Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
 [18-09-04]
Анна Политковская о БесланеПрограмму «Темы недели» ведет Дмитрий Волчек. Принимает участие обозреватель "Новой газеты" Анна Политковская. Дмитрий Волчек: Мы уже говорили о реакции на предложенную Владимиром Путиным реформу избирательной системы, о том, как идет опознание жертв теракта в Беслане. И сейчас продолжим разговор с обозревателем "Новой газеты" Анной Политковской. Анна, добрый вечер. Ваша газета славится своими журналистскими расследованиями. В частности, очень много деталей взрывов жилых домов в Москве и "Норд-Оста", которые скрывало следствие, стали известны именно благодаря вашим публикациям. Сейчас, разумеется, вы проводите свое расследование обстоятельств теракта в Беслане. Прежде всего, хочу вас спросить о фактах, фактах, которые обнародовала прокуратура, и тех, которые содержатся в заявлении Басаева. Многое не сходится, в частности, имя главаря террористов "Полковника". Кому верить? Какими данными располагаете вы? В каком направлении ведет свое журналистское расследование? На какие обстоятельства теракта следует обратить внимание? Что, на ваш взгляд, не сообщает зам генпрокурора Колесников? Анна Политковская: Мне кажется, что зам генпрокурора Колесников вообще мало пока на что обращает внимание. Может быть, это тайна следствия. Но, тем не менее, главным вопросом не только для наших журналистов "Новой газеты", но и для всех журналистов является сейчас помощь тем семьям, которые до сих пор не могут найти своих родных. То есть помогать семьям пропавших без вести, и выяснить, где все-таки эти люди. Как мы все знаем, некоторых из них уже после штурма видели живыми, некоторых даже выносили их собственные родственники, передавали на руки еще кому-то и потом их больше никто нигде не видел. Это главный вопрос сегодня. Вторая задача, которая стоит перед журналистами-расследователями, - это найти объяснение, почему власть лгала. И лгала до такой степени, что недоверие родственников заложников дошло до крайней точки, и, в конце концов, отцы, мужья и братья пошли со своим оружием в бой и произошло много дополнительных трагедий. Кто все-таки ответственен за то, что произошло 3 сентября? Я не очень верю в случайное стечение обстоятельств. Какова доля участия Патрушева и прочих господ, которые сидели в штабе? Это очень важная задача, потому что почти ни у кого из нас нет сомнений, не хочется быть Кассандрой, что может быть повторение, что может быть следующая история, такая же ужасная. И тогда люди, которые научены горьким опытом"Норд-Оста" и Беслана, вообще отметут представителей власти, представителей государства как вообще что-либо способных делать. Будут осуществлять свой самосуд и свою операцию по освобождению. Очень важно найти правду. Мне кажется, и генпрокуратуре ее важно найти. Иначе просто это хаос. Дмитрий Волчек: Первый вопрос, который вы затронули, вы говорили о детях, которые исчезли после штурма. Где они могут быть, какова ваша версия? В Осетии ходят слухи, что многим боевикам удалось скрыться, и они увели с собой этих детей-заложников. Возможно ли это? Анна Политковская: Это, конечно, ужасная версия, но я ее разделяю. Во-первых, совершенно очевидно по многим деталям, что часть боевиков ушла. Совершенно очевидно, что если нет трупов, то где люди? И, возможно, что они действительно находятся в заложниках, и нас ждут тяжкие открытия. По крайней мере, необходимо их искать так же, как искали всех предыдущих людей, попавших в заложники. То есть, мне кажется, перед журналистами стоит задача считать их заложниками и искать по тем тропам, которые известны каждому работавшему в Чечне и Дагестане в первую и вторую войну. Использовать обязательно эту версию. Может быть не все из тех, которые числятся сейчас пропавшими без вести, не все, но хотя бы кто-то уведен, и есть надежда их спасти, и родственники их увидят живыми. Слушатель: Добрый вечер. Во-первых, я хочу высказать мое восхищение смелостью, мужеством и красотой Политковской. Если бы наше журналистское сообщество хоть на йоту было похоже на нее, мы бы видели другую прессу. А вопрос у меня в следующем: не представляет ли Политковская уместным, чтобы следующий генеральный прокурор смог бы допросить настоящего генерального прокурора и заодно бы задать вопросы президенту? Мне кажется, это было бы очень полезно для мирового общественного мнения, а, главное, для нашего собственного. Потому что тот ужас, который мы имели в Осетии, он может быть еще и продублирован - такова политика. За что мы боролись, на то и напоролись. Желаю вам доброго. Анна Политковская: Безусловно, я считаю такую постановку вопроса абсолютно справедливой и абсолютно необходимой. Сегодня, конечно, об этом мы можем только мечтать. Потому что у нас президент превращается все более и более в некое подобие царя, в помазанника божьего, которого трогать невозможно руками прокурорскими, он все более и более выходит из-под контроля правоохранительных структур. Но, конечно, ставить такой вопрос необходимо. Тайна скрывается, мне кажется, там. И вам, я так понимаю, так кажется. Дмитрий Волчек: Все средства массовой информации растиражировали на этой неделе заявление Басаева. Анна, как вы полагаете, зачем Басаеву понадобилось с такой доскональностью описывать все приготовления к терактам, вплоть до бухгалтерии довольно жалкой? Анна Политковская: Да черт его знает. Честно говоря, я к этому заявлению отношусь крайне скептически. Во-первых, потому что Басаеву надо после этого только удавиться, так мне кажется. Если авторство его будет подтверждено, что ему остается делать? Он персона нон-грата даже для тех, кто прежде так не считал. Второй вопрос - это вопрос сайта, на котором это все было опубликовано. В моей журналистской биографии была пара случаев, когда мне приходилось добывать доказательства, что заявления Масхадова, опубликованные на этом же сайте, «Кавказ-Центре», действительно принадлежат Масхадову, и оказывалось, что это фальшивки. Так же это касалось двух расследований, я их сама вела в Чечне, двух трагедий. И в информации по этим трагедиям, случившимся в 2002-2003 году, "Кавказ-Центр" тоже давал ложь. Поэтому, когда появилось это заявление, мне необходимо подтверждение, чтобы считать, что это Басаев. К тому же наша зацикленность на Басаеве, мне кажется, не только наша, но и генпрокуратуры, Путина и так далее, играет со всеми нами очень злую игру. Что я имею в виду? Кроме Басаева есть много еще других, фамилии которых не нарицательны, от этого они не становятся менее жестокими, может быть, даже более жестокими. Куда вдруг уплыла фамилия Евлоева, одного из самых жестоких полевых командиров? Мне очень не нравится то, что фамилия Евлоева сейчас не обсуждается в версиях. А по косвенной информации, которую имею я, да и другие журналисты, Евлоев был активным участником и этого кошмара в Беслане, и ужаса в Ингушетии в ночь с 21 на 22 июня этого года. Понимаете, поиск Басаева становится каким-то хроническим раком нашей правоохранительной системы. Этот рак заслонил все то, что творится в Чечне. А там рождаются новые личности в результате пятилетней идущей второй чеченской войны или так называемой антитеррористической операции, и эти личности страшнее Басаева. Дмитрий Волчек: Анна, вы говорили о фальшивых заявлениях Масхадова, опубликованных на "Кавказ-Центре". В четверг Радио Свобода получило запись обращения Масхадова, это его подлинный голос. В этом обращении Масхадов отвергает свою причастность к теракту в Беслане. Давайте послушаем, документ уникальный по нынешним временам. Аслан Масхадов: Российские спецслужбы и средства массовой информации в последнее время утверждают, что непосредственным руководителями по захвату заложников в городе Беслан были руководители чеченского движения сопротивления и в том числе Масхадов. По этому вопросу я хотел бы сказать следующее: подобные утверждения, это было и раньше, это не вызывает у нас удивления. Вспомните "Норд-Ост". Мы хорошо знаем, как в застенках Лефортово, Чернокозово заставляют людей говорить и какими методами это делается. Неделю назад российские спецслужбы устроили примерно такой спектакль. Взяли в заложники всех родственников Масхадова, в том числе детей, женщин, посадили их перед телевизорами, чтобы они примерно сказали следующее, то есть все просят Масхадова, чтобы он освободил детей в Беслане. Это все делается для того, чтобы простые люди подумали, что Масхадов руководит или все делается по его приказу. Но это не так. Если действительно российским руководителям так сильно хочется, чтобы я руководил подобными терактами, им не повезло, им это не удастся. Я не умею это делать. Не нужны нам уступки Путина или заставить Путина остановить войну ценой жизни малолетних детей. У нас достаточно сил, средств и методов, чтобы заставить Россию остановить войну. Мы придерживаемся в этой борьбе следующих методов. Во внешней политике мы хотим открыть глаза всему миру, мировой общественности, всем международным институтам и показать, что происходит в Чечне, показать ложь и обман российской пропаганды, зверства и жестокость федеральных сил и спецслужб России на территории Чечни. И еще раз убедить, доказать всему миру, что мы не террористы, не экстремисты и ничего общего мы с международным терроризмом не имеем, это другая борьба. Во внутренней политике мы добиваемся, чтобы Путин и его спецслужбы не сумели спровоцировать гражданскую войну. Военная политика чеченских сил сопротивления - это вести борьбу против федеральных войск организованными методами, дозволенными методами, цивилизованными методами, не переходя к тем методам, к которым провоцирует нас противник. Слушатель: Добрый вечер. У меня вызывают такое тягостное недоумение все эти истории с терактами. Почему-то все время объектами терактов выбирают, скажем так, простых людей, обывателей, потеря которых не имеет большого значения. Если обратиться к опыту террористов дореволюционных, то они вбирали своими мишенями как раз высшее руководство Российской империи тогдашней, и их тактика увенчалась успехом. Почему нынешние террористы не трогают ни Государственную Думу, ни членов правительства, ни Путина и его родственников? Как-то это все вызывает недоумение. Анна Политковская: Вы знаете, я никому в жизни не пожелаю быть жертвами теракта, родственникам и высокопоставленных, и самых простых людей. Я согласна, тем не менее, с вами. Потому что я тоже говорила с участниками сопротивления. Я им задавала вопрос: вот вы боретесь с так называемыми коллаборационистами в своей среде, в своей республике, вы ненавидите Кадырова, потом Рамзана Кадырова, вы не переносите Алу Алханова. Ну и боритесь с ними. Они продолжают прекрасно себя чувствовать, в Чечне все продолжается, как бы весь анклав так и живет. Вот чеченское сопротивление, вот тебе Рамзан Кадыров. В дни траура в Центорое устроили праздничные заезды конные в честь рождения сына у Сергея Абрамова, бывшего и.о. президента. Да им плевать на наши теракты, всей этой, извините за выражение, шобле прокремлевской. А в это время должны своими жизнями расплачиваться дети. Я слышала сейчас заявление Масхадова и понимаю его позицию, что мы к этому не имеем отношения. Однако люди, пришедшие в Беслан, мотивировали свои действия попыткой остановить вторую чеченскую войну. И это накладывает на нас обязательство думать, что чеченское сопротивление причастно к этому. Может быть, не тем крылом, которое представляет Масхадов. Я вынуждена так сказать. Поэтому, извините, вы боретесь с прокремлевскими коллаборационистами, но и боритесь с ними. Меня не устраивает, что дети из школы уже не вышли никуда, а Рамзан Кадыров участвует в конных заездах праздничных, меня это абсолютно не устраивает. Дмитрий Волчек: Все-таки его отца взорвали. Есть свидетельства, об этом говорил один из членов работавшего в Беслане оперативного штаба Николай Мосинцев-Озеранский, что Путин на второй день после захвата заложников готов был выполнить все требования террористов и подписать указ о выводе войск из Чечни. По вашим данным, стоит доверять этим рассказам? Анна Политковская: Этим я не доверяю. Не потому, что не верю этому человеку, дело не в этом. Потому что, по моим сведениям, Путин был готов на это первого сентября часов до 17, а потом уже нет. Вот лишь так. С другой стороны, я предполагаю, что с нами могли играть, шары разбрасывались разными людьми из администрации президента, и эти шары были разные. Слушательница: Добрый вечер. Очень рада слышать Анну Политковскую. Я очень рада, что она выздоровела. Я хочу начать с вопроса: когда начались теракты? Если мне не изменяет память (она может мне изменять, я человек пожилой), мне кажется, первый громкий теракт был на Манежной в 99 году. Когда войну вел Борис Николаевич, я не помню терактов. А в 99 году, когда ярко всплыл на горизонте Путин, начались взрывы. Когда взорвали первый дом, шли разговоры: закрывайте подвалы, чердаки. А у нас как раз подвальное помещение оказалось открыто. Я живу в доме, где живут не простые люди. Я говорю своей соседке: "Наташа, что же у нас не закрыто?". Она засмеялась и говорит: "Не волнуйтесь, ФСБ знает, кого взрывать. Взорвали дома далеко, где живут простые люди". Это были ее слова, а она не из среды мелких обывателей - это ректор института. К сожалению, она, царство ей небесное, покойница сейчас. Потом пошли теракты. "Норд-Ост", с моей точки зрения, я считаю, что это была прекрасная операция, проведенная ФСБ. Все террористы убиты, никого не наказали и, наоборот, получили награды, и Патрушев получил звание Героя России за успешно проведенную операцию. 129 человек скончались не от пуль террористов, они были отравлены газом. Испытали отравляюще вещество. Американцы встали на уши, что это был за газ? Не знаю, выяснили они или нет. Дмитрий Волчек: Анна, вы согласны с Татьяной Николаевной, что можно подозревать в случае "Норд-Оста", вы расследовали это дело, провокацию ФСБ? Анна Политковская: Нет, это была не провокация ФСБ, это было умерщвление силами ФСБ с помощью химического оружия определенной части граждан. С сознанием, что от примененного химического вещества может наступить смерть. Но я с Татьяной Николаевной не могу не согласиться, но, с другой стороны, до сих пор нет точных, абсолютно точных, как этого журналистика требует, доказательств причастности ФСБ к взрывам домов. Конечно, эти версии существуют и, может быть, я в них даже верю, но доказательств точных нет по сей день. К тому же, конечно, я не склонна во всем искать руку ЧК. Что касается "Норд-Оста"- это, конечно, остается позором нашего времени, эта трагедия, как и люди, которые остались в общем-то наедине с собой после этой трагедии, - и бывшие заложники, и семьи погибших. Вы знаете, меня потрясло: они сейчас поехали, эти отцы, мамы погибших в "Норд-Осте" детей, поехали в Беслан. Сами собрали какую-то сумму. Они это все уже пережили, они поехали, чтобы побыть рядом и, может быть, помочь кому-то выжить. Ведь уже известно о фактах самоубийства среди родителей, потерявших своих самых маленьких детей в Беслане. Вы знаете, все-таки, я считаю, что сосредоточиться только на поиске руки ЧК - это недостаточно совершенно. Общество должно сосредоточиться на том, чтобы помочь жертвам терактов. Они в общем-то забыты. Забыты те, кто потерял людей в вагоне метро, забыты "нордостовцы". Мне ужасно больно об этом говорить, но пройдет время, и, если наше общество не сделает над собой усилия, будут забыты и беслановские жертвы. Последние материалы по теме:
См. также:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
