Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[22-02-02]
На Ново-Воронежской АЭС будут модифицированы два ядерных реактораВедущая Марина Катыс Попова Лидия: Самый лучший союзник у "зеленых" в нашей стране - это Минатом. Посмотрите в документах стратегию развития атомной энергетики. Там черным по белому написано и в рамочку выделено, что реакторы на тепловых нейтронах используют менее одного процента природного урана, они очень неэффективны экономически. Поэтому они могут использоваться как источники энергии только очень ограниченное время. А дальше должна идти речь о том, чтобы разрабатывать реакторы нового поколения, которые не создают такой букет в отработавшем ядерном топливе и которые более эффективны. И потом, если такие реакторы создавать - надо думать о разработке новых технологий по обращению с отработавшим ядерным топливом. Марина Катыс: Россия планирует модернизировать реакторы на своих атомных станциях, что позволит продлить сроки их эксплуатации. Козлов Алексей: На многих атомных станциях Российской Федерации подходят к концу сроки эксплуатации реакторов. Эта проблема - продление сроков действия реакторов - в течение пары лет станет повальной. Новых-то реакторов практически нет, за исключением Ростовской атомной станции. Эта проблема станет проблемой международного масштаба. Марина Катыс: Первой атомной станцией, на которой будут проведены такие работы, станет Ново-Воронежская. Рассказывает наш корреспондент Михаил Жеребятьев. Михаил Жеребятьев: Нововоронежская атомная электростанция впервые в России продлевает срок эксплуатации промышленных ядерных реакторов. Текущий ремонт, технические усовершенствования и очередная загрузка топливом проводятся на энергоблоках, которые отслужили предусмотренный проектом срок действия. Эксперты, как из лагеря сторонников развития атомной энергетики, так и из числа ее противников, всегда считали одним из серьезных минусов этой отрасли недолговечность техники, которая рассчитана на эксплуатацию в течение 20 - 25, максимум - 30 лет. Возможно, тема продления срока действия ядерных реакторов советского производства возникла бы и раньше, не случись Чернобыльской трагедии. На той же Ново-Воронежской станции первый реактор типа ВВЭР-440 был остановлен в 1988 году, он проработал 24 года, а вслед за ним - досрочно - был остановлен и второй реактор. Он прослужил всего 21 год. Тогда предполагалось, что в течение каких-нибудь 5-7 лет будут построены более мощные 6-й и 7-й блоки, которые с лихвой восполнят потери, связанные с остановкой 1-го и 2-го блоков. Однако пару лет спустя финансирование строительства новых объектов атомной энергетики было надолго заморожено, и - не только на Ново-Воронежской АЭС. В 1990-е годы Минатом достраивал станции с высокой степенью готовности - например, Ростовскую. Лишь в начале нового столетия решено было вернуться к реализации давнего проекта строительства двух новых блоков в Ново-Воронеже. Как раз в 2001-2002 годах 3-й и 4-й блоки Ново-Воронежской АЭС типа ВВЭР-440 вырабатывали положенный по технических условиям тридцатилетний ресурс эксплуатации. Усовершенствование реакторов означает продление сроков их работы еще на 15 лет. В рамках технической модернизации самого реактора и систем жизнеобеспечения, с целью продления срока службы 3-го энергоблока, на Ново-Воронежской станции было реализовано 23 самостоятельных проекта, которые финансировались как за счет средств Минатома, так и за счет Европейского банка, в рамках программы "ТАСИС", а также - аналогичной американской программы повышения ядерной безопасности в России и СНГ. Марина Катыс: Об источниках финансирования подобных проектов рассказывает президент Центра экологической политики России, член-корреспондент Российской академии наук Алексей Яблоков. Алексей Яблоков: 10 лет тому назад обеспокоенные западные страны - Европейский Союз, Америка - сложились вместе и организовали большую программу помощи странам бывшего Советского Союза, где есть атомные станции, чтобы эти станции доработали свой срок безопасно. Эти страны вложили в безопасность атомных станций бывшего Советского Союза около 2 миллиардов долларов. Половина денег пошла не по назначению и была разворована. Были колоссальные скандалы (и в Европе - тоже) по этому поводу. Половина этих денег дошла все-таки до атомных станций, и они на эти западные деньги поставили новое оборудование. Запад-то думал, что эти деньги помогут обеспечить безопасную эксплуатацию атомных станций до истечения их срока, а теперь наши говорят: "Мы поставили западное оборудование, мы сделали то-то и то-то, и теперь они могут работать дальше". Марина Катыс: Насколько я знаю, Банк реконструкции и развития, собственно, и производит выплаты, обеспечивающие безопасность работы - в частности, Ново-Воронежской станции. Если будет продлен срок работы двух реакторов, согласится ли Банк реконструкции и развития продолжать платить за обеспечение безопасности этой станции? Алексей Яблоков: Я был советником президента Европейского банка реконструкции и развития в течение двух лет. Вся деятельность Европейского банка реконструкции и развития основана на одном из главных принципов - это экологически безопасная работа. И все проекты, которые поддерживает Европейский банк реконструкции и развития, это действительно проекты с ярко выраженным экологическим уклоном. "Атомный счет" был навязан банку. Расходование денег по этому "атомному счету", как мне объясняли высокие чиновники этого банка, не вполне соответствует принципам деятельности Европейского банка реконструкции и развития. Все их расчеты показывают, что надо бы эти станции выводить из эксплуатации. Марина Катыс: Региональный координатор группы "Экозащита" Алексей Козлов считает, что стандарты на срок работы ядерных реакторов в России сильно завышены. Алексей Козлов: Естественно, тенденция продлить действие этих реакторов вызывает беспокойство. Источник этого беспокойства - это, прежде всего, мнение представителей Международного агентства по ядерной энергетике. Ни один объект в России фактически не стоит на гарантии МАГАТЭ. Тем более они в обязательном порядке откажутся дать гарантию на продленные реакторы. Второй момент - то, что фактически все реакторы на данный момент в Европе выводятся до окончания срока эксплуатации, а если брать Восточную Европу, то, например, вывод из эксплуатации реакторов на станции "Козлодуй" в Болгарии и Игналина в Литве - это условием для попадания этих стран в Европейский Союз. И попытка Болгарии каким-то образом продлить срок действия реакторов на станции "Козлодуй" вызвала, как негативную реакцию со стороны Европейского Союза, который отказал в дальнейшем финансировании систем безопасности этих реакторов, так и возмущение среди общественности в Болгарии. То же самое, кстати, можно сказать и про систему безопасности в России. Как ни странно, большая часть безопасности обеспечивается за счет средств Европейского банка реконструкции и развития, соответственно, специалисты и эксперты этого банка активно возражают против продления сроков действия любых реакторов. Попытка продления действия реакторов на Курской АЭС вызвала крайне негативную реакцию, вплоть до немедленного прекращения финансирования. Марина Катыс: Как говорит заведующий кафедрой ядерной физики Воронежского университета Станислав Кадменский, Ново-Воронежская атомная станция стала пилотной для реакторов типа ВВЭР. Станислав Кадменский: С моей точки зрения, ситуация в этом случае благоприятная. Эти блоки достаточно хорошо работали, с ними не было чересчур серьезных ситуаций. При продлении срока учитывались, и конструктивные особенности, и, так сказать, радиационные повреждения, которые могли возникнуть за срок эксплуатации. С моей точки зрения, это решение разумно. Я, честно говоря, не вижу серьезных экологических проблем, связанных с этим решением. К нам в Ново-Воронеж регулярно приезжают комиссии МАГАТЭ, которые смотрят ситуацию по разным аспектам атомной энергетики. В частности, по проблемам повышения безопасности российской атомной энергетики. И в этом смысле тоже каких-то осложнений со стороны МАГАТЭ нет. Марина Катыс: С таким подходом совершенно не согласен региональный координатор группы "Экозащита" Алексей Козлов. Алексей Козлов: Мы постараемся, по крайней мере, сделать одно: пролоббировать наше мнение через Европейский Союз, по крайней мере, о прекращении финансирования со стороны Европейского Союза этого проекта. Марина Катыс: По мнению Алексея Козлова, причин модификации российских ядерных реакторов - две. Алексей Козлов: Первая - поддержать, собственно, атомную индустрию. Понятно, что такие шаги поддержат Минатом. И, безусловно, продлить срок работы реактора гораздо проще и дешевле, чем его выводить из эксплуатации. Уже год он работает без лицензии, то есть, срок эксплуатации - до 2001 года - должен был стать годом вывода из эксплуатации реакторов. Кроме профилактических работ, ничего не произведено, никаких работ, которые позволят этот реактор поставить на гарантии МАГАТЭ, или позволят независимым экспертам сделать выводы, что - да, еще 10 лет этот реактор может быть эксплуатирован. Ну, и основная наша претензия по-прежнему заключается в том, что вся информация скрывается. Марина Катыс: Академик Алексей Яблоков не уверен, что государственная экологическая экспертиза была проведена в соответствии с правилами. Алексей Яблоков: Они приняли уже решение о продлении сроков. Вроде бы - формально все правильно. И Госатомнадзор дал свое заключение, и, говорят, даже экологическая экспертиза пройдена.... Какую-то они умудрились получить все это. Я не уверен, что все это было правильно, но, тем не менее, это - сделано. Формально - сделано. Мы категорически "против", потому что это все невероятно увеличивает риск всяких неприятных событий. Марина Катыс: Вывод реактора из рабочего режима и продление сроков его службы: это операции, сравнимые по финансовым затратам? Алексей Яблоков: У нас ни одна из станций до сих пор не была демонтирована и, как мы говорим, "до зеленой лужайки". Западные расчеты и западный опыт показывают, что стоимость демонтажа сравнима со стоимостью строительства. То есть, примерно 40 процентов от стоимости строительства - будет стоимость демонтажа. Модернизация существующих станций требует, скажем, 100 миллионов долларов. Строительство новых станций требует полтора-два миллиарда долларов. Они идут по пути наименьшего сопротивления - модернизация существующих станций. Марина Катыс: Станислав Кадменский, заведующий кафедрой ядерной физики Воронежского университета, полагает, что принятое решение о выводе из эксплуатации ядерных реакторов в Восточной Европе объясняется, в основном, политическими причинами. Станислав Кадменский: Ориентация этих стран на Запад очень сильная, и в связи с этим ставятся под сомнение атомные станции, которые в свое время строились по советским проектам. Мне кажется, у этого - некая политическая подоплека, нежели рациональная подоплека безопасности. Потому что есть системы мероприятий, которые позволяют и позволили, существенно повысить безопасность этих станций за последние годы. Два типа реакторов в России. Все промышленные станции в Америке, в Японии, тяготеют к типу реакторов, где вода является и теплоносителем, и замедлителем. А второй класс реакторов у нас - это реакции типа РБМК - те, которые были на Чернобыльской станции, которые стоят на Ленинградской, Кольской и на других атомных станциях; всего их 16 блоков в России. Вот с блоками РБМК безусловно есть проблемы, и эти блоки, конечно, нужно выводить из эксплуатации по мере, так сказать, их подхода к завершению сроков эксплцуатации. Хотя там тоже приняты меры по повышению безопасности. Но эти блоки очень энергетически мощные и, в общем, как показал Чернобыль, там есть проблемы. Поэтому блоки РБМК-овского типа, безусловно, нужно выводить из эксплуатации, когда они подходят к концу своего срока. А вот что касается реакторов, которые стоят в Воронеже - пилотные реакторы, вот с этими реакторами ситуация более спокойная. Тревожит также ситуация, скажем, с реакторами на быстрых нейтронах. Они гораздо хуже управляемы, чем реакторы водо-водяные, но они используют в качестве носителя во многих случаях жидкий натрий. Это значительно более серьезная ситуация. На быстрых нейтронах - Белоярская станция. Тут тоже есть проблемы. Марина Катыс: Прокомментировать ситуацию с продлением сроков работы ядерных реакторов я попросила директора Центра ядерной экологии и энергетической политики Социально-экологического союза Лидию Попову. Лидия Попова: Первоначально атомные станции были рассчитаны на срок работы в 20-30 лет, а сейчас речь идет уже о том, чтобы продлить эти сроки до пятидесяти лет. Можно, конечно, поставить системы сигнализации, автоматику более совершенную, систему управления контрольными стержнями, все это можно сделать. Но все-таки у меня ощущение, что это - не выгодные инвестиции. Допустим, они продлят ресурс до сорока лет, а наши реакторы уже проработали по 25 лет. Первый блок Ленинградской атомной был введен в 1973 году, значит, прошло уже 30 лет. Я не знаю, на какой срок дает Госатомадзор лицензии, но, по-моему, не на очень большой срок, а потом идет перелицензирование. Дело еще в том, что - ну, автоматику поставят, а металл-то стареет от радиации, вот ведь в чем вся проблема. С радиацией-то невозможно справиться, по физическим законам. И будет идти охрупчивание металла и первого контура, и второго контура, и всяких других металлических частей, бетонных сооружений - все равно мы не застрахованы от неких инцидентов. Корпус не поменяют, контур, в котором теплоноситель находится, тоже поменять невозможно. Там какие-то стыки проверить, заменить где-то какие-то детали. Все равно это остается - старой машиной. Но самое главное - в нашей стране, где сейчас каждую копейку считать надо, в нашей стране, богатой ресурсами, мы берем самый неэффективный источник энергии. На самом деле, эксплуатация атомных станций - это дорогое удовольствие, и об этом прямо сказал французский министр по охране окружающей среды, когда к ней попал доклад, подготовленный тремя экономистами, (причем, экономистами, так сказать, проядерно настроенными). Они просто выкладками показали, насколько неэффективно работает французская атомная энергетика. Компания, эксплуатирующая атомные станции Франции, задолжала в бюджет 30 миллиардов долларов. Министр Доминик Вуане говорит, что сама эксплуатация - это очень дорогое удовольствие, это неэффективная технология. Это было сделано быстро-быстро, (эти вот реакторы на тепловых нейтронах), после того как были получены успехи с ядерным оружием и нужно было ядерное оружие как-то прикрывать мирными целями. Но до ума это не доведено. Очень часто ядерные технологии бывают предметом политики, политических торгов, и здесь может произойти то же самое. Марина Катыс: Но, тем не менее, Игналинскую атомную станцию будут закрывать, и в Козлодуе в Болгарии будут закрывать атомную станцию. Почему? Вроде и Литва - не очень богатая энергоресурсами страна, и Болгария - тоже. Тем не менее, они идут на закрытие этих станций. Лидия Попова: Во-первых, Иналинская атомная станция - это станция с реактором РБМК-1500, который на самом деле был задуман как полторы тысячи, то после Чернобыльской аварии и некоторой модернизации его мощность, даже до 1000 не дотягивает. То есть, в эксплуатации эта станция - дорогая и невыгодная. Литва - как и Скандинавские страны, которые сейчас в очень большой степени полагаются на использование биомассы, то есть, на сжигание древесных отходов в энергоэффективных котлах. Только наши энергетики, вдохновленные Минатомом и Росэнергоатомом, говорят, что "газовая пауза" кончилась. На Западе так не говорят. Газ там считается самым экологически чистым видом топлива. Настрой такой, что атомные станции должны выработать положенный им ресурс, они должны быть закрыты, а дальше надо думать, человечество с использованием топлива зашло в некий тупик. Марина Катыс: Насколько это совпадает с общими тенденциями в развитии всей цивилизации? США постепенно сворачивает атомную энергетику, Европа вообще закрывает станции. Почему Россия оказалась таким форпостом атомной энергетики? Лидия Попова: Потому что Минатом, как мы с вами уже говорили, это государство в государстве. Потому что очень проядерно настроено наше правительство, потому что с ядерным оружием и с ядерными технологиями связывают всю мощь России. Не с тем, чтобы население было здорово, увеличивалось и процветало, а с тем, что мы можем ядерной дубинкой размахивать перед всем миром, и в случае чего - постучать по трибуне ООН уже не башмаком, а этой дубинкой. Иррациональность того, что происходит в России - необъяснима. Марина Катыс: Если говорить об энергосбережении, насколько я понимаю, по расчетам до 40 процентов расходуемых в России энергоресурсов просто улетает в виде тепла в атмосферу. Если атомная энергетика дает нам 12 процентов, то вся атомная энергетика просто троекратно работает на изменение климата земли? Лидия Попова: Потому что вы с точки зрения здравого смысла рассуждаете. А здесь корпоративный интерес. 40 процентов - это официальная цифра, она во всех официальных документах, ее назвал президент Путин. Существуют сотни различных мер и технологий, которые позволили бы увеличить в России энергоэффективность, энергосбережение. Нет - мы будем строить атомные станции. Притом, что строительство одного блока ВВЭР-1000 обойдется в миллиард долларов. А в то же время ту же самую энергию, которую будут производить атомные станции, можно просто сэкономить в четыре раза дешевле. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
