Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
25.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[21-04-02]
Лицом к лицуВиталий СычевВиктор Резунков: Говорит Радио Свобода. В эфире еженедельная воскресная программа "Лицом к лицу. Лидер отвечает журналистам". Так уж устроен наш мир. Десятилетия сменяют друг друга, журналисты задают вопросы, лидеры им отвечают. Вот и сегодня в нашей петербургской студии выстроена историческая модель. Речь идет о космосе, о спутниках, "звездных войнах" и многом другом. Сегодня у нас в гостях генеральный директор машиностроительного завода "Арсенал" Виталий Сычев. Вопросы ему задают корреспондент агентства "Франс-Пресс" Марина Коренева и корреспондент газеты "Деловой Петербург" Константин Шолмов. Ведет передачу Виктор Резунков. Здравствуйте, Виталий Анатольевич. Виталий Сычев: Здравствуйте. Виктор Резунков: У меня к вам сразу вопрос. Сейчас в российских НИИ оборонного комплекса активно ведутся работы по созданию средств, способных гарантированно преодолевать любую, ограниченную или глобальную, систему противоракетной обороны. Насколько создание таких средств, по вашему мнению, может изменить международную обстановку в ближайшем будущем? Виталий Сычев: Я думаю, что никак создание таких средств международную обстановку изменить не может, поскольку об этом можно было бы говорить только в том случае, если бы сегодня Россия не представляла бы для каких-то стран-противников, скажем, никакой опасности. Это не так. На сегодняшний день те стратегические средства вооружений, которые существуют, средства противоракетной обороны, они, в общем, на достаточно высоком техническом уровне, и не надо их недооценивать. То, что делается сейчас, это не сегодняшняя работа. Эта работа велась и раньше, ведется постоянно. Речь идет о совершенствовании той техники, которая есть на вооружении Российской армии. Поэтому я не думаю, что сам факт создания каких-то новых систем может изменить геополитическую ситуацию. Виктор Резунков: Спасибо. Виталий Анатольевич Сычев родился 14 сентября 1957 года в семье геологов. Окончил Ленинградский механический институт. После окончания института непрерывно работает на "Арсенале". Возглавлял петербургскую региональную организацию партии "Демократический выбор России". Избирался депутатом законодательного собрания Петербурга в 1994-м и 1998-м годах. В 1999 году входил в состав списка региональной группы "Петербуржье" кандидатом в депутаты Госдумы от избирательного блока Союз правых сил. Женат, имеет сына и двух дочерей. Для справки: основанный в 1711 году завод "Арсенал" сейчас является крупнейшим в России заводом по производству наукоемкой машиностроительной продукции, в частности космических аппаратов, морских артиллерийских установок, а также другой специализированной техники. Итак, слово петербургскому корреспонденту информационного агентства "Франс-Пресс" Марине Кореневой. Марина Коренева: Виталий Анатольевич, как бы вы охарактеризовали сегодняшнюю ситуацию в российской аэрокосмической промышленности? Существует ли проблема недостаточного финансирования, которая, как я понимаю, была достаточно актуальна еще несколько лет назад? И сокращение бюджетных средств, насколько это сейчас присутствует? И какова сейчас общая ситуация? Виталий Сычев: Динамика положительная, безусловно, потому что на сегодняшний день государственные власти с достаточно большим вниманием относятся к этой сфере деятельности. Это действительно тот сектор, где без государственного финансирования обойтись невозможно, поскольку речь идет о финансировании, прежде всего, фундаментальной науки, речь идет о финансировании тех проектов, которые на сегодняшний день не могут рассматриваться как коммерческие. Достаточно напомнить о проекте Международной космической станции. Понятно, что это пока не коммерческий проект. Что касается самих перспектив, разработок, то на сегодняшний день в России существует достаточно много интересных проектов. Я не готов сегодня (скажем так) все их озвучивать, но могу сказать одно - практически все перспективные сферы развития космической техники на сегодняшний день находятся в разработках. И те или иные предприятия сегодня этим занимаются, начиная от реконструкции и строительства новых полигонов, кончая, ну, будем говорить, самими исполнительными устройствами, те, которые будут в дальнейшем работать на космических орбитах в интересах страны и в интересах, в том числе, и коммерческих предприятий. Потому что на сегодняшний день, ну, может быть, уже и даже не модно говорить об аппаратах двойного применения просто потому, что это уже стало реальной жизнью. На сегодня ни один запуск не производится в интересах какого-то одного ведомства, пусть даже это Министерство обороны. Каждый запуск всегда осуществляется в интересах очень многих потребителей, и та информация, которая получается с космических аппаратов, она становится действительно очень ценным, очень важным товаром, которым сегодня располагает Россия и Российское космическое агентство. Константин Шолмов: Виталий Анатольевич, 12 апреля глава "Росавиакосмоса" Юрий Коптев заявил о том, что Россия в ближайшее время должна увеличить космическую группировку своих спутников в два раза. И в то же время он сказал, что в ближайшие два года Россия выведет на орбиту всего 3 новых спутника. Сейчас у России 85 спутников на орбите, в то время как у наших основных конкурентов - США - 418. Означает ли это, что мы безнадежно проиграли американцам "звездные войны"? Виталий Сычев: Ну, во-первых, ни о каких войнах речь не идет. Слава Богу, у нас нет звездных войн. Более того, ни у нас, ни (насколько я знаю) у американцев нет планов повоевать в космосе. Сегодня для всех развитых космических стран космос - это такая своеобразная "мирная Антарктида", где можно соревноваться, можно соперничать, но ни в коем случае нельзя воевать. Поэтому я бы вообще не хотел обсуждать чисто теоретическую тему звездных войн. Константин Шолмов: Я имею в виду торговую войну. Виталий Сычев: А вот что касается группировки, то здесь нет никакого парадокса. Юрий Николаевич сказал совершенно справедливо. Речь идет о том, что при общем уменьшении количества запусков тем не менее орбитальная группировка будет увеличиваться. Это будет происходить за счет того, что на сегодняшний день поставлена задача, которая реализуется за счет развития техники, происходит очень серьезное удлинение сроков активного существования аппаратов на орбите. То есть если, скажем, раньше очень серьезная техника работала, скажем, месяц или два, то теперь, в принципе, не планируются запуски аппаратов, которые будут работать менее 3-5 лет. Вы, естественно, разницу ощущаете, да? То есть если аппарат надо запускать каждые 3 месяца, то, грубо говоря, на 4 аппарата в год, а если вы запускаете, значит, один аппарат в 3 года аналогичный, с точки зрения тех задач, которые на него возлагаются, то вы получаете возможность производить (давайте умножим 3 на 4, да?) в 12 раз меньше запусков. Конечно, это колоссальная экономия государственных средств, потому что сам по себе аппарат, он только малую часть денег требует. Потому что носитель, подготовка, испытания, запуск, ракета - все это требует колоссального финансирования. Поэтому уменьшение количества запусков при одновременном увеличении сроков активного существования аппаратов на орбите дает возможность сэкономить средства и уменьшить количество запусков, в то же время это увеличивает орбитальную группировку. Что касается вашего вопроса, проиграли мы или нет, вы знаете, космические разработки, космические исследования - это та сфера, в которой Россия на сегодняшний день занимает, на мой взгляд, безусловно, лидирующее положение, даже по отношению к американцам. То есть сегодня ни одна страна не может сравниться с теми возможностями, которые есть в России. И не случайно, значит, Международная космическая станция все-таки российская, сделана в России, и весь проект, так сказать, осуществлялся российскими инженерами при соответствующем совместном финансировании. Это говорит о тех безусловных преимуществах, которые сегодня существуют. Но, вы знаете, мне давно уже кажется, что пытаться как-то отделить российский космос от американского, американский от европейского, это вообще сильно устаревшая тема. Космические исследования это достижение человечества. Давайте так к этому относиться. Мы сегодня, слава Богу, не воюем ни с Европой, ни с Америкой, у нас есть возможность сегодня космические исследования проводить совместно, привлекая туда все достижения, которые существуют как за океаном, так и у нас. То есть я бы сегодня говорил о том космосе, который создается на земле, не вот в плане какого-то соперничества. Пройдет еще 5-7 лет, и вы увидите, что будет крайне сложно даже ответить на вопрос: "А чей это аппарат?", потому что запускаться они будут, скажем, с какого-то там плавучего старта, ракета при этом будет российская, аппарат будет французский. И как вы будете вычислять, кто победил в данном случае? Аппарат будет работать на орбите, давать соответствующую информацию. Виктор Резунков: Я думаю, что, на самом деле, очень просто будет определить. Кто будет больше денег получать с эксплуатации этого аппарата, тот и победил. И, насколько мне известно, сейчас на коммерческом рынке космических услуг Россия занимает очень маленький сектор - там, может быть, меньше 10-ти процентов. Виталий Сычев: К сожалению, это так, да. Потому что мы очень сильно задержались на старте, так скажем. То есть мы были увлечены своими внутренними проблемами, у нас вообще не было ни желания, ни возможностей финансировать космические исследования. И мы, не потеряв потенциала технического, очень много упустили с точки зрения коммерческого применения. Сегодня, конечно, американцы на порядок больше производят коммерческих запусков, чем мы. Но, еще раз говорю, здесь, видимо, надо говорить не о соперничестве, а о возможном сотрудничестве. Что касается денег, кто будет больше получать денег? Определить национальность денег крайне тяжело, когда речь идет о работе, так сказать, трансконтинентальных компаний. Потому что двигатели производятся в одном месте, кузова в другом. Я не буду вам рассказывать про автомобили, вы, наверное, это все знаете лучше меня. То же самое, приблизительно, происходит и здесь. То есть, я надеюсь и очень этого хочу, чтобы ведущие российские космические компании нашли свое место на рынке космических услуг, на мировом рынке космических услуг. Нет никакого российского рынка, а есть мировой рынок. И я думаю, что мы сможем за счет того технического потенциала, который у нас существует и сохранился, мы сможем занимать определенную нишу и зарабатывать достаточно большое количество денег на запусках, в том числе и коммерческих. Давайте, до этого доживем, а потом мы попытаемся определить, значит, каких денег в этих проектах больше - русских или американских? Виктор Резунков: Виталий Анатольевич, сегодня можно следить за человеком из космоса и использовать эту съемку в политических целях. Что, по вашему мнению, необходимо предпринять, чтобы законодательно защитить права человека в этом направлении? Возможно ли создание, по вашему мнению, механизма гражданского контроля? Виталий Сычев: По-моему, мы очень торопимся. На сегодняшний день в России любого жителя нашей страны надо защищать от беспредела чиновников, от несовершенного законодательства, от, скажем так, некорректного поведения правоохранительных органов. Если вы спросите, на каком месте в приоритетах у любого гражданина находится возможность защититься от средств космического слежения, я думаю, что это будет вопрос 48-й или 50-й. Мне кажется, что для того, чтобы на сегодняшний день обезопасить свои личные секреты от возможности вторжения туда, ну, для этого нужно просто правильно себя вести. То есть если вы не хотите, чтобы вас подслушивали по телефону, не говорите по телефону о своих секретах. И так далее. Конечно, технические средства сегодня позволяют сделать очень многое. Я не думаю, что если говорить о правозащитных организациях, которые, в принципе, курируют и непосредственно участвуют в строительстве гражданского общества, то сегодня этот вопрос, который вы задаете, он актуальный. Кроме того, такого рода слежение, оно крайне дорогостоящее на сегодняшний день, поэтому я могу заверить всех наших радиослушателей в том, что они сегодня могут совершенно спокойно себя чувствовать. Никто из космоса за ними не смотрит. Марина Коренева: Виталий Анатольевич, а у вас есть иностранные заказчики? Вообще, существуют ли какие-то совместные аэрокосмические проекты с зарубежными странами? Виталий Сычев: Такие проекты существуют, мы в них участвуем, но очень малой долей. То есть на сегодняшний день, если говорить о нашем заводе, то он работает, главным образом, так сказать, по заказам российского Министерства обороны. Есть отдельные заказы. Это через те контакты, которые осуществляет Российское авиационно-космическое агентство. То есть эта работа для нас только начинается. Мы делаем первые шаги с точки зрения коммерческого применения той техники, которую мы на сегодняшний день осуществляем. Поэтому здесь у нас пока нет какого-нибудь серьезного опыта. То есть опыт работы с иностранными заказчиками мы приобретаем на другой нашей тематике - это артиллерийские установки, то, что "Арсенал" тоже традиционно уже почти 300 лет делает. Вот здесь у нас, конечно, и достаточно большой опыт, и большой объем заказов. Марина Коренева: Но все-таки есть иностранные заказчики или нет? Виталий Сычев: Есть. Конечно, есть. Марина Коренева: А кто конкретно, вы не можете сказать? Виталий Сычев: На сегодняшний день речь идет об американцах. Переговоры ведутся от, скажем так, от целых концернов. И это все делается через "Росавиакосмос". Поэтому назвать какие-то конкретные компании я, к сожалению, не могу. Константин Шолмов: Виталий Анатольевич, мы коснулись очень интересной темы. Есть ли что российским производителям аэрокосмического оборудования предложить на западном рынке? Долгие годы наше космическое строительство было ориентировано на военную отрасль, на потребности Министерства обороны, а сейчас (насколько мне известно) существует потребность в небольших и относительно недорогих спутниках. Могут ли наши производить и предложить такой продукт? Виталий Сычев: Конечно, и это происходит. Потому что то, что касается, например, сферы, которая, в первую очередь, коммерциализировалась, так сказать, в космических исследованиях, это аппараты средств связи. На сегодняшний день заводы, предприятия, компании российские, которые работают в этой сфере (мы к ним не относимся), они на сегодняшний день имеют достаточно большое количество экспортных заказов, по ним работают. Они выживали во время этой нашей перестройки именно за счет этого. Я уже не говорю о ракетах-носителях. Это тоже одна из серьезных статей доходов наших российских предприятий. Уже не секрет, что и для Европы, и для Америки производились и будут производиться поставки соответствующих ракет-носителей. Понимаете, когда мы говорим о запусках и вообще космических делах, мы как-то всегда имеем в виду только сам аппарат, который потом в дальнейшем работает на орбите. Но это же далеко не так, потому что для того, чтобы все это работало и нормально функционировало, существует еще очень большая инфраструктура. То есть для того, чтобы произвести запуск, нужно иметь соответствующие, так сказать, рабочие места, испытательную аппаратуру, соответствующие испытательные стенды на полигоне и так далее. Кроме того, нужно иметь соответствующие командные пункты для связи с этими аппаратами. Это тоже все то, что сегодня делают российские предприятия. Поэтому здесь большой объем работы существует не только для "железных" предприятий, таких как "Арсенал", но и для предприятий связи, предприятий телевидения, радиоэлектронных предприятий и так далее. Виктор Резунков: Виталий Анатольевич, граждане США и европейских стран уже давно свободно могут пользоваться спутниковой системой GPS для определения своего местоположения. Когда же в России российская спутниковая система станет доступной простому человеку? Виталий Сычев: Значит, у меня есть GPS, я им легко пользуюсь и рекомендую всем, кто не хочет заблудиться в лесу или на воде. Вот у меня есть катер, я выхожу в Ладогу совершенно спокойно и определяю свое местоположение с точностью до 5 метров. Техника прекрасная, отлично работающая. В магазинах все это продается, так что можно пользоваться. Уже сейчас вот это гражданское применение, оно, понятно, существует и доступно российским гражданам. Что касается системы "Глоннас", то речь идет, в первую очередь, об обеспечении военных интересов России. Такая система, она создана на сегодняшний день, она находится в завершающей стадии, об этом много пишут и говорят, это известно. То есть, естественно, мы на сегодняшний день не хотим попадать в зависимость от чужой навигационной системы. Ну, понятно, что в случае, если отношения с владельцами GPS испортятся, то мы потеряем ориентацию для наших самолетов, кораблей, космических аппаратов и так далее. Это неправильно, это неразумно, это, так сказать, с политической точки зрения, была бы очень большая, серьезная ошибка. Поэтому сейчас российское правительство эту ошибку исправляет и создает навигационную систему, которая обеспечит соответствующее решение задач для российской военной техники. А то, что ее можно будет применять и для гражданского применения, это дополнительный плюс. Очень хорошо. Значит, возникает конкурентный рынок. После того как наш "Глоннас" заработает, я решу для себя: то ли мне носить в кармане GPS, который весит 50 грамм, то ли наш "Глоннас", который 5 килограмм весит. Я думаю, что для гражданского применения очень быстро найдутся соответствующие коммерческие структуры, может быть и американские, и европейские, которые захотят на этот рынок, захотят заключить соответствующие договоры с российским правительством для возможности использования системы "Глоннас" в гражданских целях. И тогда аппараты сразу будут маленькие. Сегодня главные потери, с точки зрения весовых характеристик, мы несем именно потому, что вынуждены применять российскую элементную базу, которая, ну, мягко говоря, не выдерживает никакой критики. Марина Коренева: Виталий Анатольевич, область, в которой вы работаете, всегда была очень закрытой и связанной с государственной тайной, предполагающей, скажем так, государственную тайну. Стала ли она более открытой в последнее время? Виталий Сычев: Это совершенно очевидно. Даже ваш вопрос, скажем, 10 лет назад не мог бы прозвучать, в принципе, так? Потому что 10 лет назад считалось, хотя, конечно, все, кому положено было, и так знали, что "Арсенал" делает космические аппараты, но теперь мы об этом говорим открыто, спокойно, и в этом нет никаких секретов. Кроме того, информационное пространство настолько сегодня далеко шагнуло вперед, что пытаться скрывать очевидные вещи просто смешно. Сегодня, не утруждая себя большими какими-то усилиями, можно в Интернете посмотреть всю историю "Арсенала" и узнать, какие запуски, когда производились, каких аппаратов, что за аппараты, в каких интересах они запускались и так далее, и тому подобное. Сегодня то, что касается исторической ретроспективы, это вещи совершенно открытые. В этом смысле мы гораздо более открыты сегодня и для партнеров, и для средств массовой информации, и для тех, с кем мы сегодня только хотели бы еще сотрудничать. То есть мы можем сегодня давать соответствующую рекламу и продвигать наши изделия, в том числе на коммерческом рынке. Чем мы сегодня и занимаемся. Согласитесь, что было бы сложно пытаться продавать космические аппараты, если это для всех большой секрет. Поэтому понимание, в том числе и служб безопасности, оно есть, и сегодня мы нормально сотрудничаем с точки зрения защиты государственных интересов, с точки зрения защиты военной тайны. Конечно, определенные специфические вопросы существуют, и они должны быть закрытыми. Это сегодня любая страна, которая имеет достаточно серьезную армию и серьезную технику, любая страна защищает свои секреты. То же самое делает и Россия. В этом смысле, мы, может быть, сегодня даже более открыты, чем американцы, я бы так сказал. Мне доводилось бывать в Америке, я наблюдал, как там работают службы безопасности на соответствующих предприятиях. Это зачастую гораздо более жесткие подходы и гораздо более жесткие требования, чем есть сегодня у нас. Поэтому американцам пора брать с нас пример и все-таки вести себя более открыто, чем они ведут себя сейчас. Константин Шолмов: Виталий Анатольевич, как вы оцениваете государство в качестве делового партнера? Виталий Сычев: Никак я не оцениваю государство в качестве делового партнера, поскольку не верю в то, что государство может быть деловым партнером. Такая функция, если бы она была возложена на государство, она никогда не будет реализована, она никогда не будет выполнена. Я нормально отношусь к государству как к заказчику военной техники, к Министерству обороны как к заказчику военной техники. Это я понимаю. Я терпимо отношусь к функции государства, к функции перераспределения средств. Я понимаю, что часть той прибыли, которую мы сегодня зарабатываем, государство обязано, вынуждено изымать у нас для того, чтобы решать какие-то социальные задачи, проблемы, так сказать, пенсии и так далее. Мне это не нравится, но я к этому терпимо отношусь. Но государство в качестве делового партнера - это, по-моему, нонсенс, потому что никаких деловых интересов у государства нет и быть не может. Все-таки государство существует для того, чтобы обеспечивать выполнение тех законных норм, которые сегодня приняты. Так, чтобы не происходило ущемления интересов одних людей за счет превалирующего роста других. То есть наше государство сегодня даже с этими функциями не справляется, вернее, справляется плохо, да? Хотя бы если судить по тому разрыву, который у нас сегодня существует между бедными и богатыми. Поэтому пусть государство занимается своим делом, а деловых партнеров мы себе найдем. Виктор Резунков: Виталий Анатольевич, повлияли ли на стратегию космического строительства в России террористические акты 11 сентября в Америке? Виталий Сычев: И да, и нет. Потому что, с одной стороны, тем, кто работает в сфере, ну, скажем, космических средств наблюдения за поверхностью Земли и без событий 11 сентября было понятно, что есть целый ряд регионов в мире, которые нуждаются, так сказать, в тщательном постоянном наблюдении. И мы об этом говорили. Другое дело, что те, кто принимает решения на самом высоком государственном уровне, не всегда нас слышали. После событий 11 сентября нас стали слышать, и очень хорошо, потому что как только выяснилось, что именно за счет тех средств, которые мы сегодня производим, у России есть гораздо больше информации, скажем, о расположении соответствующих баз террористических и так далее, стало понятно, что это та сфера, которая не только самым непосредственным образом влияет на безопасность в мире, но и та сфера, которая должна развиваться. Потому что понятно, что то противостояние, которое сегодня существует между цивилизованным миром и соответствующими, ну, будем говорить, террористическими формированиями, это - не на один день. И, конечно, те средства, которые должны вкладываться вот в такого рода технику, они достаточно большие. Но, конечно, человеческие жизни гораздо дороже. Поэтому мне кажется, что экономить на этом не будет ни Россия, ни Америка, ни другие страны, которые могут себе позволить иметь такую технику. Виктор Резунков: Виталий Анатольевич, у меня подвопрос. Используется ли спутниковая система наблюдения в ходе контртеррористической операции в Чечне? Виталий Сычев: Конечно. Почему только в Чечне? Практически все регионы, все проблемные регионы, они могут на сегодняшний день быть обследованы в соответствии с заказом Генштаба российской армии. То есть техника на сегодняшний день позволяет соответствующим генералам решить, что и когда им смотреть. Это не имеет отношения к частной жизни граждан, то, о чем вы меня спрашивали, но, в принципе, сегодня мы можем позволить себе наблюдать любую территорию, в том числе, естественно, и территорию Чечни. Марина Коренева: Виталий Анатольевич, велик ли сейчас объем частных инвестиций в сферу космических технологий, и предполагается ли его увеличение? Виталий Сычев: Я не могу вам назвать точные цифры всего объема. Это достаточно большие деньги на сегодняшний день. И для того чтобы более внятно ответить на этот вопрос, я должен сначала как бы разделить вот всю космическую технику на 3 части. К первой части я отнесу маленькие легкие аппараты. Это - средства связи. Это, по сути дела, летающие антенны. Это легкие по весу, очень долговечные аппараты, которые выполняют роль спутников связи. Эта сфера на сегодняшний день практически полностью коммерциализирована. То есть то, что делают "Моторола" и остальные компании, которые работают на этом рынке, это уже не государственные средства. Поэтому объем денег, вкладываемых в космические исследования, он на сегодняшний день очень большой. И он будет расти. С другой стороны, противоположная сфера. Это пилотируемые полеты. Мне кажется, что эта сфера еще долго не будет коммерческой, ну, если не считать вот эти туристические поездки. Есть отдельные желающие полетать, слетать на орбиту. Даже эта сфера уже сегодня, так сказать, коммерциализируется. Но и первая часть, которую я назвал, и вторая, о которой говорю сейчас, они занимают только малую долю космического рынка, потому что основная доля все-таки принадлежит аппаратам наблюдения за поверхностью Земли. Это большие тяжелые аппараты с тремя степенями стабилизации, которые решают 95 процентов всех задач, которые можно решать в космосе. Это - все что угодно. Это поиск полезных ископаемых, это сопровождение грузов, это средства разведки любые, это предсказание землетрясений. Можно очень долго перечислять гражданские и военные возможности применения этой техники. Эта техника пока, на сегодняшний день, коммерциализируется слабо, именно в силу того, что каждый запуск стоит миллионы долларов, и это достаточно дорого. Но интерес к этой сфере, он на сегодняшний день настолько большой, что уже такие инвестиции начинаются. Пока это делается совместно, компании совместно с государством начинают вкладывать деньги. Но уверяю вас, что эта сфера, она через 5-10 лет будет серьезно коммерциализирована, ну, процентов на 80-85. Как это сегодня произошло со средствами связи. То есть этот рост, безусловно, будет. Константин Шолмов: Есть такое волшебное слово НИОКР - научно-исследовательские и опытные конструкторские разработки. Это такой локомотив, который продвигает технологии вперед. И раньше в нашем военно-промышленном комплексе до 20 процентов (чуть меньше 20 процентов) бюджета тратилось именно на эти вот НИОКРы. Сейчас - около 5 процентов. Как вы считаете, кто должен финансировать развитие технологий? Виталий Сычев: Смотря каких. Если речь идет о технологиях, которые применяются в военном космосе, то, естественно, это забота государства, Минфина и Министерства обороны. И до тех пор, пока эта сфера не будет достаточно серьезно захвачена частным капиталом, видимо, это будет продолжаться. Другое дело, что на сегодняшний день такой темп изменений, и такая скорость замещения старой техники новой, что, практически, сегодня снова надо уже терминологию менять, понимаете? То есть если раньше мы действительно делали опытно-конструкторские работы, а потом делали длинную серию (делали, скажем, два опытных аппарата, а потом за ними следовало 20-ть, а то и 30-ть уже серийных аппаратов), то теперь этого нет вообще. В самом начале разговора, если вы помните, мы говорили о том, что сроки активной жизни резко увеличились, и практически каждый аппарат является ОКРовским. То есть мы не делаем серийных аппаратов. Каждый аппарат - новый. Степень модернизации настолько глубока, что, в принципе, мы каждый аппарат делаем практически с нуля. Поэтому то финансирование, которое сегодня определено для реализации соответствующих проектов, оно фактически и является ОКРовским. А система финансирования, вообще госзаказа достаточно консервативна, то есть у нас до сих пор же в бюджете, естественно, там, пишется отдельная строчка на НИОКР, отдельная строчка, так сказать, на серию. При этом, поскольку серия-то как бы есть уже, так сказать, официальные закупки, то, естественно, пытаются именно эту строку как бы раздуть. Мне кажется, что саму структуру предложений, расчетов бюджета и Министерству обороны, и Министерству финансов придется в ближайшее время серьезно пересматривать. Потому что практически нет уже никаких серийных изделий, они все новые. И вот от этой классификации на серийные и НИОКРовские дела, от нее, так сказать, надо уходить. Другое дело, что, естественно, надо оставлять серьезное финансирование, связанное с фундаментальной наукой, с теми ноу-хау, которые должны применяться. Существует на сегодняшний день перечень, и даже в каком-то интервью президента я слышал о том, что правительство и вообще государственная власть попытались определить для себя перечень приоритетных научных исследований, да? Он даже был, по-моему, опубликован. Вот, собственно говоря, то, куда надо сегодня вкладывать средства развития. И чем больше будет этих средств, тем, естественно, лучше. С точки зрения возможного результата и дальнейшего использования этих результатов. Россия должна этим заниматься не только для того чтобы продолжать эти исследования, сохранить свое доминирующее положение хотя бы в ракетно-космических делах, но и для того, чтобы укреплять страну изнутри. Ну, понятно, не секрет, что именно в силу того, что этих денег нет, сегодня лучшие головы вынуждены уезжать из страны. Эта проблема, так сказать, экспорта мозгов, она есть, она существует, а решаться она может только одним-единственным способом. Надо создавать в России условия для того, чтобы умненькие мальчики могли оставаться здесь и нормально работать. Другого способа удержать их нет. Не закрыть на замок. Виктор Резунков: Виталий Анатольевич, к вопросу о "звездных войнах". Пройдет несколько лет, и страны-изгои, такие как Иран, Ирак, Северная Корея выведут свои спутники на звездную околоземную орбиту. Сейчас уже специалисты обсуждают вопрос о выведении ядерного оружия в космос. Грозят ли "звездные войны" землянам или нет? Виталий Сычев: Вы знаете, у нас есть столько способов уничтожить нашу планету, что для этого совершенно не обязательно выводить ядерное оружие на космические орбиты. Того оружия ядерного, которое сегодня накоплено на Земле, достаточно для того, чтобы много раз уничтожить Землю. Я все-таки надеюсь, что у политиков, у тех, кто занимается сегодня международными отношениями, неважно где - в Америке, в России или в Иране, все-таки хватит ума, хватит понимания тех опасностей, которые за этим таятся. Для того чтобы все-таки сохранить космос от милитаризации. В принципе, конечно, космическое пространство дает очень широкие возможности применения оружия, в том числе и ядерного оружия. И мне кажется, что усилия наших международников, наших политиков, они должны быть направлены как раз на то, чтобы с самого начала не допустить никакой гонки вооружений на космических орбитах. Пока ее нет. Потому что потом, когда такие средства вооружений будут уже изготовлены, запущены и будут существовать на орбитах, потом разоружаться будет гораздо труднее. Это, так сказать, не химическое и не бактериологическое оружие, которое тоже дорого и тоже сложно уничтожать, но милитаризация космоса, она просто не должна произойти. Но, понимаете, этот вопрос вам, наверное, все-таки надо обсуждать не со мной, потому что ведь вопрос не в том, кто сделал пистолет, а вопрос в том, кто нажимает на курок. Марина Коренева: Виталий Анатольевич, по сравнению с прошлыми годами, есть ли увеличение оборонных контрактов, количества оборонных контрактов? В последнее время их количество увеличилось? Виталий Сычев: Количество контрактов увеличилось. Это совершенно точно. Но количество средств, выделяемых на эти контракты, уменьшилось. Опять же по той же причине, о которой мы с вами говорили в начале. То есть речь идет о том, что государство на сегодняшний день намерено заказывать достаточно большое количество различной техники, но эта техника, она будет более долговечной, поэтому заказывать ее нужно реже. То есть при том, что число контрактов увеличилось, но при этом объемы, они в целом, если будем говорить по отрасли, в целом, они, так сказать, на сегодняшний день... Нет, если сравнивать, допустим, этот год с предыдущим, то и объемы там достаточно резко выросли. Я имею в виду тенденции сейчас. То есть все-таки речь не идет о том, чтобы сегодня развивать эту сферу исключительно интенсивным методом, то есть за счет вбрасывания дополнительных средств. Речь идет о том, чтобы резко повышать эффективность использования этих средств. И те предложения, которые достаточно бурно обсуждались в нашем директорском корпусе и в правительстве, с точки зрения создания всяких холдингов, интегрированных структур и так далее, они как раз направлены на то, чтобы выработать какой-то естественный, правильный механизм, который бы позволил сегодня эффективно использовать государственные средства, которые направляются на эти цели. Потому что сегодня колоссальное количество предприятий, работающих в оборонном комплексе, они являются, так сказать, потребителями этих средств, и, конечно, мы все признаем, что сегодня эти средства используются неэффективно. Сегодня надо говорить не об увеличении общего объема средств, а все-таки о повышении эффективности использования. Константин Шолмов: У меня вопрос, который касается как раз этой идеи создания отраслевых холдингов в военно-промышленном комплексе. Как, по вашему мнению, должна выглядеть идеальная модель такого холдинга или концерна, консорциума? Виталий Сычев: По-моему, не надо пытаться придумывать идеальные модели. Как только мы придумаем некую модель, которая кому-то (министру или премьер-министру) покажется идеальной, все строем будут строиться в такую модель, мы получим опять массу неприятностей, которые потом на протяжении целого ряда лет будем преодолевать. То есть на сегодняшний день, мне кажется, правительство уже понимает, что вопрос не в структуре холдинга, и вопрос не в том, на каких условиях и по какой схеме он создается, а вопрос в том, чтобы на сегодняшний день определить головных потребителей бюджета и дать им возможность самим формировать свою кооперацию. В том виде, в котором они считают это нужным. То есть если сегодня, допустим, "Арсенал" является головным разработчиком и изготовителем соответствующих видов космической техники, то государство, заключая договор со мной, должно отдать мне право самому формировать ту структуру, которая мне нужна. Я, может быть, какие-то заводы для этого куплю, может быть, с какими-то войду во взаимоотношения, так сказать, акционерные, и создам какую-то управляющую компанию, а от услуг каких-то предприятий я откажусь. То есть на сегодняшний день надо просто сократить количество потребителей. Не должно быть такого сумасшедшего количества прямых договоров, которые сегодня существуют у Министерства обороны. То есть все-таки Министерство обороны должно заключать договоры, значит, с головными разработчиками, с головными изготовителями. И предоставить надо возможность уже самим промышленникам решать, нужно им эти структуры создавать, не нужно, и в каком виде. Потому что как только мы пытаемся, вот, всех построить по одной схеме, значит, неприятности нам гарантированы. Потому что техника очень разная, разная кооперация, разные взаимоотношения, разная структура формирования цены и так далее. Пытаться сегодня, вот, с уровня президента поруководить всем этим процессом реструктуризации промышленности - это безумная затея. И, слава Богу, что это уже на сегодняшний день понимают, и отказались, по крайней мере, от такого директивного создания этих интегральных, вертикальных или как они там называются, структур. Виктор Резунков: Виталий Анатольевич, в конце 1990-х годов вы были депутатом законодательного собрания Петербурга. Вы что, ушли из политики окончательно? Не собираетесь в нее возвращаться? Виталий Сычев: Ну, по большому счету, я никогда в политику и не приходил. То есть я имею, конечно, свои политические убеждения и на определенном этапе моей жизни, будем говорить так, был мобилизован группой моих единомышленников для того, чтобы поучаствовать в этой работе, поскольку было сказано, что, вот, если все будут отказываться, отнекиваться и так далее, то ничего хорошего из этого не получится. То есть это была моя, так сказать, политическая повинность, которую я на протяжении ряда лет выполнял. Потому что действительно разделяю те взгляды, которые проповедовали те политические организации, в которых мне довелось работать. Сейчас такой необходимости нет, сейчас подросло, так сказать, некое новое поколение политиков, желающих этим заниматься. Для меня это никогда не было основной работой, понимаете? А политикой нельзя заниматься, так сказать, факультативно. Нельзя быть политиком, не имея политических амбиций. Нельзя быть руководителем, скажем, регионального отделения партии и при этом не хотеть быть губернатором, то есть не хотеть выиграть следующие выборы. Потому что это неправильно, по определению. А поскольку я всегда хотел не быть губернатором и не быть сенатором, и не быть депутатом, а хотел быть директором завода, то, соответственно, пришло время, когда мне надо было определиться: все-таки я занимаюсь бизнесом или я занимаюсь политикой. И я, естественно, выбрал для себя бизнес. Но, естественно, для себя. Я не говорю, что так должен поступать каждый. Виктор Резунков: В заключение передачи, традиционно, мы, журналисты, подводим итоги нашей беседы. Марина Коренева: Мне было очень интересно вас слушать, хотя тема достаточно сложная, и я выступала с точки зрения обыкновенного человека, который в этом не очень сильно разбирается. Но, тем не менее, все, что я слышала, было мне интересно и понятно. Константин Шолмов: Мне было очень даже удивительно услышать достаточно добрые слова о нашем государстве. Потому что до сих пор руководители предприятий оборонного комплекса, с которыми мне приходилось беседовать, они... одни считали, что роль государства нужно сводить к нулю, другие говорили, что она должна, наоборот, возрастать. Но при этом все государство ругали. А вы так его, в общем-то, даже похвалили. Это хорошо. Виктор Резунков: Я скажу несколько слов. Мне было очень интересно узнать, какие проблемы, какие задачи приходится решать сейчас российским директорам, особенно в такой закрытой для прессы области, как спутникостроение. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
