Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
Богемный роман: Лилиан Хеллман и Дэш ХамметАвтор программы Марина ЕфимоваВедущий Иван Толстой Марина Ефимова: Американская писательница Лилиан Хэллман является автором двух очень хороших пьес, написанных в 30-х годах и ставших классикой американской драматургии, - "Детский час" и "Лисички". Этим, в сущности, и исчерпываются литературные достижения Лилиан Хэллман. Не о чем было бы делать передачу, если бы эти пьесы и судьба их автора не стали одним из ярчайших примеров того, из какой загадочной субстанции, образно говоря, "растут стихи, не ведая стыда". Дело в том, что в истории американской литературы имя Лилиан Хэллман существует не отдельно, а только в сочетании с другим, как Изольда с Тристаном и Джульетта с Ромео. И это второе имя - Дэшиел Хаммет, основоположник детективного жанра в Америке, автор знаменитого романа 20-х годов "Мальтийский сокол". Несмотря на второстепенность жанра, литературный уровень Хаммета чрезвычайно высок. Его читали и любили многие интеллектуалы, как тогда, так и сейчас. Причем, люди, которым трудно угодить, например, язвительная Дороти Паркер или участник нашей передачи профессор Лев Лосев. Лев Лосев: Хаммет и Хэллман - это знаковая пара 30-х годов. И характеризуя его и ее тоже, хотелось бы употребить такие эпитеты, как крутой, по отношению к Дэшиелу Хаммету, в смысле тертый, прошедший сквозь огонь, воду и медные трубы. И элитная - по отношению к Лилиан Хэллман. Они как бы пришли навстречу друг другу совершенно с разных сторон. Хаммет пришел из социальных низов, подобно практически всем американским классикам, а он несомненный классик американской литературы. Он как Джек Лондон, как Марк Твен, он должен был начать работать очень рано, потому что семья обнищала. И, наверное, самой большой удачей в его жизни было то, что в 21 год он устроился на работу в знаменитое сыскное агентство Пинкертона. Он разыскивал мелких, средних и крупных преступников, его засылали в ряды бастующих рабочих для того, чтобы сорвать забастовку. Вот такая действительно горьковская предыстория литературной карьеры. Хаммет на мой взгляд более, чем кто бы то ни было другой, создал стиль своей эпохи. Когда мы вспоминаем страницы его книг и фильмы, сделанные по его романам, нам представляется отчетливая, конкретная, я бы сказал, минималистская картина. Прежде всего, характерный, исключительно мужественный герой Хаммета в его, опять-таки это стало клише последующего кинематографа, захламленной конторе с застекленной перегородкой или в тесном гостиничном номере дешевой гостиницы с обязательной початой бутылкой скотча и с отсветами неоновой рекламы на стене. Он попадает во всевозможные передряги, его избивают, его бросают в разные грязные подвалы или трюмы кораблей, при этом он всегда сохраняет редкую элегантность, что было свойственно в жизни самому Хаммету. Достаточно посмотреть на его портреты, и становится понятно, почему не только Лилиан Хэллман, но и многие другие женщины сходили с ума от этого высокого мужественного человека с его безупречным галстуком и в характерной шляпе. Так или иначе, Хаммет несомненно ответственен за создание, я бы сказал, мужского мифа 30-х годов. Марина Ефимова: Они познакомились в 1930 году в Голливуде. Лилиан было 25 лет, Хаммету 40. Он был женат, она - замужем за очень успешным литагентом. Он был знаменитым писателем, она мелким литсотрудником. Он был родом из Мериленда, из английской протестантской семьи, она была из нью-йоркской еврейской семьи. Он был необычайно хорош собой, а Лилиан говорила про себя: "У меня такое лицо, что меня практически никто не может запомнить". Но она была остроумной, находчивой в разговоре, бесстрашной, и в ней было редкое сочетание уличной сообразительности и тонкой интеллигентности. Судя по недавнему биографическому художественному телефильму "Лилиан и Дэш", они встретились на вечеринке, и Хаммет начал ей рассказывать про себя одну из баек, неизменно имевших успех у женщин. Но Лилиан перебила его: "Я чувствую, что эта накатанная история, - сказала она, - я предпочитаю новый материал". "Нет, тогда уж послушаем вашу историю, - усмехнулся Хаммет, - даю вам 30 секунд". Диктор: Росла в новом Орлеане, взрослела в Нью-Йорке, опубликовалась в 18 лет. Сделала аборт в 19. Вышла замуж в 20. Все равно за кого. Он повез меня в Европу. Это был фан. Потом в Голливуд - это была скучища. Потом он устроил меня на работу, чтобы я не влипла в какую-нибудь историю вроде этой. Мое время истекло? Марина Ефимова: Так это и началось. Без всякой романтики, без цветов и объяснений в любви, в духе его детективных романов. Джоан Мэлон, автор двойной биографии "Хэллман и Хаммет" пишет об их отношениях: Диктор: Уже во время одной из первых встреч она обнаружила, что, выпив, Хаммет становится жестоким, особенно с женщинами, особенно с интеллигентными женщинами. Почему? Что у него были за комплексы? Он называл слово "любовь" одним из самых лживых слов на свете. Лилиан при всем остроязычии была романтиком. Она представляла себя Скарлетт, героиней романа "Унесенные ветром", а его Бретом. Но он и не думал этому соответствовать, тем более, хранить верность. Он считал, что секс и мораль не имеют ничего общего. Он подцеплял женщин где и когда хотел и не желал менять своих привычек ради того, чтобы сохранить отношения с ней. Он ничего не ждал от этих отношений. Он вообще не ждал ничего не от кого. А Лилиан ждала слишком многого. Марина Ефимова: Подруга говорила ей: "Останься с мужем, он добрый, милый человек". Лилиан отвечала: "Мне не нужен добрый человек. Мне нужен Дэш Хаммет". О кей. Через месяц после знакомства Хаммет двинул ей в челюсть, так что она неделю проходила с фиолетовым лицом. Но она была готова на все. Готова была учиться жить с ним по его правилам. Биограф пишет: Диктор: Лилиан не стала бороться с Дэшем. Она стала его имитировать. Например, не в силах остановить его донжуанство, она избавлялась от обиды, флиртуя и заводя романы с другими мужчинами. Марина Ефимова: Дэш Хаммет не знал, какими хорошими ученицами, какими абсолютными отличницами могут быть женщины. Он хотел быть свободным. Она стала свободнее его. Он был циником. Она стала циничнее его. Он жестоко издевался над ее слабостями. Она стала издеваться над его. Диктор: О, мистер Хаммет, вы такой чудесный, чудесный. Покажите нам свой большой пистолет. Сю, сю, сю. Ты еще не устал от этих медоточивых литературных дамочек, которые клюют не на твою, так называемую литературу, а на твои симпатичные маленькие усики. Мне надоело быть подружкой знаменитого писателя, который на самом деле ни черта не пишет. На тебя смотрят, как на бога, а на меня, как на человека-невидимку. А между тем, если бы у меня был твой талант, я бы не просаживала его целыми ночами в барах. Марина Ефимова: И вот к этой литературной ревности Лилиан Дэш Хаммет отнесся с сочувствием. Он сказал ей однажды: "Я набрел на историю судебного процесса по делу Дэмшоу. О двух учительницах, которых года два назад судили за лесбийскую связь. После суда одна из них покончила с собой. А оказалось, что все это была ложь, пустая клевета их учениц. Ты можешь правдиво описать ложь?" И Лилиан Хэллман начала писать пьесу "Детский час". Пьеса имела огромный успех. Уже в ночь спектакля лихой нью-йоркский критик сказал режиссеру: "Завтра утром моя колонка выйдет с заголовком "Подвиньтесь, Юджин О'Нил". Хэллман ворвалась на Бродвей с неистовством новичка. Биограф Хэллман и Хаммета профессор Темпл Юниверсити Джоан Мэлон считает, что главную роль в привязанность Хэллман к Хаммету играла не любовь. Джоан Мэлон: Я считаю, что она пожертвовала своим счастьем ради того чтобы иметь рядом с собой Хаммета в качестве литературного ментора и редактора ее произведений. Настоящий роман между ними длился недолго, но она никогда больше не вышла замуж и не жила одним домом ни с одним мужчиной. Потому, я думаю, что боялась как бы Хаммет не исчез совсем из ее жизни. Он был ее советчиком. Он правил ее стиль, помогал ей в поисках сюжетов. Мне кажется, что как писатель она была чрезвычайно неуверенна в себе, и самостоятельность была ей не по плечу. Психологически, во всяком случае. Она ничего так не хотела в жизни, как литературной славы и литературного успеха. И она его добилась. Диктор: Меня воспитывали в старомодной американской традиции. Не лги, не делай соседу того, чего бы не сделал себе, сохраняй лояльность своей стране. Я надеюсь, вы все согласны с этими простыми правилами человеческой порядочности и не станете заставлять меня нарушать их. Поэтому перед Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности я готова отвечать на любые вопросы, касающиеся меня лично, но я отказываюсь подвергать опасности других, чтобы спасти себя. По моим понятиям это бесчеловечно, непорядочно и бесчестно. Я не могу и не буду идти против своей совести в угоду сегодняшней моде. Марина Ефимова: С этим письмом, отправленном в 1962 году в комиссию по расследованию антиамериканской деятельности, Лилиан Хэллман очень повезло. К тому времени, то есть к разгулу маккартизма она уже была богатой. И только благодаря ее связям и деньгам, ее письмо, невзирая на протесты комиссии, было опубликовано в газетах. И общество бурно отреагировало. В каждом салоне, на каждом вернисаже, в каждой гостиной Нью-Йорка повторяли ее фразу: "Я не могу и не буду идти против совести в угоду сегодняшней моде". Если бы это письмо не стало достоянием гласности, Лилиан должна была бы предстать перед Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности, и тогда случилось бы одно из двух: или она стала бы предательницей, или ее бы постигла судьба Дэша Хаммета. Рассказывает Лев Лосев: Лев Лосев: Он, как Горький, основал американский союз писателей. Правда, из совсем других соображений. Одновременно он же был основателем Лиги американских сценаристов. Это скорее были левые профсоюзы, которые должны были бороться против капиталистов, предпринимателей, олигархов Голливуда за права писательского и сценарного рабочего класса. Занятная, конечно, такая траектория его карьеры - от штрейкбрехерства в молодости до учреждения очень важных в американской политической истории профсоюзов. И именно из-за его активной роли в этом профсоюзном движении он в конце концов и пострадал. Как мы знаем, Хаммет отказался благородно давать показания, за что провел 6 месяцев в тюрьме уже на старости лет. Что, кстати сказать, весьма скверно отразилось на его физическом и психическом здоровье. Что касается Хэллман, она везде бывала, везде фигурировала. На испанской войне, потом в России. Но самая символичная - это ее первая поездка в Советский Союз, куда она приехала как восторженная сторонница великого социального эксперимента на театральный фестиваль. Театральный фестиваль состоялся в Москве в 1937 году. Марина Ефимова: Известный журналист и многолетний редактор журнала "Комментари" Норман Подгорец в молодости был левым либералом, но потом изменил свои политические взгляды, порвал с социалистами, за что был подвержен остракизму и в нашумевшей книге "Бывшие друзья" описал свои отношения с левыми, в частности, с Лилиан Хэллман. С Норманом Подгорцем беседует Владимир Морозов: Владимир Морозов: Вы написали, что в 1957-м году, когда вы впервые встретились, она все еще была не только коммунисткой, но и сталинисткой. Как интеллигентный человек, живший на Западе, мог быть сталинистом в 57-м году? Норман Подгорец: А как люди могли оставаться сталинистами даже после 56-57 годов? Я пытаюсь ответить на этот вопрос сорок с лишним лет, и у меня до сих пор нет хорошего ответа. Думаю, что когда люди вкладывают столько душевной и интеллектуальной энергии в какое-то дело, им иногда трудно, или просто невозможно примириться с потерей этого дела. С тем, что их любимая идея провалилась. Получается, что вся их предыдущая жизнь не имела смысла. Но я не уверен, подходит ли это объяснение к Лилиан Хэллман. После ее смерти из найденных документов выяснилось, что она лгала, когда заявляла, что не была членом компартии. Остается неясным, как долго Лилиан была в партии и не оставалась ли она в партии даже тогда, когда официально считалось, что она из нее вышла. В 60-х Лилиан утверждала, что она больше не сталинист. Но я думаю, что и тут она лгала. Я думаю, что она оставалась лояльна коммунизму даже после речи Хрущева. Она говорила, что Хрущев предал своих старых товарищей. Но я всегда думал, что ее коммунистические взгляды вызваны влиянием Дэшиела Хаммета, который оставался нераскаявшимся коммунистом всю свою жизнь. Любовь к нему привлекла ее к коммунизму больше, чем чисто политические страсти. Марина Ефимова: Профессор Мэлон, пьесы Хэллман сделали ее одной из ведущих литературных фигур своего времени. Но при этом известно, что Дэшиел Хаммет абсолютно перестал писать после знакомства с ней. Согласно расхожему мнению, она пила из него творческие силы, как литературный вампир. Джоан Мэлон: Я уверена, что она здесь не при чем. Хаммет был тяжелым алкоголиком. В 20-х годах он написал несколько замечательных детективных романов. В 30-х он заработал большие деньги на киносерии по его последнему роману "Худощавый человек". И после этого обессилел. Впрочем, возможно, Лилиан имела отношение к его творческому бесплодию. Но только в том смысле, что рядом с ней Хаммет начал стыдиться своего жанра. Марина Ефимова: К 40-м годам успешная, богатая, освобожденная от традиционных супружеских обязательств богемной распущенностью Хаммета Лилиан и сама ударилась во все тяжкие. И вскоре перещеголяла своего учителя. Живя с Дэшем, она продолжала любовные отношения со своим бывшим мужем, хотя развелась с ним. И в то же время завела бурный роман со сценаристом Дэвидом Кортом. Когда она порвала с ним, он, по собственному его признанию, впал в такую депрессию, что 5 лет ходил к психотерапевту. По американским стандартам Лилиан Хэллман была вызывающе некрасива. И родственники с юности твердили ей, что она должна приготовиться к судьбе старой девы. Но Дэш Хаммет говорил ей: "Ты больше, чем хорошенькая. У тебя самое ренессансное лицо, которое я когда-нибудь видел". И думаю, что он был прав. Джоан Мэлон: У нее было много романов. Например, роман с дипломатом Джоном Мэлби начался в 44 году, когда Хэллман посетила Советский Союз. Это был пожар, страсть, мечта вечной любви. Но отношения с Лилиан испортили Мэлби карьеру: она была коммунисткой. Его отправили служить в Китай, и он умолял ее ехать с ним, но Лилиан не решилась бросить Нью-Йорк и карьеру. Марина Ефимова: Джон Мэлби был красивым человеком и таким же красавцем был Питер Фиблмен, который влюбился в Лилиан, когда ему было 10 лет а ей 30 и любил всю жизнь. Лев Лосев: Эта пара Лилиан Хэллман и Дэшиел Хаммет была достаточно характерной супружеской парой для того времени. Скажем, все браки Хемингуэя этого периода, они тоже были такого типа, когда двое писателей, мужчина и женщина, как равные партнеры, сходятся и вместе с тем продолжают свою отдельную литературную и политическую, что очень важно, жизнь. Все это замешано на весьма бурной светской или богемной жизни с огромным количеством алкоголя. Алкоголь, конечно, был кровью, питавшей американских литераторов в 30-е годы. Марина Ефимова: Ну, и все, казалось бы, хорошо. Они стоили друг друга. Но вот беда - синдром Онегина: "свою постылую свободу я потерять не захотел". "Я так ошибся, так наказан". В 1936 году во время очередного загула Хаммета, облюбовавшего гарлемские бордели, Лилиан сняла себе отдельную квартиру для работы в Нью-Йорке, а потом уехала на Кубу. Дэш написал ей в письме: "Я так ужасно по тебе скучаю, что почти позвонил в твою пустую квартиру. Просто чтобы услышать звонок. Но подумал, что это уж слишком глупо". В другом письме: "Я скучаю по тебе так сильно, что иногда вижу, как ты входишь в комнату". Перед самой войной Дэш вдруг предложил Лилиан выйти за него замуж, то есть заключить традиционный, формальный брак. Теперь она заупрямилась. Однажды, в 42-м году Лилиан отказалась лечь с ним в постель, кажется, в первый раз за их 11-летнюю связь. Уже на следующий день он записался добровольцем в армию. В свои 50 с лишним лет. Джоан Мэлон: Отношения Хэллман и Хаммета были для меня загадкой. Стало известно, что последние 20 лет жизни Хаммета у него с Лилиан не было физической близости. Потом открылся многолетний роман Лилиан с дипломатом американского посольства в Москве. Так что в конце концов писатель Гор Видал, человек остроумный и циничный, во время какого-то очередного спора об отношениях Хэллман и Хаммета спросил: "А вообще, кто-нибудь видел из вместе?". Марина Ефимова: Но все же они жили вместе 30 лет. Когда он вернулся из армии, они снова поселились вместе. Она даже уступила ему свой любимый кабинет, потому что оттуда был прекрасный вид. В последние годы он умирал от рака легких. Он не хотел жить у нее. Но альтернативой была жизнь в больнице для ветеранов войны. Лилиан тоже была раздражена тем, что он живет с ней, и постоянно жаловалась друзьям. А своим шумным гостям иногда говорила: "Эй, потише. У меня наверху умирающий". Но когда друзья спрашивали ее: "Если это вас до такой степени раздражает, почему вы его взяли к себе?", она отвечала: "Он подарил мне "Лисичек". Марина Ефимова: И все же мне кажется, что в последние годы цинизма в их отношения подбавляли скорее слухи, чем они сами. Судя по биографическому фильму "Лили и Дэш", в день 30-летия их знакомства Лилиан устроила ужин с ним вдвоем. И, кроме подарка, дала ему письмо. "Это письмо мне?" - спросил Хаммет. "Нет, ответила Лилиан, - это письмо мне от тебя". Хаммет начал читать письмо с улыбкой, а кончил со слезами. Диктор: "В 30-летнюю годовщину с начала всего я, Сэмюэл Дэшиел Хаммет, заявляю ("заявляю" - тебе надо было стать адвокатом) что любовь, которая началась в тот очень далекий день, была самым дорогим моим достоянием". Я могу подписаться? Марина Ефимова: Только со смертью Хаммета в 1961 году кончился роман двух этих ярких личностей, талантливых писателей, бездарных революционеров, чья богемная жизнь стала предметом сплетен, революционная жизнь - предметом осуждения, а любовь - предметом зависти. Профессор Мэлон, многие утверждают, что мемуарам Лилиан Хэллман совершенно невозможно верить. Первая жена Хемингуэя Марта Гилбурн писала в издательства опровержения. Писательница Мери Маккарти даже судила Хэллман и на суде сказала свою знаменитую фразу, что в мемуарах Хэллман лживо все, включая артикли и междометия. Так ли это? Джоан Мэлон: Я думаю, что о других она писала правду. Она лгала только о себе, постоянно преувеличивая свою роль и степень участия. Однако самостоятельно Лилиан Хэллман написала только мемуарные книги. Практически все пьесы, которые она создала после смерти Дэша Хаммета без его влияния, никакой литературной ценности не имеют. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
