Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[28-09-04]
Власть и прессаАвтор и ведущий Олег Панфилов
Сегодня в программе:
За прошедшие дни появилось несколько тем, которые характеризуют отношения власти и прессы. Во-первых, предложение депутат Государственной Думы Александра Крутова, посчитавшего, что телевидение и радио не должны рассказывать о терактах, если они вновь случатся в России. Не то, что о них рассказывать, вообще упоминать нельзя до окончания самого теракта. В газетах писать или на лентах телевизионных агентств сообщать - пожалуйста, на телевидении и радио - нельзя. Чем руководствовался депутат, сказать трудно. Например, телевидение и радио о теракте ничего не сообщают, чтобы не ретранслировать таким образом действия или требования террористов. Но, как известно, нынешние террористы технически обеспечены намного лучше спецслужб. И тогда возникает вопрос: как быть, например, с Интернетом, поскольку у террористов может быть доступ через спутник. Или сообщением по телефону смогут передать обо всем, что появляется на лентах информационных газет или в газетах. Депутат Крутов еще недавно вел на третьем канале программу "Русский дом", которую он называл патриотической, и в каждой программе почти всегда комментировал ситуацию в стране генерал КГБ Николай Леонов. То есть Александр Крутов, судя по всему, всегда был сторонником жесткого чекистского отношения к прессе. Второе событие или, как сказали ведущие новостей на государственных телеканалах, эпохальное - выступление президента Путина на Первом Конгрессе руководителей мировых информационных агентств. Помимо прочего президент сказал о необходимости свободы слова в стране. Даже подчеркнул эту необходимость, в очередной раз привнеся в свое выступление элемент иносказательности. Мол, свобода прессы - это как окно: откроешь - шумно, закроешь - душно. Оставлю без внимания слова Путина о необходимости свободы слова, поскольку на внешнюю аудиторию эти слова он произносит давно и настойчиво, интереснее комментировать аллегорию об окне. Если следовать такой шкале оценки состояния свободы слова в России, то ситуация скорее напоминает форточку, через которую слышны лишь передачи радиостанции "Эхо Москвы" и шелестение нескольких московских газет, не боящихся еще писать о коррупции власти, о войне в Чечне, о восстановлении чиновничества, о проблемах прессы. Глава государства в очередной раз говорил об ответственности во время освещения терактов, но ничего не сказал о том, почему чиновники в нарушение действующего законодательства и прежде всего конституции намеренно распространяли дезинформацию или просто врали. Может быть, президенту стоило бы защитить чиновников, заявив, например, что те врут для того, чтобы запутать террористов. Однако никаких других разъяснений взаимоотношения власти и прессы не было и, судя по всему, не будет. В связи с этим стоит привести третье событие, оно касается интервью Михаила Леонтьева в "Независимой газете". Он сказал, что одним из способов борьбы с терроризмом было бы присутствие в каждой редакции сотрудника ФСБ, и чтобы чекист имел право решать, что можно публиковать, а что нельзя. Михаил Леонтьев несколько лет назад был известным журналистом, начинал в "Независимой газете", а затем был одним из основателей газеты "Сегодня", издавал журнал "Фас". На ОРТ Леонтьев преобразился, став ведущим программы "Однако", напоминающей одновременно "Прожектор перестройки" и "Международную панораму" середины 70-х годов. Михаил Леонтьев стал членом партии "Единая Россия", употребляет по примеру советских пропагандистов слова "подонок" или "урод". В принципе, чекисты есть в ведущих государственных средствах массовой информации, например, на телеканале "Россия" и в ИТАР-ТАСС. Но если Леонтьев предлагает ввести штатные должности чекистов и в независимой прессе, то это уже явное нарушение конституции, запрещающей цензуру в любом ее виде. Впрочем, какая разница, кто об ограничениях говорит - президент-чекист Путин, партиец-пропагандист Леонтьев или депутат-патриот Крутов. Вернемся к проблемам журналистов. Из российских новостей хочу выделить главную: новочеркасские журналисты, не добившись положительного решения в российских судах, подали жалобу в Европейский суд. Секретариат Европейского суда по правам человека в Страсбурге уведомил главного редактора газеты "Частная лавочка" из Новочеркасска Елену Надтоку о том, что две ее жалобы в адрес суда получены, зарегистрированы и рассматриваются сотрудниками секретариата. Григорий Бочкарев: Европейский суд по правам человека в Страсбурге принял к рассмотрению две жалобы главного редактора газеты "Частная лавочка" из Новочеркасска Елены Надтоки. Редактор городской газеты обратилась за защитой своих прав в международный суд, так как не смогла отстоять их в судах российских. При этом разбирательств сначала городского, а затем областного судов стали опубликованные в 2003 году в газете "Частная лавочка" материалы "Тайны Мадридского двора", "За кулисами 142 округа" и "Не сойти нам с этого места". Авторы статей излагали свое личное мнение относительно событий, происходящих в Новочеркасске. Данные статьи не были никем заказаны и оплачены. Тем не менее, редакция газеты "Частная лавочка" была признана виновной в совершении административного правонарушения. Ей было назначено административное наказание в виде штрафа в доход государства в размере 25 тысяч рублей. Также виновной в совершении административного правонарушения была признана и Елена Надтока, как учредитель и главный редактор. Ей также было назначено административное наказание в виде штрафа в доход государства в размере двух с половиной тысяч рублей. Это по первой публикации. По второй городской суд взыскал с редакции газеты "Частная лавочка" по 50 тысяч рублей в счет компенсации морального вреда для героев публикации - двух сотрудниц паспортного стола - и с автора материала Елены Надтоки по 10 тысяч рубелей. Определением судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда решение новочеркасского городского суда в части компенсации взыскания морального вреда было изменено. Размер компенсации морального вреда в пользу Попковой и Савченко с редакции газеты "Частная лавочка" был снижен до 10 тысяч рублей каждой и с Надтоки снижен до одной тысячи рублей в пользу каждой из истиц. В остальном же решение городского суда было остановлено без изменений, а жалоба Надтоки без удовлетворения. Как считает реактор "Частной лавочки", в данном случае имеют место нарушения прав, гарантированных Европейской конвенцией "О защите прав человека и основных свобод", а именно статьи 10 и 6. Так нарушение статьи 10 Европейской конвенции "О защите прав человека и основных свобод" выражает в следующем: новочеркасский городской суд привлек к ответственности редакцию газеты "Частная лавочка" или Елену Надтоку, как ее главного редактора, за выражение мнения оценочного суждения. Между тем статья 10 Европейской конвенции "О защите прав человека и основных свобод" часть первая гласит: каждый человек имеет право на свободу самовыражения, это право включает свободу мнения, свободу получать и распространять информацию и идеи. Кроме того, по мнению Надтоки, имело место нарушение статьи 6 Европейской конвенции "О защите прав человека и основных свобод". В частности, был нарушен принцип равенства сторон, что выразилось в следующем: редактор газеты не была своевременно информирована о дате слушаний дел. Таким образом она была лишена возможности защищать свои права и выступать в интересах редакции газеты "Частная лавочка". О том, что по данным двум слушаниям были вынесены решения, она узнавала, только получив их текст по почте. Между тем Европейский суд вынес в свое время постановление, по которому ответчики должны присутствовать на судебном разбирательстве и иметь возможность принимать в нем участие. Олег Панфилов: Наш второй сюжет из Нижнего Новгорода, где за последние недели произошло несколько нападений на журналистов. Олег Родин: "Край непуганых журналистов" - так именовал Борис Немцов Нижегородскую область в бытность губернатором. Времена изменились, журналисты теперь стали осторожнее и событий с преследованием средств массовой информации в регионе сегодня пока немного. Тем ярче высветились недавние случи нападения на журналистов телекомпании "Волга" со стороны частных охранников и прокурорских работников, а также применение грубой физической силы к корреспондентки телекомпании "Кремль" Александре Шумихиной, которая, снимая репортаж об открытии выставки в Починковском районе, решила обратиться к спикеру областного Законодательного собрания Евгению Люлину за комментариями относительно решения областного суда об аресте его заместителя Михаила Дикина. Но неожиданно она получила жесткий отпор со стороны руководителя управления общественных связей Романа Скуднякова, который выдернул из камеры микрофон и спиной загородил объектив. После того, как журналистка не отказалась от своей попытки поговорить с Люлиным, Скудняков попытался оттащить девушку, а затем толкнул ее на автомашину. На видеокадрах, показанных в программе новостей, наглядно видно, как пресс-секретарь спикера, взяв журналистку за руки, буквально распластал ее на корпусе стоящего поблизости автомобиля. Александра Шумихина: Я отношусь к этому как к рабочему моменту. Что сделаешь, если есть такие грубые люди? Главное, не отвечать грубостью на грубость. Олег Родин: Заявила пострадавшая. Однако дирекция телекомпании "Кремль" обратилась в прокуратуру с просьбой привлечь Романа Скуднякова к уголовной ответственности за попытку силой помешать журналистке исполнить профессиональные обязанности. Директор телекомпании Ирина Преображенская так прокомментировала ситуацию. Ирина Преображенская: Посмотрите на динамику событий. Председатель бюджетного комитета Роман Антонов сбивает человека, нет ни уголовного дела, нет ничего, а человек умер. Вице-спикер Михаил Дикин обвиняется в покушении на убийство, и в общем-то все молчат. Особенно молчит спикер парламента, мне его позиция совершенно непонятна. Когда журналисты начинают спрашивать его о том, что он думает по поводу людей, достаточно приближенных к нему, он уходит от ответа. И не только уходит от ответа, но как бы противодействует прессе. Олег Родин: Ее поддержали юристы Виктор Бушуев и Сергей Остроумов. Виктор Бушуев: Это нельзя квалифицировать как хулиганство, это гораздо сложнее, это гораздо серьезнее. Здесь идет воспрепятствование законной деятельности журналиста. Здесь превышение своих должностных служебных полномочий. Вот так, как себя сейчас вел Роман Скудняков, даже служба безопасности не имеет права себя так вести. Сергей Остроумов: Действительно, это прецедент. Сегодня отталкивают, сегодня применяют физическую силу, что будет завтра, если подобные действия не принимать, страшно подумать. Олег Родин: И, тем не менее, в возбуждении уголовного дела отказано. Более того, как заявил виновник происшествия Роман Скудняков, действия журналистки - это провокация. Олег Панфилов: В середине сентября исполнилось четыре года со времени исчезновения журналиста Георгия Гонгадзе. В Киеве было сделано очередное количество заявлений, с письмами протеста выступили крупнейшие международные журналистские организации. Одновременно были опубликованы результаты очередного исследования пленок Мельниченко, основного свидетельства о причастности высшего руководства страны к исчезновению Гонгадзе. Но на этот раз исследование посчитало, что на пленках голос президента Кучмы был подмонтирован. Владимир Ивахненко: Убийство в конце 2000 года руководителя Интернет-издания "Украинская правда" до сих пор не раскрыто. О непричастности к гибели Георгия Гонгадзе не раз заявлял президент Кучма. Однако его противники по-прежнему настаивают: убийство журналиста - дело рук спецподразделения милиции, выполнявшего указания властей. В июне этого года в западной прессе была опубликована утечка материалов по делу Гонгадзе. Из документов следовало, что милиция следила за журналистом в течение месяца вплоть до дня его исчезновения 16 сентября. После обнародования этой информации Генеральная прокуратуру Украины направила запрос к МВД. Следствие потребовало разъяснений, почему сотрудники милицейского спецподразделения следили за журналистом. Ответ прозвучал из уст заместителя главы МВД Михаила Корниенко. Михаил Корниенко: Те лица, которые работали в упомянутом подразделении, все отрицают, что такая слежка была. Что касается документов, которые могли свидетельствовать об этом, эти документы в 2001 году были уничтожены. Владимир Ивахненко: Один из главных фигурантов этого дела Александр Пукач был взят под стражу. Однако после его заявления о том, что документы уничтожили случайно, милицейского генерала выпустили на свободу. Между тем новые версии в деле Гонгадзе прозвучали в показанном недавно фильме "Скрытая истина" на пятом киевском телеканале. Автор фильма журналист Владимир Арьев считает, что убийство Гонгадзе могло быть операцией российских спецслужб с целью компрометации Кучмы и изоляции Украины от Запада. Владимир Арьев: Слишком многое сходится на том, что это был все-таки российский след. По свидетельствам многих участников этого скандала, а также по документам, которые остались, например, из письма майора Мельниченко, писавшего в кабинет Леонида Кучмы, многое указывает на то, что, например, тому же майору помогали люди, которые учились с ним в подмосковной школе КГБ, потом работали в федеральной службе безопасности. Владимир Ивахненко: В этом фильме приводились доводы и в пользу того, что о прослушивании президентского кабинета накануне убийства Гонгадзе знал Евгений Марчук. На минувшей неделе президент неожиданно оправил генерала в отставку с поста министра обороны. По одной из версий, убийство спланировали противники Кучмы, уже располагавшие скандальными записями майора Мельниченко. Напомню, что на одном из фрагментов пленки голос, похожий на президентский, давал указание силовым министрам разобраться с Георгием Гонгадзе. Бывшие министры сейчас в тревожном ожидании результатов президентских выборов. Оппозиция обещает расставить все точки над i в деле об убийстве журналиста после смены власти в Украине. Олег Панфилов: Обычно здравый человек прежде, чем высказать свое субъективное мнение о другом человеке, пытается продумать возможные последствия: не обидится ли визави, а, обидевшись, не предпримет ли адекватные действия? А вдруг обидевшийся ударит по лицу? Как ни странно, но в обыденной жизни мы стараемся быть осторожными, чего не скажешь, к примеру, о прессе. Невозможно точно привести данные о количестве исков журналистам о защите чести, достоинства, деловой репутации. По разным данным, только в России насчитывается от шести до восьми тысяч в год. Примерно по тридцать уголовных дел возбуждается в год по статьям Уголовного кодекса за клевету или оскорбление должностного лица. О том, как предусмотреть и не попасть в зал судебных заседаний будет рассказывать Федор Кравченко, юрист некоммерческой организации "Интерньюс". Федор, вероятно проблема состоит в том, что далеко не в каждой редакции средства массовой информации есть юристы? Федор Кравченко: Безусловно, вы попали в точку. Представьте себе, что вы заболели и есть либо очень дорогие западные врачи, которые принимают в роскошных кабинетах, но за прием у которых нужно платить сотни долларов или врачи не того профиля, который вам нужен, предположим, только стоматологи, хотя у вас болит живот. Та же ситуация с юристами. В регионах мало медийных юристов и, к сожалению, все они работают, естественно, в компаниях. А пойти к юристу конкурента далеко не то, что каждый журналист, многие директора боятся, потому что это значит раскрыть свои проблемные точки. Что касается московских юристов, то они просто неадекватно дороги для регионов и, кроме того, не может московский юрист понять специфики маленького городка. Олег Панфилов: Я так понимаю, что вы говорите о юристах, которых приглашают, когда случается какая-либо беда, подают судебные иски или возбуждают уголовное дело. А насколько часто встречаются сейчас в редакциях средств массовой информации штатные юристы? Федор Кравченко: Примерно в 25-30% редакций есть, но только крупных. При этом ситуация катастрофическая вот в чем: этому юристу, даже если он работает много лет, практически не с кем посоветоваться. Если юрист по уголовному праву, по гражданскому праву всегда может найти коллег, единомышленников, пообщаться, обсудить с ним проблемный вопрос, то механизма общения юристов на общероссийском уровне, медийных юристов, пока не существует, мы работаем как раз над их созданием. Что же касается своего регионального рынка, то все юристы, к сожалению, конкуренты. Не юристы это определяют, но директора никогда не разрешат своему юристу посоветоваться с коллегой, работающим у конкурента. Олег Панфилов: Тем не менее, я уточню свой вопрос: я имел в виду саму работу юристов в средствах массовой информации. Когда я разговаривал с западными журналистами и спрашивал их, почему так мало случаев судебного преследования ваших редакций, то мне обычно отвечали, что у нас есть большой штат юристов, которые читают предварительно какие-либо сенсационные материалы и советуют редактору публиковать или не публиковать. Если публиковать, то с какими-то правками, чтобы избежать судебного преследования. В России юристы занимаются подобной работой или чем-то другим? Федор Кравченко: Прежде всего в России, если на телекомпании, я не говорю о крупных холдингах, я говорю об обычной российской телерадиокомпании в среднем городе, там, дай бог, есть один юрист и то только на каждый четвертой, на каждой третьей телерадиокомпании. И, конечно, он занимается всем. При этом, уверяю вас, на большинстве компаний критические договоры просматриваются директором или главным бухгалтером. Могу привести пример: недавно снесли одну из телебашен, телевышек, естественно, что после этого компании наступил конец, от нее отвернулись журналисты, рекламодатели. Нет компании, лицензии аннулированы и так далее. А суть заключалась в том, что когда заключался договор аренды территории, на которой будет стоять башня, просто не спросили разрешения всех собственников. Маленькая юридическая ошибка, которая привела к краху всей компании. Таких примеров десятки. Олег Панфилов: Как мне представляется, юристы в рядах редакциях средств массовой информации, по всей видимости, должны быть что-то вроде учителей для журналистов. Потому что, как правило, журналисты неспособны защищать свои права, даже когда подписывают контракты, трудовые договоры. И, конечно же, еще много других поблеем. Юристы, работающие в средствах массовой информации, они специалисты широкого профиля, они занимаются и трудовыми отношениями. Чем еще? Федор Кравченко: Прежде всего, конечно, хорошо было бы, если бы юрист мог сотрудничать с журналистами, подсказывая им. Как правило, не нужно вычеркивать из журналистского материала две трети, чтобы сделать его менее опасным, вполне достаточно сменить чуть-чуть угол зрения, чуть-чуть сменить подводку, заменить одно прилагательное другим, один некорректный термин другим корректным, и материал становится юридически совершенно безопасным. Но юристам телерадиокомпаний зачастую приходится выступать настолько универсальными специалистами, что мало какой еще специалист, скажем, режиссер монтажа, он только режиссер монтажа, а юристу приходится сегодня заниматься избирательным законодательством, завтра налогами, послезавтра, предположим, рекламой и объемы чудовищные. Поэтому мы сейчас создаем институт коллегии СМИ - это объединение юристов, с тем, чтобы юристы одной компании могли бы всегда посоветоваться с другой компанией из другого региона. Чтобы телекомпания или радиокомпания или печатные издания, у которого нет юриста, могли бы взять квалифицированного готового юриста из другого региона, который получает абсолютно адекватные деньги, доступные этому региональному СМИ, и решает эти проблемы абсолютно привычно, поскольку он этим занимается уже много лет в своей редакции. Олег Панфилов: Скажите, эта коллегия может решить одну очень серьезную проблему. Только богатые средства массовой информации могут позволить себе выделить в бюджете деньги на оплату труда юриста. Большинство мелких средств массовой информации, особенно это относится к районным газетам, такой возможности не имеют. Может ли эта коллегия каким-то образом оказывать юридическую помощь тем редакциям, в которых нет возможности нанять юриста? Федор Кравченко: Это одна из ключевых позиций. Незачем учить несколько лет своего молодого юриста, если он будет работать, предположим, десять дней в месяц. Гораздо проще все эти решения юридических проблем поручить опытному юристу, который работает либо в другой компании, либо является адвокатом, но который великолепно знает эту специфику и который за очень короткое время, не учась на ошибках своей компании, соответственно, не подвергая ее риску, сможет их разрешить. Олег Панфилов: Вы уже начали работать? Федор Кравченко: Мы начали работать три года назад, хотя мы совершенно не ищем работу, а, наоборот, слишком ее много. Но наше сообщество из примерно двадцати региональных юристов сложилось более трех лет назад. Другие передачи месяца: |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
