Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
3.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
С христианской точки зренияВедущий Яков Кротов РодыАнатолий Стреляный: В России перестала падать рождаемость. Многие женщины предпочитают рожать на дому, а в родильных домах стали появляться мужья рожениц: человек не топчется под окнами, а присутствует при родах. Всё больше делается для того, чтобы роды проводились по возможности безболезненнее. Это не всем нравится, особенно верующим, ведь родовые муки упоминаются в библейском рассказе о грехопадении. В иудаизме, в исламе, в большинстве других религий эти муки считаются естественными, на сами роды смотрят как на дело сугубо женское, до которого мужчинам дела нет. В христианстве отношение другое уже потому, что Христос сравнил уверование с рождением от Духа Святого. Что это изменило в судьбах христианских народов? Почему отношение к родам меняется одновременно с развитием именно христианской церкви? Если роды служат символом духовной жизни, то как это сказывается на культуре? Яков Кротов: Древние религии человечества делали роды символом появления самого мира. В ходе духовного развития человечества, прежде всего в религии Израиля, появляется представление о Боге как о Творце. Израиль долго борется с теми, кто разделяет языческое воззрение на происхождение мира, веру в то, что мир рождается. Эта вера в то, что мир не рожден, а сотворен, вошла и в христианский символ веры, которая начинается словами: "Верую в единого Бога Отца вседержителя, Творца неба и земли". Творца. Бог не родил мир, а его сотворил. Различие простое - если мир сотворен Богом, то мир отличен от Бога. Как то, что делает человек: делает из глины, добывает из земли, рисует, выдумывает - все это плоды его творчества, которое другой природы, нежели человек. Если же мир был рожден, то мир и Бог - это одно. И по сей день, есть люди, которые разделяют это религиозное чувство - Мир и Бог одно. За этим есть та правда, что Бог не оставляет сотворенного им мира, но при этом, все-таки, какое-то различие обнаруживается; обнаруживается часто помимо воли человека. Это действительно откровение. И в сегодняшнем мире очень часто роды воспринимаются как продолжение себя. Женщина, рождая ребенка, не расстается с ним, а продолжает о нем заботиться, продолжает его опекать, видит в нем частицу себя. И часто эта сверхопека рождает сложнейшие проблемы. В начале 90-х годов в России появилось движение - Богородичный центр или Церковь Божьей Матери Преображающейся, которое в первые годы своего существования очень критиковало женщин, подчеркивая, что при советской власти женщина как бы поглощала ребенка и не выпускала его из своей утробы. В этом члены Богородичного центра видели своеобразное язычество, веру в то, что рождение не выпускает рождаемое из своих недр, и ставили задачу освободиться от матери. Что можно сказать об этом стремлении к сверхопеке, о том, что роды, произойдя, не заканчиваются, а продолжаются как бы бесконечно? Людмила Погожева: Во-первых, есть и мужчины, которые всю жизнь опекают своего ребенка. Это же ведь как бы нельзя точно определить, кто больше опекает. Сейчас так все поменялось, роль женщины поменялась. Очень часто мужчины играют роль матери, а женщина становится этаким властным существом, которое руководит всем. Но я, в связи с этим, хочу вспомнить родителей Богородицы. Помните, когда они ее отвели в храм, то решили, что посвящают ее Богу и отдают ее Богу. Я стараюсь обязательно упомянуть на занятиях со своими родителями этот момент. Вот смотрите, они подвели эту маленькую трехлетнюю девочку к храму. И что они делали?! Они стояли и молились, чтобы, когда она будет подниматься по этой лесенке в храм, она ни разу не оглянулась. Я представляю себе - трехлетнего ребенка отдать Богу, неважно кому, даже Богу отдать, - это очень трудно. Потому что это - самое родное и ждали всю жизнь, к старости только Господь дал этого ребенка. И я понимаю, что они молились, потому что им очень хотелось, чтобы она оглянулась. Ведь так трудно отдать Богу ребенка. И каждому человеку отдать ребенка в мир, это же очень тяжело. Нужно подготовить его, конечно же, отдавать его нужно. Я в связи с этим всегда на первом занятии говорю, что мы с вами будем учиться жить не для ребенка, а с ребенком. Вот когда живешь с ребенком, тогда легче его отдать. Потому что каждый ребенок приходит со своей программой, которую Господь ему определил. И нужно помочь ему реализоваться в этой программе, а не тянуть его в свою старую программу, которую я для него придумала. Я решила, что он будет доктором, чего я не допел, то он допоет. Вся работа родителей строится на трех китах, на столпах - это вера, ответственность и работа. И это три взаимосвязанных момента. Если я верю, то я все-таки у Бога буду просить помощи, что мне делать сейчас, как мне отдать этого ребенка. Я не могу его отдать, я хочу его опекать, но я должна это делать. И это тоже можно сделать только с Божьей помощью, как я еще могу это сделать? Яков Кротов: Неизвестно, было ли когда-нибудь реально матриархальное общество, но в истории человечества, накануне пришествия Христа, мы застаем общество жестко патриархальное, общество, в котором мужчина властвует над женщиной. В этом обществе, считал Аристотель, женское тело - это несовершенная, ущербная копия мужского. Не многое и изменилось и к началу 20-го столетия, когда Фрейд определял женскую психику как ущербную и вторичную по отношению к мужской. Древнегреческий драматург Эсхил говорил, что "мать не родитель того, что зовется ее ребенком, она лишь взращивает помещенное в нее семя, которое растет само". И во многих религиях мы встречаем обряды, когда мужчины имитируют роды. Это своеобразная симпатическая магия, когда отец утверждает свою власть над будущим ребенком, он его как бы рождает. И неслучайно мужчина способен действительно почувствовать вот эту болезненность родов как расставания с тем, кто внутри тебя. В 1917-м году русский поэт Максимилиан Волошин пишет стихотворение "Материнство", где очень целомудренно рассказывает о родах, делая из них символ появления личности в мире. Это стихотворение читает Александр Куликов.
"Мрак, матерь, смерть - созвучные единства. Вот что любопытно: в истории христианства с первых его шагов очень важным становится представление о Христе как о том, кто рожден от Бога, не сотворен Богом, это не один из людей. Да, он рожден от женщины, но Христос рожден и от Бога. И в то же время, в средневековом христианстве формируется представление о том, что женщина осквернена родами. В течение сорока дней после родов женщина не может подходить ни к святыне, ни к кресту, ни к священнику, ни входить в храм. Потом совершается особый обряд ее очищения. Все эти представления есть уже и в Ветхом завете. Но большинство предписаний Ветхого завета в христианстве не исполняется, они считаются проявлением механического, магического представления о чистоте, а не духовного. Почему же именно эти представления о родах, как о чем-то, что оскверняет женщину, так крепки в истории христианства? Людмила Погожева: Во-первых, я думаю, что все эти вещи утрированы. Я иногда такую фразу слышу: "грязная женщина, как она смеет войти в святыню, в храм, к иконе, к священнику подойти". Я думаю, что к священнику женщина может подойти в любое время, вот я в этом твердо уверена. Потому что духовное наставничество должно предполагаться всегда, в любой ситуации. По поводу того, что она не может подходить к святыне, я к этому совсем по-другому отношусь. Говорится, что сорок дней женщина не может ходить в церковь, она не должна туда входить. Это связано с чем? Что такое кровопотеря женщины? Я не знаю, как бы это мягче сказать, кровопотеря женщины после родов естественная она и продолжается до сорока дней. Это норма, что примерно до сорока дней женщина может испытывать состояние некоторой кровопотери, большей или меньшей. Это время физического, энергетического восстановления женщины. Это время, я считаю, когда она должна после родов прийти в себя и поверить, что это произошло, и адаптироваться к своему материнству. Собственно, это то время, когда ребенок мать и не отпускает. А если женщина собирается пойти в храм, то на это нужны силы, на это нужна сосредоточенность, а до этого она полностью сосредоточена на ребенке, так и должно быть. Она должна ему все это время служить. Вот смотрите, с точки зрения физиологии - к этому времени молока становится ровно столько, сколько нужно, это вещи связанные. Кровопотеря уменьшается или уже исчезает к этому времени, и молока становится ровно столько, сколько нужно ребенку, хотя первое время женщина могла страдать от переполненности. Но вот уже к полутора месяцам, к сорока дням организм уже понимает, как ему нужно работать на этого ребенка. Яков Кротов: В сегодняшнем христианском мире отношение к родам значительно изменилось. В католической церкви, в протестантских конфессиях уже нет этого обряда очищения, а есть обычай воцерковления, когда священник читает молитву благословения ребенка. В современной Русской Православной Церкви, напротив, после прихода религиозной свободы возродились все средневековые суеверия, и к женщине, если она проливает кровь, будь то роды или какое-то другое состояние, относятся как к кому-то, кто недостоин подходить к святыне. Но ведь это возвращение в какую-то дохристианскую эпоху, когда представление о крови ассоциировалось и со смертью, и с жизнью, и когда смерть воспринималась как роды в неизвестность. Неслучайно древнейшие погребальные обряды - это обряды, когда умершего клали в позу эмбриона, в позу зародыша. Связывали тело так, что колени прижимались к подбородку, и человек лежал в могиле действительно как в утробе матери, и его посыпали красной краской для того, чтобы это было похоже на плод, окруженный кровеносными сосудами. Что происходит после этого рождения неизвестно, но отсюда - обычай поминать усопшего после его кончины в течение тех же сорока дней. У этого есть хотя бы та правда, что женщина, когда готовится к родам, всегда готовится и к смерти, потому что роды - это момент неопределенности, момент риска, момент неизведанности. И это вызывает массу проблем. Как их можно решить? Как их, к примеру, решал покойный священник отец Александр Мень? Ирина Васильева: В июле 77-го года дочь отца Александра Елена пригласила нас в Симхоз. Нас - это меня, моего мужа, Наташу - мою подружку, которая тоже была беременна, по-моему, на седьмом месяце. Мы рассчитывали там прожить неделю или дней десять. Мой врач пообещал, что еще в течение как минимум двух недель роды меня не застигнут. Мы прожили два дня в Симхозе после того, как туда вернулся из отпуска отец Александр. Он был очень удивлен, когда навстречу ему под благословение вышли все, включая двух беременных. Собственная дочь была также в ожидании ребенка, но еще на ранних сроках. На следующий день он повез нас в лавру и устроил целую культурную программу. Мы ходили по лавре, он очень интересно рассказывал нам о ней, привел к мощам святого Сергия, после чего мы погуляли по городу и под вечер сходили в кино, где посмотрели замечательный и не очень известный тогда фильм "Римские каникулы". В конце фильма я почувствовала, что что-то началось, и решила, что сразу по выходу из кинотеатра мы отправимся в Москву. Но суждено было иначе. Электрички были отменены, и отцу Александру пришлось, поймав нам такси, всех снова вести в Симхоз. Шоферу было сделано ласковое предупреждение о том, чтобы он вез аккуратно, так как все трое были беременны. К вечеру этого дня, к позднему вечеру схватки усилились, и уже около полуночи пришлось вызывать "скорую". Я была отправлена в местный Загорский роддом и на следующий день родила своего первого, старшего сына. Незадолго до этого отец Александр посадил нашу беременную компанию в саду и дал моему мужу книгу американского врача Моуди "Жизнь после жизни", тогда еще не переведенную на русский язык; позднее это сделал отец Александр Борисов, в то время дьякон. И мой хорошо англо-говорящий муж переводил нам с листа. Тогда я отнеслась к этому как к эпизоду, как к развлечению, но теперь все больше убеждена, что таким образом отец Александр готовил нас к родам, к тому, что роды - это всегда на грани жизни и смерти, и чтобы дать жизнь, надо быть готовым к смерти. Яков Кротов: В 1760-м году в Лондоне вышел в свет роман Лоренса Стерна "Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена". Роман, который открыл эру сентиментализма, когда человека описывали свободно, во всем хаосе его чувств, не подгоняя под какой-то канон. Лоренс Стерн был американским священником, человеком остроумным, человеком веселым. И весь роман описывает жизнь главного героя, начиная с момента его зачатия. В сущности, большая часть романа описывает процесс родов, и герой никак не может оторваться. Появление акушерки, разговоры с отцом, с врачом-акушером, особенности появления на свет. И в то же время, в этом романе есть любовная линия, когда женщина ведет правильную военную осаду мужчины, которого ей хочется получить в мужья, а мужчина не обращает на женщину внимания, потому что он бывший военный и весь живет в воспоминаниях о том, как участвовал в осадах различных городов. И в саду своего поместья он строит модели, укрепления различных городов. Тем более что во время военных действий он пострадал, и теперь к браку и деторождению уже не способен, к сожалению. И здесь Стерн очень искусно показывает то, что всегда прощупывается в психологии человечества. Военные всегда оправдывали человекоубийство, как способ рождения нового мира. Взятие города, осада - это овладение городом, сама терминология эротическая, сексуальная. Воюют для того, чтобы родилась новая жизнь. С конца 18-го века эта терминология оправдывает революции. Да грязь, да кровь, да истребление, но зато рождается новый мир. И образ родов, таким образом, оправдывает убийства, оправдывает преступления. Потому что это все для того, чтобы жить стало лучше, для того, чтобы появился новый мир, новый человек. Здесь, в сущности, перед нами карикатура на христианство, потому что это в христианстве говорится о духовном рождении, о том, что человек способен родиться заново. Что имел в виду основатель христианства, когда говорил о родах как символе духовной религиозной жизни? И как повлияло представление о духовной жизни как родах на историю европейского человечества? В рассказе о грехопадении появились слова о том, что Бог сказал жене: "Умножая, умножу скорбь твою в беременности твоей, в болезни будешь рождать детей и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобой". В наши дни в Европе, в Америке медицина зачастую направлена на то, чтобы преодолеть родовые муки. Между тем в современной России можно встретить отношение к подобным безболезненным родам, как к чему-то кощунственному, что нарушает волю Божью - женщина должна помучиться, когда она рожает. Откуда идет такое представление, представление о муках во время родов как обязательной составной части этого процесса? Людмила Погожева: Тогда можно говорить в целом обо всех людях, которые заболевают. И тогда можно говорить о том, что медицина не нужна, и ссылаться на волю Божью о каждом человеке. И если ты заболеваешь - это воля Божья, и выкарабкивайся из этой ситуации как хочешь. Все-таки Господь нам предоставил человеческую жизнь как самую великую ценность. Женщина может от сильнейшей боли впасть в состояние, которое ведет к ее гибели, такие случаи у нас бывают. У всех разный болевой порог. Тонкие эмоциональные женщины: многие не могут вынести боли и они просто теряют сознание. Это, конечно, отражается на ребенке, грозит гибелью ему и матери. Помогали женщине справиться с болью всегда, даже в самые древние времена. Тогда это были простейшие способы. Скажем, древние женщины ходили, будем говорить, стаями. И когда женщина начинала рожать, они просто останавливались на время. Они вынуждены были кочевать, причем даже не все, а кучка женщин, которая рожала. Они останавливались и искали специальные растения, которые ей помогали. Это были широкие растения, типа лиан, которые помогали надавливать на определенную часть живота, чтобы ускорить роды. И были большие лечебные листья, похожие на подорожник. Сейчас мы иногда рекомендуем листья капусты, чтобы грудь перестала болеть. Много сейчас есть информации. И вот эти женщины брали листы и обкладывали живот, поясницу и перевязывали этими растениями, если это была чрезмерная боль. Яков Кротов: А когда начались попытки рожать без боли? Людмила Погожева: При советской власти это началось и стало бурно развиваться последние десять лет. Я бы сказала, что этим стали даже злоупотреблять. Потому что очень многие медицинские вещи, которые применяются в родильных домах, зачастую приносят вред. Я думаю, - срабатывает страх. Смотрите, что у нас написано в обменной карте: диагноз - беременность. Понимаете? А беременность - это не болезнь. Врачи - что! Их обязанность лечить. Они лечат роды, они лечат беременность, потому что они взращены на патологии. И они, конечно, эту патологию ищут, они ее боятся, они стараются себя оградить от этой патологии. Иногда они действуют из лучших побуждений, но не понимают на самом деле, что делают. Я с этим сталкиваюсь каждый день, когда езжу на домашние вызовы. Яков Кротов: Влияет ли вера на отношение к родам? Людмила Погожева: Вообще, я люблю принимать роды у верующих людей. У них как-то больше спокойствия, я бы сказала. Совсем недавно, буквально месяца полтора-два назад я принимала роды у одного священника, вернее пастыря, я не очень помню, какого направления. Дивная совершенно семья! Они пятого ребенка ждали. У жены, конечно, священника, но священник со мной вместе в этом участвовал. И он был и потрясен, и счастлив. Яков Кротов: Основатель христианства сравнил духовный переворот, который совершается в человеке, способном увидеть в Иисусе своего спасителя, с родами. Рассказ об этом содержится в третьей главе Евангелия от Иоанна. Читает евангельский рассказ Александр Куликов: "Между фарисеями был некто именем Никодим, один из начальников иудейских. Он пришел к Иисусу ночью и сказал ему: "Равви, мы знаем, что ты учитель, пришедший от Бога, ибо таких чудес, какие ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог". Иисус сказал ему в ответ: "Истина, истину говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствие Божье". Никодим говорит ему: "Как может человек родиться, будучи стар? Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?" Иисус отвечал: "Истина, истину говорю тебе, если кто не родится от воды и духа, не может войти в Царствие Божье. Рожденный от плоти есть плоть, а рожденный от духа есть дух. Не удивляйся тому, что я сказал тебе. Должно вам родиться свыше. Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит. Так бывает со всяким, рожденным от духа". Что для современного христианина вот этот опыт второго рождения, рождения от духа? Рассказывает брат Алексей, так попросил себя представить один из московских протестантов, сотрудник московской христианской радиостанции. Брат Алексей: Со мной, к примеру, было так: измученный этим миром, этой жизнью, я очень сильно пьянствовал, от пьянства освободиться не мог сам, как выяснилось впоследствии, хотя работа была престижная достаточно. И как-то с одним из моих друзей мы ходили, что-то духовное искали, пускались и в буддизм, и в Рерихов пускались, медитацией трансцендентальной баловались. Но от алкоголя мы с ним свободы не получили. И тут он мне как-то говорит: вот есть верующие, они молятся, они рассказывают о Христе. Я пошел к ним. У этого кружка есть история, этот кружок не просто кружок, может быть, вы слышали, колосковцы-трезвенники. Всегда там проповедуется об Иисусе Христе распятом, в третий день воскресшим. И они мне сказали: если ты хочешь, чтобы Иисус вошел в твою жизнь, чтобы он помогал тебе, вел тебя, был твоим наставником, учителем, помолись, попроси у него от чистого сердца. Необязательно какие-то формулировки, установленные где-то кем-то когда-то, а просто от чистого сердца воззови к Иисусу Христу и он тебе поможет. У меня было состояние такое, у меня внутри все болело, все мучилось у меня, я действительно искренне попросил Иисуса, чтобы он что-то со мной сделал, чтобы мне полегчало, чтобы он вошел действительно в мою жизнь, если он есть. Ну и произошло следующее. Тогда у нас был период борьбы с пьянством. Я летал членом экипажа в самолете. Мы полетели в Молдавию, там борьбы с пьянством не было. И у нас после того, как мы прилетели, в гостинице был вечер со спиртным. Я принял смехотворную дозу, где-то полстакана сухого вина и со мной что-то стало происходить. Просто потом я понял, что Господь меня коснулся реально. Мне стало так плохо, я сразу все понял, к кому я воззвал, что со мной произошло. И после этого я не то, что хочется, а нельзя, а вот не хочется и не надо. Мне достаточно Иисуса Христа. Я понял, что во мне поселилась какая-то другая жизнь, она мне дает все, чего я не получал до того. Вселяется другая жизнь, жизнь не отсюда, не из этого мира, а небесная жизнь. Рожденный от духа - есть дух. Приходят другие потребности, мироощущение другое, и вот эта жизнь требует насыщения другим чем-то. Есть у нас некоторые служения, некоторые братья ездят по колониям, проповедуют там Христа. И чтобы не было разногласий, надо было утвердиться, что есть рождение свыше. Мы сидели и разбирали. Пришли к тому, что человек рождается свыше, получает от Господа новую жизнь себя. Действительно, должны происходить какие-то изменения в нем, что заметно окружающим его людям. Происходит изменение образа его жизни. И окружающие его, даже неверующие люди, это замечают. Яков Кротов: Что стоит за восприятием родов как символа духовного переворота? И справедливо ли обратное - можно ли говорить о родах физиологических как о чем-то духовном? Людмила Погожева: Я считаю, что с каждыми родами, в которых я участвую, я применяю свои медицинские знания, я участвую в родах. Это большое счастье, но с каждыми родами я расту, и каждый раз я что-то новое понимаю. Это такое откровение, это не только для меня откровение, это откровение для женщины, это откровение для мужчины, если он участвует в беременности жены, если он ждет этого ребенка. Если есть некая такая гармония во внутрисемейных отношениях. Западногерманская акушерка Шелла Киссенжер рассматривает роды как ту же интимную близость, когда ребенок зачинался. Когда ребенок рождается это тот же, не люблю эту фразу, половой акт, - это близость всеобъемлющая. И в этот момент в женщине, в ее организме вырабатываются те же гормоны, абсолютно те же гормоны и она нуждается в той же нежности, в той же ласке, в том же внимании. Я считаю, что совместные роды, может быть, возможность создать или восстановить древние связи в Боге и в семье. Это - создать новые семьи, где есть взаимопонимание, где люди могут стоять твердо на земле. И тогда краски ярки, тогда звуки слышишь по-настоящему, тогда вдруг все оживает! Яков Кротов: Американские медики из города Майо недавно выяснили, что в крови будущих отцов в период начала беременности их жен и до трех месяцев жизни ребенка изменяется уровень трех гормонов - эстрадиола, тестостерона, картизола, причем, не имеет значения, зарегистрирован ли брак. У одного из этих гормонов максимальный уровень у мужчин достигается к моменту родов, а вот тестостерон плавно повышается уже после родов. Причем, эти гормоны есть и у женщин, они формируют материнские чувства и поведение. Но в течение последних, во всяком случае, веков, двух-трех столетий, и именно в христианской Европе было принято, чтобы женщина рожала отдельно. Со второй половины 19-го века считается обязательным, чтобы женщина рожала под присмотром врача, по возможности в больнице. Здесь можно усмотреть параллель со смертью. Человек в конце 19-го века умирал, как правило, дома; в конце 20-го человек, как правило, умирает в больнице. Процесс смерти, как говорят ученые, становится предметом индустрии, человек уже не принадлежит семье. То же самое и с процессом появления человека в этом мире. Роды - это процесс сугубо специальный и мужу здесь не место. Танцуй под окнами! И спрашивается: "А на уровне духовном возможно ли единство будущих родителей?". Людмила Погожева: Когда я веду занятия по родам, именно по родам, - сначала, перед тем как говорить о самих родах (медицинский такой аспект преподавания родов), сначала я говорю о некоей философии родов, о глубине. Вообще, роды - это энергия любви. Если из этого исходить - важно, чтобы были оба "виновника" такого торжества. Я читаю всегда на этих занятиях о родах, как их описал Лев Николаевич Толстой. Роды Китти. После того, как Левин слышал крики, он уже ничего не хотел. И когда он посмотрел на Китти, то на месте, где должно было быть ее лицо, - было нечто страшное и по виду, и по звуку, исходящему оттуда. А потом говорится о том, что Левин уже давно не хотел этого ребенка, он уже ненавидел этого ребенка, он уже не любил и Китти, он уже не хотел вообще ничего. Мне пришлось работать в роддоме, и многие врачи сейчас говорят на высказывания тех женщин, что они собираются родить дома с мужем: "Смотри, как бы он не упал у тебя в обморок, приготовь валерьянку!". Я такого ни разу не видела. По накалу, будем говорить, эмоциональному, я бывала в разных ситуациях. Мы год назад рожали в одном месте, очень такие замечательные симпатичные ребята! И папа так в этом участвовал (он был участник, а не наблюдатель), что после того, как мы родили (это было мощное такое напряжение во всех отношениях, и физическое, и эмоциональное), папа потом мне сказал: "Люся, можно выпью двадцать граммов?" Но я видела, что это не то напряжение, когда руки трясутся от страха, а это было напряжение-потрясение. Яков Кротов: Какой случай из домашних родов в вашей практике более всего, вам кажется, имеет религиозный смысл и напоминает о том духовном содержании, которое связано с родами? Людмила Погожева: В связи с этим один момент хочется вам рассказать, потрясающие роды у меня были! Это было много лет тому назад: ко мне обратился один молодой мужчина, который у меня уже рожал, одного или двух. Сказал, что его сестра беременна. Сестра молоденькая, 17 лет, не замужем.
- Ты можешь с ней пообщаться? А какой срок беременности? Что-то там, может быть, не договорено, но это не главное. И буквально через месяц он мне звонит и говорит: "Люся, моя сестра начала рожать". То есть это семь месяцев. В роддом - ни в какую не хочет, роды идут быстро. Я собралась, он за мной едет на машине. И когда он приехал за мной, он говорит: "Люся, прямо перед выездом ребенок родился. Я принял роды у своей сестры". Когда я вошла в этот дом, когда я стала смотреть этого ребенка, я поняла, что этот ребенок жить не будет. То есть там было поражение центральной нервной системы, полная парализация, ни руки, ни ноги, ни одного вообще рефлекса, сердцебиение было такое, я бы сказала, почти не было. Это была предсмертная агония у ребенка. Она, конечно, не сосала, она просто лежала на этой маме. Я говорю: "Тебе страшно?" - "Мне страшно". "Ты хочешь, чтобы я забрала этого ребенка?" - "Да". Я возьму ее на руки". Я ее взяла на руки, завернула и держала. Я так хорошо ее чувствовала, как у нее сердечко бьется. И я ей говорю: "Ты так будешь помнить, ты ее назови, давай мы ей сейчас имя выберем. Мы ее встретили, мы ее и проводим". После этого она встала, и я ей говорю, я не знаю, откуда пришло то, что я начала после этого делать, я говорю: "Знаете что, у нас родился ребенок, мы сейчас с вами пойдем отмечать день рождения". Может быть кому-то это показалось кощунством или не знаю еще чем... У меня через три часа был самолет, я улетала в командировку. И мы пошли на кухню, все сели за стол, и, причем сама мама-роженица, она себя чувствовала прекрасно, села за стол. Мы стали пить чай. И в этот момент началось что-то необыкновенное, началось просто семейное покаяние. Вся семья была в ссоре, недовольство, тяжелейшие отношения. Потом с мамой были очень тяжелые отношения, с тетками, сплошное недовольство друг другом. Эта бабушка говорит: "Дети, я же плохая мать". Она начала об этом рассказывать. Эта девочка, которая родила, она начала говорить о себе. Она сказала, что я жила такой греховной жизнью, я зачала ребенка без мужа. Я с одним мужчиной, с другим, - вот чем это кончилось! Я даже толком, может быть, и не знаю, кто отец этого ребенка. Брат начал говорит о том, что он никогда не любил свою сестру так, как он полюбил ее в родах. Он принял у нее роды, он старше ее лет на восемь, и он вдруг понял, как же она ему дорога, когда он принимал у нее роды. Я сейчас не вспомню эти разговоры, но суть в том, что люди объединились. Вдруг родилась, эта девочка. Она пришла и ушла. И родилась любовь, родилось взаимопонимание, как будто они только сейчас родились на свет. Яков Кротов: Евангелист Иоанн, сохранивший тот самый рассказ о беседе Спасителя с Никодимом, в своих посланиях писал: "Возлюбленные, будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Всякий верующий, что Иисус есть Христос, от Бог рожден, и всякий любящий родившего любит и рожденного от него. Что мы любим детей Божьих, узнаем из того, когда любим Бога и соблюдаем заповеди его. Ибо всякий рожденный от Бога побеждает мир. И сия есть победа, победивший мир, вера ваша". В следующем христианском поколении апостол Павел свое появление на свет в качестве христианина, свое внезапное обращение к Богу тоже сравнит с родами, но назовет себя выкидышем: "Я изверг". Здесь у апостола Павла в греческом тексте стоит термин "эктрома" - это именно "недоносок". И тот же апостол Павел, говоря о судьбах христианского человечества, о судьбах веры на земле, говорил, что все "творение стенает". Тоже упоминает здесь редкий греческий глагол, который обозначает родовые муки. У одного из античных драматургов этот глагол обозначает роды земли, когда после зимы земля рожает на свет все то, что созрело в ней в течение зимних месяцев. И вот так - ради человека в родовых муках пребывает все творение, весь космос, вся природа. И христианский опыт переживания духовной жизни как родов - это не только опыт мгновенного озарения, это не только опыт потрясения, но это опыт продолжающегося открытия себя и Бога. Сам Бог постепенно отпускает человека, сам Бог разделяет с человеком страдания. Дух Святой, рождая человека, не делает его своим рабом, не делает его своей частью. Как и родители должны отпустить человека рано или поздно, родив его в мир для свободы и творчества, так дух Божий рождает человека, не порабощая его, а освобождая. И здесь роды это уже не прямое продолжение одного и того же естества, а какое-то удивительное сочетание единства, многообразия, свободы, любви и творчества. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
