Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
19.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[19-04-05]
Человек имеет правоВедущий Карэн Агамиров "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека. Карэн Агамиров: Наша сегодняшняя тема - "Правозащитники под обстрелом властей". Участники передачи: в студии - лидер "Движения обманутых вкладчиков" Владимир Воронин, на котором висит 8 сфабрикованных уголовных дел; Сергей Усвятцев, сын правозащитника Владимира Усвятцева, отправленного за решетку на минувшей неделе; лидер партии "Демократический союз" Валерия Новодворская и исполнительный директор Общероссийского движения "За права человека" Лев Пономарев; по телефону - борцы против произвола местных "князьков" Георгий Баранников из Владимира и Назим Мусаев из села Таборы Свердловской области. Статья 2-ая Конституции России провозглашает: "Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства". Пока это, к сожалению, лишь декларация. В докладе уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2004 год сделан вывод: "К сожалению, не гарантировано эффективным образом основное право человека - это право на жизнь и физическую неприкосновенность. Продолжается нарушение прав беженцев и вынужденных переселенцев, растет число нарушений прав граждан со стороны сотрудников милиции и других правоохранительных органов. Сложное положение сохраняется в пенитенциарной системе. Систематически ущемляются права военнослужащих, имеют место проявления экстремизма и ксенофобии. Сохраняется тенденция к ограничению деятельности федеральных и в особенности региональных средств массовой информации. Нередки преследования журналистов". Сегодня мы будем говорить о преследовании самих правозащитников - людей, которые находятся на передовой борьбы за справедливость. Участники нашей сегодняшней передачи прошли огонь, воду и медные трубы, им есть что сказать. Наш сегодняшний разговор будет исключительно конкретным, мы будем приводить факты и фамилии. Но мы попытаемся также и обобщить, почему существует столь чудовищный разрыв между законодательными нормами, заявлениями руководства страны о приверженности демократии и уважении к правам человека и тем, что происходит в нашей сегодняшней жизни. Слово - Льву Пономареву. Лев Пономарев: Почему - я думаю, многие понимают. Потому что сейчас власть в России антагонистична населению, решает свои эгоистические задачи, как правило, эти задачи связаны с личным заработком денег, процветает коррупция. Все те люди, которые выступают против этих эгоистических устремлений, оказываются под давлением структур власти, и права их нарушаются. Особенно часто нарушаются права тех, кто защищает других людей. И очень часто бывает так, что человек себя сначала защищает, а потом становится правозащитником и выступает в защиту уже других людей. Карэн Агамиров: И можно уже, наверное, начать приводить конкретные факты, которых накопилось очень много. Лев Пономарев: Я бы сейчас в телеграфном, может быть, стиле сказал о тех людях, о которых уже, к сожалению, поздно говорить. Прежде всего надо начать, наверное, с Николай Гиренко, подумать о нем, потому что этого человека просто убили. Он был правозащитник, он был эксперт в делах против скинхедов питерских, - и его просто убили, его судьба уже решена. Мы можем скорбеть, мы это делаем, но его мы уже не защитим. Карэн Агамиров: Кто убил - установлено, Лев Александрович? Лев Пономарев: По-моему, сейчас это дело не расследовано, то есть идет следствие, еще убийца не найден. Но мы понимаем, что если на сайтах открыто угрожают убить человека, то, наверное, кто-то из этой категории граждан. И это известно кто - это скинхеды, это крайние националисты, экстремисты. Поздно уже говорить, наверное, о Михаиле Константиниди - он, слава богу, жив, но он получил срок и отсидел. Это правозащитник из города Новороссийска, он отстаивал экологические права, право на нормальные условия жизни. Было сфабриковано дело, ему дали 4 года, он по УДО вышел через два года. Мы должны говорить о Рафаэле Усманове, который боролся в Магадане против криминального, можно сказать, губернатора Цветкова, боролся жестко очень, посадил несколько милиционеров за решетку. И в какой-то момент его спровоцировали на разного рода действия, и он сейчас находится в психушке, в специальной такой психиатрической больнице в Санкт-Петербурге. Мы уже несколько лет бьемся за то, чтобы его оттуда вытащить. Мы продолжаем эту борьбу вместе с адвокатами, Каринна Москаленко этим занимается. Надеемся на победу. И надо говорить, конечно, о Михаиле Трепашкине, который сейчас находится за решеткой, и я знаю, что Валерия Новодворская добавит еще что-нибудь, скажет об этом более подробно. А дальше - те люди, которые сейчас на свободе, к счастью, и дальше этот список можно продолжать. Карэн Агамиров: А сейчас мы предоставим слово нашему постоянному радиослушателю Георгию из Санкт-Петербурга. Слушатель: Здравствуйте. Действительно, последние два года этот процесс, к сожалению, углубляется и расширяется. Но мне кажется, что туповато выглядит такая политика России, так как экономическое ее положение все-таки связано с договорами разных стран. Имидж России будет падать, а стало быть, и внутри России тоже экономика будет слабеть, а вовсе не взрываться. Спасибо. Карэн Агамиров: Валерия Ильинична: Валерия Новодворская: Я думаю, Лев, мы должны зафиксировать некую новую логику в отношениях власти и правозащитников, чтобы не быть хуже того попугая из популярного фильма "О бедном гусаре замолвите слово". Когда попугай кричал: "Царь - дурак!", жандармы это еще терпели. Но потом он стал кричать: "Долой самодержавие!" - и жандармы сказали, что это уже слишком, потому что мало того, что он царя оскорбляет, а он еще и выводы делает. Раньше мы имели дело: я имею в виду с 1991 года, потому что злоупотребления были всегда, не успела августовская революция случиться, как пришлось защищать и несчастных экологов, начиная с дела Мирзоянова, и анархистов Родионова и его товарища. То есть недобитый коммунистический режим не хотел уходить в свое темное прошлое, в небытие и все время они выскакивали из подворотни, кого-то кусали за ногу, и приходилось это расхлебывать. Пока Никитина вытащили, пока Мирзоянова отстояли: Но сейчас у нас другая ситуация, сейчас у власти встал режим бодрый, молодой, очень работоспособный, откровенно профашистский и программно ставящий наоборот главную истину правового государства и пакта о гражданских политических правах "приоритет прав человека перед интересами государства". Владимир Путин - терминатор и гласности, и прав человека, и он совершенно не скрывает того, что он считает, что приоритет государства должен царить у нас, а вовсе даже не интересы личности. И пошли преследования правозащитников уже абсолютно советского образца, идеологические преследования. А идеология у нас сами знаете какая - самодержавие, православие, народность. И преследования такого рода все завязаны на геноциде в Чечне, потому что у нас ряд дел... Вот Стас Дмитриевский - правозащитник из Нижнего Новгорода. Почему они взялись за газету "Правозащита", за Общество российско-чеченской дружбы, которое они должны были носить на руках? Карэн Агамиров: Которое возглавляет как раз Стас Дмитриевский. Валерия Новодворская: Да, Стас Дмитриевский его возглавляет. Почему они взялись за них, хотя, казалось бы, что лучше - такая чудовищная война, такая дикая взаимная ненависть и на столетия или Общество российско-чеченской дружбы? Да потому что у Стаса Дмитриевского его корреспонденты, находящиеся в Чечне, постоянно фиксируют тот геноцид и беспредел, истинно фашистские методы, которые там принимают федеральные войска, и сам Стас Дмитриевский со своей "Правозащитой". Идеология Общества российско-чеченской дружбы включает в себя возможность и даже необходимость признания независимости республики Ичкерия. Та же история с Павлом Люзаковым. У нас сейчас есть два "черных пистолета на Большой Каретной" - Михаил Трепашкин, которому подбросили этот пистолет в машину, и Павел Люзаков, которому подкинули этот пистолет в карман. В чем провинился правозащитник и журналист, кстати, Павел Люзаков? В том, что он писал статьи в защиту чеченского народа, в защиту прав на вооруженное сопротивление этого самого народа, если это сопротивление не преступает Женевские конвенции. Здесь та же история: человек признает, и программно признает, что Чеченская республика Ичкерия имеет право на независимость и что в истории войны с Кавказом Россия занимает место гитлеровской Германии. И ему подкидывают пистолет, и вот сейчас идет дело в Останкинском суде, и нет никакой возможности что-нибудь сделать, потому что говорить о его статьях на "Кавказ-Центре"... Дополнительное обвинение: как это вдруг русский человек смеет печатать свои статьи на сайте "Кавказ-Центр"? Но они не говорят о его статьях, они говорят о пистолете, который тот и в глаза не видел, который ему не нужен. Так же как в истории с Трепашкиным. А в истории с Трепашкиным я знаю только второй такой случай в истории политических преследований диссидентского преследования, чтобы судья дала в два раза больше, чем запросил прокурор (первый случай был в 70-е годы). Судья Джульетта Бандур - пожалуйста, запомните имя этой судьи из Дмитрова (хотя здесь не та пьеса Шекспира, явно Джульетта здесь леди Макбет или прямо уж наследница Эльзы Кох) - дает в два раза больше, чем просит прокурор, вместе с прежним сроком, за традиционное уже у нас разглашение гостайны. Потому что если человек отказался, скажем, убивать Березовского, не имеет же право сотрудник ФСБ отказаться убивать Березовского, а тем более собирать материал по взрывам домов, защищая интересы их выживших жильцов, по которым получается, что дома взорвала сама та же организация ФСБ (факты такие есть). И поэтому он получает пять лет колонии-поселения. А у Павла Люзакова в пятницу ожидается завершение процесса, и там срок - от 2 месяцев до 4 лет. И та же привязка к Стасу Дмитриевскому по чеченским вопросам - там уже полный абсурд, потому что обвинять человека в том, что он сфальсифицировал интервью покойного Масхадова, как можно? Да и покойный Масхадов, оказывается, призвал к свержению конституционного строя России. Делать ему больше нечего, он старался просто, чтобы Чечня как-то выжила. И вот за это судят правозащитника. Мы имеем последнюю линию обороны против этой чудовищной власти, которая полностью ликвидирует завоевания августовской революции, против злодеяний Кремля и лично господина Путина. У нас теперь остался один рубеж - правозащитники, как в былые времена. Потому что я не замечаю, чтобы политические партии за что-то боролись, они в основном борются друг с другом и неизвестно за что. И мы имеем тоже Радио Свобода, которое осталось нашим последним прибежищем. Совсем как в 70-е годы, когда корреспонденты Свободы несли вопли и слезы диссидентов в мировой эфир. Кстати, на суде над Трепашкиным никаких российских средств массовой информации, кроме диссидентского агентства, возглавляемого Александром Подрабинеком "Прима", не было. Так же как в суде над Павлом Люзаковым тоже не толпятся никакие газеты, никакие каналы это не показывают. Карэн Агамиров: У нас на связи Петербург. Роман, здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Вопрос как раз по поводу разжигания межнациональной розни. Скоро Московское Бюро по правам человека у нас в Питере проводит как раз конференцию такую, которая будет посвящена противодействию разжиганию межнациональной розни. И я хочу сказать, что все-таки правозащитники различаются: кого-то преследуют, скажем так, серьезно преследуют, кого-то, может быть, замалчивают, как Льва Александровича (может быть, его и пытались преследовать, но не осмеливаются). И тут вопрос еще в том, каким образом ведут себя правозащитники некоторые. В целом, конечно, то, о чем вы говорите, правильно, но просто нужно достаточно грамотно проводить эту вот линию, о которой сейчас говорится. Карэн Агамиров: Лев Александрович хочет ответить вам, Роман. Лев Пономарев: Конечно, очень правильно было бы отметить, что пространство свободы в России сейчас существует, и конечно, можно сказать, что нас здесь оставили для декорации, чтобы показать на Запад, что есть правозащитники, что они работают. Но, с другой стороны, мы и работаем, и нам удается помогать людям, вытаскивать, поднимать очень крупные проблемы. Поэтому я бы здесь, конечно, не подходил так уж совсем панически к той ситуации, которая есть в России. У нас есть возможность работать, мы работаем и будем дальше работать. Более того, правозащитники продвигаются сейчас дальше в глубь России, у нас появляются правозащитные организации не только в областных центрах, но и в районных, в поселках, в селениях. И сейчас как бы эта "давиловка", которая идет сверху, она вызывает обратную реакцию. И много очень людей, которые хотят и готовы защищать свои права. Но проблема в том, что чем дальше в глубинке человек находится, тем он больше в первую очередь подвергается репрессиям. И поэтому здесь очень важно, чтобы мы все эти отдельные случаи знали в Москве и помогали этим людям. Карэн Агамиров: И вот мы хотим помочь этим людям. У нас на связи Георгий Баранников, город Владимир. У нас еще будет человек из села Таборы Свердловской области. Георгий, против вас же тоже постоянно возбуждаются какие-то дела, и, насколько нам известно, вы сегодня даже в суде уже успели побывать. Расскажите. Георгий Баранников: Да, продолжение идет. Карэн, во-первых, всех приветствую. Лев Александрович, огромный привет из Владимира, от всех наших, кто сейчас слушает вашу программу. И сразу по поводу своих дел и того, что я сейчас слышал в прямом эфире. Полностью согласен с Валерией Новодворской, с Львом Александровичем. И как юрист, как специалист в области права, и в 50-летнем возрасте считают необходимым добиваться всего по закону, во мне присутствует советское начало. Хочу сказать, что практически на сегодняшний день, если сказать словами любимого президента Путина, правоохранительная система во Владимире приватизируется с каждым днем все больше и больше. Я уже откровенно говорю правоохранителям, и сегодня говорил в областном суде о том, что создана организованная преступная группировка, в которую три этапа входят. Первое - это милиция, которая уже работает под прокуратуру, несмотря на то, что милиция с прокуратурой всегда жила как кошка с собакой. Это прокурор, который дает откровенно заказы милиции на издевательства над людьми. И это суд, который прикрывает эти действия. У меня куча документов, тома документов собраны по этому дело. Расскажу, что конкретно со мной случилось. Дело в том, что с 1996 года в отношении меня было нарушено и до сих пор нарушается 10 статей Конституции Российской Федерации: и право на труд, и право на свободное распределение, и социальное обеспечение отпуска, и все-все. И я начал борьбу с прокуратурой Владимирской области законным, установленным правовым путем. Я подал в суд, посмел в 1999 году, и по закону потребовал от прокурора ответить за нарушение Конституции и применить к этому прокурору (которого сейчас уже нет во Владимирской области, он в Свердловске, его недавно перевели, с нового года) Шайкову Александру Владимировичу статью Закона о прокуратуре, то есть клятву прокурорского работника. И вот с этого началось. Мое дело на контроле Генеральной прокуратуры. После этого была дана команда возбудить против меня уголовное преследование. Ко мне, не скрывающемуся и постоянно участвующему в судах по защите граждан, ворвалась милиция, меня избили, и я успел включить магнитофон и записать, как все это происходило, меня избивали. Сначала бросили в один отдел милиции, в клетку, потом в другой, потом в изолятор временного содержания, по ходу дела ограбили. Что самое смешное, рассказывать можно долго, но в суде, например, начальник юридического отдела говорит так: "Баранников говорит о бездействии правоохранительных органов по его заявлениям. Так он же к нам не писал, он писал Нургалиеву. Вот пускай Нургалиев во Владимир приезжает и будет ответчиком по делу Баранникова". И что самое удивительное, суд признает его ответчиком и начинает вызывать министра внутренних дел на судопроизводство. Естественно, тот не является, а в это время суд начинает штопать вот эти вот дыры. И, понимаете, я, например, сегодня утверждаю, и вполне осознанно, что фашизация органов правоохранительных идет огромными темпами. Во Владимире это явно видно, потому что здесь все связаны, здесь телефонное право работает очень здорово. Те судьи, которые участвовали в первоначальных рассмотрениях и все это латали, естественно, все повысились. Работники милиции когда ко мне ворвались, и когда я генералу, начальнику милиции области рассказал о происходивших событиях, о задержаниях и так далее, реакцию я получил от генерала очень интересную. Он мне сказал: "А что тебе подложили?" Карэн Агамиров: Скажите все же, на какой стадии сейчас преследование вас за вашу правозащитную деятельность? И что вам, собственно говоря, реально грозит? Могут вас посадить? Георгий Баранников: Да нет, практически не могут, потому что они сами развалили дело, и я все это доказал. Ведь я прошел уже более 150 судопроизводств по делу, мною выиграно более 40 судов. 45 жалоб было подано, и по 125-ой УПК - по действиям правоохранительных органов. Я выиграл, и решения судов вступили в законную силу: о незаконном объявлении в розыск - мне присудили 60 тысяч рублей за это, и за незаконное задержание - 75 тысяч. Карэн Агамиров: Георгий, все-таки вам удалось выиграть несколько судов - значит, не такая уж судебная система совсем продажная? Георгий Баранников: Нет, Карэн, дело в другом. Дело в том, что мне открыто заявляют, что я ни копейки никогда не получу из этих денег. Карэн Агамиров: То есть решение есть, но ничего не получишь. Георгий Баранников: Решения есть, и вот уже более полугода я добиваюсь того, чтобы эти решения были исполнены. Надо мной издеваются просто-напросто. Я сегодня прихожу - и мне заявляют, что, оказывается, я был задержан за административное правонарушение. Но мне не дают документов в соответствии со статьей 45-ой, 46-ой Конституции прямого действия, идет откровенное наплевательство. И я вам честно скажу, что я уже называю эти действия не вытиранием ног о Конституцию Российской Федерации, хорошая она или плохая, а вытиранием других, срамных мест этим документом. Карэн Агамиров: Скажите, пожалуйста, а вам пытались откровенно угрожать, грубо, физически запугать? Георгий Баранников: Пытались, били. Карэн Агамиров: На улице? Георгий Баранников: И на улице били, и уголовное дело было возбуждено и в архив спущено. Били, и здорово. У меня было сотрясение мозга, я лежал полтора месяца в больнице, у меня шишка растет на голове - и никому дела нет. Карэн Агамиров: Я почему это еще спросил, потому что Дима, постоянный наш слушатель, прислал сообщение на пейджер: "Для большинства правозащитники - это чудаки, юродивые. Разве нормально - бороться, жертвуя собой?" Георгий Баранников: Дело в том, что я в том возрасте и в той позиции, когда я вижу, что у меня что-то еще получается. И я вам честно скажу, я помогаю людям, откровенно захожу в "клетку с тиграми" - и не то что я стимул имею дергать их за хвост, а я просто добиваюсь, напрямую добиваюсь законности, я требую законности. Карэн Агамиров: Ну что ж, Георгий, мы желаем вам удачи, мужества, и мы будем пристально следить за вашей судьбой - судьбой владимирского правозащитника. У нас на связи Игорь из Москвы. Игорь, мы слушаем вас. Слушатель: Вы знаете, мне интересно, почему правозащитники, так рьяно и довольно эффективно отстаивающие права чеченских беженцев, проблему русскоязычных беженцев из стран СНГ не освещают? Практически о ней нигде не слышно. Лев Пономарев: Дело в том, что, бесспорно, мое мнение, что права русскоязычных людей нарушаются и в Латвии, и в Эстонии. И я вижу, что там люди достаточно энергично защищают эти права - вот, например, сейчас взять движение за русские школы. И я считал и считаю, что прежде всего этим должно заниматься наше государство, потому что чиновники очень много говорят о правах русских, но реально, когда происходит нарушение этих прав, реально они идеологически это используют. Путин часто говорит, что права нарушаются, а вот помощи на местах этим людям государство не оказывает. Я это знаю очень хорошо, потому что был депутатом Государственной Думы и занимался этими вещами. Более того, сейчас в Туркмении вообще катастрофа с людьми, которые говорят на русском языке, потому что там сейчас закрывают все радиопередачи, все газеты, которые на русском языке выходят, официально не берут на работу людей, которые не знают туркменский язык, и одновременно не дают им возможность выехать. Просто геноцид! Так где здесь голос президента? Его нет, потому что для президента важнее газовые контракты. Поэтому государство, конечно, в первую очередь должно защищать этих людей, а наших сил просто не хватает: у нас нет представителей за границей, и мы просто не сможем эффективно это сделать. Хотя мы, правозащитники, - я это абсолютно ответственно говорю, независимо от того, что сейчас Валерия Ильинична мне будет возражать, - я знаю точно, что большинство правозащитников на стороне наших граждан в этих республиках. Валерия Новодворская: Что касается чеченских беженцев, то многие убежать не успели. 40 тысяч уничтоженных детей никуда не успели убежать. Когда речь идет о преступлениях против человечности, достойных нюренбергского процесса, что здесь уже говорить о беженцах, которых, кстати, гоняют и по всему СНГ, и по всей Европе? И везде, где им не успели подложить, как Заре Муртазалиевой, немножечко пластита (просто ни за что, просто за то, что она чеченка) и отправить на 9 лет за решетку, - везде им очень несладко приходится. Потому что когда в один карман чеченцу кладут шесть гранат и еще один пистолет, а потом говорят, что его задержали за ношение оружия, - это уже не только для правозащитника анекдот, но, по-моему, уже и для юмориста. А вот что касается СНГ, то проблема вся в том, что СНГ имеет куратора в виде кремлевского режима. И когда у тебя куратором дракон, ничего хорошего уже ожидать не приходится. Интересно, куда отправляться беженцам из Белоруссии, как тем, которые говорят по-русски, так и тем, которые говорят по-белорусски? По чьей милости существует режим Лукашенко, уже законченная диктатура (видимо, идеал и цель путинского режима), и чьи права там защищать? Там все говорят по-русски, и всем в равной степени деться некуда от политического произвола. И в Туркмении, независимо от того, владеют люди русским языком или не владеют, им тоже абсолютно некуда деться. И в Узбекистане всех правозащитников уже за можай загнали, и политическая оппозиция, и правозащитная оппозиция там тоже существовать абсолютно не может. И на этом фоне, я думаю, не стоит упоминать о проблемах граждан цивилизованной страны, такой цивилизованной, как Эстония, и такой цивилизованной, как Латвия. Потому что мы тут же съезжаем на рогозинское шоссе, на алкснисовское, и там проблемы совершенно другого рода. Вы знаете, до сих пор беженцы из Латвии и Эстонии что-то не стоят у ворот российских посольств и не пытаются даже уехать на историческую родину. Лев Пономарев: Лера, дорогая, но, тем не менее, находясь в Латвии, они имеют... Они не бегут, правильно, потому что действительно Латвия как бы демократическое государство, и им там живется хорошо, может быть, лучше, чем в России. Но они имеют право на то, чтобы были русскоязычные школы, чтобы издавались учебники. Они имеют это право, и они отстаивают это право. Валерия Новодворская: И пусть отстаивают, и никто им не мешает отстаивать. Лев Пономарев: Им никто не мешает, но до сих пор еще этот вопрос не решен. Валерия Новодворская: В нашей помощи они не нуждаются. Лев Пономарев: Нет, я думаю, что нуждаются в нашей помощи. Валерия Новодворская: Давайте сначала вытащим бревно из своего глаза, а потом будем соринку вытаскивать из глаза латвийского и эстонского правительства. Лев Пономарев: Я согласен, это не такая горячая проблема. Карэн Агамиров: Это тема для отдельной дискуссии. А у нас на связи Ирина из Москвы. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Я как раз хотела задать тот же вопрос, который задал предыдущий звонящий, поэтому он отпадает, я услышала ответы. Но я хотела бы спросить Валерию Ильиничну, сколько членов в ее партии "Демократический союз", есть ли там известные люди? И второй вопрос, ваша передача называется "Человек имеет право", так вот имею ли я право позвонить к вам в передачу, чтобы меня предварительно не допрашивали, какой вопрос я хочу задать? Валерия Новодворская: "Демократический союз" не типичная политическая партия, мы никогда не старались пробиться к власти, а старались улучшить в стране ситуацию настолько, чтобы в ней была нормальная демократическая власть, и не важно, кто это будет, мы или другие порядочные люди. Мы - миссионеры и прогрессоры. Поэтому, раз мы не занимаемся личным пиаром, сколько членов в "Демократическом союзе" и какие яркие фигуры для телевизионного экрана в нем существуют - это не является предметом нашего рассмотрения. А что касается прав на Радиостанции Свобода, то просто мне интересно, почему наша собеседница не попытается осуществить свои права с помощью, скажем, первого, второго, третьего, четвертого каналов, радиостанции "Маяк", "Радио России"? Пусть она задаст там какой-нибудь вопрос и посмотрит, какая будет ждать судьба ее сообщение. Почему, интересно, надо начинать с Радиостанции Свобода, которая (да благословит Бог, действительно, Америку) существует, чтобы чахлые останки российской демократии как-то сохранять, поливать, чтобы была какая-то отдушина? Это чистая благотворительность. Какие могут быть претензии? Карэн Агамиров: Антон из Санкт-Петербурга, здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Присоединяюсь к Валерии Новодворской по поводу Америки. А Льву Пономареву хочу сказать: поезжайте в Туркмению защищать там людей, в Туркмению, Узбекистан, Казахстан. В Киргизии, слава богу, получше стало. Таджикистан - тоже хорошая республика. Там русских не обижают или русскоязычных? Карэн Агамиров: У нас еще есть три конкретных примера, три конкретных человека - двое в студии и один из села Таборы Свердловской области. Мы сегодня дадим возможность всем высказаться. Назим Мусаев - мелкий предприниматель, и он вынужденно вместе со своим братом стал правозащитником, потому что над ними просто откровенно издевается местная милиция. Лев Александрович уже говорил, что человек вынужденно становится правозащитником иногда, начиная с того, что борется за свои права, а потом начинает бороться за права других людей. И вот братья Мусаевы из села Таборы уже накопили этот опыт борьбы с местной милицией. Там есть такой начальник, его фамилия, если я не ошибаюсь, Веберов, да? Назим Мусаев: Веберов Александр Михайлович. Карэн Агамиров: Который просто открыто вымогал и вымогает у мелких предпринимателей крупные взятки, он их называет "помощь". Сдавайте по 10 тысяч рублей - и все у вас будет тихо и спокойно. Вот господин Назим Мусаев отказался дать эту взятку, и что из этого получилось - расскажите. Назим Мусаев: Здравствуйте. Наши обращения после его действий в различные инстанции неизменно направляются в прокуратуру Таборинского района, работники которой не проверяют нарушения закона, совершаемые работниками Таборинского РОВД. Суть дела заключается в том, что в сентябре 2003 года начальник Таборинского РОВД Веберов обратился ко мне с предложением оказать материальную помощь, даже письмо от него написано было. Я и мой брат после морального давления оказали ему в размере 6 тысяч помощь. Карэн Агамиров: Эта "материальная помощь" называется - взятка. Назим Мусаев: Ну да, и после этого начались притеснения со стороны работников. Месяца три тому назад по трассе еду - участковый стреляет из табельного оружия по моей машине, попал в колеса. Я пришел в прокуратуру - никакие меры не принимаются. 23 сентября 2004 года жестоко был избит брат мой Мусаев Фазиль. В избиении участвовал сам начальник отдела, со слов брата, и следователь. Брат находился после этого на излечении 29 дней. Обращение в прокуратуру района долго оставалось без ответа. В конце концов, следователь Вагнер есть, который поддерживает, он бывший сотрудник милиции, и он вынес постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела. Многочисленные жалобы моего брата, адвоката и мои остались без ответа. Ситуация становится невыносимой. Мой брат фактически скрывался, поскольку существует реальная угроза. 29 ноября 2004 года в Таборах в течение недели находились 4 сотрудника РУБОП Алапаевского РУВД (это межрегиональное управление у нас), которые ранее применяли насилие к нашим родственникам. Карэн Агамиров: Назим, вы обратились в суд, насколько мне известно, что у вас вымогают деньги, взятку начальник отделения милиции Веберов? Назим Мусаев: Да. Карэн Агамиров: И они же - это теперь такая "новая форма" введена - перешли в контратаку и обвинили вас в ложном доносе, так? Назим Мусаев: Это не Веберов, а тот Вагнер, который бывший сотрудник милиции, следователь прокуратуры. Карэн Агамиров: Вас реально могут посадить за это? Назим Мусаев: Я считаю, что нет. Потому что тут есть бумага, которой подтверждается, что он обратился с этим письмом к нам. Карэн Агамиров: Тем не менее, дело такое есть до сих пор, да? Назим Мусаев: Да, оно есть. Они уже шесть месяцев это дело закрыть не могут, и суд решить не может. Карэн Агамиров: Это был Назим Мусаев. Его и его брата избивали за то, что они борются за свои права и за права других людей. Мы желаем вам мужества, держаться и будем следить за вашей судьбой. А начальника местного отделения Веберова Александра Михайловича призываем к порядку. Совесть должна быть у человека! У нас в студии находится сын Владимира Усвятцева Сергей. Владимир Усвятцев - известный борец за права человека, он борется конкретно с Генеральной прокуратурой, ну, не с собственно Генеральной прокуратурой, а с беззакониями и с сокрытием преступлений, чем как раз, как он считает, занимается Генеральная прокуратура, она дает не полную статистику убийств и прочих преступлений, скрывает их. В своей статье в газете "Восток Москвы", опубликованной не так давно, он написал заявление о том, что требует от Генеральной прокуратуры настоящих данных, а не тех, которые приводятся в официальной статистике. Он пишет: "Мы уверены, что за указанный период прокуратура укрыла от правосудия несколько тысяч преступлений. И даже это не отражает реального количества убийств, укрытых прокурорскими законниками от правосудия ". Он подал объявление в газету о том, что надо призвать Генеральную прокуратуру давать правильную, справедливую статистику по части совершенных преступлений. Он должен был прийти сегодня к нам в эфир, 19-го числа, но его на прошлой неделе, за несколько дней до эфира, арестовали, и он находится сейчас в СИЗО "Матросская тишина". Пришел его сын Сергей. Сергей Усвятцев: Произошла милицейская провокация, в результате которой мой отец очутился в следственном изоляторе в "Матросской тишине". К нам на квартиру пришел участковый, привел с собой так называемых свидетелей, - и после этого мы узнали, что прокуратура возбудила уголовное дело против отца по статье 318-ой, часть 1-ая, статье 319-ой УК РФ, где он обвиняется в том, что якобы он, пожилой, 66-летний человек сорвал у этого милиционера погон, оторвал пуговицы, применил к нему насилие. Хотя все это происходило, в общем-то, если и происходило, за закрытыми дверями нашей квартиры. Вот вкратце такая ситуация на сегодняшний день. Сейчас он помещен в следственный изолятор и находится там. Карэн Агамиров: Вы рассматриваете это как последствия борьбы? Сергей Усвятцев: Разумеется, в данном случае милиция - это всего-навсего исполнитель. Организаторы этой провокации, безусловно, прокурорские работники, которые, так скажем, санкционировали все это. Потому что само по себе постановление о возбуждении уголовного дела было вынесено 25 марта, а значит, мой отец получил его, что называется, под расписку спустя где-то две недели с небольшим. Он, тем не менее, поскольку начал активно защищать свои права законными методами, стал активно посещать и ту же прокуратуру, и те же суды и был заключен под стражу. Карэн Агамиров: Кстати, он, когда был у нас на радио, мы с ним разговаривали, готовились к передаче, выражал уже опасения тогда, что может быть какая-то провокация. Ну, вот она и произошла. Сергей Усвятцев: Да, она и произошла. Карэн Агамиров: Ну что ж, мы желаем ему держаться. Я думаю, что справедливость все-таки восторжествует, и мы факты придали сегодня огласке. И вот Владимир Воронин - 8 уголовных дел на нем висит - борец за права вкладчиков. Какие же вам инкриминируют преступления? Сегодня после программы вы идете в суд, насколько нам известно. Владимир Воронин: Уважаемые слушатели, суд сегодня состоится в 14:00 в Тверском суде, 22-ой зал, 3-ий этаж. Так что я отсюда прямо иду в суд и приглашаю вас туда. Какие статьи мне инкриминируют: 330-я, часть 1-ая "Самоуправство"; 158-я "Кража"; 163-я "Вымогательство"; 163-я, 2-ая часть "Вымогательство"; 171-я "Незаконное предпринимательство"; 129-я "Клевета" и 130 "Оскорбление". Так что, видите, такой букет, который сейчас непосредственно висит на мне, суд идет четвертый год. Ну, скажу так: это чисто политическая провокация, дело состряпано, ничего уголовного я не совершал. А суть в том, что некая адвокат Минаева Ольга Александровна попросила ее приютить, Минаеву и ее партнера, юридическую консультацию, у меня в редакции газеты "Центр". Я ее приютил на 11 месяцев. Она после 11 месяцев не стала освобождать помещение, и в результате стали возбуждать против меня уголовное дело, одни - что оттяпать помещение, а другие - в этом плане свести со мной счеты. Карэн Агамиров: Скажите, сколько я помню вас, уже лет 15, наверное, - и все время с вами пытаются свести счеты. И вы боролись за права обманутых вкладчиков, "Тибеты" все эти, "МММ", и до сих пор вы все-таки на свободе еще. Владимир Воронин: Ну, во-первых, "Тибет" никуда не делся, и вкладчикам я объявляю, что третью среду каждого месяца на улице Пятницкая, 34 в 12 часов мы проводим вот уже 10 лет собрание. Я провел четыре съезда, где было 1200 делегатов. В данном случае деньги в "Тибете" есть сейчас. Карэн Агамиров: Бесстрашный борец за права обманутых вкладчиков Воронин. И мы сделаем отдельную передачу об обманутых вкладчиках, и там вы более конкретно об всем этом расскажете. Думаю, что нам надо уже подводить итоги. Давайте попытаемся ответить на вопрос: почему все-таки такой разрыв существует чудовищный между декларированием прав и тем, что мы имеем? Сергей Усвятцев: На мой взгляд и на взгляд моего отца, основная причина кроется во внутриведомственной прокурорской преступности. Владимир Воронин: В стране нет законов работающих и нет правового государства. Пока мы не установим правовое государство, диктатуру законов, остальные все вещи бесполезны. Лев Пономарев: Конечно, все те чиновники, которые сейчас преследуют граждан по всей России, они улавливают импульс, который идет из центра, из Кремля. Если президент говорит о том, что шпионы часто появляются в общественных и экологических организациях, то они понимают, что им дано "добро". Валерия Новодворская: Страну пожирают две раковые опухоли - раковая опухоль преступной чеченской войны (половина преследований, включая и Юрия Самодурова, по этому поводу), и вторая раковая опухоль - это организация под названием ФСБ. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
