Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[17-07-04]
Субботнее интервью. Григорий КружковЕвгения Лавут: Гость нашего сегодняшнего эфира - поэт, переводчик, литературовед Григорий Кружков. Он переводил английских, американских, ирландских, французских авторов, в том числе Шекспира, Китса, Джойса, Кэрролла, Ронсара. Автор трех стихотворных сборников, сборника критики и эссеистики. Марина Кулакова: Когда-то мое читательское знакомство с Вами началось с книги "Все наоборот. Небылицы и нелепицы в стихах". Меня тогда поразило, с каким юмором написаны составителем, то есть вами, небольшие предисловия об авторах этой антологии. У вас множество книг и публикаций. Что вы считаете своей визитной карточкой? Григорий Кружков: Например, поэзию английского нонсенса или абсурдную поэзию. Ее создал Эдвард Лир в середине 19 века, продолжил эту традицию Льюис Кэрролл. Лир писал короткие стишки - лимерики, вроде: Жил на свете разумный супруг, Если уж зашла речь о визитной карточке, мое любимое стихотворение из Эдварда Лира "Дядя Арли": Помню, помню дядю Арли Это стихотворение про самого себя, про классического английского чудака, который нас обогатил всеми этими смешными стихами. Марина Кулакова: Почему Вы храните портреты поэтов, стихи которых переводите? И почему стараетесь опубликовать портреты, рисунки, и вообще иллюстрации к книгам, которые у вас выходят? Григорий Кружков: Трудно сказать. Я не согласен с некоторыми современными модными литературоведческими теориями, которые утверждают, что автор неважен - теория так называемой смерти автора. Для меня всегда было важно личностное авторское начало. И мне кажется, без знания жизни поэта нельзя вполне понять его стихи и, конечно, наоборот. Марина Кулакова: Как вы находите своих авторов? Григорий Кружков: Это очень просто. Это происходит, в общем-то, по любви. Это и стимул, и пружина перевода, из этого все происходит. Марина Кулакова: Переводчик чаще всего для широкого читателя - невидимка. Насколько я знаю, среди Ваших переводов есть вещь, ставшая шлягером - "Мохнатый шмель на душистый хмель" - цыганская песня из "Жестокого романса". Григорий Кружков: Я действительно перевел стихотворение Киплинга, которое называлось в оригинале "Путем цыгана". По-русски получилось "Под цыганской звездой". И совершенно неожиданно, когда я был на премьере фильме "Бесприданница", я увидел сначала в титрах это самое произведение, потом его и услышал на разухабистую цыганскую мелодию. И мне потом говорили, спустя несколько лет, что цыгане даже считают, что это цыганская народная песня. Совершенно странный такой путь. Одна из тех странных историей, которые украшают жизнь своей нелепостью. Марина Кулакова: Вы переводили из Киплинга не только стихи? Григорий Кружков: Да, я вместе с Мариной Бородицкой перевел двухтомник под названием "Пак с волшебных холмов". Это книга, лежащая в основе жанра фэнтази в английской литературе. Там волшебство, колдовство, дети переносятся из одного времени в другое. Под этим соусом Киплинг фактически дает всю историю Англии, чуть ли не от первобытных времен до 19-го века. В таких живых историях, увиденных детьми, в которых этот Робин Весельчак или проказливый эльф переносит в то время и в то место, где происходят какие-то судьбоносные для Англии события. Марина Кулакова: Вы переводили Льюиса Кэрролла, его последнюю книгу. Григорий Кружков: Я перевел ироикомическую поэму "Охота на Снарка" Льюиса Кэрролла. Кстати, ее переводили на русский язык очень многие, я знаю не меньше десятка переводов. Моему переводу повезло, он несколько раз переиздавался, его знают. Комическую поэзию очень трудно пересказывать. Но там идея в том, что некоторая команда на корабле отправляется искать какое-то чудище, которое называется Снарк. То, как они его ищут, как рассказывают, что это за чудище, о способах его поимки и так далее - составляет содержание восьми глав - "воплей", как они у меня называются. "Агония в восьми воплях", по-русски. По-английски она примерно так и называется. В сущности, если пытаться найти какую-то философскую подкладку этой уморительной пародийной вещи, то это, наверное, аллегория вообще любых человеческих стремлений, которые начинаются шумно и яростно, а кончаются ничем или катастрофой. Марина Кулакова: В чем, по-вашему, секрет единства формы и содержания? И как эта известная всем со школьной статьи формула отражалась и отражается в вашей жизни, в вашей работе? Григорий Кружков: Форма - это способ существования содержания. Если во мне есть какое-то содержание, то вы видите перед собой форму. Ну, а в профессиональной работе, разумеется, переводчик старается сделать портрет стихотворения, в какой-то степени сохранить форму. Но главное, чтобы он нюхом чуял содержание, дух того, что он переводит, и не изменил этому духу. А еще важнее, чтобы все-таки по-русски получилось здорово. Потому что если ты передал форму и даже в каком-то смысле и дух, но просто получилось неубедительно, то это брак, можно выкидывать такой перевод. Марина Кулакова: А на что активнее всего реагирует на Ваших выступлениях разновозрастная аудитория? Что нравится? Вы могли бы продемонстрировать какое-нибудь стихотворение, которое получало нередко приз зрительских и слушательских симпатий? Григорий Кружков: Я думаю, я бы прочитал в первую очередь смешную поэзию, поэзию нонсенса, потом стихи о любви, особенно с каким-то оттенком дерзости или необыкновенности. Например, элегии Донна любовные. Кстати, я могу прочесть одну любовную элегию Донна. Я добавлю, что Джон Донн, если кто не знает, - это современник Шекспира, он писал в конце 16-го - начале 17-го века. При жизни его стихи не публиковались, и даже после смерти многие стихи не могли пройти цензуру, и некоторые были опубликованы лишь в 19-м веке. Они, по-видимому, нарушали какие-то законы пуританской морали того времени. Вот такая любовная элегия, которая называется "На раздевание возлюбленной": Скорей, сударыня! Я весь дрожу, Марина Кулакова: Возникает не в первый раз ощущение, что время, конечно, существует, и есть его признаки в стихах, и в литературе, и в текстах. Но что-то есть сильнее, чем время. Григорий Кружков: Любовь, может быть? Марина Кулакова: Наверное. Скажите, пожалуйста, откуда в Вашу жизнь пришло выражение "Таинственное "Да"? Григорий Кружков: "Таинственное "Да" - это из Вячеслава Иванова, поэта Серебряного века. Марина Кулакова: А какая культура вам лично ближе - английская или русская? Григорий Кружков: Вопрос-то какой, с подковыркой. Ближе мне русская, тут не может быть даже сомнения. Но английская поэзия имеет для меня притягательность именно чего-то чужого, чего-то загадочного, таинственного. Романтизм дальних стран для меня, особенно не туриста и не путешественника, выразился в мысленных путешествиях во времени и в пространстве с помощью книг. Марина Кулакова: Между прочим, от ваших книг исходит аромат реальных путешествий. Удалось побывать в тех странах, о которых вы писали? Григорий Кружков: Я жил в Америке около тех лет, это было важно. Я несколько раз бывал в своих любимых Англии и Ирландии. Это были короткие поездки. Марина Кулакова: Реализуются ли мечты? Григорий Кружков: Может быть, странно звучит, если бы я о чем-нибудь мечтал, то, наверное, это о жизни где-нибудь среди природы, о том, чтобы у меня был огород, и я мог там копать, что-нибудь выращивать, качаться в гамаке. Я никогда всерьез об этом не мечтал, может быть, поэтому у меня этого и нет. Марина Кулакова: Когда можно будет увидеть вашу следующую книжку, и как она будет называться? Григорий Кружков: Следующей будет книга стихов с вкраплением маленького количества переводов. Называется "Гостья", издательство "Время". Срок выпуска ориентировочный - конец лета. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
