Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[Архив]
Поверх барьеровПамяти народного кардинала Соединенных штатовМарина Ефимова: 3 мая в Нью-Йорке скончался в возрасте 80 лет контр-адмирал, доктор общественно-политических наук, кандидат наук по клинической психологии, католический священник, архиепископ Нью-Йорка, кардинал Джон О'Коннер. Собор святого Патрика, где кардинал служил, и где происходило отпевание, вмещает 3 500 человек. Но внутрь попали только те, кто пришел очень рано, потому что больше чем наполовину толпа в соборе состояла из высокопоставленных священнослужителей всех вероисповеданий, включая раввинов, из мэров городов, губернаторов штатов, конгрессменов, сенаторов, министров, бывших президентов и вице-президентов, возглавляемых нынешним президентом и вице-президентом и, конечно, журналистов. Среди них был и наш корреспондент Владимир Морозов. Владимир Морозов: В день похорон кардинала собор святого Патрика был открыт с 6.30 утра. В восемь, выйдя из собора после поминальной мессы, я увидел у дверей толпу в несколько сот человек, которые внутрь не попали. Джонат (пенсионерка из Бруклина): Я приехала сюда, чтобы проститься с кардиналом. О'Коннер сделал много добрых дел, но для меня самое главное то, что он помогал больным СПИДом. У меня от этой болезни умер сын. Кардинал считал, что гомосексуализм это грех, но не питал неприязни к самим грешникам. Он подолгу сидел у них в палатах, беседовал с ними, буквально выносил за ними ночные горшки. Владимир Морозов: А этой женщине повезло больше. Она выходит из собора следом за мной. На вид ей далеко за 60. Одета в старушечью кофту, какие нечасто увидишь на улицах Нью-Йорка. Виора Николаевич: Доброе утро, меня зовут Виора Николаевич, родилась в Сербии. У меня была несчастная жизнь. Я потеряла мужа и сына, потеряла дом. Кардинал помогал мне найти утешение, теперь мне его не хватает. Я работаю уборщицей тут недалеко, поэтому и привыкла к этой церкви. Хотя я католичка, а не православная. Но это не имеет значения. Я верю в Бога. Владимир Морозов: На 5 авеню, перед собором святого Патрика, я встретил и электрика Джона. Джон: Когда я бываю в Нью-Йорке всегда хожу сюда на службу. И каждый день ходил бы, но живу далековато, в штате Пенсильвания. Сегодня отпросился с работы, приехал проститься с кардиналом. Он был замечательным человеком. Может быть, излишне жестким, скажем, в вопросе об абортах, но держался своих принципов, хотя и знал, что стал бы еще популярнее, если бы проявил гибкость. Владимир Морозов: Пара из Вашингтон Хайтс все утро простояла у собора. Муж: Пришел почтить то лучшее, что дала церковь. Жена: Он был народный кардинал, он был для всех нас. Марина Ефимова: В день похорон, по всей Пятой авеню стояли толпы разноплеменных жителей нашего плавильного котла, отдавая последний долг человеку, который по определению не мог быть популярен в Нью-Йорке. Кардинал О'Коннер был убежденным консерватором, ярым католиком, верным наместником Папы Римского в городе, где тон задают евреи и протестанты, в городе циничном, ироничном, прогрессивном и либеральном. Почему же ньюйоркцы всех вероисповеданий так единодушно показали свою любовь и уважение памяти покойного? Об этом историк католицизма, профессор университета Нотр Дам Скот Эпплби. Скот Эпплби: А он сам был похож на ньюйоркцев. Ньюйоркцы, как и вообще многие американцы, не могут не восхищаться человеком, который смело защищает свои принципы, даже если они с его принципами не согласны. Они любят людей, которые говорят прямо, с напором, без обиняков и вранья и не бояться вступать в горячие споры. Все эти свойства - часть нью-йоркского стиля. Когда он только вступил в сан архиепископа, чуть ли не на первой мессе он узнал, что одного из мальчиков, прислуживающих ему в алтаре зовут, как и его, Джон О'Коннер. И тогда он надел на мальчика свою митру и сказал: "Вы видите перед собой сразу двух Джонов О'Коннеров. Так что есть надежда, что вашими архиепископами будут одни Джоны О'Коннеры". Народ в церкви развеселился и хотя потом многие прелаты осудили его за такую вольность, он завоевал много сердец. Марина Ефимова: Кардинал О'Коннер получил назначение в Нью-Йорк в 1984 году. Это был год самых горячих споров по трем вопросам. Легализация абортов, легализация, во всяком случае, в общественном мнении, гомосексуальных связей, и вопрос о разрешении давать женщинам сан священнослужителей. По всем этим вопросам кардинал был против. И он не только не скрывал своих принципов, но для публичного их выражения не ограничивался даже кафедрой в соборе святого Патрика. После каждой утренней мессы он давал пресс-конференции, раз в неделю выступал по телевидению, писал статьи. Приведу отрывок из одной такой статьи, чтобы дать представление о ходе рассуждений кардинала. Диктор: Известный нью-йоркский врач для борьбы с повальным СПИДом в тюрьмах, предложил снабжать заключенных презервативами и чистыми шприцами. Когда я сказал, что я в принципе против такой меры, этот врач возразил устало: "Я отвечаю за здоровье жителей этого города и не могу позволить себе роскошь теоретического морализирования. Они все равно колются и все равно занимаются гомосексуализмом. Так пусть хоть делают это, не заражая друг друга". Но я против чистых игл и презервативов не только с моральной, но и с прагматической точки зрения. В этом случае городские врачи и чиновники поступают, как плохой водопроводчик, который, увидев протечки, наскоро заляпывает их, хотя знает, что нужно менять трубы. А почему вообще в тюрьмах такая обстановка, что там одни заключенные могут нападать на других? И этой своей мерой что вы говорите Нью-Йорку? Что вы, отцы города, отцы столицы мира со всей вашей властью и ресурсами не можете справиться с теми, кто находится за решеткой. Джентльмены, вас выбрали для того, чтобы вы помогли этому телу функционировать на высшем уровне, а не на низшем. Не снижайте стандарты, не проституируйте законы, не действуйте применительно к худшему! Марина Ефимова: Джон Джозеф О'Коннер был сыном маляра. "Мой отец был юнион мен - борец за профсоюзы", - пишет кардинал, - может быть, поэтому я чувствую себя так неуютно в кардинальском особняке на Мэдиссон авеню". Он стал священником в 1945 году, а в 50-м - военным капелланом. Отец О'Коннер прошел с американскими морскими пехотинцами две войны - корейскую и вьетнамскую. Он служил мессы в окопах и в авианосцах, дежурил в полевых госпиталях. И прослужил 27 лет. После окончания вьетнамской войны в 1975 году, О'Коннер стал старшим капелланом Военно-Морской Академии и написал книгу "Вьетнам глазами военного капеллана". За 4 послевоенных года он окончил два колледжа и получил степень магистра по психологии и степень доктора общественно-политических наук. Он закончил военную карьеру в чине контр-адмирала. В 1983 году Джон О'Коннер стал епископом, а в 1984 кардиналом и наместником Папы Римского в столице мира. Скот Эпплби: У него было масса врагов и внутри церкви, и вне ее. Радикалы-феминисты ненавидели его за то, что он был против присвоения женщинам сана священника. Активисты движения за права гомосексуалистов считали, и не без основания, что он ущемляет их права. Во всяком случае, он был против уравнивания их отношений с отношениями мужчин и женщин в браке. Одна из феминисток сказала как-то, что если бы это были времена инквизиции, то кардинал О'Коннер подносил бы к кострам факел. И вот это было ужасно несправедливое обвинение. И разница глубоко принципиальна. Кардинал учил тому, чему учит церковь. Он пытался убедить людей следовать этим принципам. Но когда дело доходило до каждого отдельного человека, до человека согрешившего, до человека, не выполнившего заповеди церкви, кардинал был само милосердие. Он только помогал ему, никогда не судил. Но он не давал склонить себя к компромиссу в принципиальном вопросе о том, что считать грехом. Марина Ефимова: В 1994 году ведущий интеллектуальных телевизионных бесед Чарли Роуз в интервью с кардиналом спросил его, почему он, так сурово осуждая грех гомосексуализма, он, как никто, помогает гомосексуалистам больным СПИДом? Собирает деньги, открывает специальные клиники? Почему, так сурово осуждая аборты, он не осуждает тех женщин, которые делали аборты, а потом приходили за утешением. Кардинал О'Коннер: Потому что это трудно. Очень трудно. Я слышал столько исповедей на своем веку. За 50 лет я слушал рыдания стольких женщин, не решавшихся на аборт и стольких женщин, сделавших аборт, и помогал им собирать их жизнь по кусочкам. Я никогда, никогда не осуждал их, потому что иногда они находятся под давлением таких тяжких обстоятельств. Но я не мог не сказать им, что аборт это убийство с точки зрения церкви, и мы не можем смириться с этим ни при каких обстоятельствах. Марина Ефимова: В 80-х годах, одним из тех, кто постоянно находился в оппозиции кардиналу, был мэр Нью-Йорка Эдвард Коч. Еврей не только по крови, но и по вере, убежденный либерал, юрист и бывший судья, мэр был, как его называл кардинал, куик фиксер - то есть, что бы не случилось, немедленно принимал меры. Коч был очень популярным и очень успешным мэром. Но в конце 80-х годов произошел скандал. Ближайшего помощника Эдварда Коча и друга уличили во взяточничестве и коррупции. Тень подозрения пала и на мэра. Он рассказывает. Эдвард Коч: Я помню, что это было воскресенье. Я лежал весь день в постели, на душе было так тяжело, что я думал о самоубийстве. И тут позвонил кардинал О'Коннер. Он сказал: "Я знаю, что вы в депрессии, что страдаете. Не надо. Никто не сомневается в вашей порядочности. Вы честный человек, мы все это знаем". И я ответил ему: "Ваше святейшество, это так важно для меня, что вы позвонили. Ребе мне не позвонил". Годами мы с кардиналом вели переписку. Мне казалось странным тогда, что во многих своих письмах он обращался ко мне с просьбой: пожалуйста, молитесь за меня так, как я молюсь за вас. Но когда он заболел, я поступил именно так, как он просил. Я молился за него каждый день. Марина Ефимова: Мэр Коч и кардинал стали близкими друзьями. Они даже опубликовали книгу своих споров, которую назвали двумя своими титулами "Ваше преосвященство и Ваша Честь". В свое время, получив назначение в Нью-Йорк, кардинал О'Коннер в течение многих ночей, другого времени у него не было, изучал историю и практику иудаизма. Он знал, что в его городе живет два миллиона евреев. И в 1993 году именно О'Коннер был одним из тех кардиналов, которые добились признания Ватиканом государства Израиль. И он был первым католическим священником, выразившим стыд за своих единоверцев, которые принесли евреям столько страданий. Какими были отношения кардинала с другими религиями? Об этом рассказывает участник нашей передачи, протестант, пресвитерианский священник Реверенд Томас Тул. Реверенд Томас Тул: Мы был соседями. Наши церкви стоят в пяти кварталах друг от друга. И поэтому я хорошо знаю, что кардинал всегда был готов сотрудничать с людьми не только других христианских деноминаций, но и вообще с людьми других вер. Например, когда полицейские застрелили гаитианского эмигранта Диало, именно кардинал пригласил всех в собор святого Патрика помолиться с ним вместе, каждый своему Богу за наш город. И все пришли: протестанты, мусульмане, евреи. Я тоже был, и молился вместе с ним. Кардинал О'Коннер был одним из самых убежденных католиков, каких я только знал. Но между религиями он всегда строил мосты, а не стены. Марина Ефимова: Доктор Тул, не вредила ли такая дипломатичность репутации кардинала среди верующих католиков? Реверенд Томас Тул: Дело в том, что кардинал никогда ни на йоту не отступал от учения католицизма. Но в отличие от многих религиозных людей, он относился серьезно к тем, кто не разделял его убеждения. И у многих это свойство вызывало в ответ уважение не только лично к нему, но и к религии, которой он был так предан. И это чрезвычайно ярко проявилось на его похоронах. Католический епископ, произносивший в соборе речь над гробом кардинала, упомянул самое спорное убеждение покойного, подвергавшееся при жизни наибольшей критике. А именно, его борьбу против легализации абортов. И объясняя позицию кардинала, он со страстью произнес: "Кардинал О'Коннер боролся против абортов, потому что христианская церковь по определению, всегда, невзирая ни на что, должна защищать жизнь". И после этих слов в соборе наступила секунда тишины, а потом люди поднялись, и люди начали аплодировать. И аплодисменты продолжались три минуты. Весь огромный зал собора поднялся, включая тех, кто боролся против кардинала за легализацию абортов. Когда потом людей спрашивали, почему они аплодировали, они говорили, что из чувства уважения к кардиналу О'Коннеру и его убеждениям. Марина Ефимова: Вернемся к интервью с Реверендом Томасом Тулом. Доктор Тул, каким, по вашему представлению, должен быть нынешний религиозный лидер, в принципе? Реверенд Томас Тул: В наше время нелегко быть религиозным лидером. Во-первых, скептицизм ученых очень сильно разъедает веру. Во-вторых, религия потеряла статус чего-то обязательного, перестала быть непременной принадлежностью общественной жизни, даже привычкой. И в этой ситуации только настоящая преданность вере, только такой энтузиазм, какой был у кардинала О'Коннера и только такое смирение, каким он обладал, готовность посмеяться над собой, чувство юмора, его абсолютно естественная терпимость, только эти качества могли сделать кардинала О'Коннера самым популярным священником своего времени. Марина Ефимова: Вы упомянули о чувстве юмора кардинала. И я вспомнила те смешные и трогательные письма, которые он обычно зачитывал во время рождественской проповеди. Я несколько раз видела ее по телевидению. Самым замечательным, по-моему, было письмо 7-летнего мальчика. Оно было адресовано кардиналу О'Коннеру, но предназначалось Богу. В нем было написано: "Дорогой Господи, ты правда великий, или просто знаменитый?". Но если говорить о знаменитости, то в последние годы кардинал стал, похоже, тяготиться тем, что он стал таким заметным и влиятельным общественным деятелем. Реверенд Томас Тул: Я думаю, что кардинал О'Коннер пошел в священники потому, что он испытывал такое сочувствие к людям, что не мог жить в покое, когда другие страдали. Недаром он прослужил почти 30 лет военным капелланом. И когда он стал знаменит, он почувствовал, что его уносит от больничных коек и от исповедален за столы заседаний и на кафедры спикеров. Он не успевал посетить умирающего, он не успевал приветствовать новообращенного, он не успевал побеседовать со страждущим, и он стал томиться своей общественной деятельностью. И он хотел вернуться назад, к традиционной роли приходского священника. И никто не понимал его лучше, чем такие люди, как я. В наше время у священника столько бюрократических, политических и светских обязанностей, что он может забыть о своей главной задаче - служить Богу, служа людям. Марина Ефимова: Эдвард Коч рассказывал, что каждый раз, когда в Нью-Йорке случался серьезный пожар, даже на другом конце города, он, мэр, считал своим долгом поехать туда. И каждый раз встречал кардинала О'Коннера. И как-то раз, кто-то из репортеров спросил, что их гонит на пожар. Коч ответил: "Может быть, кому-нибудь понадобиться мой сотовый телефон". А Кардинал сказал: "А как я мог не приехать, это же мой приход!". Профессор Эпплби, во многих статьях, посвященных памяти кардинала, упоминается его тревога, что с новой технической революцией в США вернется общество времен монополистов, то есть, общество, в котором выживают сильнейшие. Скот Эпплби: Кардинал О'Коннер был солдатом армии Папы Иоанна-Павла Второго. Кардинал боялся, что это общество бросит на произвол судьбы бедных, больных, старых, сирот, и он постоянно идентифицировал себя с ними. Он был согласен с мнением либералов 60-х годов, что страна оценивается по тому, как она обращается с самыми слабыми и беспомощными членами своего общества. Марина Ефимова: Доктор Тул. Реверенд Томас Тул: Я думаю, что та пропасть между богатыми и бедными, о которой сейчас все пишут, углубляется потому, что богатые и бедные не знают друг друга. Потому что богатые всячески избегают бедных ради своего душевного комфорта. В нынешней демократической Америке какой-нибудь потомственный владелец корпорации может ни разу в жизни не спуститься в сабвей. Для него бедный человек непременно неудачник, в лучшем случае. И кардинал О'Коннер постоянно пытался нарушить именно это отчуждение, этот стереотип отношений. И он, и я, и некоторые другие священники, пытаемся свести в церкви людей всех уровней достатка. Например, на общих трапезах, которые устраиваются после службы. Вы знаете, слово священник, понтифик по латыни, значит тот, кто наводит мосты. Ни к кому это слово не подходит больше, чем к кардиналу О'Коннеру. В 1994 году в беседе с тележурналистом Чарли Роузом кардинал О'Коннор выразил одно из самых, может быть, болезненных противоречий американского демократического общества. О'Коннор: Я вынужден признать, что нравственные критерии в американском обществе снизились за последние полвека. Думаю, что причины кроются в наших достижениях. Мы - плюралистическое общество, общество свободного выбора. Один гражданин, один голос. Этот подход американцы подсознательно и очень легко переводят и на язык нравственных решений. Но нравственность нельзя выбрать или не выбрать простым голосованием. Конечно, американскому национальному характеру очень подходит этот принцип свободного выбора. Но когда-то он применялся лишь к политическим структурам. Однако, постепенно, во всей культуре, во всем строе жизни возобладала полная свобода выбора. А значит, вседозволенность. Все принимается, все оправдывается, все годится. Марина Ефимова: На это рассуждение Роуз заметил: "Другими словами, вы признаете, что в США христианская церковь не сумела выполнить свою миссию духовного пастыря?". О'Коннор: В каком-то смысле, да. То есть, мы, священники, не сумели выполнить свою миссию. Возможно, мы не проявили страстной заинтересованности и сочувствия к людям, а возможно, и достаточной твердости в тех ситуациях, когда общество опрометчиво размывало разницу между понятиями хорошо и плохо. Что касается самой церкви, то, как сказал когда-то Честертон, "церковь похожа на Ноев ковчег. Вы не можете винить ковчег за потоп". Марина Ефимова: "Церковь - не демократия, - говорил кардинал О'Коннор. - И она не ищет удобной позиции в главном культурном курсе общества. Наоборот, я вижу современную церковь, скорее, как контр-культуру, иногда даже, как голос вопиющего в пустыне". Один такой голос умолк. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
