, с тем, что если это уже не практикуется, то, быть может, в Москве, Россия совсем рядом с Москвой находится, там все это происходит и мы постоянно об этом читаем. И поэтому вопрос теперь Леониду Челяпову - адвокат, Московская городская коллегия. Леонид Юрьевич, насколько я знаю, вы специализируетесь на автотранспортных делах, в том числе на делах по жалобам на действия автоинспекции - оспаривание штрафов, эвакуаций и так далее. Ваша оценка предстоящей ситуации после первого июля - водитель-автоинспектор? Леонид Челяпов: Прежде всего я, наверное, должен сказать, что представляет, на мой взгляд, вновь вводимый кодекс. Я внимательно изучил этот чудесный документ и должен сказать, что это очень русский кодекс. Поскольку он содержит такое количество противоречий, которые трудно, наверное, усмотреть в другой стране или в другой ситуации. Я не думаю, чтобы взаимоотношения между участниками движения или представителями органов ГИБДД как-то осложнились после принятия этого кодекса. Жизнь есть жизнь, документы есть документы, все существует часто параллельно. Единственное, что я должен сказать, что в введенном кодексе есть несколько статей, которые, по крайней мере лично у меня, вызвали просто недоумение, если не сказать больше. Например, это как раз относится к тем шести новыми статьям, о которых сказал мой уважаемый коллега по передаче. В частности, статья 12-36 говорит о том, что в случае незаконной блокировки, которая может быть проведена сотрудниками ГИБДД, обиженный человек может обратиться в суд, и суд накажет представителя органа власти и конфискует блокиратор. Какая сентенция чудесная - конфискует блокиратор. В пользу кого и что это значит, что это за ситуация такая в принципе? Ну, а если касаться процедуры самой исполнения тех норм, которые заложены в этом кодексе, они относятся к другой его части, то есть ко второй его половине, то, что называется процессуальное право. Хотя, в принципе, достаточно странно, что под одной обложкой собраны и материальные нормы права, то есть за что наказывают, и процессуальные, то есть как наказывать и кто должен наказывать. Так вот, если говорить о том, кто будет наказывать, то здесь вообще полнейшая неразбериха. Я думаю, что прежде всего от этого будут страдать представители органов ГИБДД, как это ни парадоксально. Поскольку сейчас на эту достаточно тяжелую, трудную службу, на которую и так много пеняют, насколько я знаю, так вот сейчас на эту службу будет возложено бремя, которое нес в основном суд. Теперь органы ГИБДД, то есть начальники органов ГИБДД, должны будут проводить фактически не только рассмотрение административных материалов, но это рассмотрение должно проводиться по правилам фактически обычного судебного производства. Я сам в прошлом сотрудник милиции и мне очень трудно представить, как начальник органов ГИБДД может проводить судебное следствие, как он может назначать к слушанию рассмотрение дела, как он может выносить определение о назначении этого дела к слушанию, как он может проводить открытое рассмотрение этого дела, рассматривать ходатайства, а потом выносить определение. Честно говоря, я когда читал этот кодекс, мне почему-то все время вспоминался Салтыков-Щедрин с его нетленной, совершенно бесподобной, потрясающей вещью "История города Глупова". Вы помните - Рукосуев, Головотяпов, Горлодеров. Вот как-то очень близки тени перечисленных мною людей к этому кодексу. Поскольку, наверное, даже не нужно быть юристом, чтобы знать, что такие юридические документы как определение - это прерогатива суда прежде всего, а вот теперь определение должен выносить следователь или дознаватель или начальник органа дознания или органа ГИБДД. Лев Ройтман: Спасибо, Леонид Юрьевич. Вы уже сказали, он очень русский этот кодекс. Но все-таки, действительно, хотели как лучше, а, судя по тому, что говорите вы, может получиться даже не как всегда, а еще хуже. Вы очень интересно оговорились: вы не ожидаете, чтобы отношения водитель-автоинспектор осложнились после принятия этого кодекса, вступления его в силу, он принят уже. Чем-то это напоминает любопытное выражение: от него никакого вреда, не говоря уже о пользе. Но, Марк Дейч, обозреватель газеты "Московский комсомолец", вы автомобилист с таким стажем, что, кажется, вот по этому показателю давно заработали полную пенсию. Чего как водитель вы все-таки ожидаете от этого нового административного кодекса для себя, вот именно как водитель? Марк Дейч: Если одним словом - ничего. Если будет мне позволено нашим ведущим, я бы внес некую долю скепсиса в противоположном плане к тому, о чем мы сейчас говорим. Вот мы затронули сейчас две темы - это тема блокираторов, уже ненавистная, навязшая в зубах, и тема, она промелькнула тоже, это тема взяток, которыми известны наши славные сотрудники ГИБДД. Вот вы знаете, когда я сижу за рулем, я очень не люблю пешеходов, но я не всегда сижу за рулем, я время от времени выхожу из машины и иду пешком. И вот тут я очень не люблю водителей. Я приведу маленький пример вот какой. Блокираторы, на мой взгляд, законная это мера или незаконная, но вещь совершенно необходимая. Пусть водители меня после этого побьют, я вынужден это утверждать. Трасса, которую все мы хорошо знаем - проспект Калинина. Эта трасса, кстати, подведомственная Александру Станиславовичу Красову, который рядом со мной сейчас в московской студии. Обратите внимание, раньше мы ходили по проспекту Калинина, это был своеобразный Бродвей - магазины, кафе, рестораны. Сейчас там невозможно пройти, потому что на проспекте Калинина тротуары все забиты стоящими там машинами. А ведь, между прочим, по правилам дорожного движения стоянка на тротуарах категорически запрещена, пешеходам просто некуда деваться. Я понимаю возражения водителя - а куда нам деть машину, где поставить? Не знаю, но и использовать пешеходную часть для стоянки автомобилей нельзя. Я некоторые время, а вы, Лев, значительно дольше меня прожил в Мюнхене. Попробуйте там в пешеходной зоне запарковать где-то машину - просто лишат прав мгновенно, не говоря о том, что будет огромный штраф. Так вот, на мой взгляд, блокировка в таких случаях просто необходима. Ну и о взятках, которые, конечно, притча во языцех у нас, тоже пару слов я скажу, может быть, в ущерб себе как водителю. Да, мне гораздо проще разобраться на месте с сотрудником ГАИ, зная, что эти деньги пойдут, скорее всего, мягко скажем так, не государству, а ему непосредственно в карман. На моем месте оказывался любой водитель, и все уверены так же как и я - да, это проще. Но я хочу напомнить вот о чем. В начале наших замечательных благословенных демократических перемен одно время начальником главного управления внутренних дел Москвы был Аркадий Мурашов. Человек, которого я знаю хорошо, который попал на эту должность, конечно же, случайно. И когда его спросили, будет ли он повышать зарплаты сотрудникам столичной милиции, он сказал - да, конечно. Но вот сотрудникам ГАИ повышать зарплату не буду. Его спросили - почему? "Они и так, - ответил Мурашов, - хорошо зарабатывают". Таким образом, наш бывший теперь уже начальник московской милиции толкнул, собственно, работников ГИБДД к тому, чтобы брать взятки. И это не единичный случай, к сожалению, дело в нищенских зарплатах сотрудников. Можно было бы долго распространяться о том, как с такими вещами борются на Западе, в той же Америке, да и в Германии, но это, думаю, далеко бы нас увело. Да, я подчеркиваю ту мысль, с которой я начал, я бы охотнее разобрался в каждом случае персонально с работником ГИБДД, нежели пошел бы по административному пути. Лев Ройтман: Спасибо, Марк. Я должен заметить, однако, что взятки, то есть всовывание в права - тогда это был рубль, или три рубля, или пять рублей, до всякой гибели советской власти имели место каждодневно на любом перекрестке и на всех дорогах. Так что это явно не заслуга Аркадия Мурашова, который, кстати, весьма часто принимает участие и в наших передачах. Что касается повышения заработной платы работникам ГАИ, я по старинке говорю ГАИ, так уж мы привыкли, то, полагаю, что это, с одной стороны, необходимо, а, с другой стороны, в борьбе с поборами ничего не даст. Просто там, где раньше гаишник обходился одним у.е., если вы ему повысите зарплату в три раза, станет три у.е. Это вопрос атмосферы правовой, психологической, культурной в обществе. Александр Красов, прошу вас. Александр Красов: Тяжело и трудно говорить, разубеждать в чем-то. Если работник ГИБДД - обязательно должно быть все плохо. Почему мы не замечаем той положительной работы, которая проводится у нас на дороге? Почему мы везде все зло ищем только в сотруднике ГИБДД? Даже возвращаясь к словам предыдущего оратора, что такое пешеход? Это заложник. Это заложник положения. Нигде себя человек не может чувствовать безопасно. Он выходит на тротуар - он смотрит по сторонам, он идет на разрешающий сигнал светофора - он смотрит по сторонам. Где бы он ни был, он заложник ситуации. Вы меня простите, а из-за чего это получается? Из-за низкой культуры водительского персонала. Пока у нас не повысится этот культурный уровень, мы все будем бегать друг от друга на проезжей части. Почему нарушают правила дорожного движения? Почему у нас сейчас вопрос стоит о блокираторах? Потому что не выполняют требования знака 3-27. Сейчас все префектуры озабочены и делают "перехватывающие" так называемые стоянки. Выходят с предложением, чтобы человек не ехал в центр на машине бесцельно. Пускай он поставит машину, будут стоять определенные автобусы и вас довезут туда, куда вам надо. Или осложнение дорожно-транспортной ситуации в связи с атмосферными осадками. Неоднократно по всем радиостанциям говорят - пожалуйста, не берите сегодня транспортные средства, очень скользко у нас. И что вы думаете, кто-то идет на это, кто-то выполняет? Я не хочу уйти от проблем, о том, что взяточничество в ГИБДД, я не хочу от этой проблемы уходить, и мы не уйдем, я не прикрываю своих сотрудников. Но когда мы определяемся, да, вот этот берет взятки, если хоть немножко где-то что-то мы доказываем, то он не работает, мы чистим свои ряды. И не так все это плохо и скверно. Вы меня извините, но вот транспортный поток буквально перед Новым годом у нас возрос на въезде в Москву по минскому направлению космически. То есть мы справляемся со своими обязанностями, у нас нет на дорогах заторов по часу, по два. Да, приходится иногда подождать десять минут, но почему не подождать в соответствии с правилами дорожного движения в своей полосе, почему надо выезжать на середину перекрестка? Почему у нас получаются так называемые "ножницы", когда один водитель едет по главной дороге, второй по второстепенной и получаются заторы. Будем мы друг к другу культурны, вежливы и внимательны и тогда у нас и организация дорожного движения только улучшится. Лев Ройтман: Спасибо, Александр Станиславович, прекрасные слова. Леонид Челяпов: Мне бы хотело подчеркнуть особо - абсолютно прав мой коллега по передаче. Я хочу сказать, что здесь разговор идет не о культуре водителя и пешехода, здесь вообще о культуре общей, человека в целом. И, наверное, в России так уж сложилось исторически, об этом, кстати говоря, писал, наверное, единственный юрист русский Кистяковский в 1905-м году о том, что в России право не исповедуется как духовная ценность вообще. Отсюда, наверное, и все проблемы, которые у нас в обществе существуют. Абсолютно прав и Марк Дейч, который сказал, что абсолютно невозможно ходить по тротуару, в частности, по Новому Арбату. Но ведь нужно отметить то, что те водители, которые заезжают на тротуар, они заезжают не сами по себе, они заезжают на стоянки платные, которые там устроены кем-то. Вот если бы водители заезжали сами по себе, можно было бы их наказывать, машины изымать и блокираторы применять и так далее. Но, наверное, в данном случае надо выяснять, кто эти стоянки разрешил и куда эти деньги перетекают. Это прежде всего. То, что касается кодекса, я позволю себе вернуться к этому, поскольку передача у нас этой проблеме посвящена. Мне кажется, что все-таки проблема, я попробовал для себя подвести черту под этим кодексом, все-таки проблемы, наверное, возникнут, я еще раз подчеркиваю, не в отношениях между сотрудниками милиции и водителями. Они есть, были и будут во всех странах, так оно и течет, поскольку существует два потока - с одной стороны, поток, который отслеживает применение закона, с другой стороны, поток, который пытается жить по своим собственным законам, тем более, с учетом тех реалий российских, о которых я сказал. Поэтому здесь, я думаю, все будет в том же ключе, как и было. А вот с точки зрения наказания, с точки зрения проведения расследований так называемых административных, которые вводятся этим новым кодексом, вот, думаю, здесь проблемы будут и, наверное, большие. Потому что, если вопрос стоит только о наложении штрафа на месте происшествия, предположим, здесь можно говорить, что деньги пойдут в карман инспектору, либо в кассу сберегательную, но как-то будет решен этот вопрос. А если более серьезное какое-то правонарушение, если, предположим, пострадали люди, если причинены телесные повреждения, будем считать не средней тяжести, что влечет за собой меры уголовного наказания, а легкие телесные повреждения, которые попадают в прерогативу действующего кодекса, как тогда должны действовать органы, на которые возлагается наказание виновного? Вот здесь возникает масса проблем. Я думаю, что составители кодекса не совсем представляли себе всю процедуру вот этого шквала, а шквал будет, это точно, потому что телесных повреждений легких очень много. Легкие телесные повреждения это те, которые влекут за собой расстройство здоровья до 21-го дня. Сюда же могут быть отнесены и так называемые механические повреждения транспортных средств. Тем более, что по новому законодательству, по новому кодексу в предмет доказывания введены также и размеры гражданского ущерба, чего раньше тоже не было. Поэтому, волей или неволей, должно проводиться какое-то расследование. Сейчас это называется дознание, теперь это будет расследование. И вот результатом этого расследования должен стать процесс определенный. И вот этот процесс, как мне представляется, он абсолютно дурно описан в этом кодексе, он вообще никак не описан. То есть эта процедура настолько сумбурна и спонтанна в этом кодексе, что она волей и неволей, мне думается, повлечет через какое-то время необходимость изменения этой процедуры всей. Лев Ройтман: Спасибо, Леонид Юрьевич. Из того, что вы говорите, с непреложностью вытекает, что этот кодекс будет меняться и дополняться. И тем самым обеспечивается еще один законодательный дефект, то есть неустойчивость правовых норм, что также является известной российской бедой. Приносим свои извинения за возможные неточности Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
