Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[Архив]
Поверх барьеровНастоящая фамилия ВоландаМарина Ефимова: Вильям Буллет. Так зовут героя нашей сегодняшней передачи. Первого американского посла в Советском Союзе. Имя Вильям начинается с W, двойного "в", - как говаривал поэт Иван Бездомный. Буллит - американизированная французская фамилия Булле или Булло. Семья, по отцовской линии, из французских гугенотов. В Америку перебрались в 18 веке, аристократы, двоюродная бабка - леди Астор. Материнская семья: династия врачей-евреев из Германии. В Америку перебрались в 18 веке. Интеллектуалы. Дед - знаменитый хирург Гросс. Вильям Буллит родился в 1891 году в Филадельфии. В детстве - частная школа, музыка, три европейских языка. Затем - Йельский университет. Никогда не поступил бы, если бы не французская половина, вряд ли закончил бы с отличием, если бы не еврейская половина. В 1915 году Буллит женится и проводит медовый месяц в Европе в качестве военного корреспондента. В нашей передаче участвует заместитель генерального прокурора центрального округа штата Пенсильвания, специалист по истории американской дипломатии Фрэнсис Семпа. Фрэнсис Семпа: Еще в Первую мировую войну, когда он был военным корреспондентом, Буллит начал завязывать связи, а часто и дружеские отношения с влиятельными людьми по всей Европе, включая королей и премьер-министров. К этому у него был прирожденный талант, плюс знание европейских языков. Связи с элитой и высшими эшелонами в правительствах помогали ему получать такую информацию и такие квалифицированные комментарии, какие были недоступны другим журналистам. Марина Ефимова: Другой отзыв о молодом Буллите принадлежит знаменитому в начале века журналисту и редактору журнала "Нью Рипаблик" Уолтеру Липману. Диктор: Материалы Буллита неизменно точны. Неутомимый репортер, проницательный собеседник, умный и знающий аналитик, 25-летний Билл Буллит - самый блестящий из всех американских журналистов, пишущих о войне. Марина Ефимова: В феврале 1919 года президент Вудро Вильсон при поддержке английского премьера Ллойда Джорджа посылает Буллита с мирной миссией в Советскую Россию. Неизвестно, кто кем был больше очарован во время этого визита - Буллит Лениным или наоборот. Но 14 марта Ленин представил Буллиту проект мирного договора. С этого критического момента начинаются расхождения во мнении историков и политиков о деятельности, роли и личности Вильяма Буллита. Историк Пол Холендер писал. Диктор: Как все романтики до и после него, Буллит был очарован Лениным. Но, конечно, президент Вильсон отклонил привезенный им проект. Он больше доверял Герберту Гуверу, который докладывал ему: "Большевики ввели террор и кровопролития, до которых не доходили самые страшные тирании. Признание их режима откроет дверь радикализму в Европе и явится предательством наших идеалов". Марина Ефимова: Знал бы тогда Гувер, что грядет после Ленина! Другие историки, например, биограф Франклина Рузвельта, профессор Университета штата Вашингтон Эдвард Беннет сводит все к личным амбициям Буллита. Диктор: Деятельность Вильяма Буллита интересно изучать как великолепный пример личной дипломатии. Эмиссаром в Россию он попал потому, что его выбрал полковник Хаус - друг и конфидент президента Вильсона. Надо сказать, что Вильсон вернулся с очень успешным дипломатическим результатом. К сожалению, он настроил против себя госсекретаря Лансинга, который был в оппозиции к Хаусу. И рекомендация Буллита не была принята. Буллит был в ярости. Собрал пресс-конференцию и на ней, помимо всего прочего, публично послал президентскую комиссию в преисподнею. Марина Ефимова: А вот, что написал об этом же эпизоде в своих мемуарах будущий американский посол в России Джордж Кеннан. Диктор: Буллит вернулся с мирными предложениями Ленина. Не идеальными, но которые, при некоторой дипломатической мудрости, позволили бы Западу покончить с бременем интервенции в России и наладить приемлемые отношения с советским режимом. Однако с Буллитом поступили ужасно и президент Вильсон, и премьер Ллойд Джордж. Они игнорировали привезенный им проект договора и публично сняли с себя всякую ответственность и за его поездку, и за его миссию. Марина Ефимова: Буллит подал в отставку. Послушайте его письмо, адресованное леди Астор. Диктор: Дорогая Ненси, естественно, вы в ужасе от моего выступления перед комиссией и от моей отставки. Спрячься я за дипломатические уловки, я мог бы продолжить свою прекрасную карьеру, но тогда у меня не было бы надежды помочь миллионам голодающих русских, чьи несчастья усугубляются нашей блокадой. Большевизм не лучший режим, но в России мне стало ясно, что он победил и что нам нужно с ним сосуществовать. Другая причина моей отставки - разочарование в Версальском договоре. Он составлен унизительно для Германии и приведет не к долгому миру в Европе, а к скорой войне. Нэнси, не беспокойтесь за меня. Все кошки, которые мяукают, требуя моей крови, ничуть меня не беспокоят. Встретимся в Париже. Билл. Марина Ефимова: В Париже Буллит дружил с Фицджеральдом, встречался с Хемингуэем и устраивал вечеринки, на которых шампанское разносил голый слуга. Он побыл редактором киностудии Парамаунт, где устраивал вечеринки в подсвеченных бассейнах, написал очень успешный в коммерческом смысле роман "Это не сделано" и подружился с Зигмундом Фрейдом. И такую бурную, разнообразную и веселую жизнь Вильям Буллит вел до 1933 года. Рассказывает Фрэнсис Семпа. Фрэнсис Семпа: Мы не признавали Советский Союз до 1933 года, пока Рузвельт не стал президентом. Буллит стал нашим первым послом. Со времени его отставки в 1919 году прошло больше 10 лет - целая жизнь. Он успел дважды жениться и дважды развестись. Причем, второй его женой была Луиза Брайант - вдова Джона Рида. Когда Буллит начал свой посольский срок, он был полон иллюзий относительно сотрудничества с советским государством. Марина Ефимова: Первый американский посол в Советском Союзе Вильям Буллит появился в Москве в декабре 1933 года. Его аристократизм, его щегольство, его блестящая свита, его манеры, его христианство, его абсолютная веселая свобода потрясли тех москвичей, которым пришлось с ним столкнуться. Также как в романе Булгакова "Мастер и Маргарита" их потрясло появление Воланда. Диктор: - Так вы говорите, что Бога нет. А дьявола тоже нет? - весело спросил иностранец у Ивана Николаевича. - Нет никакого дьявола! - растерявшись от всей этой муры вскричал Иван Николаевич. - Ну, уж это положительно интересно, - трясясь от хохота, проговорил иностранный профессор. - Что ж это у вас, чего ни хватишься, ничего нет. Марина Ефимова: В книге Александра Эткинда "Эрос невозможного" в главе "Вильям Буллит в булгаковской Москве", автор приводит убедительные параллели. Герой романа Булгакова, "иностранный специалист", снова после длительного перерыва приезжает в Москву посмотреть, как изменились москвичи. Он произносит те же слова, что, судя по воспоминаниям, произносил посол Буллит. Например, такие: "Никогда ничего не просите, особенно у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут". Или эпиграфом к роману "Мастер и Маргарита" выбрана та самая цитата из Фауста, которая приводится в предисловии к книге Буллита и Фрейда о Вудро Вильсоне: "Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо". А еще, судя по воспоминаниям, у Буллита было поразительное умение замечать всякую подделку и дешевку и высвечивать подоплеку. Хотя и добродушно, совсем как доктор Стравинский в романе Булгакова. Диктор: - Славно, - сказал Стравинский, - так вы поэт? - Поэт, - мрачно ответил Иван и впервые вдруг почувствовал какое-то необъяснимое отвращение к поэзии. Марина Ефимова: Как Буллит познакомился с Михаилом Булгаковым? Он пришел в театр на постановку "Дней Трубиных", потом прошел за кулисы и сказал автору, что смотрит спектакль уже в 5-й раз. Буллит не мог не понравиться Булгакову. Близко знавший посла Уоллес - в последствии вице-президент США - в своих воспоминаниях охарактеризовал его как необыкновенно притягательную личность. Он невероятно много путешествовал, знал толк в изысканных развлечениях и остроумной беседе и, вместе с тем, отличался глубокими убеждениями и редкой откровенностью. Они беседовали часами, они встречались почти ежедневно. И в дневниках жены Булгакова Елены Сергеевны читаем. Диктор: Опять были у американцев. Они очень милы. На следующий день снова пригласили американцы. Буллит знакомит нас со всеми, с кем может. С французским послом, смешным толстяком, с турецким послом. Марина Ефимова: Надо сказать, что в Америке даже историки, которые занимаются Буллитом, ничего не знают о его дружбе с русским писателем. Они знают только, что у него в России были очень разнообразные источники информации. Фрэнсис Семпа: В Советском Союзе Буллит сумел лично подружиться со многими людьми из самых разных кругов. И главное - заслужить их доверие. Одни помогли ему увидеть страну изнутри, а другие - получить представление о подрывной деятельности, которую Советский Союз вел в Европе. И чем дальше - тем мрачнее становились его рапорты в Вашингтон. К 1935 году он был уже уверен, что нормальные дипломатические отношения со сталинским режимом невозможны. Он докладывал, что главная миссия советских дипломатов на Западе - это шпионаж и пропаганда, поскольку конечной целью Сталина, как и Ленина до него, является экспансия коммунизма на весь мир. Марина Ефимова: Уже в апреле 1935 года Буллит написал Рузвельту из Парижа. "По моему мнению, Советский Союз рано или поздно объединиться с Гитлером. Но к какой бы войне Сталин ни готовился, главную войну он ведет с собственным народом". В том же апреле 35-го Буллит устроил в посольстве весенний бал. Это был экзотический праздник. В одном углу огромного зала был устроен, как говорили посольские, колхоз. Там в клетках играли козлята и ягнята. В другом углу обитали медвежата, взятые на прокат из зоопарка. Приглашено было 500 человек - по словам Буллита, все, кто имел значение в Москве, кроме Сталина. Александр Эткинд пишет. Диктор: Тут были палачи и жертвы. Бухарин, Бубнов, Радек, которые последние месяцы держались у власти, высшее армейское командование - Тухачевский, Егоров, Буденный, которые уже стали заложниками двойной игры советской и немецкой разведок. Театральная элита - Мейерхольд, Таиров, Немирович-Данченко, Булгаков. Эти в любой момент ждали расправы, которая и наступила. Для одних быстрая, для других мучительно долгая. Собрались в полночь, танцевали в зале с колоннами. С хор светили разноцветные прожектора. Играл окрест, за сетками порхали птицы. По стенкам стояли клетки с петухами. Один из которых на рассвете закричал. Марина Ефимова: Устраивал все это один из посольских сотрудников Чарльз Тайер, который сам был под таким впечатлением от бала, что назвал свою книгу воспоминаний "Медведи в икре". Диктор: Шутник Радек, увидев медвежонка с бутылкой молока, заменил ее бутылкой с шампанским. Медвежонок успел несколько раз глотнуть и заплакал. Жалостливый маршал Егоров взял его на руки и медвежонка вырвало на его парадный мундир. Когда Тайер прибежал, вокруг маршала суетились официанты. А тот кричал: "Передайте вашему послу, что советские генералы не привыкли, чтобы с ним обращались, как с клоунами". Закончился бал лезгинкой, которую Тухачевский плясал с балериной Лепешинской. Марина Ефимова: Словом - маэстро, урежьте марш. В считанные месяцы гости посольского бала начали исчезать. Когда Булгаков в романе "Мастер и Маргарита" описал сцену великого бала у Сатаны, он уже был одним из немногих оставшихся в живых. В мае 1935 года Буллит писал Рузвельту. Диктор: Волны террора захлестнули, кажется, всех. От самых незаметных людей до самых высокопоставленных. И не только в Москве. Аресты или просто исчезновения невинных людей идут по всему Советскому Союзу. Сейчас уже ясно, что никаких нормальных отношений с этой страной нет и быть не может. Я советую долгосрочных кредитов им не давать и бороться с мощью их пропаганды в самой Америке. Я думаю, что от них ничего не надо ждать. Но и отчаиваться не стоит. Единственная метода, применимая к советским - терпеливое и постоянное давление. Что касается дипломатии - мой совет - прямодушие и честность. Это действует на них обезоруживающе потому, что они совершенно с этими качествами незнакомы. Марина Ефимова: Многие историки и до сих пор не верят в то, что советский режим отвратил Буллита просто своей бесчеловечностью, и находят в его антисоветизме чисто личные причины. К таким историкам относится Эдвард Беннет. Диктор: Он завязал многие важные контакты с представителями верхнего эшелона советской власти. Но они все исчезли во время политических чисток. Когда Буллит стал послом, он надеялся, что сумеет установить дипломатические отношения с Советским Союзом и тем прославиться. Он был большим эгоцентриком. А когда он обнаружил, что людей, с которыми он завязал отношения, больше нет, и ему не удается то, что он задумал, он постепенно начал проникаться антисоветскими настроениями. Марина Ефимова: Как в 1919 году Буллит оказался в одиночестве ввиду своей просоветской линии, так в 30-х и 40-х он оказался одинок ввиду своей антисоветской линии. Мистер Семпа, ведь в то время Буллит был одним из немногих проницательных западных наблюдателей? Френсис Семпа: Множество западных интеллектуалов, чтобы не сказать большинство, верило в то, что Советский Союз - провозвестник будущего. Один из самых уважаемых журналистов того времени, автор газеты "Нью-Йорк Таймс" Уолтер Дюранте писал панегирики Сталину в то самое время, когда Сталин спровоцировал голод на Украине. Но у Буллита не было никакой политической идеологии, он был практиком и, в отличие от тысяч других западных интеллектуалов, от Джона Рида, в частности, он понимал, что идей и теорий, какими бы справедливыми и благородными они ни были, не достаточно для того, чтобы народ стал жить лучше. Именно поэтому он был способен разглядеть сквозь красочную мишуру пропаганды то зло, которое таил в себе советский режим. Марина Ефимова: Итак, - пишет в своей книге Александр Эткинд, - иностранный специалист, любитель театра, познакомился с попавшим в беду местным мастером, которому без посторонней помощи отсюда не выбраться, да и с ней никак. Диктор: Это голос Буллита, любителя роскоши и женщин, Шуберта и Гете, мы слышим в уговорах Воланда. Что делать вам в подвальчике, о, трижды романтический мастер? Неужто вы не хотите гулять с подругой под расцветающими вишнями? Однако Буллит оказался бессильным сделать для Булгакова то, что в аналогичной ситуации сделал для Фрейда - помог эмигрировать из оккупированной нацистами Вены. Американский посол не был всесилен. Вполне возможно, однако, что его демонстративное внимание помогло писателю. Даже в те времена внимание заграницы бралось в расчет. Недаром на обсуждении какой-то пьесы Станиславский тревожно восклицал: "А что скажет Америка?". С той же интонацией, с какой в других случаях восклицал: "А что скажет Сталин?". Марина Ефимова: В начале 1936 года Буллит попросил президента Рузвельта о переводе, и был назначен послом во Францию. Фрэнсис Семпа: Он был сыт по горло Россией. Не только сознанием самого режима, но и сознанием того, что он, посол США не может ничего сделать, ничего изменить, только беспомощно наблюдать. Он начал много разъезжать по Европе, главным образом потому, что ему было тягостно находиться в России. Марина Ефимова: Буллит покинул Москву, - пишет Александр Эткинд, - и с сожалением оставил писателя с его подругой одних самим идти по направлению к вечному их дому. Он не знал, что на последних шагах своего пути мастер вспомнит о нем, не догадывался, какие блистательные ассоциации вызовет его личность. Диктор: Но все-таки, что же было дальше в Москве после того, как в субботний вечер на закате Воланд покинул столицу, исчезнув со своей свитой с Воробьевых гор? По всей столице шел тяжелый гул самых невероятных слухов. Культурные люди стали на точку зрения следствия. Работала шайка гипнотизеров и чревовещателей, великолепно владеющая своим искусством. Меры к ее поимке были, конечно, приняты немедленные и энергичные, но результатов не дали. Именующий себя Воландом исчез. Совершенно естественно, что возникло предположение, о том, что он бежал за границу. Марина Ефимова: Ну, а что дальше-то было с Буллитом после того, как он исчез со всей своей свитой из Москвы? И кстати, не с Воробьевых гор. Там ему только обещали построить новое здание посольства, но так и не построили. Он был до 1941 года послом во Франции, не покинув Парижа перед лицом вступивших немцев. А в конце войны сражался в чине капитана в армии де Голля сначала в Северной Африке, потом в Европе. После войны президент Рузвельт практически отказался от услуг Буллита. Почему? Одни объясняют это принципиальными политическими несогласиями. Например, историк Фрэнсис Семпа. Френсис Семпа: Это большой вопрос нашей истории. Буллит настоятельно советовал Рузвельту бороться за восточную Европу. Есть масса предположений о том, почему Рузвельт не стал этого делать. Из одной версии, которой и я придерживаюсь, следует, что Рузвельт был неколебимо уверен в магнетизме собственной личности. И вообще говоря, это было недалеко от истины. Любой нормальный человек, знакомившийся с президентом Рузвельтом, очень скоро понимал, что с ним можно вести дела к обоюдной выгоде. Но Сталин не был нормальным человеком. Буллит писал президенту: "Вы имеете дело не с жестким мировым лидером, как вы думаете, а с кавказским бандитом. Это совершенно другой тип личности". Рузвельт же был уверен в том, что, уступив Сталину, он, в конце концов, убедит советского лидера в своей доброй воле и в возможности сотрудничества. В реальности, уступки Рузвельта убедили Сталина лишь в том, что перед ним слабый противник. Я думаю, что если бы президент прислушался к Буллиту и последовал его совету в 1943 году, половина Европы была бы спасена от почти полувекового кошмара советского владычества. Марина Ефимова: Другие объясняют охлаждение Рузвельта характером Буллита. Например, историк Эдвард Беннет. Диктор: Буллит был блестящим человеком, он всегда был со страстью во что-нибудь вовлечен. Он был слишком непредсказуемым. Ничтоже сумняшеся, женился на вдове Джона Рида, что не каждый дипломат себе бы позволил. Из-за нее Буллита считали коммунистом. Буллит был не способен подчиняться, он всегда самовольничал. Всегда делал нечто экстраординарное. Например, спас Фрейда из оккупированной нацистами Вены. После войны Буллит бесспорно чувствовал себя недооцененным и также чувствовала его семья. Буллит оставил свой архив Йельскому университету. Но его дочь Энн, прочитав отзывы историков, сказала, что американские историки не заслуживают чести иметь у себя этот архив, и увезла его из университетской библиотеки. И теперь он хранится где-то на складе в Вашингтоне. Я думаю, Буллит был саморазрушительной личностью. Он ожидал от людей слишком многого. А когда они не поднимались до этого уровня, он пытался их низвергнуть. А в результате низвергали его. Марина Ефимова: Посол Джордж Кеннан пишет в своих мемуарах. Диктор: Буллит кажется мне одним из той плеяды молодых американцев, родившихся накануне века, включая Кола Портера, Эрнеста Хемингуэя, Скота Фицджеральда, Джона Рида - большинство из них были друзьями Буллита, чьи жизни определила Первая мировая война. Это было поразительное поколение. След, оставленный ими в американской культуре, будет заметен долго. Но на большинстве из них лежала некая печать рока. Они все умели прекрасно начинать, но не умели завершать. И конец их жизни, как и жизни самого Буллита, был горьким, полным разочарований, а часто и трагичным. Марина Ефимова: Вильям Буллит умер в феврале 1967 года практически безвестным. Но вот, что написал о нем в 1972 году исследователь его деятельности Джордж Босвел. "Оттого, что необычайные таланты Вильяма Буллита не использовались в течение последних 20 лет его жизни, потеряла, главным образом, Америка. Это не столько его трагедия, сколько наша". Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
