Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[11-01-05]
Человек имеет правоВедущий Карэн Агамиров "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека. Карэн Агамиров: Наша сегодняшняя тема - "Разгром выставки "Осторожно, религия!" в Музее и центре имени Андрея Сахарова". Год спустя, 12 января, суд над пострадавшими. Главные свидетели - погромщики. В обсуждении участвуют директор Музея и центра Юрий Самодуров, искусствовед Евгения Кикодзе и правозащитник Александр Подрабинек. Это дело произошло в прошлом году. 14 января прошлого года в Центре-музее Андрея Сахарова в Москве открылась выставка "Осторожно, религия!". По мнению организаторов (один из них здесь сидит - это директор музея Самодуров Юрий Вадимович), выставка, среди участников которой художники Альчук, Антошина, Батынков, Вальдрон, Золян, Зулумян, Зулумян-Бабатшанова, Каждан, Кажлаев, Котел и другие, - это рефлексия художников на религиозную тему. А через несколько дней, 18 января, шестеро мужчин среднего возраста учинили погром в одном из выставочных залов музея. Они стекла разбивали, ломали инсталляции, заливали картины краской из баллончиков. Затем их заперли в помещении и вызвали милицию. Эти хулиганы представились ярыми православными христианами, которые недовольны названием выставки. Известны их имена, это: Владимир Сергеевич Сергеев, Люкшин Михаил Александрович, Смахтин Николай Владимирович, Гарбузов Григорий Борисович, Зякин Анатолий Васильевич, Ульберг Алексей Сергеевич. Они были отпущены под подписку о невыезде, и по факту нападения было заведено уголовное дело по статье 213-ой "Хулиганство". Митрополит Кирилл, председатель Отдела внешних церковных сношений, комментируя инцидент, назвал выставку "прямой провокацией, создающей напряжение в нашем обществе", и выразил недоумение по поводу того, почему такая выставка вообще стала возможной в России. Елена Боннер в интервью радиостанции "Эхо Москвы" выразила сожаление по поводу случившегося. Она сказала, что, несмотря на достаточно - так она выразилась - провокационное название выставки (у людей создается впечатление антирелигиозной направленности), разгром любой выставки - это варварство. Это показатель подрастающей внутренней агрессии у людей, очень опасный для государства и страны, заключила вдова Андрея Дмитриевича Сахарова. Со своим комментарием выступил и директор музея Юрий Вадимович Самодуров, который у нас сегодня в студии. Он опроверг слова митрополита Кирилла о том, что выставка оскорбляет чувства верующих. "Я не представляю себе, - сказал Самодуров, - на основании чего митрополит Кирилл судит о замысле этой выставки и о том, какие работы были там представлены, каков их смысл. Он же не был на ней и не видел этих работ". Самодуров считает, что один из аспектов называния "Осторожно, религия!" предполагает бережность, уважительность к вопросам религиозного мировоззрения. С другой стороны, это стремление привлечь внимание к опасности сращивания религии с государством или превращения религии в торговую марку и средство извлечения недостойной выгоды. Заместитель председателя Отдела внешних церковных сношений, протоирей Всеволод Чаплин осудил методы погромщиков, однако отметил, что выставка бесспорно также является правонарушением, и правоохранительные органы должны были пресечь ее открытие и привлечь организаторов выставки к ответственности. Что в итоге и произошло. Погромщики были отпущены, следствие не нашло в их действиях состава статьи 213-ой, это не хулиганство. Хотя я держу в руках Уголовный кодекс, и для меня большая загадка, что это за действие? Ворвались люди, разгромили чужое имущество. В статье 213-ой записано, что это грубое неуважение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, а равно уничтожение или повреждение чужого имущества. Тем более, это было совершено группой лиц - это уже часть 2-ая статьи 213-ой, и там наказание достаточно серьезное. Тем не менее, следствие и прокуратура не нашли достаточных оснований для возбуждения уголовного дела в отношении погромщиков. И, как часто у нас водится, пострадавшие стали вдруг виноватыми. Против них было возбуждено уголовное дело, и 15 июня прошлого года в Таганском межмуниципальном суде начался судебный процесс против организаторов этой выставки "Осторожно, религия!". Число тех, против кого это дело было возбуждено, - Юрий Самодуров, сотрудница музея Людмила Веселовская и художника Анна Михальчук. Им было выдвинуто обвинение по статье 282 УК Российской Федерации "Возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды. Это дело рассматривалось несколько раз, и 16 июня, и 30 сентября, и 15 ноября, и 26 ноября прошлого года, и в декабре, и так получилось, что наша передача в преддверии нового, очередного судебного заседания в отношении организаторов выставки. Юрий Вадимович, как вы себя чувствуете в канун судебного заседания? Юрий Самодуров: Ну, как обычно. Просто завтра надо идти не на работу, а в суд. От исхода этого процесса зависит судьба современного искусства в России, потому что если суд вынесет обвинительный приговор (причем он может быть, так сказать, от 5 лет лишения свободы до условного заключения), то это будет означать, что теперь об искусстве должны судить не искусствоведы, не зрители, не специалисты, не обсуждение в СМИ, а теперь об искусстве получит возможность и должен судить суд - вот это искусство вредно, по-простому говоря, или полезно. Последствия этого могут быть очень серьезные. Карэн Агамиров: На правовой стороне мы еще попозже остановимся, потому что были проведены экспертизы на этот счет. Здесь сидит искусствовед Евгения Кикодзе, и она в курсе этих экспертиз, на основании которых было признано, что данные картины данные являются: Евгения Кикодзе: ...кощунственными. Карэн Агамиров: Кощунственными, да, кощунственными. Вы знаете, Юрий Вадимович, я, к сожалению, на выставке не был. Тем не менее, в прессе, потому что это дело приобрело достаточно широкий размах, очень много написано, что это были за картины (никто их не видел, но пишут о них). Скажите, на самом деле, что это были за картины, которые вызвали такую реакцию? Была там, на выставке, и распятая на кресте нагая женщина, у которой между ног образ богоматери. Была там баночка "Кока-колы" с надписью "Я есть кровь твоя", то есть предложение, которое употребляется обычно во время Божественной литургии. В числе экспонатов выставки были иконы с прорезью на месте лика, куда при желании каждый мог вставить свое лицо. Иконы были украшены резьбой в виде серпа и молота. Это то, что пишут об этих картинах. Расскажите, что это на самом деле за картины? Такие ли они были. Юрий Самодуров: Вы знаете, во фразе, которую вы прочли, наверное, ошибок 10-12. Это работа Алисы Сражевской, записанная на картоне, - оклад иконы, имитация оклада иконы с прорезями для лика, для руки и, как бы сказать, книги. Рядом с работой, на тумбочке была как бы стопка книг: то по философии, том по искусству, одна религиозная книга, еще несколько книг. И напротив - фотоаппарат стоит. И название работы, как сама автор сказала в суде, - "Фото недорого". Смысл этой работы, как мне кажется, очень важный и глубокий: не сотвори себе кумира, то есть не подставляй на место религиозной истины любое свое убеждение, любую свою философскую, политическую какую-то программу и так далее, нельзя их ставить на место религиозной истины. Мне кажется, это абсолютно христианская и глубокая по смыслу работа. Чтобы было понятно, в выставке участвовало около 40 художников, и когда просто такие громадные выставки, с таким количеством художников, то никакой единой концепции просто быть не может. В принципе, просто люди пригласили высказать свое собственное отношение к таким сюжетам, как церковь, религия, вера в Бога. И никакого специального отбора работ по содержанию, в общем, не было. Принимались только работы с точки зрения художественного качества куратором. Естественно, были работы слабее, были интереснее, были сильнее, были, по-моему, замечательные работы. Вот работы Алисы Сражевской, мне кажется, замечательные работы. И Александр Косолапов - тоже много нападок было, его упоминали. Это такой постер, рекламный плакат - стилизованный лик Иисуса Христа, банка "Кока-колы" и надпись на английском языке, что означает по-русски: "Сие есть кровь моя". Но опять, как мне кажется, это намеренное доведение до абсурда - это очень неприятные черты современной культуры. Когда ради того, чтобы что-то всучить, продать, используются любые способы. Что может быть абсурднее, чем, допустим, стремление продать банку "Кока-колы", обращаясь к авторитету не просто знаменитого какого-то актера, а вот Иисуса Христа. Но это опять же процесс против коммерциализации культуры и, надо прямо сказать, может быть, и против коммерциализации церкви тоже. Поэтому, мне кажется, эта работа опять же очень интересная и глубокая. Карэн Агамиров: В одном из интервью вы сказали, что никогда Музей-центр и авторы, которые с вами работают, в том числе и которые были на этой выставке, не позволяли себе намеренно задеть и оскорбить чьи-то чувства. Это ваше мнение не изменилось? Юрий Самодуров: Это мнение не просто не изменилось, а я бы даже уточнил. Почему для нас всех был неожиданным разгром выставки? Потому что на выставке не было ни одной работы (хотя закон, надо сказать, это дозволяет, и если бы такие работы были, ничего бы сверхъестественного не произошло), цель которых была бы - представить веру в Бога какой-то глупой, архаичной, устаревшей, вредной и так далее. Вот ни одной работы с принципиально атеистическим неприятием веры в Бога на нашей выставке не было. Хотя, я подчеркиваю, могли бы быть, и это тоже нормально. Но поскольку этого не было, разгром-то чем вызван? По сути, только тем, что многие верующие считают абсолютно недопустимым использование религиозных образов Христа, Богоматери, креста - об этом говорилось на суде - не для выражения веры в Бога, а для чего-то иного. Карэн Агамиров: В искусстве недопустимо в смысле? Юрий Самодуров: В искусстве, да. Ну, в религиозном искусстве это, действительно, такова цель, а во внерелигиозном художники интерпретируют и применяют это для других целей, вот и все. Карэн Агамиров: Послушаем звонки. Михаил из Москвы, здравствуйте. Слушатель: Дело, конечно, на мой личный взгляд, ни в какой не религии. Религия - это не более чем повод. Дело в том, что правозащитное движение было всю свою историю ненавистно спецслужбам, тем самым, которые, собственно, и сажали. Вообще, посмотрите, этот музей - достаточно грустная история нашей страны, советской. И вот этот повод, я его воспринимают именно как повод. Это, конечно, "палец спецслужб", который показал достаточно темным людям, что следует разгромить. Карэн Агамиров: Алексей из Санкт-Петербурга, слушаем вас. Слушатель: Это не спецслужбы, а обыкновенное церковное мракобесие. Карэн Агамиров: Александр Подрабинек, главный редактор "Экспресс-хроники", известный правозащитник, который сам пострадал достаточно в советский период, известный диссидент. Скажите, пожалуйста, что это за дело, о чем оно? Это искусство или это вопрос свободы, за которую вы так долго боролись? Александр Подрабинек: Это, безусловно, не дело искусства. Это дело очень показательное, с моей точки зрения. Очень показательно, что оно именно сейчас идет и близится к приговору. И если будет вынесен обвинительный приговор, в чем я почти уверен, то это будет свидетельствовать о значительном сужении пространства свободы в стране. Потому что вопрос не в том, какие то картины, какие это художники, выставка эта была направлена против христианства или за христианство, она могла быть атеистической. Вопрос в том, что некоторая категория людей в нашем государстве полагает, что все общество, весь народ должен жить по тем понятиям и придерживаться тех ценностей, в данном случае религиозных, которые они считают правильными. Происходит некоторое навязывание определенных ценностей, абсолютно противозаконное. Государство у нас светское, в нем может присутствовать религиозная пропаганда, в нем может присутствовать антирелигиозная пропаганда, человек может быть атеистом и исповедовать свои взгляды - это есть содержание гражданской свободы в стране. Вот этот процесс - это попытка урезания гражданской свободы, нашей свободы. И дело не в том, что сегодня это религиозный аспект разбирается, а завтра это будет литература, послезавтра это будет музыка: Мы все это проходили, все это было сравнительно недавно. Вот все присутствующие здесь помнят советские времена, и вы зачитали в самом начале выдержки из прессы - это очень напоминает, как у нас писали в газетах: "Я Солженицына, конечно, не читал, но я осуждаю:" Процесс - это шаг, это возвращение в наше советское прошлое. Этот процесс направлен не против конкретно этой выставки, не против даже конкретно подсудимых, а против нашей свободы, которая сегодня еще есть, но постепенно съеживается и становится все меньше. Наша страна - светская, религия отделена от государственной жизни по закону. В данном случае власть, представители прокуратуры пытаются нарушить этот закон, они нарушают нормы Конституции, навязывая обществу представления о том, что религиозные символы, христианство есть основополагающие в нашем государстве, и никто не смеет их ни трактовать, ни использовать их как-либо иначе, кроме того, как это предписывают иерархи православной церкви. Карэн Агамиров: Евгения Кикодзе - известный искусствовед. Вы знакомы с экспертизой, которая определила эти работы, которые выставил Самодуров, как кощунственные. Что же это за экспертиза, расскажите, пожалуйста. Евгения Кикодзе: Когда я ознакомилась с достаточно объемным томом экспертных заключений, конечно, волосы шевелятся, как такая экспертиза вообще могла состояться. Что нужно было сделать для того, чтобы собрать этих людей вместе? Ну, вот из шести граждан, которых выбрала прокуратура для экспертизы, для вынесения профессионального суждения, половина профессионалами не является. Половина является искусствоведами, но двое из них работают в отделе древнерусского искусства в Третьяковской галерее, и одна дама работает в Институте российской истории, то есть тоже очень широкого профиля. Эту ситуацию можно сравнить с тем, как если бы: Вот представьте себе кардиологический центр, консилиум по поводу болезни сердца, и на консилиум для вынесения суждения приглашаются шестеро: трое - не врачи вообще, два стоматолога и один терапевт. Мы понимаем, что это невозможная ситуация. Как же может быть, что в нашей науке, которая является академической наукой (у нас есть отделение истории искусства при Московском университете), как можно так было удивительно поступить, чтобы обойти аккуратно всех ведущих специалистов, которые присутствуют в Москве, работают в выставочном центре "РосИЗО", которые работают в Государственном центре современного искусства, которые работают в Третьяковке той же? Юрий Самодуров: Защита, мы просто просили включить в состав экспертов, который предложило следствие, специалистов по должности - зав. отделом современного искусства из Третьяковки, из Русского музея, из МГУ, завкафедрой, из ГЦСИ и так далее. И следователь аккуратно всем отказал. Карэн Агамиров: У нас есть звонки, давайте послушаем наших слушателей. Александр из Москвы. Слушатель: Я - воинствующий атеист. Но несмотря на это, я не иду в церковь объяснять им, что Земля вертится. Пусть они остаются на уровне мышления, что Земля держится на трех китах, а кто хочет - на трех слонах. В свое время звери сожгли Джордано Бруно. Преступники, на которых вначале было заведено дело, ограничились несколько меньшим, но нет гарантий, что и не последует, в связи с безнаказанностью, значительно большее преступление. Пострадавшие стали ответственными, дело завели на них. Чекисты знают, когда брать под белые ручки папу с мамой за то, что дедушка с бабушкой окрестили их внучка, а когда самому одевать крестик. Не просыхающий пьяница бегает по площади со свечечкой и сейчас, по крайней мере, прикидывается религиозным. Уж такая наша жизнь. В государстве светском я, например, веду атеистическую пропаганду везде: в музеях, в клубах, на площадях. Наше государство светское - что хотим, то и делаем, преступление не совершаем. Мы в церкви в чужой приход со своим уставом не идем, и они пусть. Ну, это для порядочных людей, для людей ответственных. А для бандитов, которые собрались в какой-то церкви, пределов нет. Тем паче, что сейчас церковь пытаются срастить с государством, потому что отменяют льготы - "так Богу угодно" будут говорить, повышают ЖКХ - "это Бог послал". Евгения Кикодзе: Как состряпаны (я не могу найти другого слова) все три эти экспертизы? Они просто переписаны с одной. Написала, на самом деле, экспертизу только один человек - Енеева Н.Т., а все остальные просто "сдули" с нее два эксперта, абсолютно слово в слово, и даже по одному и тому же принципу. Принцип такой, как делают, вообще, двоечники в школьных сочинениях: они в первую главу переписывают якобы то, чем они должны пользоваться: То есть первая глава, они пишут: "Мы пользовались методологиями:" Это вообще смешно звучит. Какими они методологиями пользовались? Они перечисляют все известные сегодня имена, они начинают с Воррингера, Ригли, Одворжека, переходят к Барту, Клевестроссе, Фуко: Короче говоря, можно просто посмотреть радел "Философия культуры" в энциклопедии и переписать оттуда. Вот это первая часть, это они показывают, что они знают эти имена. Во всей остальной экспертизе ни разу - я подчеркиваю, ни одного раза! - ни одной ссылки ни на какого из этих авторов нет. Там есть слова "кощунственно", "вызывающе", "глумливо" и так далее. Лексикон непрофессиональный. То есть они отписались. Они сказали, что якобы они знают Фуко, - ничего они его не знают, это просто фальсификация. Наконец, там просто куча ошибок, которые, вы знаете, даже смешны. Относительно, например, произведений Орловой-Метлянской, они "Ласт цапер" переводят как "Последний ужин", а не "Тайная вечеря". С такой же точностью можно перевести, например, "Нотр-Дам де Пари" как "Наша дама из Парижа" - ну, буквально. То есть они не могут перевести с английского свои же церковные выражения, причем они даже настолько все сбивают и путают, что в конце концов вообще непонятно, кого они защищают - церковь или нет. Потому что в одной работе используется как бы образ Достоевского, и они начинают защищать Достоевского, то есть уже защита православия у них переходит в защиту русской культуры и Достоевского. А дальше как они защищают Достоевского? Они приводят слова, что портрет Крамского очень хороший. Понимаете, защищая Достоевского, нельзя хвалить его портрет, а нужно как бы говорить о его литературе, о его личности, но они приводят слова Стасова, критики XIX века, что портрет очень удачный. То есть люди просто: Карэн Агамиров: О профессионализме даже и речи здесь никакой. Евгения Кикодзе: Невозможно, да. Вот вы говорили, что мы возвращаемся в 70-е годы. Хуже! Вот в этом мы возвращаемся к эпохе Лысенко и к эпохе, когда говорилось, что кибернетика - шлюха капитализма. Абсолютно вот та же самая галиматья. Но власть понимает, что нужную экспертизу профессионал не даст, тогда возникают вот такие, неизвестно откуда взявшиеся личности и пишут вот это. Карэн Агамиров: Давайте послушаем звонки. Артур из Санкт-Петербурга. Слушатель: Я, естественно, не мог физически присутствовать на этой выставке, потому что я в Петербурге, а она в Москве, но знаком с работами некоторых художников, в частности, таких, как Тер-Оганян. И вот мне хочется сказать, в частности, об экспертизе. Еще в советское время очень часто "зарубали" разные работы, говорили об их непрофессионализме и о прочих таких вещах, когда не было ссылок, например, на Маркса, Энгельса, Ленина. Теперь говорится о том, что раз нет ссылок на Фуко, Бодрияра и всех остальных - значит, эти люди некомпетентны. То есть главное - показать ссылки на отцов-основателей, в таком случае люди могут считаться профессиональными. То есть здесь опять же существует плановая система. Все известно, что актуальное искусство так называемое - это искусство кураторское. Есть люди, так называемые кураторы, искусствоведы, которые присвоили себе право нам говорить, что является актуальным искусством, а что актуальным искусством не является. Карэн Агамиров: Ну, вот Евгения Кикодзе как раз об этих искусствоведах и говорила. Слушатель: Вот я и хочу сказать, что мне просто приходилось общаться с этими людьми, и я увидел, что по сути своей эта группа людей очень мало отличается от так называемых тоталитарных сект, поскольку она: Карэн Агамиров: Да пусть отличается, не отличается, но в данной ситуации они имеют юридические полномочия, правовые, понимаете. Вот в этом беда, потому что они эксперты. Евгения Кикодзе: Да, конечно. Карэн Агамиров: Послушаем Петра Дмитриевича из Петропавловска-Камчатского. Слушатель: Всех благ вам, возлюбленные братья и сестры мои во Христе. Несмотря на это выступление, мое отношение к религии следующее. 1239 год, Ибн Мубарак: "Самая презренная каста - это те, которая кормятся за счет религии". Год тому назад я услышал эту историю, и я сразу вспомнил историю, когда была облита кислотой картина художника Верещагина, которая композиционно была посвящена истории рождения Иисуса Христа. Это тот Верещагин, который затонул в Цусиме вместе с кораблем, рисуя батальные сцены. Один из слушателей высказал предположение, что это акция спецслужб. Это неправда. Православная церковь - это сама спецслужба, поэтому тот бизнес-проект, который называется "Московская рясофорная церковь", он готов пойти на любое преступление, если кто-то будет препятствовать ему извлекать максимальные прибыли. 1905 год, статистические данные: доход епископа Санкт-Петербургского годовой - 259 тысяч рублей, доход епископа Московского - 307 тысяч рублей. Совокупный доход Троице-Сергиевой лавры - 650 миллионов рублей золотом. В это время Толстой создает Комитет помощи голодающим Поволжья. Обратившись к православной церкви, он получил ответ: "Господь поможет этим несчастным". Карэн Агамиров: Это было мнение Петра Дмитриевича. А сейчас послушаем Бориса из Красноярского края. Слушатель: Во всем этом деле я вижу самые мрачные перспективы для устроителей выставки. И вот почему. У нас ведь страна особая, я вот в Рождество смотрел репортаж по телевидению: стоят чиновники высшего порядка в церкви, и некоторые даже не крестятся. То есть они люди неверующие, но им сказали, что так надо, и они туда пошли. И неужели кто-то думает, что люди такого плана, такого порядка могут вынести какой-то приговор, который хоть как-то заденет церковь нашу. Карэн Агамиров: Юрий Вадимович, скажите, а если бы вернуться на год назад, вы проводили бы эту выставку вновь? Юрий Самодуров: Мы бы проводили эту выставку, но мы бы сделали на афише этой выставки надпись, что художники используют в своих работах образы Христа, Богоматери, креста не для выражения веры в Бога, и тем, кто не готов к этому, следует воздержаться от посещения выставки. Карэн Агамиров: Известный политолог, историк Александр Ципко на страницах "Литературной газеты дал интервью" и назвал то, что произошло, разгром центра имени Сахарова, который возглавляет Юрий Самодуров, "нарастанием русского протеста". "Нарастанием русского протеста, - сказал Ципко, - является разгром группой православных богоборческой выставки в Центре имени Сахарова в начале января 2004 года". Александр Подрабинек: Ну, что же, под русский протест можно что угодно вложить. Политологи - они же известные люди, они как захотят, так и скажут. Ведь можно сказать, выставка Самодурова - это русский протест, а можно сказать, что действия этих хулиганов русский протест. Но Ципко следовало бы вспомнить о том, что богоборческая выставка, даже если бы она была богоборческой, не запрещена законом в нашем светском государстве. Я удручен этой ситуацией, и более всего я удручен тем, что в защиту подсудимых не выступают художники, не выступают представители конфессий, потому что настоящие религиозные люди должны понимать, что такое свобода. Евгения Кикодзе: Я возмущена подменой, просто фальсификацией экспертизы. Юрий Самодуров: Причина этого процесса, на самом деле, вне религии, вне искусства, вне содержания выставки. Это просто политическая эволюция, которую стали использовать в своих собственных целях пресса, депутаты. Карэн Агамиров: И я надеюсь, что суд одумается и все-таки вынесет справедливый приговор, не связанный уж никаким образом с лишением свободы. Думаю, что он должен, обязан вас оправдать. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
