Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[10-09-05]
Европейский домПроблема государственного вмешательства в странах с рыночной экономикойВедущий Ефим Фиштейн Ефим Фиштейн: В начале этой недели российский президент Владимир Путин представил депутатам Государственной Думы и общественности свои народнохозяйственные наметки, из которых следует, что часть доходов от продажи нефти и газа, которые уже перетекают через край, будет спущена в социальную сферу и перераспределена между занятыми в ней трудящимися. Помощь нуждающимся - дело богоугодное. Но нас заинтересовал сам принцип - в каких условиях допустима такая роль государства как собирателя и распределителя всех доходов. Как решается проблема государственного вмешательства в странах с рыночной экономикой, в частности в Европе, ибо наш интерес ориентировочно ограничен этим континентом. Об этом мы и собираемся порассуждать в следующем составе: московский эксперт, главный экономист "Альфа-банка" Наталия Орлова и наши корреспонденты по Франции Семен Мирский и по Скандинавии Сергей Джанян. Желающие присоединиться к нам из числа слушателей могут это сделать легко, позвонив по телефону. С первым вопросом, я, разумеется, обращусь в Москву. Наталия Орлова, многие специалисты уже давно считают нерациональным дальнейшее накопление средств в Стабфонде и других отстойниках, и даже досрочные выплаты всех долгов по внешним займам считают паллиативом. Но вот президент пришел с намерением раздать часть средств на социальные нужды. Естествен вопрос - какой эффект произведет эта меры? Социальный эффект может быть понятен - ворчать будут меньше, но понятен ли экономический эффект? Все-таки много денег вбрасывается на рынок, не обесценятся ли? Наталия Орлова: Хотела бы сказать, что, безусловно, есть опасность того, что дополнительные социальные расходы могут привести к более быстрому росту цен, скорее всего, так и произойдет. Но в пользу такой новой программы я бы хотела сказать следующее. Очевидно, что уже два года Россия живет в рамках новой модели. Аккумуляция средств в Стабфонде есть фактический способ их изъятия из экономики, то есть снижение тех средств, которыми предприятие на данный момент располагает. Соответственно, у государства возникает необходимость стимулировать рост экономики с помощью тех инструментов, которые государству доступны. Таким инструментом выбрано увеличение социальных расходов, потому что известно, что в России уровень жизни населения достаточно низок. В принципе, увеличивая доходы наименее обеспеченных слоев, можно поддержать экономический рост без особого риска для инфляции. Эффект на экономический рост будет больше, чем эффект на цены. Ефим Фиштейн: В моем вопросе было одно дополнительное замечание относительно досрочных выплат внешних долгов, которые многие считают полеативом, не работающим механизмом. Каково ваше отношение к этому варианту использования средств из Стабфонда? Наталия Орлова: Это, наверное, был самый оптимальный с точки зрения наименьшего влияния дисбаланса на внутреннюю ситуацию в экономике выход из ситуации. Собственно, это первое направление использования средств Стабфонда - был погашен досрочно кредит перед МВФ, были выплаты Парижскому клубу (15 миллиардов). Я думаю, что это совершенно осмысленная мера. Но дело в том, что уровень внешнего и внутреннего долга находится на очень низком уровне. К концу этого года он будет 16 процентов ВВП. Это очень низкая цифра. Есть потребность стимулировать экономический рост. Выплаты по внешним долгам этой проблемы не решают. Ефим Фиштейн: Сергей Джанян, как журналисту, живущему и работающему в Скандинавии, как вам видятся возможности государства, где полно так называемых нефтедолларов? Скажу понятней, как решает проблему Норвегия, где всегда в казне избыточное давление? Сергей Джанян: Во-первых, надо все-таки обратиться к предыстории, почему у Норвегии появилось так много денег. Дело в том, что это произошло в относительно короткий срок. Первая промышленная добыча нефти в Норвегии началась лишь в 1970 году. При этом первую заявку подала иностранная компания. Инициатива начать разведку запасов принадлежала не государству, а крупным транснациональным компаниям. Первой подала заявку американская компания "Филлипс Петролеум". После чего были выделены первые нефтяные лицензии. Дальше уже этот процесс раскрутился до того момента, когда в 1990 году в целях сохранения высокого уровня жизни населения после истощения запасов нефти, был создан Норвежский нефтяной фонд. Это фактически тот самый золотой запас, о котором так часто говорится. Возвращаясь к вопросу. Разумеется, когда существует аккумулированная такая гигантская сумма денег (на данный момент размер Нефтяного фонда Норвегии превышает 1 триллион крон; в пересчете на каждого человека в Норвегии приходится 35 тысяч 360 долларов США), в этой ситуации норвежское правительство очень осторожно подходит к работе с этими деньгами. В принципе, если обратиться к истории - как и что было сделано, то первоначально норвежцы использовали стабилизационный фонд на погашение внешнего долга. Потому что в 1977 году внешний долг Норвегии достиг 30 процентов ВВП, после чего были приняты экстренные меры по его ликвидации. Сейчас у Норвегии нет внешнего долга. После того как они его погасили, норвежцы стали использовать средства этого фонда для инвестирования различных зарубежных активов, как в ценные бумаги своих государств, так и в акции первоклассных компаний. Эта тенденция продолжается и сейчас. Ефим Фиштейн: Выходит так, что Норвегия в принципе шла по тому же пути, по которому сегодня идет Россия. И наконец, вопрос к Семену Мирскому. Франция - государство не нефтяное, топливо скорее ввозят за свои кровные. Но с другой стороны, во Франции всегда были сильны уравнительные тенденции, сильно и положение профсоюзов. В каких случаях государство вмешивается в народное хозяйство? Семен Мирский: Случай, о котором мы говорим, случился сегодня. Именно сегодня (в субботу утром), когда министр экономики финансов и промышленности Франции, суперминистр Тьери Бретон заявил, что он поздравляет нефтяные концерны "Бритиш Петролеум" и "Тоталь", имеющие во Франции тысячи бензоколонок, с их решением понизить цены на нефть и на горючее, включая дизельное топливо. Дело в том, что если "Бритиш Петролеум" и "Тоталь" понизили свои цены, то объясняется это не тем, что они вдруг решили заняться филантропической деятельностью, хотя и это за ними водится, а просто потому, что тремя днями ранее (в четверг) тот же Тьери Бретон заявил, что если нефтяные компании, действующие на территории Франции, не понизят цены на горючее, учитывая, что конъюнктура такова на международном нефтяном рынке, что именно нефтяные концерны сделали колоссальную прибыль и нажили очень большие деньги, которые они просто морально обязаны перевести на язык реальности и сделать горючее менее дорогим для рядовых граждан, потребителей, то Тьери Бретон пригрозил ввести чрезвычайный налог на энергоносители. Угроза воздействовала. Сегодня мы видим то, что видим. Не очень большое понижение от 3 до 5 центов на литр, но все-таки в пересчете на большие массы горючего это понижение ощутимое. Вот такой конкретный ответ, Ефим, на ваш вопрос - как Французское государство вмешивается в макро- и микроэкономические процессы. Ефим Фиштейн: Дадим слово слушателям. Первым дозвонился москвич по имени Владимир Григорьевич. Слушатель: То, что распределение и накопление средств берет на себя государство не всегда ведет к хорошим последствиям, не всегда это бывает справедливо. Дальнейшая реакция населения также бывает не всегда однозначна. Хотел сказать, что у нас есть огромный потенциал. Он никак не используется. Это потенциал основной массы населения, которая как раз и живет за чертой бедности. Я много работал над этой темой, провел исследования. Результат показывает, что россияне с удовольствием бы включились в этот процесс укрепление экономической мощи государства, если бы их потенциал был исследован. Ефим Фиштейн: Спасибо, Владимир Григорьевич. Думаю, что наши слушатели подкованы в теории и знают, что государственная роль, как главного распределителя всех благ, действительно, чревата тем, что люди начнут себя ощущать какими-то приживалками, иждивенцами, начнут протягивать руку и требовать от государства - дай, дай, дай. Наталия, ваше мнение насчет того, что сказал наш слушатель? Используется ли в России человеческий потенциал по большому счету? Наталия Орлова: Я совершенно согласна, что с точки зрения теории сравнивать модель, где роль государства более значима или менее значима, то исторический опыт многих стран показывает, что экономики, которые опираются на активность своего населения, на мелкий и средний бизнес в значительной степени, эти экономики более гибко выходят из кризисов, они более устойчивы. Там понятна мотивация - у людей есть желание, у них есть осмысленное понимание того, зачем они работают, зачем они платят налоги, что они хотят от государства. Думаю, что Россия в значительной степени остается, как это не странно звучит, страной переходной. Потому что те реформы, которые проводились за 15 лет, они недостаточные. Мы все знаем, что еще очень не реформирован сектор жилищно-коммунального хозяйства. Мы все знаем, что еще есть предприятия, где не платится зарплата. Мы знаем, что многие предприятия в регионах стоят. Поэтому, я думаю, что такой процесс мотивации населения - создание мелкого и среднего бизнеса - занимает очень много времени. А у государства сейчас есть потребность поддерживать уровень жизни населения, стимулируя экономический рост. Мы все знаем, что у нас есть цель - удвоение ВВП за ближайшие 10 лет. Думаю, что многие в правительстве стараются этой цели следовать. Ефим Фиштейн: А мне казалось, что об этой цели уже и не говорят, предпочитая замалчивать эту цель, чем постоянно у слушателей возбуждать ощущение, что мы к ней приближаемся. Еще один слушатель ждет своей очереди. Георгий из Санкт-Петербурга, слушаем вас. Слушатель: Я имею некоторую склонность к философским размышлениям. После второго срока наш президент сказал, что самой главной задачей его является борьба с бедностью. После чего последовали жесткие пугающие реформы, которые до сих пор пугают. И вдруг такой неожиданный поворот. Это связано с чем - с моральным каким-то аспектом, или с какими-то экономическими размышлениями? Как вы думаете? Ефим Фиштейн: Если вы спрашиваете меня, то, мне кажется, что в Стабфонде накопилось непомерно много нефтерублей, и действительно пришла пора их раздавать. С другой стороны, в стране наблюдается некое пропагандистское оживление в связи с приближающейся избирательной кампанией. Любое правительство мира (тут уж позвольте мне сделать знак равенства) в такие периоды предпочитает раздавать, а не проводить какие-то болезненные реформы. Семен, а как у вас? Насколько связаны такого рода щедрость государства с избирательными кампаниями? Семен Мирский: Случается это и здесь. Хотя шаг, подобный тому, который совершил в России президент Пути, здесь натолкнулся бы на такую критику, прежде всего, со стороны печати, а затем и наиболее просвещенной части общественного мнения по одному направлению - по направлению слишком прозрачного демагогического шага накануне выборов. Сегодня стреляных воробьев на такой мякине не проведешь. Это очевидный и прозрачный демагогический шаг. Хотел бы еще добавить. Меня очень заинтриговал вопрос нашего слушателя Владимира Григорьевича, который, не сказав слова "либерализм", все-таки заявил о себе как о стороннике именно этой модели организации общества. Поскольку это слово еще в нашей передаче не прозвучало, вопрос либеральной или централизованной модели организации общества, то я бы хотел на примере Франции указать на такой определенный парадокс. Основатель пятой Французской республики, генерал де Голль можно сказать государственник из государственников. Всякий раз, когда речь заходила об экономике, говорил одно и то же - как можно больше инициативы предпринимателю и гражданину, как можно меньше государству. Когда де Голля спрашивали: "Какова, по вашему мнению, главная нерешенная проблема, стоящая перед Францией?", де Голль неизменно отвечал: "Мы должны провести децентрализацию". Все последующие президенты все-таки следовали завещанию де Голля и пытались - кто больше, кто меньше - проводить именно эту децентрализацию. Поэтому во Франции все-таки, если что-то работает, то работает именно негосударственная, не централизованная, а либеральная модель организации экономики, которая основана на презумпции как можно минимум вмешательства государства в экономические дела. Что, однако, не мешает таким шагам, как решение министра экономики Тьери Бретона предъявить ультиматум нефтяным компаниям и заставить их поделиться частью их прибыли с потребителями, с гражданами этой страны. Ефим Фиштейн: На телефонном проводе образовалась не большая, но живая очередь. Начнем с ее головы. Михаил из Москвы. Слушатель: Мне кажется, что это шаг правильный. Обидно только, что все результаты этих шагов скопированы со всех программ партий типа "Яблоко", коммунистов, тех, которые призывали усилить влияние человеческого фактора. Думаю, что если у учителей, врачей появятся какие-то деньги, то и общественная активность здорово вырастит. Люди уже будут думать не только как бы покушать, а о том - правильно ли устроено у нас государство. Обидно, что это все сделано для того, чтобы реабилитировать количество миллиардеров, которое Путин развел в стране, когда государственная собственность разворовывается ближайшим окружением нашего президента. Каждый день появляется новый миллиардер. Озверевший народ смотрит только на одного бедного Ходорковского, который единственный из всех этих миллиардеров что-то хотел сделать для народа. Обидно, что теперь народ будет думать, что святой Путин и вся святая бригада, своровав идеи "Яблока", начала что-то делать для народа. Это все реабилитация для третьего срока Путина. Хотя он здесь поступил и правильно, но этот шаг потом может дорого обойтись именно в дальнейшем, а именно: для закрепления нашей олигархии в России. Ефим Фиштейн: Хочу сказать, что раздача пряников это всегда временная мера. В долгосрочной перспективе она экономике не помогает. Она помогает нуждающимся людям. Хочу предоставить слово другому слушателю. Андрей из Подмосковья, слушаем вас. Слушатель: У меня вопрос, который лучше бы задать нашему Владимиру Владимировичу, или Грефу, или Кудрину. Но за неимением задаю экономисту, который у вас на связи. Ясно, что опасения инфляции связаны с впрыскиванием денег, которые так или иначе пойдут в зарплату. Кроме того, совершенно ясно, что очень большая часть инфраструктуры (я имею в виду обобщенно) - это и гнилые трубы, и полторы машины "скорой помощи" на город в 30-40 тысяч населения, отсутствие элементарных рентгеновских аппаратов в поликлиниках и так далее. Кто живет в России, может этот список продолжить. Речь идет о том, что минимальное обновление какой-то материальной базы, без которой человек просто не может получить минимальный элементарный уровень сервиса, это не зарплатные деньги, если это оборудование купить за границей. Ясно, что здесь возникает небольшая проблема - кто же слупит свои от 2 до 30 процентов на закупке. Это придется решать администрации президента или тем, кто близок Кудрину. Но все-таки, как ваш эксперт может объяснить отсутствие шевеления в этом направлении? Наталия Орлова: Вопрос хороший. Я думаю, что он возникает у всех, кто следит за экономическими предложениями правительства и президента. На самом деле есть планы по закупке оборудования. Я совершенно согласна со слушателем, что будет какое-то перераспределение этих денег. Совершенно понятно, что люди, приближенные к правительству свои дивиденды с этого получат. Мне кажется, что проблема заключается в том, что даже поставки оборудования не обеспечивают хорошей работы той же медицины. Мы все знаем, что у нас есть еще и проблема кадров. Мало поставить оборудование, нужно, чтобы были врачи, которые бы хотели работать и умели лечить. Здесь большая проблема мотивации. Потому что недостаточно поднять зарплату один раз. Нужно, чтобы государство было способно в принципе финансировать этот сектор достойно, чтобы там люди работали и не на трех ставках, а на одной ставке и знали, что они получат нормальные деньги, чтобы они могли предоставлять нормальные услуги. Ефим Фиштейн: Скажу от себя, что все-таки решающим с точки зрения будущего экономики показателем является не столько уровень зарплаты, сколько производительность труда. Не дай бог, чтобы рост зарплат опережал производительность. Сергей Джанян, российский президент предлагает инвестировать в человека и делать это посредством новых специальных фондов - он перечислил Фонд социального развития, Фонд будущих поколений и так далее. Можно предположить, что при выполнении каких-то условий нуждающиеся получат доступ к активам этих фондов. Есть ли аналогичный опыт у скандинавских стран? Как там осуществляется перераспределение нефтяных сверхдоходов? Сергей Джанян: Для того чтобы ответить на этот вопрос, наверное, стоит вспомнить, что за последние полвека накопительные, сберегательные и стабилизационные фонды были созданы не только в Норвегии. Они существуют во многих развитых странах мира. Они есть в Ираке, Кувейте, Венесуэле, в Ливии, Нигерии, в американском штате Аляска и канадской провинции Альберта. Но весь вопрос в том, кто, где и как распоряжается этими средствами. Например, перманентный фонд Аляски он с 1982 года выплачивает в сентябре каждому гражданину штата его долю от нефтяных доходов. Но если мы берем норвежский нефтяной фонд, то они не пекутся о дивидендах, просто потому, что они их никому не выплачивают. Они делают немножечко другое. Во-первых, они инвестируют эти средства за рубежом, в основном в акции и облигации других государств. С другой стороны, они все-таки в первую очередь считают, что их нефтяной фонд выполняет две основные функции - сберегательный (для будущих поколений) и стабилизационный (для компенсации цен на нефть). Другая особенность у норвежского нефтяного фонда это то, что поступления всех госдоходов в Норвегии от нефтяных операций идет не в бюджет, а именно в фонд. А потом уже парламент решает, какую часть из него направить на покрытие бюджетного дефицита, если он возникает. В данном случае обычно в среднем где-то от 4 до 6 процентов от дохода нефтяного фонда направляют в норвежский государственный бюджет, где используется для затрат в области образования, здравоохранения, научно-исследовательской деятельности и так далее. Они ставят задачу таким образом. Ефим Фиштейн: Читаю в предложениях президента такую вот фразу (даю ее в сокращении): "Важнейшая стратегическая задача государства - возрождение села. Ибо имеет место фактическое неравноправие сельских жителей и горожан в экономической и социальной сфере. Финансовая поддержка сельхозпроизводителей со стороны государства должна стать одной из основных статей государственных расходов. На эти цели должно выделять не менее 10 процентов бюджета, то есть в десять раз больше чем сейчас". Наталия, насколько рационально субвенциями или дотациями поддерживать сельское хозяйство независимо от его реальной рентабельности? Наталия Орлова: На самом деле, я думаю, что те предложения, которые озвучены в России, они в итоге выльются в создание тоже какого-то фонда госгарантий. Фактически государственные деньги в меньшей степени будут использоваться напрямую, но вполне может быть каким-нибудь вспомогательным инструментом для того, чтобы какие-то фермы или хозяйства на селе имели доступ к финансовым ресурсам. Но здесь опять проблема доступа к финансовым средствам - это только один аспект. Потому что, я думаю, что все живущие в России прекрасно понимают, что фактическое исчезновение колхозов и очень небольшой процент частных ферм, которые за последние годы были созданы, связано с тем, что нет каналов продажи произведенной продукции. Там, наверное, тоже в достаточно степени присутствует мафия или рэкет, то есть структуры, которые изымают значительную долю прибыли. Нет налаженной структуры, в том числе и легальной, чтобы эти новые хозяйства могли свою деятельность разворачивать. Правда, доступ к деньгам решается гораздо легче. Банки могут предоставлять по каким-то сниженным процентам кредиты. Ефим Фиштейн: Семен, удалось ли Франции фактически как бы вывести на большую стезю свое сельское хозяйство, поддерживая его с помощью дотаций? Семен Мирский: Да. Французское сельское хозяйство это, как известно, самое мощное сельское хозяйство Европейского Союза. Ключи к его мощи сегодня к сожалению одни и к радости других находятся не в руках правительства Франции, а в руках Европейской комиссии, ибо эти проблемы сегодня решаются на уровне Европы. Правительство Франции имеет функцию не столько инстанции, которая решает, сколько своеобразного национального лобби, которое отстаивает интересы своих фермеров в той же Европейской комиссии и в других форумах Союза Европы. Это как бы общая предпосылка для рассуждения на заданную вами тему. Что же касается конкретных мер - поощрения одних или ограничение других (ибо и такие меры имеют место быть во Франции), то я бы сказал, что, судя по чрезвычайно высокой производительности французского сельского хозяйства, можно сказать, что ситуация, если и не далеко идеальная, но все-таки ее можно назвать как минимум удовлетворительной, если взять в качестве примера уровень жизни все тех же французских фермеров. Ефим Фиштейн: Наталия, вы коснулись вопроса о кредитовании нуждающихся категорий граждан или нуждающихся предприятий, в том числе и о кредитовании льготном. Скажем, студент получает в начале учебы кредит под исключительно выгодные проценты. Это известный метод. Но может это жизнь за счет наших детей, наших потомков, которым придется погашать наши обязательства? Наталия Орлова: В какой-то степени жизнь за счет новых поколений происходит во всех странах. Мы все знаем, что, допустим, пенсионная система во всех странах испытывает кризис, потому что в связи с демографической ситуацией новое поколение не имеет возможности финансировать пенсии старых поколений в том объеме, в котором это необходимо. Здесь будет происходить такой же феномен, потому что мне не кажется, что государство как-то готово раздать Стабфонд. Ищут какие-то механизмы более рационального использования, чтобы не вызвать всплеск инфляции, чтобы дополнительные выплаты - зарплатные или пенсионные - не были сразу съедены ростом цен. Поэтому и ищутся такие механизмы типа льготного кредитования, использование госгарантий. С одной стороны, это отчасти дает такое бремя молодому поколению, но с другой стороны, это позволяет молодым людям найти работу. Потому что мы все знаем, что нормальное развитие кредитования - это один из залогов нормальной экономической деятельности. Очень многие предприятия может быть не создавали бы свои производственные мощности, если бы не было доступа к кредиту. Поэтому мне не кажется, что следует так однозначно оценивать кредит, как возложение какой-то ответственности на будущее поколение. Думаю, что дается и достаточно возможностей. Ефим Фиштейн: На этом мы закончим обсуждение и перейдем к другим темам. В Польше за месяц до президентских выборов резко меняется ситуация. Своих конкурентов неожиданно с большим отрывом опередил лидер либеральной партии "Гражданская платформа" Дональд Туск. Рассказывает наш корреспондент в Варшаве Алексей Дзикавицкий. Алексей Дзикавицкий: Результаты опросов трех независимых центров исследования общественного мнения вызвали эффект разорвавшейся бомбы. Дональд Туск, который еще два месяца назад по популярности едва входил в первую пятерки кандидатов, а затем вошел в тройку наиболее реальных кандидатов на должность президента, оторвался от своих конкурентов, да так, что его ближайших соперников поддерживают теперь в два раза меньше поляков. Если бы выборы состоялись на этой неделе, то за лидера "Гражданская платформа" и вице-спикера Сейма проголосовали бы более 40 процентов избирателей. Говорит Дональд Туск. Дональд Туск: Я очень доволен тем, что та негативная кампания, которую ведут против меня мои конкуренты, не приносит результатов. Алексей Дзикавицкий: Многие специалисты - социологи и политологи - объясняют скачок популярности Дональда Туска поддержкой со стороны бывшего президента Леха Валенсы и особенно очень популярного профессора-кардиолога Збигнева Религи, который отказался от участия в выборах в пользу кандидата от "Гражданской платформы". Сам Дональд Туск не скрывал удовлетворения от поступка Религи. Дональд Туск: Профессор Релига пользуется огромным доверием среди поляков. Если бы хоть часть этого настоящего, не поддельного доверия в связи с отказом профессора от участия в выборах в мою пользу перешла ко мне, я был бы счастлив. Алексей Дзикавицкий: Ряд специалистов, однако, считают, что причина роста популярности Дональда Туска также и в ошибках его конкурентов. Социолог Войцех Луковский. Войцех Луковский: Причина в том, что другие кандидаты как бы устали, исчерпали свой потенциал. У них нет свежих идей. Хороший пример Владимир Тимошевич, который зашел, по-моему, в какой-то тупик. Алексей Дзикавицкий: Действительно, бывший премьер и министр иностранных дел, а ныне спикер Сейма Владимир Тимошевич, который еще совсем недавно занимал первое место по популярности среди кандидатов в президенты, проигрыает теперь Туску аж 23 процента. В чем здесь дело? Говорит президент Александр Квасьневский, сторонник Тимошевича. Александр Квасьневский: Это странная кампания и странные в ней рейтинги. То лидером был Лех Качинский, то Владимир Тимошевич, а теперь Дональд Туск. Решат, однако, избиратели. Основная причина потери Тимошевичем популярности - агрессивная негативная кампания против него, которая дает свои плоды. Обвинения в адрес Тимошевича забирают у него время, которное можно было бы потратить на серьезную предвыборную дискуссию. Алексей Дзикавицкий: Но вернемся к росту популярности Дональда Туска. По мнению Камиля Новака, специалиста по избирательным кампаниям, причина этого явления в грамотной предвыборной кампании Туска. Камиль Новак: В последнее время Дональд Туск старался не быть резким, особенно по отношению к тем, кто мог бы за него проголосовать. Такой стиль в политике поляки любят. Алексей Дзикавицкий: По мнению профессора Казимижа Кука, популярность Дональда Туска будет расти дальше. Казимиж Кук: Мы еще ждем, когда с каникул вернутся студенты и учащиеся, а молодежь, студенческая молодежь в основном поддерживает Дональда Туска. Алексей Дзикавицкий: Таким образом, бывший работник Гданьской судоверфи, активист "Солидарности", а ныне либерал и большой любитель футбола Дональд Туск близок к победе как никогда. Войцех Луковский, однако, предлагает подождать до дня выборов. Войцех Луковский: Напомню, что еще несколько недель назад Дональд Туск занимал четвертое, второе, третье места. В польской политике все может случиться. Ефим Фиштейн: Германия сейчас занята выборами и может получиться, что их результаты так и не внесут ясности в политическую картину страны. Возможно, никому так и не удастся составить одноцветную правящую коалицию и придется призывать в кабинет бывших противников. Поэтому мы сейчас не станем заниматься гаданиями на кофейной гуще, а посмотрим лучше на причины дурного настроения в обществе. Это может резануть ухо россиянина, но из Германии бегут люди. Во всяком случае, если верить корреспонденции мюнхенского политолога Эйтана Финкельштейна. Эйтан Финкельштейн: В сознании россиян и граждан стран Восточной Европы Германия, как правило, ассоциируется с политической стабильностью, высоким качеством жизни и социальной защищенностью своих граждан. Число желающих перебраться сюда на постоянное жительство постоянно растет. Вожделенной целью Германия стала и для миллионов жителей развивающихся стран Африки и Азии. Во всяком случае, поток эмиграции не могут остановить ни какие преграды. На этом фоне трудно не удивиться данным, которые приводит последний отчет Федерального ведомства по статистике. Оказывается, в прошлом году в Германию на постоянное жительство въехало 600 тысяч эмигрантов, а выехало - 547 тысяч, их которых 150 тысяч - коренные жители страны. При этом эмиграция из Германии, составившая в 1991 году почти сто тысяч человек, неуклонно растет. Куда и почему уезжают немцы из своей страны? Первая, хотя и не самая значительная категория эмигрантов - пенсионеры. Покидают они страну из-за дороговизны, низкого качества медицинского обслуживания, плохого сервиса. При этом состоятельные пенсионеры уезжают в Швейцарию, Австрию и в южные штаты Америки. Менее состоятельные пенсионер эмигрируют в Испанию, на Канарские острова и в некоторые страны Дальнего Востока. Всего на постоянной основе за пределами Германии живет 170 тысяч пенсионеров и еще столько же - на временной. И все же основную массу эмигрантов составляю отнюдь не пенсионеры. Это мужчины и женщины в возрасте от 25 до 44 лет. Их гонит из страны безработица, экономическая стагнация и отсутствие каких-либо перспектив. Впрочем, и эта масса отнюдь не однородна. Люди со средней квалификацией предпочитают страны Евросоюза, где им не нужна виза и разрешение на работу. Эта категория немецких эмигрантов облюбовала Австрию. 45 тысяч немцев, главным образом, из бывшей ГДР трудились в прошлом году в отелях, на курортах и в других учреждениях сферы обслуживания этой страны. Так называемые середнички разъезжаются и по богатым странам Ближнего и Дальнего Востока, где они работают в гостиничном бизнесе, трудятся в качестве гувернанток, учителей немецкого языка и так далее. Самая же важная категория эмигрантов из Германии - это способные и динамичные молодые люди, чаще всего выпускники университетов, специалисты в области высоких технологий, врачи и научные работники. Их заставляет уезжать жесткая иерархия, властная бюрократия, низкие зарплаты и затхлая атмосфера в научных центрах Германии. Врачи и научные работники уезжают в динамично развивающиеся страны Европы, прежде всего в Англию. В прошлом году там работало 2600 немецких врачей и столько же научных работников. Но основной поток из этой категории стремиться попасть в Австралию, Канаду и, прежде всего в США. Америка, куда в XIX - XX веках перебрались почти семь миллионов немцев, по-прежнему является желанной для самых одаренных, самых энергичных и амбициозных жителей Германии. Ефим Фиштейн: Вопрос, который кажется вечным и больным одновременно, - какой статус дать россиянам, живущим постоянно в Латвийской республике? Большинство, естественно, предпочло бы гражданство страны проживания. Что-то в эти дни в Латвии сдвинулось с места, и вопрос, возможно, приблизился к своему решению. Послушайте нашего рижского корреспондента Михаила Бомбина. Михаил Бомбин: Сейм Латвии принял решение открыть Закон о гражданстве для рассмотрения и внесения в него двух подготовленных Министерством юстиции поправок, касающихся процесса натурализации. О сути этих поправок рассказывает председатель Комитета ПАСЕ по правам нацменьшинств, политолог Борис Целевич. Борис Целевич: Поправки эти как бы делятся на две категории. Одна группа поправок направлена на ускорение процесса натурализации. Касается это, в первую очередь, упрощения получения гражданства детьми, родившимися в Латвии. Это изменение носит довольно бюрократический характер, но будет иметь очень большое значение. Сегодня, допустим, родители должны написать соответствующее заявление, если они хотят зарегистрировать ребенка в качестве гражданина. В поправке предусматривается, что такое заявление нужно будет писать, если родители, наоборот, не хотят зарегистрировать ребенка в качестве гражданина, как бы вариант по умолчанию, что для многих людей имеет достаточно важное значение. С другой стороны, другие поправки ужесточают эту процедуру. Они предусматривают фактически новый критерий для отсева, этот критерий лояльности, который юридически интерпретировать достаточно сложно. Поправки направлены на то, чтобы такой отказ, достаточно произвольный, узаконить. Здесь мы сталкиваемся с проблемой философской. Как интерпретировать понятие "лояльность"? Можно ли считать не лояльным человека, который очень критично относится к политическому режиму, делает все разрешенное законом для того, чтобы этот режим изменить? Я не думаю, что это можно считать не лояльностью, хотя к политическим взглядам можно относиться достаточно по-разному. Но тем не менее дискриминация по признаку политических убеждений запрещена также, как и на любых других основаниях. Какой будет окончательный результат, предсказывать трудно. Я думаю, что этот вопрос, как и многие другие политические деликатные вопросы, в конечном счете, будет решаться на уровне Европейского суда по правам человека, а возможно и суда Европейского Союза. Михаил Бомбин: Кстати, в августе этого года исполнилось 10 лет с момента начала процесса натурализации. За это время гражданство путем натурализации, то есть сдачи экзаменов, получили 98 тысяч человек. Однако более 400 тысяч, в основном русскоязычные жителей Латвии, все еще не имеют латвийского гражданства. Борис Целевич: Я думаю, что это очень характерный пример грубой ошибки международного сообщества. Потому что когда международное сообщество согласилось с таким принципом восстановленного гражданства, как бы подразумевалось, что проблема будет разрешена очень быстро. Так не получилось. В этом нет ничего удивительного, поскольку не для того отнимали политические права у русскоязычных жителей Латвии, чтобы потом быстренько эти права отдать обратно. Задача была чисто политическая - обеспечить контрольный пакет политической власти этническим латышам. Поэтому совершенно естественно, что после того, как власть была получена, с натурализацией не торопились. Ефим Фиштейн: Какие мужчины котируются во Франции в этом сезоне, а какие безнадежно вышли из моды? Об этом последняя летняя зарисовка нашего парижского корреспондента Дмитрия Савицкого. Дмитрий Савицкий: С середины шестидесятых и до наших дней современный мужчина прошел через добрую дюжину метаморфоз. В 60-х Франция все еще копировала Хемфри Богарта, и Ален Делон носил тренчкот с плеча великого актера. Да и шляпы - из тех же черно-белых серий, как впрочем и Жан Габен: рубашки, застегнутые до последней пуговицы, обязательные галстуки, перчатки - мужчина был джентльменом. Этот элегантный мачизмо неожиданно в одночасье был не упразднен, а поставлен под вопрос. Кем? Джеймсом Дином. Марлоном Брандо. Еще проще - Жераром Филиппом, который внес нечто свое, уже французское, но с той самой мягкостью, которая указывала на то, что он не боялся в себе и слабых сторон, не старался играть мускулами. Ну, а потом, конечно, взрыв, фейерверк, дети цветов, длинные волосы, шарфики, розовые пиджаки, рубашки с золотой искрой, каблуки в пять сантиметров: мужчина открыл невероятную возможность - себя украшать, кокетничать, распускать перья. Он открыл в себе - её! В итоге, все мы попадали в ситуацию, когда не знали с кем говорим - с мужчиной или женщиной. С тех пор стилистические волны накатывали и откатывали. Мужчины отпускали волосы до плеч, бороды, потом стриглись наголо, заводили усы и эспаньолку, носили все в обтяжку или все болтающееся как на вешалке. Гомосексуализм перестал быть пугалом и пороком. Политики на верхах власти стали делать лицевые подтяжки, пользовались лампами искусственного загара, а психоаналитики все чаще говорили об освобождении женского в мужчине и мужского в женском. Короче androgenisme, двуполость и бисексуальность, "гомо" и "би" - были признаны и от них, по крайней мере в больших городах, перестали шарахаться. Постепенное возвращение к декларированной принадлежности к мужскому полу является и реакцией на массовые движения гомосексуалистов, а так же на все более усложняющиеся условия жизни. Впервые чисто мачистский вид французы обрели в эпоху первой войны в Заливе - короткие прически, полувоенные брюки и куртки, бутсы. Недостаточно, конечно, внешне объявить себя мужчиной, внутренне оставаясь неопознанным сексуальным объектом. Но сексуальная контрреволюция СПИДа, терроризм, войны, пример англосаксонских и скандинавских стран, вынуждают расслабившийся сильный пол оповестить мир о наличии первичных и вторичных. Явление это не без парадоксов. Стилист Вансан Грегуар. Вансан Грегуар: Это возвращение настоящего мужчины, мачо, тестостерона. Мужчины, который является архетипом мужчины, причем как среди гетеросексуалов, так (и даже чаще!) среди гомосексуалистов. Ничего женственного! Теперь в моде скорое заросшая грудь с медальоном, кожаные куртки. Все, что создает образ настоящего мужчины. Дмитрий Савицкий: Все же возникает вопрос: напористый крутой мачо - всего лишь стиль? мода? картинка? Помогут ли кожаные куртки и цепи возродить, усилить такие качества как решимость, отвага, ответственность? Если нет, мы их сменим опять года через три, как сапоги, как эти самые кожанки. Мода и стиль - это искусство быть или же наука казаться? Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
