Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
 [12-10-04]
Сорок дней с момента первых похорон жертв бесланской трагедииПрограмму ведет Кирилл Кобрин. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Елена Фанайлова. Кирилл Кобрин: Исполняется сорок дней с момента первых похорон жертв бесланской трагедии. В эти дни североосетинское общество может расколоться и вступить в фазу гражданских вооруженных столкновений. Самые большие опасения вызывают тлеющий в республике осетино-ингушский конфликт и исламский фактор. Рассказывает наш корреспондент Елена Фанайлова. Елена Фанайлова: Сразу после бесланской трагедии многие осетины в Беслане и Владикавказе возлагали на своих ближайших соседей-ингушей, а вовсе не на чеченцев, всю ответственность за захват первой школы. Мне доводилось слышать антиингушские высказывания не только из уст пострадавших и их родственников, но и от лиц, наделенных моральным авторитетом в республике Северная Осетия. Более того, власти, как будто желая отвести от себя удар и снять ответственность за трагедию, поддерживали стихийный национализм. С бывшей заложницей Аллой Гаджиевой и ее семьей мы разговаривали во дворах пятиэтажек возле Первой школы через неделю после освобождения заложников. Ее брат, ему около тридцати, так вспоминает об известном осетино-ингушском конфликте 1992 года, после которого на окраине Владикавказа до сих пор стоят дома с выбитыми артиллерией стеклами – в них боятся селиться. Это ингушские дома. Брат Аллы Гаджиевой: Эта война была затеяна с их стороны, потому что они затребовали определенные земли. И вот тогда, в 1992 году война получилась. И помимо войны, людей воровали отсюда, осетинов они воровали, потом перепродавали их. Потом, после 1992 года это потихоньку успокоилось все, и вроде бы опять начали нормально жить. Вот есть же люди, которые националисты, и вот они ингушей вообще не признают в полном смысле этого слова. Елена Фанайлова: Алла Гаждиева крещена в православие. Она рассказывает, как вели себя террористы. Алла Гаджиева: Они все время говорили: «Молитесь богу, аллаху. Бог один». А для чего молиться? Хотя я молилась. Я все три дня молилась. На ком были кресты там, многие свои кресты снимали и прятали, чтобы они не увидели, что на ком-то кресты висят. Елена Фанайлова: А так террористы были одеты? Алла Гаджиева: На них были футболки простые, спортивные, с широкими карманами. И кроссовки, вот есть же сейчас тряпочные кроссовки, дешевые, с двумя шнурками – все были вот так одеты. На них только вот эти жилеты были: на ком – черный, на ком – зеленый, - куда все засунуто было. И все. А так вот они были одеты просто. Даже на этих шахидках были такие же спортивные черные кроссовки, сверху длинная серая юбка с длинным пиджаком, косынка, и вот то, что у них висело. У них все время одна рука на пульте была, а в другой руке у них пистолет был все время. Они не женщины были, им лет, может быть, по 16-17, и то хорошо. Елена Фанайлова: Во Владикавказе стоит прекрасная суннитская мечеть, которую изображали еще на всех советских открытках. Она построена в начале XIX века, по преданию, азербайджанским купцом-мусульманином, который женился на осетинке. Сейчас мечеть отдана мусульманской общине. Родственники ее членов погибли в Беслане. Многие осетины считают себя этническими мусульманами: они не религиозны, но традиции поддерживают. Этнических мусульман в республике около трети. Я спросила у мужчин во владикавказской мечети, раскалывает ли осетинское общество разделение на мусульман и православных. Местный житель: Тут принципы морали. Мораль, она объединяет людей все-таки. И православные тоже против чего-то плохого. А уж мусульмане тем более. Нет раскола, потому что количество мусульман, действительно проверенных мусульман в Северной Осетии не достигло какого-то количества, чтобы произошел раскол. А это естественно, где создается какое-то количество проверенных мусульман, которые истинно понимают свою религию, раскол неизбежен. Вера с неверием никогда не сойдется. Это свет и мрак. А просто здесь мы не видим, что свет. У нас ислам пошатывается, очень слабо стоит на ногах. Местный житель: Во-первых, осетины, их 97 процентов, они язычники. Когда христианство проповедовали... ну, в основном из Грузии христианство насаждали. Просто имена поменяли, а так все осталось на своих местах. Барана зарежет, идет на гору и там ангелам... выпивают. Вот это и есть осетинская религия – выпьют, побольше покушают, повеселятся и опять домой. Много таких, в основном, которые этническими мусульманами себя называют. Елена Фанайлова: Нет ли признаков того, что в Северной Осетии ситуация может обостриться, и кто-то захочет привести в действие законы кровной мести? Независимый корреспондент Алексей Шведов сейчас работает в Беслане и отрицает эту информацию. Алексей Шведов: Мы об этом сейчас ничего не можем говорить, потому что 40 дней только начались. Причем начнутся они даже не сегодня, а они начнутся только завтра. Пока город весь еще в трауре, еще сегодня шесть похорон. Еще идентифицируются тела, и их доставляют. И люди сегодня еще ездят на кладбища, сегодня еще хоронят. С завтрашнего дня начинается 40 дней. И так как все очень сильно устали, и у людей нет ни моральных, а у многих даже уже и материальных каких-то сил, то семьи растягивают как бы 40 дней, кто-то назначает на более позднее время, как-то – на более раннее. То есть отступают, собственно, от строгой хронологии для того, чтобы уставшие люди, родственники могли прийти и к одним, и к другим, и к третьим. Поэтому 40 дней у нас закончатся, видимо, только в субботу. Елена Фанайлова: Расскажите, пожалуйста, в каком состоянии находятся люди, с которыми вы встречаетесь. Алексей Шведов: Главное слово, которым можно охарактеризовать их состояние, - это усталость. Это, наверное, бесконечная усталость. Потому что горе из Беслана так и не ушло. И я сейчас сижу в учительском комитете, и, наверное, так же, как и 40 дней тому назад, может быть, их чуть поменьше, так же подходят люди, подходят женщины в черных платках, прижимают платки к лицу. Здесь вывешены списки, официально уже утвержденные, пострадавших. И они приходят сюда найти какую-то информацию. Сейчас это связано не с тем, что они разыскивают близких, сейчас это связано с тем, включены ли они в официальные списки на получение финансовой помощи. На данный момент большая часть семей получили по 100 тысяч за убитого, по 50 тысяч за раненого, и меньшую сумму, если ты просто был там. Эти деньги большей частью заложников получены. Эти деньги поступили не ко всем, подчеркиваю. Кое-кому выплатили зарплату. Учителя, скажем, сегодня в получку получили от 1,5 до 2,5 тысяч рублей, зарплату. Довольно ровно большинство семей получили суммы в размере 100 долларов от учительского комитета. Из Якутии были пожертвования где-то порядка 5 тысяч рублей на лицо. Речь идет о суммах порядка 3-5 тысяч рублей. Но этот ручеек, он есть, мы можем его увидеть. И это все, это все деньги, которые здесь получены всеми. Елена Фанайлова: Как сообщил независимый журналист Алексей Шведов, люди в Беслане тревожатся и опасаются возможных вооруженных провокаций, потому что понимают: если конфликт начнется, удержать его не удастся никому. Последние материалы по теме:
См. также:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
