Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[11-02-05]
Час прессыВыполняет ли российская пресса функцию контроля за деятельностью властей?Ведущий Сергей Корзун
Сергей Корзун: Выполняет ли российская пресса функцию контроля за деятельностью властей? Реагирует ли российская власть на сигналы общества, идущие через прессу? Эти и другие темы в нашей сегодняшней программе. Наши сегодняшние гости - это Алексей Венедиктов, главный редактор радио "Эхо Москвы", это Фарух Фарда, шеф Московского бюро афганской газеты "Навид". Как бы вы коротко ответили на этот вопрос - первое, выполняет ли российская пресса функцию контроля? Скорее да или скорее нет, Алексей? Алексей Венедиктов: Частично. Сергей Корзун: Фарух, на ваш взгляд? Фарух Фарда: Я тоже согласен с этим. Сергей Корзун: Реагирует ли российская власть на сигналы общества, идущие через прессу? Алексей Венедиктов: Частично, но в меньшей степени. Фарух Фарда: Видно, чувствуется. Сергей Корзун: Все-таки реагирует. Так что не зря существует пресса, и не зря она себя называет четвертой властью. Если бы пресса вновь не поднимала вопросов, что, вопроса Беслана у нас не было бы? Если бы жители Беслана не перекрывали дороги и не требовали (ведь требование главное жителей Беслана было в том, чтобы сюжеты о том, что там происходит, показывали по телевидению): То есть пресса, значит, играет какую-то и даже довольно значительную роль? Алексей Венедиктов: С моей точки зрения, вообще последние события показали, что власть довольно чутко относится к тому, что печатают газеты, даже небольшие газеты, и показывает телевидение, и говорит радио. Такое, может быть, новое открытие. Это постбесланский синдром. Потому что, на мой взгляд, в Кремле поняли, что СМИ, помимо того, что они - инструмент, они выполняют роль "системы раннего предупреждения", как перед цунами животные, которые побежали раньше: люди не понимали, чего они бегут, а животные-то не погибли, животные-то спаслись. Так вот пресса выполняет роль этих самых слонов, которые дают знак власти о том, что что-то не в порядке. Я хотел бы вам напомнить, что далее пойдет история с митингами против монетизации льгот. Первый митинг в Химках, который стал известен, и сама проблема стала известна власти только из прессы, потому что политики вверх по вертикали отчитываются: "У нас в регионе все в порядке, только тридцать крикунов перекрыли шоссе федерального значения. Мы сейчас разберемся, все в порядке". И то, что власть начала корректировать закон, и то, что власть создала комиссию по Беслану, и то, что власть вынуждена разбираться, в том числе федеральная, с Благовещенском (что же все-таки произошло в Благовещенске, мы до конца не знаем), - это все начинала пресса, несмотря на сопротивление местных или федеральных властей. Мы живем в информационном обществе. Вот показали фильм о Беслане в Лондоне. Я в это время находится в Страсбурге на заседании сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы, и российская делегация только об этом фильме и говорила. Так почему же его не показали в России? Сергей Корзун: А почему, как вы думаете, Алексей? Алексей Венедиктов: Я думаю, очень просто. Этот фильм был сделан неподконтрольными, независимыми английскими журналистами, независимо от российской власти - и мало ли чего они там покажут, мало ли какие вопросы они задают. Ведь проблема в том, что в российских электронных СМИ, прежде всего на телевидении, нельзя задавать некоторые вопросы, неудобно задавать некоторые вопросы. Не то что нельзя - неудобно. Приходит высокий чиновник, задашь вопрос - он обидится. Фарух Фарда: Я думаю, Беслан - это был действительно жестокий террористический акт. Сергей Корзун: Мы думаем, что тут другого мнения быть не может. Фарух Фарда: Я считаю, что и СМИ, и государство, - пусть будет Россия, Афганистан, Америка, - их каждого террористический акт должен взять в руки. Как можно запретить такое дело, чтобы ни было дальше? Я не знаю, "Коммерсант" или другие газеты уже несколько месяцев об этой теме пишут, а для будущего должны подумать и государство, и власть, и правоохранительные органы, служба безопасности страны. Как можно заслужить доверие людей, чтобы они спокойно жили? В каждой стране есть такие мелкие террористические акты, но такой большой трагедии, которая в последнее время была два раза - и в кинотеатре, и в Беслане - вообще весь мир из-за этого переживал. Я думаю, что особенно журналистам надо подумать, как надо влиять на власть, на будущее, чтобы люди доверяли и спокойно жили. Сергей Корзун: Если взять тему Благовещенска, по моему ощущению, если бы не было публикаций, в том числе публикаций в "Новой газете" (тираж, может быть, не очень большой, но читают все заинтересованные лица, потому что в журналистском расследовании не знаю таких сильных журналистов, как в "Новой газете"), если бы они не начали эту тему, может быть, мы бы ничего и не узнали о том, что произошло в Башкирии, в Благовещенске. Алексей Венедиктов: Собственно, пресса для того и существует. Почему-то обычная журналистская работа воспринимается чуть ли не как подвиг. Люди узнали, люди написали, люди поставили вопросы. Власть сначала все отрицала, затем эта тема стала развиваться все дальше, другие средства массовой информации, НТВ, например, подхватили эту тему. Стали писать газеты, более лояльные, правительственная "Российская газета" опубликовала очень приличный репортаж на эту тему. То есть пошла волна, и просто сказать "этого не было" - уже невозможно. Назывались имена, назывались свидетели, получены письма, и мы получали письма с адресами, с телефонами. Была направлена комиссия, мы достали даже факсимильную копию приказа башкирского министра Диваева. То есть у нас был документ, что туда был направлен ОМОН республиканский, но федеральный на самом деле ОМОН. Собственного говоря, вопроса сегодня нет, что там случилось. Сначала местные власти скрывали, что это вообще было, потом говорили, что было избиение милиционеров, и всего там три человека было арестовано, потом потихонечку, по кусочкам стали признавать. Конечно, это было давление через прессу, но не прессы, а пострадавших. Это не пресса. Где Уфа, где Благовещенск? Мы в Москве сидим, мы никого в Уфе не знаем. Это пострадавшие требовали, чтобы им ответили на вопрос - кто виноват и как накажут? - через прессу. Не смогли через власть - через прессу. Сергей Корзун: Но там судебные иски были, слава богу, возбуждены, потому что у нас милицию и внутренние органы боятся и не часто возбуждают судебные дела. Думаю, что и правозащитники в этом поработали, и адвокатура. Алексей Венедиктов: Подключилась президентская администрация. Не надо же забывать, что, когда говорят "Кремль", в регионах все становятся на лапках, как суслики, я имею в виду власть. Так лапки перед собой держат, и как только там появились представители господина Лукина, уполномоченного по правам человека, Элла Памфилова, - обязаны местные власти давать им по закону весь материал. Это не просто какие-то неизвестные правозащитники, которые "работают на деньги западных спецслужб", как иногда говорят, а это представители президента Российской Федерации. Как можно? Сергей Корзун: Но, с другой стороны, не далее как вчера-позавчера господин Рахимов говорил: "Конечно, надо разбираться с действиями милиции, но в первую очередь надо выяснить, кто же бил милиционеров". Алексей Венедиктов: Это то же самое, что по Беслану, я хочу сказать. Это работа прокуратуры, вот пусть она и разбирает, кто бил милиционеров, били ли их, какая была драка, почему милиционеры, которые написали заявление, что их били, забрали свои жалобы, сказав, что их начальники заставили. Вот пусть этим занимается прокуратура! А вот политическая ответственность власти и встраивание системы предохранителей, и ответственность высших чинов республиканской милиции - вот этим должны заниматься прежде всего правозащитники, начиная от президентских уполномоченных по правам человека, общественность и пресса. Фарух Фарда: Во-первых, уголовное дело, во-вторых, политическое дело. По уголовному, кто бил милиционеров, милиционеры там первые начали или вторые - это одно дело, и прокуратура об этом подумает и найдет виновников. Перейдем к политическому решению проблемы. До сих пор я не слышал альтернативных вариантов мирного выхода из этой трагедии. Если вы слышали, мне скажите. А если не было другого выхода, что поделать? Сергей Корзун: Третья сторона вопроса - как власть реагирует на действия прессы. Часто эти действия связаны с какими-то административными мерами. Это, наверное, третья тема, которую мы заявим на сегодняшнюю беседу - административные действия на публикации газет. Ну, с одной стороны, не всегда власть это делает. История с "Коммерсантом" - это первый проигранный официальный процесс в суде против "Альфа-банка"; и второе - это дело с замечанием, вынесенным "Коммерсанту" нынешним Министерством: даже уже путаюсь, культуры и: Алексей Венедиктов: Комиссия по надзору. Сергей Корзун: Комиссия по надзору сейчас выносит замечание. Насколько серьезно это замечание? Потому что, судя по разговорам с руководством издательского дома "Коммерсант", оно не воспринимает это как серьезное предупреждение. Ну, нормальный рабочий момент - интервью Масхадова дали, но там же позиция была озвучена, и имеются аргументы для того, чтобы обратиться в суд. Насколько это серьезно, Алексей? Алексей Венедиктов: Я думаю, что если "Коммерсант" относится к этому серьезно, то это не легкомысленная история. Даже когда начинался суд с "Альфа-банком", я говорил с руководством "Коммерсанта", и они тоже относились к этому несерьезно. В результате - 11 миллионов долларов штрафа. А это серьезная история, потому что я еще не видел предупреждения, да собственно в "Коммерсанте" тоже не видели предупреждения, то есть оно еще формально не существует. Это утечки специальные, проверка общественного мнения, как отреагирует сообщество. Ведь на эту минуту (я внимательно прочитал интервью Масхадова) мы понимаем, что предупреждение вынесено за факт интервью, а не за содержание. Было бы смешно, если будет вынесено предупреждение за то, что Масхадов призывает к прекращению боевых действий, например. Смешно! Поэтому я думаю, что эта история связана с попыткой показать другим средствам массовой информации, что сам факт интервью или изложение позиции сепаратистов является наказуемым проступком, если не сказать - преступлением, для средств массовой информации. Не излагайте их позицию, вашим читателям, слушателям и зрителям не надо знать их позиции, не обязательно знать их позиции, достаточно знать позиции федеральных сил - вот, на мой взгляд, суть и задачи этого предупреждения. На сегодняшний день я не видел бумаги, надо посмотреть бумагу. Сергей Корзун: Фарух, что вы думаете по этому поводу? Фарух Фарда: Я думаю, что давайте прекратим эту тему, чтобы наш эфир не был рекламой для "Коммерсанта". Сергей Корзун: Ну, это "Час прессы", здесь мы обсуждаем ровно проблемы и наши, и наших коллег по прессе, как печатных, так и электронных СМИ. Фарух Фарда: Я говорю так, потому что ваше радио не только в России слушают, а и на международном уровне, а "Коммерсант" в других странах не знают. Сергей Корзун: Давайте все-таки вернемся к тому, как власть реагирует на эти события. Нас слушатель как раз просил поднять вопрос, Семен из Москвы: "Хотел бы узнать ваше мнение о ситуации вокруг "Коммерсанта" (то, о чем мы начали говорить) и о новых наездах на "Новую газету". Тема Благовещенская в "Новой газете", наверное, наиболее полно поднималась. Что грозит "Новой газете"? Алексей Венедиктов: Мне кажется, во-первых, что печатная пресса - я сейчас буду говорить именно о печатных средствах массовой информации - очень адекватно вела себя во время и после Беслана, они писали все, независимо от того, лояльны Путину или не лояльны, лояльны Кремлю или не лояльны, они писали все. Если мы посмотрим с момента Беслана, мы увидим, как позиция печатной прессы резко изменилась. И это шлейф, это постбесланский синдром - когда и о Благовещенске все пишут, когда о монетизации льгот все пишут, включая правительственные газеты. То есть вот печатная пресса в данном случае, как мне сказал в Кремле один из заместителей главы администрации президента, "отвязалась". И ровно поэтому именно с этим я связываю теперь атаку, которую, с первого взгляда, кажется, разные силы, политические и финансовые, начинают против этих самых газет, прежде всего тех газет, которые неподконтрольны Кремлю. Я имею в виду прежде всего "Коммерсант" и "Новую газету". И я думаю, что в данном случае на первом этапе цель - заставить их не поднимать острые проблемы. Обычно такие действия были в 2000-2001 годах против телевидения. Мы знаем, чем это закончилось. Сейчас все началось с отставки Рафа Шакирова с поста главного редактора газеты "Известия" после Беслана за то, что он опубликовал некорректные фотографии. Сейчас атакуется сначала через "Альфу", а сейчас через министерство "Коммерсант", и через башкирское руководство - "Новая газета". Сергей Корзун: Фарух, по поводу атак на российскую прессу - в рамках законности или нет, справедливо, несправедливо? Фарух Фарда: Об этой теме я как раз хотел сказать. Средства массовой информации в каждой стране или есть, или нет. Законно или нет, да? Специальные законы есть для средств массовой информации. Когда мы говорим "свобода слова" - это в рамках закона или нет, анархизм. Здесь начинается совесть как закон для журналиста, для каждого органа массовой информации. А если есть закон принятый, тем человеком, который в газете работает, голосовал за закон, этот закон должен соблюдать. И журналисты должны принимать эти законы в своей газете. А кроме этого, я остальное свободой не считаю, я считаю, что это анархизм. Сергей Корзун: Хорошо, Фарух. Дело "Коммерсанта", публикация интервью Масхадова, до этого было дело "Эхо Москвы" (по-моему, до замечаний не дошло): Много кто пытался дать российскому потребителю информацию, дать возможность понять, что думают те, кто по ту сторону гор или в горах находятся в Чечне. Интервью "Коммерсанта" - на ваш журналистский взгляд, должен ли был "Коммерсант" публиковать это интервью, выполняя свою миссию информирования читателя своего? Фарух Фарда: Не должен. Потому что, вот читайте вы: Радио Свобода - радио из Америки. Сергей Корзун: Не из Америки, из Праги. Общественная организация: Фарух Фарда: Из Праги распространяется, а на самом деле кто финансирует - это весь мир знает. Сергей Корзун: Общественная организация, финансирование через гранты. Фарух Фарда: Нет, нет. Я всегда говорю, у нас есть такие люди, например, у человека есть очень сильное отечество - и такой слабый человек себя сильным называет. Америка - это страна беженцев, африканские, афганские, иранские: Но когда едут за границу, они все - американцы: Я говорю, что каждая газета должна работать на пользу страны, нации. Полезна эта статья, это интервью или нет? И не важно, что они смогли найти Масхадова. Сергей Корзун: Хорошо, американские телеканалы передают интервью людей, связанных с "Аль-Каидой". Возможна эта ситуация или нет внутри, на территории своей страны? Фарух Фарда: Америка когда давала эти интервью? Сергей Корзун: Ну, разговоры об этом идут: Алексей Венедиктов: Я просто приведу пример. Во время того, как шло вторжение США в Ирак, каждый день на канале CNN, на американском канале, было интервью Тарика Азиза. То есть страна воюет с Ираком - министр враждебной страны каждый день на американской территории излагает позиции Саддама Хусейна, каждый день по полчаса. Это возможно? Фарух Фарда: Это возможно, но если бы вы чуть-чуть внимательнее смотрели это интервью, они свои разговоры давали; они просто голос Тарика Азиза не пустят, а свой взгляд скажут. Алексей Венедиктов: Само интервью было каждый день министра страны, с которой ведете войну? Фарух Фарда: Ну, было. А кроме того, еще много чего было, что нажимало на Тарика Азиза и на Саддама Хусейна. Вот "Аль-Каида": Когда началась с 2001 года война в Афганистане, я сказал, что мулла Омар и глава "Аль-Каиды" Усама бен Ладен никогда не найдутся. Французские журналисты даже обиделись, говорят: "Почему ты так говоришь?" "Аль-Каида" американцам нужна. Алексей Венедиктов: Я прошу прощения, сам факт интервью враждебной стороны, с которой ведут войну, в национальных средствах массовой информации возможен? Фарух Фарда: Это возможно. Но в интервью что есть? Как может быть, что вся страна не может Масхадова найти, а журналист может? Алексей Венедиктов: Сегодня "Аль-Джазира" опубликует интервью: Фарух Фарда: "Аль-Джазира" - это другое, там деньги работают. Корреспондент "Аль-Джазиры" сказал, что они были с террористами в кинотеатре. Сергей Корзун: Это нормально? Фарух Фарда: Это ненормально. И если это будет нормально, почему российские журналисты не были в Беслане прямо на месте трагедии? Алексей Венедиктов: А может, это квалификация журналиста? Фарух Фарда: Здесь тоже, если чуть подальше идем, опять начинается работа за деньги. Сергей Корзун: Хорошо, Фарух, другой вопрос - по поводу "Новой газеты". Публикации "Новой газеты" по поводу того, что значительную часть населения, в первую очередь молодого, ловили на улицах и просто избивали милиционеры, - этого тоже нельзя допустить, потому что это плохо для имиджа государства? Фарух Фарда: Я об этом сказал. Это уголовное дело, пусть прокуратура об этом подумает. Покажите мне одну газету, в которой критиковалась мэрская префектура, покажите мне, чтобы отдел милиции, при котором эта газета находится, критиковался, - никакая газета это не сделает. А критиковать Кремль - это очень легко делать. Алексей Венедиктов: Подождите, все газеты, которые находятся в Москве, постоянно нападают на мэра Москвы Лужкова за его историю с аквапарком, за его позицию по поводу архитектурного разрушения Москвы, за его жену, между прочим. Может быть, несправедливо. Все газеты находятся на территории Москвы. Фарух Фарда: Это очень хорошо. Но скажите мне, про аквапарк всем россиянам интересно? Алексей Венедиктов: Да. Фарух Фарда: Нет. Сергей Корзун: Узнать, был ли там теракт или это был случай. Фарух Фарда: В это место из 10 тысяч один попадал человек, не все россияне. Такие темы надо освещать, чтобы для всех россиян было интересно. Сергей Корзун: Дубровка тоже только для Москвы интересна? Фарух Фарда: Нет, театр на Дубровке - это для всей страны. Сергей Корзун: А в чем разница-то? Фарух Фарда: Большая разница. Там люди погибают, а здесь - люди, у которых есть деньги, и они идут в аквапарк. Отъедьте 50 км от Москвы: Сергей Корзун: А там - зрелищное мероприятие, куда люди шли, купив билеты. Фарух Фарда: "Аквапарк" - это слово для большинства россиян неизвестное, что это такое, потому что они не знают, что это такое. Вы не согласны? Алексей Венедиктов: Не согласен. Но вы говорили о критике властей, о критике Лужкова. А я говорил о том, что все газеты, находящиеся на территории Москвы, нападают на мэра Москвы, критикуют мэра Москвы, выступают против мэра Москвы. Вы ошибаетесь, в Москве это так. Фарух Фарда: Нет. Я говорю, почему вы все следуете за мэром Москвы? Много есть тем, кроме мэра. Надо об этом подумать. Вот, например, следующая тема у нас - гаишники... Алексей Венедиктов: Ну вот, "Русский курьер" пишет. Сергей Корзун: Владимир Иванович из Москвы, мы вас слушаем. Слушатель: Я - за свободу слова. Но когда "Эхо Москвы" публикует со ссылкой на "Кавказ-Центр" (в день рождения Алексея) информацию о том, что федеральная авиация подвергла бомбежке три селения в горной Чечне, или когда "Эхо Москвы" заявляет со ссылкой на Тимошенко о том, что в резиденции украинского премьер-министра находится московский спецназ, - вы это считаете правильным? Алексей Венедиктов: Конечно, я считаю правильным, если нынешний премьер-министр Тимошенко делает заявление, а это один из лидеров оппозиции, и мы транслируем это заявление. Так же, как когда Сергей Борисович Иванов, министр обороны, делает заявление, что ни один военнослужащий не пострадал от монетизации, мы это тоже говорим. И говорим: вот Сергей Иванов, министр обороны, сказал: Затем мы проводим голосование среди военнослужащих - и 90 процентов людей, которых мы опросили, говорят, что пострадали. Мы это тоже говорим. А что, не говорить, что говорит министр обороны, даже если он не в курсе и не знает? Что касается обстрела федеральной авиацией, бомбежек районов Чечни, насколько я знаю, 24 февраля будет оглашено решение Европейского суда по правам человека по этим эпизодам, о которых вы сейчас сказали. Суд исследовал эти проблемы, я не знаю решение суда, и мы узнаем, было это или не было, врал "Кавказ-Центр" или нет. И если окажется, что "Кавказ-Центр" не врал, так что же нам, скрывать правду? Мы этого делать не будем. Сергей Корзун: Фарух, по тем же самым вопросам. Должно ли средство массовой информации: Алексей Венедиктов: :цитировать министра обороны России? Нет. Сергей Корзун: Поскольку Алексей - лицо заинтересованное: Фарух Фарда: Нет, почему, я слышал, что сам господин Путин по этой теме очень серьезно выступал и даже дал конкретные задания для министра обороны. Сергей Корзун: Если бы Путин не выступил, то не надо было бы тогда давать? Фарух Фарда: Нет, почему? Это национальная тема. Сергей Корзун: Звонок из Петербурга. Людмила Алексеевна, добрый день. Слушатель: Добрый день! Я хочу обратиться к Алексею Венедиктову, засвидетельствовать ему мое большое уважение, я люблю его всегда слушать, хотя по убеждению я коммунист, но это сейчас не имеет значения, потому что мы все оказались в одной яме по всем аспектам жизни и вот барахтаемся-барахтаемся, а когда будет конец - неизвестно. А теперь такой вопросик, очень простенький. Я хочу знать, в Беслане сколько было школ, существует сколько там школ? Это первый вопрос. И второе, что за контингент (хотя кощунственно очень задавать такой вопрос, потому что дети все одинаковые), что за дети учились в этой школе, где был этот теракт? Сергей Корзун: Чьи дети? Слушатель: Может, она специализированная или что? Проясните мне, пожалуйста. Алексей Венедиктов: Я не готов сейчас сказать. Не одна школа в Беслане, это точно. Мы можем посмотреть в Министерстве образования, это не секрет, список всех школ. Учились разные дети, от детей председателя парламента Северной Осетии, который родом из Беслана, Мамсурова, до уборщиц. В Беслане все школы районные, она не специализированная, но она известная, потому что знаете, школы, где директор работает 50 лет, они все известны, они все качественны. Но там были абсолютно разные дети, были дети, например, из тех домов, которые были близко от этой школы, это была такая районная школа. В Беслане не так много жителей. Это средняя школа обычная, но, в частности, там учились дети председателя парламента. Сергей Корзун: Фарух, вы были в Беслане? Фарух Фарда: Нет. Сергей Корзун: Поэтому даже прояснить ситуацию со школами не можете. Георгий из Петербурга, слушаем вас. Слушатель: Вот часто говорят: "Ах, пресса, как она надоела, она сплошь ангажированная". Но тут можно вспомнить, что все познается в сравнении, и если математически подойти к этому вопросу, то пресса ошибается и обманывает значительно реже, чем официальные структуры. И вот в итоге получается, что в отдельных случаях она даже играет функцию правоохранительных органов, обращая их внимание на то или иное. Поэтому пресса все же, конечно, необходима обществу и содействует его нормальному развитию. Спасибо. Сергей Корзун: Спасибо и вам, Георгий, успокоили. Все-таки общество заинтересовано в том, чтобы присутствующие в этой студии продолжали работать. Алексей Венедиктов: Я просто хотел ответить нашему коллеге. Я довольно редко говорю о свободе слова, и эта тема меня не сильно волнует, потому что свобода слова - это свобода того, что я говорю, а меня больше волнует тема свободы доступа к информации - не журналистов, а это есть свобода доступа к информации людей, которые читают, слушают и смотрят. Это их должно волновать, что они должны получать информацию. Речь не о свободе слова - о свободе доступа к информации. Эти два понятия постоянно путаются. Сергей Корзун: Что вы, Фарух, думаете по этому поводу? Фарух Фарда: По этой теме абсолютно согласен с Алексеем. Сергей Корзун: Насколько вы себя ощущаете свободным в том, что пишете? Фарух Фарда: Опять я скажу, что это совесть человека. Вот с радио "Би-Би-Си" мне звонят - сначала корреспондент для своего руководителя в Лондоне в своих рамках сделает темы новостей, например, хочет со мной интервью, и мне диктует: вот так нужно сказать. Сергей Корзун: Вы считаете это правильным? Фарух Фарда: Это неправильно, и я откажусь от этого. Я много раз отказывался, я так не могу. Когда мы говорим о свободе, вот "Би-Би-Си" себя считает свободным СМИ, но это радио не свободно для тех людей, которые им руководят и перед ним ставят задания. Сергей Корзун: Еще звонок, от Виктора из Петербурга. Слушатель: Здравствуйте, уважаемые господа. Спасибо вам за ваши интересные темы. Я часто очень слушаю вашу радиостанцию. Поднимая все эти вопросы, мы должны сказать о совести. У нас все-таки государство бессовестное, потому что нет примеров, с которых мы начали бы учиться жить по-новому. Обратите внимание, у нас половинчатые все вопросы, решается вопрос половинчато. Гимн у нас половинчатый. Сергей Корзун: Вы знаете, отсутствие совести у государства - это можно нравственность обсуждать. Причем здесь гимн? Слушатель: С чего нашей милиции брать пример, когда в наших отделениях милиции висит портрет Дзержинского, а рядом вешают иконы? С чего брать пример? Вот представитель президента приехал в Башкирию, показали кадры: солидный чиновник, милиционер, стоит надувшись; вместо того, чтобы принять замечания, он всем своим туловищем, всем своим животом пытается оттеснить представителя президента и мелет незнамо что: "Что вы показываете? Ведь у нас столько всего хорошего!" Сергей Корзун: Понятно. Вопрос о нравственности государства, наверное, важный вопрос. Не только о нравственности журналиста, о которой Фарух нам говорит. Алексей Венедиктов: Я не готов обсуждать. Сергей Корзун: Государство может быть нравственным или нет? Алексей Венедиктов: Государство - это машина. Государство находится под контролем общества. Если государство выходит из-под контроля общества, то оно, как оторвавшаяся пушка на корабле во время бури, рушит все подряд, бесконтрольно. Может ли оторвавшаяся пушка быть нравственной? Я согласен с подходом Виктора в том, что когда рядом висит "икона" Дзержинского и просто икона, когда гимн - музыка одна, слова другие, то можно все. И государство не демонстрирует нравственный подход, не демонстрирует, что в основе действий государственных чиновников должен лежать не только закон, но и совесть. Потому что они трактуют закон бессовестно. А это уже другая история. Сергей Корзун: Спасибо всем звонившим. Вопрос, который хотелось бы осветить с точки зрения профессионалов прессы, собравшихся здесь, прессы в самом широком смысле, вопрос, который Алексей поднял: важно понять, готово ли государство открывать информацию для прессы, то есть достаточно ли у прессы возможностей найти эту информацию в государственных источниках? Фарух, в вашей работе достаточно ли того, что делает государство, или вам приходится проводить ваши собственные расследования? Фарух Фарда: Нет, я делал собственные расследования. Я работал в газете, когда был Наджибулла, и, кроме него, я другого человека даже не слышал. Но каждый четверг наша газета выходила, и в субботу я был в суде, я отвечал, и в суде я не сказал бы, что газета президента так поступает. За статью, которую печатал, я бы ответил. У меня это внутри, это моя совесть. Сергей Корзун: Спасибо. От Алексея хотелось бы услышать о прозрачности власти по отношению к прессе. Алексей Венедиктов: Прозрачность власти замутняется, есть тенденция на сворачивание информации. Но поскольку мы все-таки вступаем в информационное общество, технологии позволяют собирать правдивые новости и транслировать их. Сергей Корзун: Огромное спасибо всем присутствующим. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
