Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
3.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[08-08-05]
Час прессыЕкатеринбургский банк выступил с открытым письмом в адрес местного журналистского сообществаВедущая Евгения Назарец Евгения Назарец: На фоне летнего информационного и делового затишья один из екатеринбургских банков выступил с открытым письмом в адрес местного бизнес- и журналистского сообщества. Открытое письмо касалось публикаций в журнале "Деловой квартал". При этом издание нарушило принципы деловой и журналистской этики, - заявил банк и призвал коллег и партнеров минимизировать сотрудничество с этим журналом. Инцидент разрешился мирно, но стал поводом для обсуждения особенностей и проблем в работе региональной деловой прессы. В программе "Час прессы" из Екатеринбурга принимает участие член экспертно-консультационного совета "Медиа-этика" доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка и стилистики факультета журналистики Уральского государственного университета Элина Чепкина. Добрый день, Элина Владимировна. Элина Чепкина: Здравствуйте. Евгения Назарец: Совет "Медиа-этика" был создан несколько месяцев назад Фондом защиты гласности. За это время появился ли практический интерес к работе совета, мониторингам, которые проводят эксперты, со стороны самих журналистов? То есть я имею в виду, в какой мере это экспертный совет, а в какой консультационный в данный момент? Элина Чепкина: В первую очередь, конечно, мы ставим консультационные задачи перед собой, хотя для того, чтобы консультировать взвешенно, нужен был предварительный сбор материала. И вот за полгода было в четырех регионах отобрано 220 текстов спорных с точки зрения журналистской этики. И когда мы подвели итоги в Москве в конце июня, то выяснилось, что проблемы во всех регионах оказались схожими. Три основных проблемы отыскали. Это, во-первых, проблема вмешательства в частную жизнь персонажей текстов, связанные тесно с задачами достоверности журналистских материалов. Тут сложные ситуации возникают, потому что в целях достоверности это прежде всего делается. Во-вторых, проблемы разделения рекламы, пиара и журналистики в текстах, что сегодня очень часто объективно трудно разграничить бывает. И, в-третьих, это взаимоотношение прессы и власти, которое тоже рождает очень много проблем, в том числе с точки зрения этики. Евгения Назарец: Следующий гость программы - обозреватель региональной вкладки "Коммерсант-Урал" Элла Бидилеева. Элла, для лучшего знакомства, чем вы занимались в прошлую неделю, о чем писали, и чем предстоит заниматься на этой неделе? Элла Бидилеева: Я бы хотела отметить, что я - главный редактор, а не обозреватель. И чем предстоит заниматься на этой неделе, я, наверное, не буду говорить, у меня здесь сидят конкуренты. Читайте "Коммерсант". Евгения Назарец: То есть увидим. Главный редактор "Коммерсант-Урал" пока заставляет всех догадываться, что напишет газета на этой неделе. Еще один участник "Часа прессы" - заместитель главного редактора регионального выпуска журнала "Эксперт" "Эксперт-Урал" Александр Задорожный. Вот журналисты, принимающие участие в этой программе, представляют региональные представительства центральных или даже международных средств массовой информации. Накладывает ли это какие-то особенности, дает ли это какие-то преимущества в выборе тем, в изложении? Как вы считаете? Александр Задорожный: Я думаю, наше главное преимущество в том, что мы обладаем наработками журнала "Эксперт" и тиражируем ту практику аналитического подхода к освещению событий и тенденции в экономике и политике, которые приняты на вооружение в "Эксперте". Мы создали при участии редакции уникальный аналитический центр "Эксперт-Урал". Аналогов ему нет, по крайней мере, на территории Большого Урала, региона Большого Урала. Поэтому да, своеобразный положительный опыт в сотрудничестве с московским, центральным изданием, конечно же, есть. Ну, и не стоит скрывать: наличие такой хорошей в кавычках "крыши" позволяет нам более просто и более плотно, с другой стороны, общаться с властными и деловыми кругами Урала. Евгения Назарец: Итак, с гостями познакомились. Напомню, что поводом разговора о журналистской этике в деловой прессе послужило открытое письмо екатеринбургского "СКБ-банка" в адрес коллег, делового и журналистского сообщества. Банк заявил, что один из деловых журналов региона нарушил этические принципы. Процитирую это письмо вкратце: "Информация, размещенная там от лица представителей банка, является несогласованной и недостоверной. Представляется излишним говорить о том, что фраза журналиста: "А у нас кассета с расшифровкой беседы есть", не является подтверждением профессионализма издания и журналистов, в нем работающих. В свете описанного считаем целесообразным перевести сотрудничество с издательским домом исключительно в формат публикаций коммерческой информации и письменных ответов на запросы. Можем предоставить журналу гарантию отсутствия эксклюзивной информации от банка, его клиентов и партнеров, которые дорожат своей репутацией". Спустя сутки после распространения этого текста был опубликован другой, гораздо более лаконичный, который уведомлял бизнес и бизнес и журналистское сообщество, что "банк и журнал пришли к взаимопониманию и считают инцидент исчерпанным, и претензий друг к другу не имеют". Несмотря на то что конфликтующие стороны договорились больше не раскручивать неприятную ситуацию, начальник отдела маркетинга "СКБ-банка" Валентина Гофенберг согласилась дать нам небольшое интервью. Валентина Гофенберг: Данный инцидент в принципе является, наверное, уникальным для нашего рынка информационного. Почему? Потому что это тот случай, когда удалось достигнуть компромисса и каких-то пунктов взаимопонимания со СМИ. Правда, для этого потребовалось сделать такое заявление. В последнее время, даже безотносительно от данного случая, разные СМИ позволяли себе забывать о принципах деловой журналистской этики. Даже не применительно к нашему банку, а к другим компаниям. То есть в погоне за какой-то интересной, с их точки зрения, информацией они не задумывались о том, что данная информация является обоюдоострой. То есть компания, которая ее представляет, либо которая располагает этой информацией, или эта информация касается какой-то компании, она может повлечь за собой негативные последствия для этой компании, ее распространение. То есть конфликты какие-то с акционированием, с клиентами, с партнерами СМИ посчитали, что поскольку какая-то информация, какие-то сведения являются, с их точки зрения, горячими, интересными, их можно выбросить на рынок, не задумываясь о последствиях. Мы хотели просто объяснить позицию бизнес-сообщества СМИ, партнерам по бизнесу. Эта позиция заключается в том, что прежде чем раскрывать какие-либо сведения, какую-либо информацию, нужно думать о том, что эта информация представляет интерес не только для потребителей ее, но и для тех, кто эту информацию предоставляет. И нужно с ней обращаться очень осторожно. Евгения Назарец: Журналисты обычно подвергают если не сомнению, то критике принципы журналистской этики в деловой журналистике именно в тех ситуациях, когда ньюсмейкеры, корпорации блюдут свои имиджевые интересы, чтобы сохранить хорошую мину при не очень хорошей игре, и поэтому закрывают информацию. Как бы вы прокомментировали вот такие если не обвинения, то упреки в адрес деловых ньюсмейкеров? Валентина Гофенберг: Дело в том, что нужно отличать открытость компании, то есть транспарентность, информационную прозрачность от стремления компании блюсти какие-то свои интересы на рынке. То есть есть информация действительно, которая просто не подлежит разглашению даже с точки зрения законодательства. Но может получиться так, что она становится известной, допустим, каким-либо журналистам. Но ее разглашение может привести к негативным последствиям даже для рынка в целом. То есть если вспомнить банковский кризис лета прошлого года, то ведь именно высказывания некоторых СМИ повлекли за собой эти события. Это уже сейчас доказано спустя некоторое время. То есть нарастала, как снежный ком, информация, часто непроверенная, часто не вполне адекватная. И это привело к тому, что ряд банковских учреждений просто не выдержал наплыва вот этого негатива. То есть по цепочке началась эта цепная реакция, и в результате не совсем хорошие последствия даже для тех компаний, которые в принципе могли устоять, удержаться на плаву. То есть с информацией нужно обращаться очень осторожно. И если говорить о том, что компании скрывают информацию, нужно задуматься: а почему они это делают. То есть всегда ли только потому, чтобы свое собственное лицо сохранить? Наверное, нет. То есть есть информация, обладание которой не сделает никого счастливым. То есть есть информация, которая является коммерческой тайной. Есть информация, которая может негативно повлиять на рынок в целом, не на какую-то отдельную компанию, а на рынок. То есть появление такой информации нежелательно для рынка. Евгения Назарец: В одном интервью с представителем одного из местных банков услышала от него, что местные деловые издания часто используются для конкурентной борьбы не совсем чистой между корпорациями, между фирмами, между предприятиями. Вы склонны разделять его пессимизм и в какой степени? Валентина Гофенберг: Достаточно давно работая на этом рынке, могу сказать с уверенностью: независимых СМИ не бывает. То есть так или иначе СМИ зависят от рекламного бюджета, они зависят от бюджета спонсоров, зависят от владельцев, собственников издания. То есть абсолютно на 100 процентов независимых СМИ нет, то есть так или иначе все они поддаются убеждению. И здесь независимыми СМИ можно считать вот те средства массовой информации, которые ходят по лезвию, то есть держат четкий баланс между интересами собственников, интересами потребителей информации и интересами тех компаний, которые эту информацию предоставляют. Таких СМИ на нашем региональном рынке единицы. Деловые СМИ тоже могут быть "желтыми". И в этом плане я признательна "Деловому кварталу" за то, что они готовы были пойти на диалог, пошли на диалог, и диалог был конструктивным. То есть удалось избежать взаимных голословных обвинений, катарсиса, грубо говоря. Достаточно быстро удалось придти к взаимным каким-то вещам, которые, будучи положенными в основу сотрудничества, вообще должны стать примером партнерских отношений. Евгения Назарец: Если вернуться к конкретному факту, раз уж мы заговорили снова о "Деловом квартале", вот это письмо - эта ситуация называется "лопнуло терпение"? То есть вы какое-то время, судя по содержанию письма, наблюдали за ситуацией? Или же все-таки в большей степени это, наконец-то, появился случай научить правильно работать? Валентина Гофенберг: Дело в том, что функция пресс-службы нашего банка не заключается в том, чтобы учить правильно работать СМИ. Наша задача здесь была - донести свою позицию, причем донести позицию и до делового сообщества, и до средств массовой информации. То есть да, это, скорее всего, было поводом, потому что была возможность просто разорвать, допустим, сотрудничество с конкретным изданием, просто с ним не общаться, все рекламные бюджеты увести, то есть в принципе те способы, которые чаще всего рекламодатели или информационные партнеры используют. Нам хотелось, прежде всего, объяснить деловому сообществу, почему мы какие-то определенные меры предпринимаем. А во-вторых, мы все-таки ценим сотрудничество с этим изданием. И нам хотелось найти какие-то точки соприкосновения, на основе которых мы могли бы это сотрудничество на новый уровень вывести. Евгения Назарец: Попадалась некоторая точка зрения некоторых журналистов. Они говорили, что, в общем-то, это разновидность рекламной акции банка. Валентина Гофенберг: Дело в том, что банк не настолько богат, чтобы зарабатывать на столь дешевых приемах. Если мы говорим о рекламных акциях. Любая крупная компания существует в информационном поле, и если эта компания действительно активно работает на информационном рынке, как наш банк, она не нуждается в подобных приемах рекламной поддержки. То есть у нас достаточно много идет публикаций, информация о банке, то есть банк достаточно информационно прозрачен, даже более чем. И это подтверждают и рейтинги, в том числе рейтинги по деловой репутации. Здесь речь идет именно о том, чтобы перевести сотрудничество со средствами массовой информации на тот уровень, которого заслуживают и эти средства массовой информации, и уровень нашей компании. Евгения Назарец: Кстати, это издание "Деловой квартал" и его главный редактор Лариса Терентьева сейчас с нами на телефонной связи. У нас есть возможность тоже задать ей вопрос по поводу журналистской этики в деловой журналистике. Всегда ли в деловой журналистике работают нормы журналистской этики в чистом виде, или приходится руководствоваться здравым смыслом, который вырабатывается в ходе удивительного в вашем случае стажа работы на рынке этой информации? Лариса Терентьева: Что касается журналистской этики в целом, то святое правило "Делового квартала" - этические законы журналистики соблюдать, и в отношении с информационными источниками в том числе. У нас есть целый редакционный кодекс, в нем есть глава о взаимоотношениях с информационными источниками. Безусловно, все основные принципы взаимоотношений с информационными источниками, как то: источник должен быть предупрежден, что ведется диктофонная запись, о согласовании интервью по закону мы обязаны это дело. Мы это, безусловно, все соблюдаем. Здесь можно говорить о некоторых особенностях взаимоотношений с бизнес-структурами, с организациями. Я думаю, что это имеет отношение не столько к этике, сколько к несогласованности во взаимоотношениях. И это не потому, что не работает журналистская этика, а потому что на сегодня очень сложно бизнес-структурам давать какую-либо информацию для СМИ в силу условий, в которых сегодня работает бизнес. В том числе и потому что большинство наших компаний - это не публичные компании, они не обязаны предоставлять информацию обществу. Это связано и с тем, что внутри организации очень часто информационные потоки не налажены должным образом. Поэтому информацию, которую выдает один руководитель, не знает другой. Между ними происходят несогласованности, и журналисту очень сложно работать в таких условиях. Несогласованности происходят и между наемным менеджментом и собственниками предприятия. То есть у наемных менеджеров может быть одна точка зрения, а собственник может ее не разделять. Поэтому наемный менеджер, который выдал информацию деловому изданию, может просто не предугадать последствий. Евгения Назарец: Да, Лариса, понятно, очень много тонкостей, часто их невозможно просто описать в каком-то своде правил. И, тем не менее, вот то, о чем вы говорите, какую информацию публиковать, как и где ее проверять, она зависит еще и от того, в какой роли видит себя деловое средство массовой информации на рынке информации. Немного, вкратце о роли, как вы себе представляете роль деловых изданий? Они рассчитаны на широкую публику, чтобы объяснить, что происходит в экономике, или это средство обмена информацией и опытом между бизнесменами? Лариса Терентьева: Деловых изданий много, и у каждого из них свое позиционирование. И каждый выполняет какую-то свою роль. Я могу говорить о "Деловом квартале". Сегодня "Деловой квартал" - это издание, журнал для бизнеса и карьеры. Мы его позиционируем как издание для растущих малых и средних бизнесов, для менеджеров, для неравнодушных людей, которые принимают участие в развитии нашего бизнеса. Это, скорее, обмен информацией, это больше для общения этих людей. И поэтому на сегодня мы ведь не защищаем интересы бизнеса перед обществом или перед властью. Мы говорим о том, что мы, участники делового сообщества, делимся информацией друг с другом для того, чтобы нам вместе эффективнее развивать свой бизнес и понимать, в каком направлении мы движемся, и на самом деле получать максимальную выгоду из того, что мы делаем. В данном случае функция обмена опытом ключевая. И поэтому здесь взаимоотношения с информационными источниками строятся по принципу здравого смысла, если можно так говорить. На самом деле, кто готов делиться информацией? Готовы делиться информацией компании, которые в чем-то преуспели, у которых выработана какая-то маркетинговая стратегия, у которых сформирована организационная структура. Эти предприятия, эти люди, эти топ-менеджеры гораздо более охотно идут на контакт и гораздо менее боятся открывать какую-то информацию, потому что это так называемые идеологически открытые предприятия. То есть публично они не обязаны быть открытыми, предоставлять нам информацию, но идеологически они понимают, что от того, что они о себе предоставят достоверную информацию, им в ответ такой же придет отклик от других. И вот "Деловой квартал" эту информацию аккумулирует и передает. И, конечно, мы заботимся о том, чтобы эта информация была передана максимально корректно. Если говорить о конкретной ситуации, которую мы разбирали, там все этические нормы журналистские были соблюдены, и журналист предупредил о том, что эта информация будет опубликована, и практически дословно все это было воспроизведено. И здесь со стороны журналистов, конечно, никаких ошибок не было. Евгения Назарец: Итак, коллеги и собеседники, совпадает ли ваши личные видения проблем журналистской этики с тем, что высказали представитель банка и ваша коллега из другого издания? В особенности меня интересует, насколько ваше видение совпадает с тем, что думает банк по этому поводу и в его лице деловой ньюсмейкер? Александр Задорожный: Я, во-первых, хотел бы заметить, что не хотелось бы мне комментировать сейчас слова, сказанные моей коллегой из "Делового квартала", поскольку, честно говоря, считаю, что не имею такого права, не будучи погруженным досконально в эту ситуацию. Единственное, на что я обратил внимание, и это радует, - это что в "Деловом квартале", как выясняется, действует внутриредакционный этический кодекс. Это, с моей точки зрения, похвальная практика. И хотелось бы верить, что на самом деле в этом конфликте журналистская сторона соблюла, по крайней мере, те этические нормы, которые прописаны в редакционном этическом кодексе. Что касается выступления Валентины Гофенберг, то я бы хотел заметить, что, во-первых, с моей точки зрения, конфликт, который произошел между банком и изданием, как мне кажется, можно было бы решить, что называется, полюбовно. В тексте, который я изучил перед нашим эфиром, об "СКБ-банке" сказано не настолько много и не настолько ярко, чтобы можно было, с моей точки зрения, этот конфликт предавать суду общественности. Тем более, что выражения в письме, которое разослал "СКБ-банк" по результатам этого конфликта, довольно однозначные и довольно резкие. Это первое, что хотелось бы сказать. Второе, есть, как мне кажется, в выступлении Валентины Гофенберг одна важная оговорочка по Фрейду. Она сказала, что можно было бы, конечно, например, увести рекламные бюджеты из "Делового квартала" и таким образом отреагировать на этот конфликт. Я сразу обратил на это внимание, поскольку такое предположение о подобном возможном развитии событий соседствует в заявлении "СКБ-банка" с информацией о том, что он готов размещать в "Деловом квартале" исключительно рекламную информацию. И в этом я усматриваю некие ножницы, в которых в настоящее время существует не только деловая, но и российская пресса вообще. Поскольку ей ведь приходится общаться не только с деловыми кругами, ей приходится общаться, например, с властью. Это тоже небезопасно. Поэтому, с моей точки зрения, подобное резкое отношение у прессе, которая сама по себе является становящимся еще только институтом, тем более если мы говорим о деловой прессе, чревато, как мне кажется, тем, что мы можем отбить у журналистов вообще интерес к общественно важной информации. Евгения Назарец: Опять же возвращаясь к тому самому интервью представителя банка по поводу отношений с журналистами, мне показался такой момент интересным. "Не бывает независимых средств массовой информации", - сказала моя собеседница. И вот это заявление я прошу прокомментировать Эллу Бидилееву. Потому что тот самый представитель другого банка, которого я цитировала, который предъявлял упреки в адрес того, что газеты деловые являются киллерами деловой репутации многих предприятий, это самое замечание как раз относилось к поведению "Коммерсанта" в известном банковском кризисе. Элла Бидилеева: Я буду говорить, прежде всего, конечно, про наше приложение "Урал". Могу сказать с полной ответственностью, что да, мы зависимы, но мы зависимы исключительно от московской редакции и от тех заданий, которые нам даются. Опять же нам даются те задания, которые мы заявляем в своем плане. Вот вся наша зависимость. А в остальном существует формат "Коммерсанта", это где должны в тексте прозвучать обязательно две стороны, и мы пытаемся это соблюдать. Другое дело, что ньюсмейкеры очень часто, допустим, какой-то конфликт идет, и одна сторона очень активно дает комментарии, а другая вдруг вся зажимается. И получается в результате: иногда не вовремя удержанная информация играет на руку его же конкурентам. Вот этого наши ньюсмейкеры не понимают. Второе, что бы я хотела отметить в комментариях представителей "СКБ-банка". Там явно был брошен камень в огород "Коммерсанта". Наверное, все это услышали. Я бы хотела процитировать Андрея Васильева, нашего бывшего генерального директора, который сказал: "Если на улице идет дождь, значит, я не должен звонить в Гидрометеоцентр, я просто беру зонт". И если на тот момент, действительно, у банкоматов были очереди, о чем, в общем, и написал "Коммерсант", - это был факт. А другое дело, что судом: (я очень пристально следила за судебными заседаниям, и на мой взгляд, это другой уже разговор - разговор о нашей судебной системе). Я бы хотела вот что отметить: очень многие наши ньюсмейкеры, к сожалению, не понимают специфики работы. Они требуют от нас, чтобы мы, не дай Бог, не навредили их компании. То, что на самом деле звучат такие заявления, как от "СКБ-банка", "Северная казна" очень любит делать такие заявления, а они не понимают, что они нарушают тоже своеобразную этику, что тем самым они подрывают авторитет наших изданий, а мы - тоже коммерческие структуры? Евгения Назарец: Что ж, настало время спросить эксперта - третью сторону во всем этом споре, но который тем не менее уже обладает многомесячным опытом разбирательства журналистских этических конфликтов: часто ли именно деловая пресса попадает в поле зрения экспертного совета? Элина Чепкина: Так как мы вели мониторинг всех заметных изданий в регионе, в том числе мы смотрели деловую прессу, более того, хотя по тиражам она уступает общественно-политическим изданиям, для нас было принципиально следить за деловой прессой, потому что, на наш взгляд, это очень важная группа в современной журналистике. По нашим исследованиям, проведенным Фондом защиты гласности в конце 2004 года, основной персонаж во всей российской прессе - это власть. И общественно-политические издания часто не только больше всего пишут о власти, но и прежде всего, точку зрения власти по поводу всех ситуаций, которые освещаются. А когда мы читаем деловую прессу, мы находим там другую точку зрения, мы видим там точку зрения бизнеса. И, на наш взгляд, это очень важно для этической ситуации в журналистике в целом, вот этот другой голос, другая точка зрения на то, что происходит. Поэтому, мне кажется, что бизнес-сообщество кровно заинтересовано в развитии деловой журналистики, в том, что именно их точку зрения, прежде всего, деловые издания и транслируют. А для общества, для которого, я считаю, тоже очень важно наличие деловых изданий, - это тоже очень важный процесс, потому что общество таким образом получает информацию о другой стороне, во многих конфликтах в том числе между бизнесом и властью, и просто имеет возможность сравнивать точки зрения.. Это очень важная ситуация. Евгения Назарец: По крайней мере, у нас в эфире сейчас прозвучит голос той стороны, которая является аудиторией. Слушатель: Людмила из Подмосковья. Прослушав вчера передачу по Радио Свобода в два часа дня, я пришла к выводу, что современные тележурналисты имеют смутное представление об этом предмете - об этике. Например, в свое время Пушкин, узнав о том, что пропали дневники Байрона, сказал, что это очень хорошо. А сейчас в наше время тележурналисты позволяют себе копаться: Евгения Назарец: :только и ждут, чтобы чьи-нибудь дневники попали к ним в руки. Я понимаю тот смысл, который вы хотите донести до нас своим вопросом. Я видела, что Александр Задорожный, по крайней мере, бессловно, но реагировал на то, что говорит наш эксперт от совета "Медиа-этика" по поводу того, чего не хватает современной деловой прессе. Продолжите вслух, пожалуйста. Александр Задорожный: Я реагировал и на слова Элины Владимировны, и на слова не только своего конкурента, но и своего коллеги Эллы Бидилеевой. И этой своей реакцией думал, что помогаю им. Я абсолютно согласен, во-первых, с Эллой (я начну по мере поступления реакции) в том, что пресса - это, как бы то ни было, отражение реальной действительности. И если мы вспомним прошлогодний банковский кризис, то я не только потому что журналист, но и потому что очевидец событий, слава Богу, не их участник, я бы напомнил уважаемым слушателям и Валентине Гофенберг, что кризис был вызван ни сколько не поведением газеты "Коммерсант", а, скорее всего, политикой Центрального банка Российской Федерации. Это во-первых. Во-вторых, с моей точки зрения, средства массовой информации, насколько я помню, в этом кризисе, в период этого надвигавшегося, чуть не обрушившегося на нас кризиса вели себя, наоборот, крайне осторожно и предупредительно. Мне кажется, что по большому счету именно поведение журналистов во многом определило то спокойное поведение публики и общественности, которое не позволило обрушиться этому кризису, как снежный ком на нашу страну. И я хотел бы поддержать Элину Владимировну. Эти слова тем более ценны, потому что Элина Владимировна является экспертом и имеет возможность объективно оценивать ситуацию со стороны. Я бы обратил внимание деловых кругов, предпринимателей, бизнесменов на то, что пресса, и в особенности пресса деловая, в особенности пресса, которая дорожит идеалами независимых средств массовой информации, по большому счету на сегодняшний день является едва ли не единственным партнером бизнеса в нашей стране - тем, кем нельзя назвать ни власть, ни во многих случаях общество. Поэтому я призвал бы еще раз в подобных конфликтах, анализом которых мы сегодня занимаемся, пытаться урегулировать все мирно, полюбовно не потому, что я боюсь выноса подобных конфликтов на обсуждение публики, если это коснется, например "Эксперта" или "Эксперт-Урала", а потому, что это подрывает репутацию не только прессы, но и самих деловых кругов. Надо уметь договариваться и уметь вместе отстаивать важные и близкие нам ценности. Евгения Назарец: Элла, я хочу вас спросить: после известного случая, к которому мы часто обращаемся, - конфликта между "Коммерсантом" и "Альфа-банком", изменилась ли как-то внутриредакционная политика? Может быть, не официально, не в форме декларации, а в форме более осторожного поведения. Может быть теперь снята с полосы информация, которая потенциально может привести к чему-то подобному, к разбирательству? Стали ли журналисты более опасливы? Элла Бидилеева: Это безусловно. Не то что бы опасливы, просто для нас это, наверное, был повод, чтобы еще раз оговорить какие-то моменты, нюансы. Безусловно, мы писали и будем писать о всех подобных ситуациях, потому что это наша работа. Евгения Назарец: Но, может быть, юридически застраховываться. Элла Бидилеева: Да, конечно. То есть сейчас мы больше сотрудничаем с юридической нашей службой и отправляем все тексты, где есть какие-то скользкие моменты на согласование. Мне кажется, что это вполне нормально, потому что если есть прецедент, и ни одно СМИ от этого не застраховано. Другое дело, что вот на какой момент я бы хотела обратить внимание. К сожалению, наши ньюсмейкеры очень часто не умеют общаться с прессой. Именно из-за этого, на мой взгляд, возникает большинство проблем. Евгения Назарец: Это ваш опыт общения с пресс-службами и пиар-службами? Элла Бидилеева: С пресс-службами и пиар-службами. Вот посмотрите, что происходит. Сейчас фактически любая компания создает пресс-службу, но идет такая подмена понятий. Большинство не понимают, в чем есть обязанность пресс-службы, и поэтому на самом деле большинство наших пресс-служб - это пиар-службы: сплясать, за пивом сбегать, устроить вечеринку какую-нибудь, провести банкет и разослать информацию о благотворительности компании. Но минуточку, как раз роль пресс-службы как раз в том, чтобы понимать, какую информацию какому СМИ нужно отправлять. То есть если про благотворительность очень хорошо подойдет для областной газеты, то нам бесполезно отправлять такую информацию. И здесь очень важно иметь грамотную пресс-службу, которая понимает, что сказать, как сказать, и которая понимает технологические процессы того предприятия, той компании. Александр Задорожный: Еще самое главное, которая могла бы объяснить это своему руководителю. Евгения Назарец: А мне ничего не остается, как выразить точку зрения, столь непопулярную в этой аудитории, банков и всех прочих очень суровых ньюсмейкеров: а вот журналисты бывают часто так некомпетентны, что: И дальше начнется вся та же самая песня, которую мы сегодня уже слышали. Этот спор просто никогда не прекратится. И как из него искать выход, я все-таки хочу попросить рассказать нашего эксперта. Смотрите, ситуация, обрисовываю ее гипотетически. Скажем, экономический обозреватель видит, что в строительную компанию Х пришли люди из правоохранительных органов и изымают документы в кабинете начальника, или с теми же очередями у банков, с точки зрения нормальной журналистской этики, мы не можем называть имена людей, которые попадают в чрезвычайные ситуации, пока не получим их согласия, либо пока не станет очевидной его роль в этом событии. А как быть с этим? В экономической журналистике, по-моему, нормальная этика не действует. Элина Чепкина: Нет, я так не думаю. Я думаю, что именно с точки зрения этики, нет смысла делить экономическую журналистику и какую-то другую. Это все тесно связанные вещи, и основные этические нормы одинаковы везде. А то что касается упреков в том. что журналисты всегда некомпетентны, мне кажется, есть набор расхожих упреков, которые звучат каждый раз, когда возникает конфликт. На самом деле в каждом конкретном случае нужно подходить индивидуально. Кстати, наши наблюдения по мониторингу прессы показали, что касается базовых вещей работы журналистов, мы не нашли вопиющих нарушений этики. Самый частотный случай, когда нормы вмешательства в частную жизнь нарушаются, там совершенно очевидно, что обычно это диктуется требованиями достоверности, потому что доверие аудитории - это важнейшая для журналистики вещь. И вот две разных этических нормы входят в конфликт. Я думаю, что вот здесь я бы хотела поддержать Александра Задорожного, что гораздо важнее, чем обмениваться взаимными упреками, как раз учиться договариваться и понимать специфику работы обеих сторон. Наверное, пресс-службам хорошо бы представлять технологические процессы в журналистике тоже. Когда форма подачи информации, оперативность подачи информации имеет существенное значение для журналиста, и деловым кругам надо учитывать специфику их работы. И пресс-секретарь должен работать столько, сколько работает журналист. Если журналист уходит домой в 9 или 10 часов вечера, пресс-секретарь, если он знает, что пишется текст, должен сидеть на рабочем месте до этого же момента. Евгения Назарец: У нас есть еще один телефонный звонок. Слушатель: Александр из Ленинградской области. Я считаю, что говоря об этике, нужно думать только об одном: это правдивость. То есть критерием любой информации должна быть правда. В советские времена было так: напечатали что-то - потом идет разбирательство. На сегодняшний момент так же должно быть. Если журналист написал правду, никаких претензий к журналисту не должно быть. Но если журналист написал неправду, ответственность должен нести журналист. Евгения Назарец: Спасибо, Александр. Но как раз проблема в том, что споры возникают по поводу того правды именно, что есть правда, что ею считать. Но, вообще, такой подход человеческий вам близок? Правда, и все, не важно, нанесла она кому-то вред или нет. Потому что представитель банка у нас в эфире сказала, что есть такая информация, которая никого не сделает счастливым. Александр Задорожный: Я бы прокомментировал следующим образом. Проблемой, как мне кажется, в настоящее время является не наличие или отсутствие истины в журналистских текстах, а процедуры, с помощью которых добывается информация, претендующая на истину. Вот с точки зрения "СКБ-банка", во время конфликта информация была искажена, она не соответствовала действительности. После выхода совместного коммюнике "СКБ-банка" и "Делового квартала" оценка истинности и достоверности опубликованной информации, как-то об этом речь не шла больше. Трудно представить себе в данном случае, была ли информация истинной, была ли она правдивой или нет. Не знаю, не берусь. Если говорить о реакции и поведении деловых кругов вообще в принципе, она, как только что было заявлено, часто предъявляют претензии в необразованности, некомпетентности, то я бы заметил, что журналистика по большому счету - плоть от плоти общества, в котором мы живем. И все грехи, которыми обладает журналистика, естественным образом перекладываются на плечи общества тоже. Если уж деловые круги заинтересованы в компетентности журналистов, то милости просим на факультет журналистики, например, поучать наших студентов, как пользоваться деловой информацией, как ее правильно интерпретировать, как общаться с пресс-службами, управлениями пиар и так далее. Если уж возникают такие конфликты, то будьте добры, общайтесь с журналистами, не закрывайтесь. Если считаете, что можете научить их какой-то ситуации, попробуйте их научить, будем учить друг друга. Евгения Назарец: Есть еще одно мнение от радиослушателя. Давайте послушаем и его. Слушатель: Прежде всего, хотел бы затронуть такую важную тему, что демократичность и в светской, и в деловой журналистике представляет собой одно целое, именно либерализм мнений, свободу мышления. В этом плане, мне кажется, даже на рубеже 19-20 веков тогда существовавшая деловая журналистика, не только российская, предусматривала позитивное изложение событий в деятельности банка или какой-то корпорации. И в этом плане мне больше нравится язык, как ни странно, нашей "Новой газеты". Там гораздо больше нового, позитивного и логичного в изложении именно деловой корреспонденции. Евгения Назарец: Спасибо, позитива хотят слушатели от деловой прессы. Можем дать позитив, нет, как вы думаете? Элла Бидилеева: Почему же, мы можем дать и позитив, если он есть. Евгения Назарец: Существует точка зрения, опять таки я транслирую не популярную в данной аудитории точку зрения оппонентов, что бесплатно современная деловая пресса помещает только рекламу либо за деньги молчит о негативе. Элла Бидилеева: Мне очень часто звонят после какой-нибудь публикации, и начинается у людей истерика: кто вам заплатил и сколько? Мало того, что это обидно слушать. Есть еще один момент. Александр Задорожный: Именно потому что на самом деле не заплатили. Элла Бидилеева: Да. Есть другой момент, я всегда говорю тем, кто мне так звонит, так говорят исключительно люди, которые сами платят за то, чтобы не проходил негатив, или за то, чтобы прошел негатив на конкурента. О чем мы говорим, дорогие наши ньюсмейкеры? То есть вы сами платите, вы приучаете людей к этому. О чем мы говорим? И для вас уже не понятно, как эта информация могла появиться, если она не оплачена. Ну, это смешно просто. Это все равно, что руководители ГИБДД нам говорят: зачем вы даете взятки? Евгения Назарец: Понятно, то есть позитив в экономической прессе появляется просто потому, что он случается, если подвести итог к этому разговору. Что ж, давайте рассмотрим еще один аспект. У каждой газеты , у каждого издания есть владельцы, которые часто сами бывают экономически заинтересованы в том или ином освещении каких-либо событий. Насколько это существенно влияет, и насколько этично деловой газете быть не публичной, а чьей-то? Насколько она вообще может выступать как деловая пресса на информационном рынке? Насколько согласуются с вопросами этики вопросы владения изданием? Элина Чепкина: Эти вопросы сегодня очень актуальные. Очень многие этические нормы нигде не прописаны. Из высказываемых по этому поводу в журналистском сообществе мнений есть точка зрения о том, что в любом случае издание, которое кусает руку, которая его кормит, тоже поступает неэтично, по крайней мере, в отношении владельца издания говорить о том, что в отношении него отношение должно быть таким же, как ко всем остальным субъектам, о которых может писать газета, конечно, не приходится. То есть это проблема сложная и не просто решаемая. С другой стороны, безусловно, издания стремятся, насколько это для них возможно в нынешней ситуации, не иметь слишком широкого круга зависимости, чтобы иметь возможность давать объективную информацию. Евгения Назарец: У нас есть полторы минуты для того, чтобы подвести итог разговора. Начнем с Александра Задорожного. Александр Задорожный: Я бы напоследок обратил внимание на то, что угрозы в адрес средств массовой информации ограничить потоки информации, исключительно рекламной и пиар-продукцией приведет к тому, что журналистика распрощается с таким важным жанром, как жанр журналистского расследования. И от этого никто не выиграет, если мы, я имею в данном случае деловые круги, научат журналистику пользоваться исключительно официальной, выверенной, выхолощенной информацией, уважаемые предприниматели, в таком случае не ждите от журналистов, что в каком-то определенном конфликте они сумеют защитить вас от нападок власти. Они будут ровно такими, какими вы научили их быть. Евгения Назарец: Элла, намерены ли вы использовать свои 20 секунд для того, чтобы сказать самое важное в этом эфире? Элла Бидилеева: Я думаю, что я полностью соглашусь с Сашей, с его резюме, к какому выводу он пришел. На самом деле, меня радует, что ситуация определенно меняется в последнее время, и появился вот тот уровень менеджмента, вот та прослойка, которая понимает, насколько важно сотрудничать со средствами массовой информации, насколько важно не обижаться по пустякам. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
