Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[31-01-01]
Проблема завершения судебной реформы в РоссииВедущие - Дина Каминская и Константин Симис. Константин Симис: Ныне несколько неожиданно, но, на мой взгляд, совершенно оправдано, завершение судебной реформы в России оказалось одной из самых обсуждаемых проблем. И закономерно, что в центре внимания состоявшегося в последних числах ноября прошлого года Всероссийского съезда судей был вопрос о ходе судебной реформы, о тех практических мерах, которые необходимо предпринять для ее завершения. Дина Каминская: О том, что власти придают этой проблеме большое значение, свидетельствует хотя бы то, что в работе съезда принимали участие, притом участие активное, президент страны Владимир Путин и председатель Верховного Суда Российской Федерации Вячеслав Лебедев. Константин Симис: Выступая на съезде судей, президент подчеркнул, что принятая еще в 1991 году Концепция судебной реформы и ныне является ориентиром для ее завершения. Президент говорил и о том, что начавшаяся 9 лете назад реформа все еще не завершена и что необходимо завершить ее в ближайшее время. Для того, чтобы оценить значимость тех преобразований, которые предусматривает эта концепция, нужно хотя бы кратко сказать о том, что же представляло из себя советское правосудие к началу 90-х годов. Это, во-первых, полная зависимость судей от партийно-государственного аппарата, который практически решал вопрос о назначении и увольнении судей. И, во-вторых, полное отсутствие судебного контроля над деятельностью органов дознания и следствия. Дина Каминская: Но вы не сказали еще об одном пороке советского, а затем и российского правосудия. Дело в том, что сама форма судопроизводства, то есть суд народных заседателей, привела на практике к тому, что судья, по существу, единолично принимал решения по делам. Народным же заседателям в судебном процессе была отведена роль чисто декоративных фигур. Константин Симис: Сочетание таких факторов, как зависимость судей от партийно-государственного аппарата, как отсутствие коллегиальности при вынесении приговоров и решений, привело к тому, что один из основополагающих принципов современного демократического правосудия - принцип состязательности - был практически исключен из судебного процесса. Дина Каминская: Ну а суд присяжных. Ведь он даже не был предусмотрен законом. Более того, советская правовая наука и, что особенно важно, официальная точка зрения советских властей считали эту форму правосудия неприемлемой в социалистическом государстве. Константин Симис: Таким образом, есть все основания утверждать, что состояние советского, а значит, и российского правосудия к 1991 году, те принципы, на которых оно было основано, абсолютно не отвечали требованиям, которые следует предъявлять к правосудию в демократическом государстве. Так что проведение концептуальной судебной реформы уже тогда было насущно необходимо. Дина Каминская: Итак, в 1991 году Верховный Совет Российской Федерации принял Концепцию судебной реформы, и, следовательно, 1991 год должен был стать годом начала радикальных преобразований во всех звеньях российского правосудия. Конечно, нельзя не согласиться с теми, кто считает, что судебная реформа еще далека от завершения. И все же не могу не возразить тем, кто не хочет замечать положительных изменений, которые, несомненно, произошли за истекшие 9 лет. Константин Симис: И первое, о чем следует сказать, это то, что судьи обрели независимость, юридической гарантией которой стал закрепленный в законе принцип несменяемости судей. При всех, к сожалению, далеко не редких и, также к сожалению, весьма существенных пороках, распространенных в деятельности судей, нельзя забывать, что судейская корпорация получила не только право, но и реальную возможность вершить правосудие в соответствии с законом и внутренним убеждением, а не по указанию чиновников или политиков любого ранга. Дина Каминская: И все же, несмотря на это, ныне широко обсуждается вопрос об отказе от принципа несменяемости судей. Причем те, кто выступает с такими предложениями, как правило, ссылаются на то, что не только отдельные судьи, а и значительная часть судейского корпуса нередко выносит неправосудные приговоры. Иногда в силу укоренившегося в их сознании предубеждения против обвиняемого, против версии защиты. Но чаще, и с этим, к сожалению, трудно спорить, это результат коррумпированности судей. Константин Симис: Надо сказать, что вопрос об отказе от принципа несменяемости обсуждался и на Всероссийском съезде судей. Среди выступавших был и председатель Верховного Суда Российской Федерации Вячеслав Лебедев. Как сообщала «Российская газета», Лебедев категорически не согласен с отказом от принципа несменяемости судей и «всеми силами отстаивает старую пожизненную модель». Дина Каминская: Но, согласитесь, ведь «старой моделью» является именно традиционная для советского правосудия сменяемость судей. Так что здесь у достаточно многочисленных противников принципа несменяемости речь идет именно о возврате к старому. О возврате к старой модели и, соответственно, об отказе от реформы российского правосудия. Константин Симис: Хочу подчеркнуть, с нашей точки зрения, юридическое закрепление принципа несменяемости является необходимым звеном в процессе становления демократического правосудия в России. Бороться с негативными явлениями в деятельности судей, конечно же, нужно. Наверное, следовало бы разработать дополнительный к существующему ныне механизм гарантий против распространения коррупции в судейском корпусе. Дина Каминская: Несомненно, необходимо также усовершенствовать и законодательную регламентацию деятельности квалификационных коллегий судей. Это необходимо для того, чтобы избежать превращения этих коллегий в органы, которые в своей деятельности руководствуются ложно понятыми корпоративными интересами. И для того, чтобы исключить возможность, когда во имя этих интересов уводят от ответственности судей, уличенных в коррупции. И наконец, для того, чтобы свести до минимума возможность использования квалификационных коллегий для сведения личных счетов, а ныне деятельность коллегий дает основания для таких опасений. Вот почему, на мой взгляд, следовало бы изменить принцип формирования квалификационных коллегий. Константин Симис: Как мне кажется, наиболее целесообразным было бы включать в состав квалификационных коллегий не только судей, но и ученых юридических профессий, адвокатов и даже представителей Министерства юстиции. Дина Каминская: А теперь, поскольку речь мы сейчас ведем о достижениях судебной реформы, нельзя не сказать о том, что уже созданы и действуют две новые ветви судебной власти, ранее не предусмотренные дореформенным законодательством. Я имею в виду арбитражный и конституционный суды. Константин Симис: В наших беседах о деятельности Конституционного суда мы говорили уже много раз. Так что сегодня остановимся на деятельности арбитражного суда. Необходимо хотя бы кратко сказать, что положительного внес арбитражный суд в процедуру урегулирования хозяйственных споров. Дина Каминская: Впервые в России хозяйственные споры, - а ведь ныне они в условиях рыночной экономики стали явлением массовым, - так вот, впервые в России эти споры рассматриваются на основе принципов, присущих демократическому правосудию. На основе принципа гласности, состязательности. А это создает гарантию соблюдения законности в хозяйственных отношениях, создает гарантию обоснованности, объективности принимаемых судом решений. Константин Симис: А между тем, именно сейчас, когда, казалось бы, сама деятельность Конституционного и арбитражного судов уже не может вызывать сомнений в их эффективности, повторяю, именно сейчас обсуждается вопрос о включении Конституционного и Высшего арбитражного судов в Верховный суд Российской Федерации в качестве конституционной и арбитражной коллегий. Дина Каминская: Должна сразу сказать, что к проекту такого слияния мы оба относимся резко отрицательно. Отрицательно прежде всего потому, что такое слияние приведет к резкому снижению той, несомненно, ключевой роли, которую играет Конституционный суд в реализации принципа разделения властей, в защите закрепленных в конституции прав и политических свобод граждан России. Ведь Конституционный суд в случае такого слияния утратит статус высшего судебного органа страны и будет преобразован в одну из коллегий Верховного суда России. Константин Симис: Те же последствия ожидают и Высший арбитражный суд. Ведь последний инстанцией для судов этой ветви станет уже не Высший арбитражный суд, как это имеет место ныне, а президиум Верховного суда Российской Федерации, то есть президиум высшего органа судов общей юрисдикции. Дина Каминская: И все-таки остается надежда на то, что такое преобразование не будет проведено. И основание для такой надежды дает сама конституция, которая прямо предусматривает создание и функционирование трех самостоятельных и независимых друг от друга судебных органов. Изменить это можно, только приняв поправки к конституции. Константин Симис: Какие же первоочередные меры следует принять, чтобы завершить судебную реформу? Главное, что не терпит промедления, это создание правовой базы, создание правового механизма, без которого невозможна нормальная деятельность судов общей юрисдикции. Я имею в виду необходимость в том, чтобы были приняты Уголовно-процессуальный и Гражданско-процессуальный кодексы. Дина Каминская: Не подлежит сомнению, что действующий ныне Гражданско-процессуальный кодекс безнадежно устарел. Ведь он был принят еще в 60-е годы, когда в России была запрещена частная собственность, когда частная предпринимательская деятельность считалась преступлением. Константин Симис: Недопустимо устарел и Уголовно-процессуальный кодекс, который был принят еще в 1964 году. Несмотря на то, что проект нового УПК уже почти пять лет находится в Государственной Думе, он принят еще только в первом чтении. То есть он еще не стал законом. Нет пока также и сведений о том, когда этот проект будет рассматриваться в Думе хотя бы во втором, не говоря уже о третьем - окончательном - чтении. Дина Каминская: Ответственность за то, что до сих пор не принят проект нового УПК, должна быть возложена на депутатов Государственной Думы, точнее, на тех из них, кто стал выразителем взглядов противников судебных реформ, сторонниками тех кругов правоохранительных органов, которые, может быть, чисто психологически не в состоянии принять саму идею демократических преобразований. Они не могут согласиться ни на введение судебного контроля за деятельностью правоохранительных органов, ни на введение суда присяжных. Не готовы они признать даже необходимость введения в уголовный процесс принципа состязательности. Константин Симис: Вот и Зыков - автор статьи «Суд или школа красноречия», которая была опубликована в «Российской газете» - активно и бескомпромиссно выступает против закрепления в новом УПК принципа состязательности, а также против введения в России суда присяжных. Зыков, заслуженный юрист республики, возражая против введения принципа состязательности в российский уголовный процесс, утверждает, что судья должен активно участвовать в исследовании доказательств, что он может по собственной инициативе направлять дело на дополнительное расследование. И при этом даже обязать следствие собрать и представить суду новые доказательства вины подсудимого. Весь опыт правосудия, особенно советского, дает основание утверждать, что активное участие судьи в исследовании материалов дела отнюдь не способствует установлению истины. Ведь в любом уголовном деле, где версию обвинения поддерживает прокурор, а версию защиты - адвокаты (а именно такой порядок присущ демократическому процессу), необходим беспристрастный арбитр. Дина Каминская: Именно эту роль, в соответствии с принципом состязательности, и должен отвести судье новый УПК. А в той модели, которую предлагает Зыков, уже нет места для беспристрастного арбитра. Судья, в соответствии с этой моделью, становится как бы третьей стороной в процессе и неизбежно уже в силу этого отдает предпочтение одной из представленных ему версий. Как правило, версии обвинения. Так что, как видим, такая модель правосудия отнюдь не способствует установлению истины в уголовном деле. Константин Симис: Наиболее последовательно и, несомненно, наиболее эффективно принцип состязательности в уголовном процессе реализуется в суде присяжных. Так что не удивительно, что Владимир Зыков выступает против введения в России суда присяжных. Дина Каминская: Главный аргумент, которым Зыков, а также те, кто разделяет его точку зрения, обосновывают свои возражения против суда присяжных, сводится к тому, что присяжные чаще, чем это случается в судах с участием народных заседателей, оправдывают подсудимых. Причем оправдывают, якобы, без достаточных к тому оснований. Нельзя не признать, что с точки зрения психологического эффекта аргумент этот избран удачно. Ведь общество действительно обеспокоено высоким уровнем преступности и недостаточно эффективной борьбой с этим злом. Однако кажущаяся убедительность этого аргумента полностью опровергается тем, что ни Зыков, ни другие противники суда присяжных даже не упоминают о том, какой же процент из общего числа вынесенных присяжными оправдательных приговоров в вышестоящих судебных инстанциях отменен, как необоснованные. Константин Симис: Мы не собираемся оспаривать утверждение, что присяжные чаще выносят оправдательные приговоры, чем суды народных заседателей. Но уверен, это происходит вовсе не потому, что, как считает автор статьи «Суд или школа красноречия», присяжные становятся жертвами красноречия адвокатов. Кстати, хочу заметить: присяжные могут стать «жертвами» красноречия не только адвоката, но и прокурора. Так в чем же тогда причина того, что они чаще выносят оправдательные приговоры? Дина Каминская: Прежде чем ответить на этот вопрос, мне кажется важным подчеркнуть, что присяжные в обычной жизни, как и все остальные граждане, так же возмущаются неэффективностью деятельности правоохранительных органов и особенно либерализмом, якобы, свойственным российским судам. Но когда они становятся участниками конкретного судебного дела, когда сталкиваются с тем, что обвинение не подтверждается материалами дела, они перестают быть частью толпы, а становятся гражданами, сознающими свою ответственность за судьбу конкретного человека. Константин Симис: Вот почему, в отличие от народных заседателей, которые на протяжении всего процесса находятся рядом с судьей, в том числе и при вынесении приговора в совещательной комнате, присяжные становятся действительно беспристрастными и ответственными вершителями правосудия. Дина Каминская: Выступая на Всероссийском съезде судей, президент Владимир Путин говорил не только о необходимости завершить судебную реформу, но и назвал конкретный срок для ее завершения: два с половиной - три года. Если исходить из того, что задача судебной реформы ограничена созданием ряда бесспорно важных законов, то такой срок вполне реален. Но вот для того, чтобы демократические принципы правосудия, которые будут закреплены в этих новых законах, в новом Уголовно-процессуальном кодексе, были воплощены в жизнь, потребуются, может быть, еще многие годы. Ведь должен быть создан такой судейский корпус, мировоззрение и правосознание которого соответствовали бы идеям и принципам демократического правосудия. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
