Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[13-08-02]
Годовщина гибели АПЛ "Курск" - почему день траура не стал днем покаяния для чиновников и адмиралов?Программу ведет Андрей Шарый. Участвуют корреспонденты Радио Свобода: в Мурманске - Андрей Королев и в Лондоне - Наталья Голицына, она беседовала с британским тележурналистом Робертом Муром, автором книги "Время умирать: катастрофа "Курска". Андрей Шарый: Два года назад по до конца не выясненным причинам погибла атомная подлодка "Курск". В понедельник страна с размахом вспоминала об этой трагедии. Открывались памятники мужеству моряков, произносились траурные речи. На вопрос, почему случилась трагедия, по-прежнему нет ясного ответа. Из Мурманска сообщает наш корреспондент Андрей Королев: Андрей Королев: Главным вопросом, которым продолжают задаваться специалисты и наблюдатели, и на который не дала ясного ответа Генеральная прокуратура России, остается причина, по которой взорвалась так называемая практическая торпеда. Если следовать логике правительственной комиссии по расследованию причин трагедии, то после теплового взрыва последовали пожар и повышение давления в первом отсеке, из-за чего произошла детонация всего боезапаса. При этом лежавшие в подлодке на стапелях торпеды не были оснащены так называемыми запальными компонентами, поэтому их самопроизвольный взрыв был невозможен. Однако, резкое повышение температуры и давления спровоцировало необратимую реакцию. Таким образом, комиссия остановилась на единственной версии: взрыв 650 миллиметровой торпеды "Толстушки". По данным из открытых источников, торпеда "65-76" - перекисно-водородная. Ее движение обеспечивается реакцией концентрированной перекиси водорода с водой в результате чего выделяется водород, который под давлением поступает на турбину. Первые две цифры обозначают калибр торпеды в сантиметрах, еще две цифры - год разработки образца. Длина торпеды около 9 метров, вес боезаряда 500 килограммов, общий вес около двух тонн, дальность поражения около 70 километров, скорость под водой до 40 узлов. Основное предназначение - поражение крупных надводных и подводных кораблей противника и мощных береговых сооружений. Модель "65-76" выпускалась на заводе во Фрунзе. Все эти характеристики важны прежде всего для того, чтобы осознать всю опасность проведения экспериментов с оружием подобного рода. Также следует напомнить, что в военно-морских силах других государств торпеды данного типа сняты с вооружения как представляющий особый риск из-за своей непредсказуемости. Даже малейшие изменения в атмосфере или нарушения при хранении снаряда могут повлечь за собой необратимые последствия. Между тем, сегодня военное руководство российского флота вслед за Генеральной прокуратурой отметает предположения о том, что трещины на корпусе торпеды могли появиться в результате неосторожной погрузки ее на подлодку. В прессе не раз указывалось на то, что во время транспортировки на ракетоносец торпеда была обронена, в результате чего, кроме всего прочего, была повреждена и зеркальная поверхность комингс-площадки, из-за чего в августе 2000-го года спасатели не смогли пристыковать глубоководные аппараты к корпусу "Курска". Иными словами, наблюдатели настаивают на том, что гибель корабля так или иначе связана с человеческой ошибкой. Однако, российские власти не усмотрели в действиях экипажа никаких признаков халатности или неосторожности, равно как и оставили без реакции фактическое бездействие руководства Северного флота, в частности, его бывшего командующего адмирала Вячеслава Попова, во время трагедии находившегося на борту ракетного крейсера "Петр Великий" и, как считают специалисты, проигнорировавшего первые сигналы о взрывах в районе дислокации атомохода. Сейчас адмирал Попов, ставший полномочным представителем Мурманской областной думы в Совете Федерации, старательно избегает вопросов о катастрофе, давая понять, что расскажет всю правду лишь тогда, когда придет время. Признание адмирала - он готовит материалы для книги мемуаров, в которой "Курску" будет отведена значительная роль. "Но вряд ли в этой книге будет глава об ответственности самого адмирала", - заявляют наблюдатели. Андрей Шарый: В Лондоне вышла в свет книга известного британского тележурналиста Роберта Мура под названием "Время умирать: катастрофа "Курска". Ее автор освещал трагическую эпопею "Курска" для английского телевидения, работая в Мурманске, Североморске и Ведяево. Ему удалось собрать огромную информацию о трагических событиях в Баренцевом море. В основе его книги - более ста интервью с экспертами, спасателями, руководителями Северного флота, членами семей погибших моряков. С Робертом Муром беседует наш лондонский корреспондент Наталья Голицына: Наталья Голицына: Господин Мур, какими источниками вы пользовались, работая над книгой, и сталкивались ли вы с трудностями при получении информации? Роберт Мур: Необычайно трудно получить любую информацию о российских ядерных подлодках. И как, наверняка, многие ваши слушатели знают, Северный флот - организация малодоступная, как для российских, так и для иностранных журналистов. Многие журналисты во время эпопеи с "Курском" пытались получить какую-то информацию в Мурманске и Североморске у адмирала Попова и других адмиралов и офицеров, но им отказывали. Я вел репортажи из Мурманска и Северодвинска, говорил со многими ушедшими в отставку офицерами; некоторые из них были привлечены к работам по спасению экипажа "Курска". Общался я и с флотскими офицерами, которые соглашались говорить со мной лишь при условии, что я не буду называть их имен. Дело в том, что командование Северного флота запретило им давать какую-либо информацию о событиях, связанных с гибелью "Курска". Тем не менее, у меня были хорошие источники информации, причем как во флотской службе спасения, так и на самом Северном флоте. Наталья Голицына: Такая информационная закрытость показалась вам нормальной? Роберт Мур: Мне хотелось бы быть абсолютно откровенным и объективным по отношению к Северному флоту. Любой военно-морской флот не захотел бы делиться информацией о своих ядерных подлодках. Британский королевский флот или американский флот, столкнувшись с аналогичной катастрофой, был бы очень осторожен в оглашении информации. Это вовсе не типично российское явление - засекречивать все, связанное с катастрофой подлодки. Думаю, что нечто похожее происходило бы и на флотах других стран. Однако было бы нечестно скрывать, что и в Североморске, и в штабе Северного флота нам предподносили огромный массив абсолютно противоречивой информации. И это одна из причин, по которой члены семей погибших моряков "Курска" так охотно говорили со мной и снабжали необходимой информацией: они хотели получить ответы на вопросы, на которые был неспособен ответить Северный флот. Наталья Голицына: Как вы оцениваете запоздалое обращение России за помощью к Англии и Норвегии? Роберт Мур: Давайте вспомним, что катастрофа "Курска" произошла в 11.30 утра в субботу 12 августа. Прошло много часов, прежде чем Северный флот - в том числе его командующий адмирал Попов - осознал, что в действительности произошло. Лишь через 12 часов они поняли, что на борту "Курска" произошла катастрофа. И пока эта информация дошла, наконец, до министра обороны в Москве, а затем до президента Путина в Сочи, прошло несколько дней, и лишь после этого они обратились за помощью к Западу. Катастрофа произошла в субботу, а за помощью обратились лишь в среду, то есть через три, почти четыре дня. А это огромный промежуток времени, за который последствия катастрофы лишь усугубились. Наталья Голицына: Господин Мур, каково ваше мнение о действиях российских официальных лиц во время проведения спасательных работ на "Курске"? Роберт Мур: У меня двойственные впечатления. Бесспорно, что многие российские спасатели, пытаясь проникнуть внутрь корпуса подлодки и открыть спасательный люк, продемонстрировали огромное мужество и героизм. Несомненно, что это преданные своему делу профессионалы, сделавшие все возможное для спасения жизни членов экипажа подлодки. Водолазы Северного флота вызывают у меня восхищение. В то же время следует отметить, что от командования Северного флота поступал поток дезинформации, приводилось множество аргументов против принятия западной помощи по спасению экипажа "Курска". Это стало главной причиной провала спасательной операции - несостоятельности руководства Северного флота, министра обороны и даже президента Путина. Наталья Голицына: А как, на ваш взгляд, повел бы себя в подобной ситуации лидер западной страны? Роберт Мур: Западные лидеры, которые понимают всю важность общественного мнения, прореагировали бы в ситуации аналогичного кризиса значительно быстрее. Они немедленно прибыли бы на место катастрофы и немедлено запросили бы любую помощь из любого источника. При всей секретности оснащения атомного подводного крейсера, лидер западного государства в первую очередь признал бы, что спасение человеческих жизней является приоритетной задачей по сравнению с любой другой проблемой. Возможно, здесь следует сделать скидку на то, что президент Путин занимал к тому времени свой пост лишь в течение ста дней. К тому же его предыдущий опыт работы в КГБ не позволял ему правильно оценить всю важность публичной политики и связи с общественностью в момент такой катастрофы. Мои источники информации убеждены, что Путин просто не понял масштабов случившегося, что он не обладал всей полнотой информации. Ни адмирал Попов, ни генералы и адмиралы, находившиеся в Москве, не доводили до его сведения всей информации. Речь шла о человеческих жизнях, именно поэтому несостоятельность росссийского руководства была просто неприемлема. Я провел много времени на Кольском полуострове, работал в Мурманске и говорил со многими в Видяево, где была база "Курска", бывал в штабе Северного флота в Североморске. Думаю, что не только там, но и на американском и британском флотах все еще сохраняются какие-то элементы мышления времен холодной войны. Надо признать, что в Баренцевом мире в свое время проводились очень активные разведывательные операции стран Запада. Несомненно, что именно поэтому на Северном флоте сохранялась обстановка секретности и болезненной чувствительности к возможной утечке информации. Однако на российском флоте так и не смогли осознать, что ко времени катастрофы "Курска" приоритетным стало спасение человеческих жизней, а не секретность. В своей книге я привожу мнения многих родственников погибших моряков; они говорили мне, что власти так и не поняли, что подлинной гордостью российского флота были не "Курск" и не его секретное оружие, а его экипаж. Наталья Голицына: До сих пор нет единого мнения о том, как долго оставались в живых находившиеся в девятом отсеке члены экипажа "Курска" во главе с капитан-лейтенантом Колесниковым. Каково ваше мнение на этот счет? Роберт Мур: Первоначально руководство российского флота полагало, что моряки в девятом отсеке были живы в течение восьми-девяти, может быть, даже десяти часов после катастрофы. Я говорил на эту тему со многими специалистами, был я и на пресс-конференции адмирала Ильина два месяца назад. Сейчас сложилось мнение, что моряки в девятом отсеке, возможно, были живы в течение двух или даже трех дней, то есть значительно дольше, чем считали первоначально. Здесь проявился профессионализм Дмитрия Колесникова и остальных 22-х членов команды "Курска", которые умело использовали находившиеся в отсеке спасательные средства. В этом их огромная заслуга. Но им не удалось продержаться достаточно долго - до того момента, когда их могли спасти российские или западные спасатели. Мои источники информации убеждены, что имевшегося в девятом отсеке оборудования для поглощения углекислого газа и регенерации воздуха было достаточно, чтобы продержаться в течение нескольких дней, то есть намного дольше, чем восемь часов. Эти восемь часов оказались очень удобными для руководства российского флота, потому что если моряки "Курска" были живы лишь в течение этих восьми часов после катастрофы, то не могло быть никаких обвинений в медлительности - в этом случае начальство нельзя было бы обвинить в том, что, если бы оно действовало быстрее, моряков удалось бы спасти. Никто не мог бы утверждать, что операцию по спасению экипажа можно было провести в течение восьми часов. Два-три дня - другое дело. В этом случае возникает неудобный для властей вопрос: могли ли быть спасены 23 моряка в девятом отсеке? Это вопрос, на который, боюсь, мы никогда не получим ответа. Наталья Голицына: Можно ли в таком случае предположить, что если бы операция по спасению "Курска" началась на два-три дня раньше, то оставшихся в живых после взрыва членов экипажа можно было бы спасти? Роберт Мур: Это очень важный вопрос. На него можно дать лишь вызывающий мучительные размышления ответ. На мой взгляд, если бы руководство Северного флота сразу же поняло, что произошло с "Курском" и немедленно обратилось за помощью к Западу, то помощь могла бы прийти вовремя. Если бы норвежские и британские спасатели достигли места катастрофы в понедельник или во вторник, и российские власти позволили бы англичанам переправить свое спасательное оборудование воздушным путем не в Норвегию, а прямо в Мурманск или Североморск, и если бы при этом они могли рассчитывать на безоговорочное содействие российского флотского начальства, то тогда был бы серьезный шанс, что они успели бы вовремя к месту катастрофы "Курска". Наталья Голицына: Похоже, вы не очень-то верите, что вся правда о гибели "Курска" когда-либо будет опубликована.... Роберт Мур: Нет. Дело в том, что история гибели "Курска" - это не только трагедия и рассказ о мужестве российских спасателей и достоинстве членов семей погибшего экипажа. Это еще и история невероятного манипулирования информацией. В то время масса дезинформации поступала из пресс-службы Северного флота. Все это навсегда останется историей, где информация тщательно отфильтрована. Последние материалы по теме:
См. также:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
