Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[11-06-03]
Михаил ШемякинВедущая петербургского часа программы "Liberty Live" Ольга Писпанен: Сегодня у нас в гостях Михаил Шемякин – русский художник, скульптор, художник-постановщик балетов "Щелкунчик и принцесса Пирлипат", его работы украшают площади городов во многих странах мира, и коллекции ведущих музеев и галерей. Скажите пожалуйста, вот прошла информация о том, что на прошлой неделе в резиденции фонда Михаила Шемякина состоялось открытие первого международного конкурса благотворителей "Дадим шанс". Расскажите пожалуйста о том, что такое этот фонд Михаила Шемякина, и что это за конкурс благотворителей?
Михаил Шемякин: В филиале моего института помещение, я предоставил его, чтобы сделать там эту акцию, просто происходило вручение грамот и благодарственных документов, чтобы поддержать идею благотворительности, в основном, больных детей и больных СПИДом, и колонистов - малолетних правонарушителей. То есть, наш фонд Михаила Шемякина участвует активно в этом движении, в основном, мы занимаемся пока Колпинской колонией, поставляем материальные различные вещи, которые приходят из разных стран, в частности, наш фонд им помогает, и та же бумага, акварели, проводим какие-то конкурсы, одним словом, стараемся через эстетику, через музыку, через поэзию, потому что многие колонисты начинают писать стихи, увлекаются этим, многие начинают рисовать, проводили недавно выставку, на которой были проданы работы многих колонистов. Это очень поддерживает как-то ребят, вдохновляет, я очень верю, что через это именно можно многие души этих малолетних ребятишек, которые немного оступились, а наказывают их очень строго, за какую-то провинность, украл пиджак мальчишка, или там пару селедок - ему дают иногда 2-4 года колонии ... Они уже выходят довольно подпорченными, мягко говоря. Поэтому мы стараемся этих малолеток где-то охранить, я поднимаю перед министром юстиции Чайкой, замечательным человеком, который понимает все эти проблемы, поднимаю эти задачи, чтобы как-то разделить этих ребят и что-то делать. Ольга Писпанен: Это была ваша идея - помогать трудновоспитуемым, так скажем, подросткам, которые оступились? Михаил Шемякин: Нет до меня, конечно, занимались этим люди, но я как-то подключился с нашим фондом к этому делу, потому что, в принципе, пока еще, к сожалению, ребята находятся в довольно плачевном состоянии. Тот, кому нужно сидеть, те ходят на свободе, а пацаны, которых просто-напросто, может, нужно было пожурить и немножко поработать с ними - к ним проявляют довольно суровые меры наказания. Ольга Писпанен: Но ведь не секрет, что благотворительность зачастую как бы сродни мафии, и очень часто средства, выделенные на помощь кому-то, не доходят до адресатов - как ваш фонд с этим справляется? Вы конкретно везете в определенную колонию? Михаил Шемякин: Да, просто развозятся вещи, развозятся краски, бумага, потом организуются как бы небольшие поселения для ребят, которые начинают работать на природе, с животными, с маленьким хозяйством, это тоже очень здорово помогает. Ольга Писпанен: Такие коммуны... Михаил Шемякин: Да, благодаря этим коммунам, общению с природой, общению с коровами, с овцами, это вообще помогает ребятам почувствовать какой-то иной мир, они увлекаются этим, если утром их не поднять, иногда, как мне рассказывали, то они бегут доить корову, поднимаются в 5 часов, и чувствуют себя очень ответственным. Эти вещи - они здорово помогают, и здорово спасают – природа, искусство, и, конечно, очень много помогают священники. На территории колпинской колонии сделана небольшая часовня, типа малого храма такого, и ребята приходят, молятся, исповедуются, конечно, религия играет громадную роль в спасении этих заблудших юных душ. Ольга Писпанен: Михаил Михайлович, в Петербурге и, думаю, не только, но и во многих других городах России сейчас сложилась катастрофическая совершенно ситуация с городскими памятниками. Если сейчас к юбилею города отреставрировали некоторые памятники дореволюционной эпохи, то говорить о том, что творится с памятниками ленинградской эпохи, просто забывают, либо не хотят. Снесли много Лениных, остались постаменты, мемориальные доски в ужасающем состоянии, в Москве тоже долго идут трения по поводу восстановления, или не восстановления памятника Дзержинскому на Лубянке. Как вы думаете, можно ли вообще сносить памятники, вычеркивать из искусства целые десятилетия, и что можно сделать, чтобы вернуть их в надлежащее состояние? Михаил Шемякин: Я был одним из первых, кто написал письмо в Министерство культуры много лет назад, когда стали первые памятники эпохи правления коммунистов сносить яростно, я написал письмо, в котором попросил внимание Министерства культуры обратить на то, чтобы в этой спешке, в этом желании, которое иногда свойственно российскому человеку - с разбегу о телегу, как говорят в России, снести все, что было хорошего - тоже сделано. Поэтому есть уникальные памятники, выполненные замечательными мастерами, такими, как Томский, Манезер, Никушин, Вучетич, или от других известных скульпторов, и снесение этих памятников, конечно, наносит колоссальный ущерб имиджу российского искусства. Безусловно, слишком много было памятников выполнено аляповатыми мастерами в довольно резко выраженной манере квасного патриотизма - они могут быть свезены, как образцы своеобразного тоталитарного режима, и делаются такие музеи. Ольга Писпанен: Но это тоже, наверное, не выход, устраивать кладбище памятников - в Москве же есть такое. Михаил Шемякин: Есть такое, ужасное вообще место. Ольга Писпанен: Это страшное место, по идее. Михаил Шемякин: Место страшное, но оно довольно интересно, в общем, своеобразное такое Ольга Писпанен: Ну, туристический объект получился. Михаил Шемякин: Концептуальное решение, интересующее многих людей, но серьезные памятники должны оставаться, реставрироваться, и я полностью за то, чтобы они представляли собой определенную эпоху российского искусства, потому что там есть мастерство, есть талант, это то, что требуется искусству. Ольга Писпанен: Михаил Михайлович, в городе сейчас три ваших скульптуры, одна композиция открылась в Стрельне недавно. Были разговоры о памятнике Собчаку и даже назывались сроки его открытия - это был юбилей города, что случилось, почему не открыли? Михаил Шемякин: Памятник установлен, была долгая установка. Он отливался в Соединенных Штатах, и пьедестал гранитный делался там же, поэтому прибыло все сюда вовремя, а само открытие - это уже зависит не от меня. Это власть имущие, насколько я слышал краем уха, по моему, где-то готовятся числа 16-18-го открыть его, в какой-то из этих дней, но мне пока еще не сообщили, что касается моих других памятников - в Стрельне открылся большой довольно скульптурный ансамбль, называется "Царская прогулка", Петр Первый с Екатериной, со своим любимым карликом и с двумя борзыми, рядом кресло, в котором зритель может посидеть, сфотографироваться с имперской семьей. Ольга Писпанен: Там, говорят, уже посидела Валентина Матвиенко. Михаил Шемякин: Первая посидела Валентина Матвиенко, ей очень понравилось, что касается остальных памятников - вы знаете, сфинксы еще восседают, а памятник архитекторам-первостроителем разрушен до основания. Ольга Писпанен: Да, хотелось бы об этом поговорить, о том, что творится, откуда появилось какое-то поколение вандалов. Это при чем не единственный памятник, на который постоянно посягают, поход за металлами, почему раньше этого не было? Михаил Шемякин: Тут даже не поход за металлами. Что-то странное происходит с определенной частью населения, я думаю, это отсутствие какой-то идеи, которая должна всегда вдохновлять, двигать русского человека, меня даже не вандализм по отношению к моим памятникам, хотя, конечно, странно, что люди разрушают памятник тем людям, которые строили Петербург, в котором живут эти люди, это говорит о многом, но вот разрушение памятников, связанных с Великой отечественной войной, недавно взорвали танк, который являлся памятником, это для меня очень страшное событие, была осквернена Аллея героев, разрушаются памятники на кладбищах, надругательство над могилами, это очень тревожный и страшный симптом, и россиянам нужно задуматься, что же происходит с определенной частью их молодежи. Ольга Писпанен: Расскажите пожалуйста, что за история с попыткой выдворить памятник Петру Первому из Петропавловки? Михаил Шемякин: Ведется такая кампания давно уже, как вы знаете. Возглавляет эту кампанию глава этой организации, забыл, его фамилия Евень или Гавень, что-то странное какое-то имя, но я с ним случайно встретился на открытии Янтарной комнаты, и он мне очень важно заявил, что памятник этот является как бы своеобразным символом для Собчака, - и для Путина, наверное, - символом перестройки, и новые символы внедрять, связанные с этим явлением, в Петербурге не удастся, потому что памятник в Петропавловской крепости должен выглядеть, как выглядел Петр, сыгранный Симоновым. Вот памятники, которые сегодня нужны Санкт-Петербургу. То есть, у него свое определенное мнение, и где-то в определенных кругах много уже докладывают, иногда, поскольку это связано с проблемой лица Санкт-Петербурга, но была клятва данного господина, что, как только он наберет нужную силу, Петр Первый, несмотря на его популярность, он его уберет из Петропавловской крепости. Так что вот ждем, пока господин со странной фамилией наберет силу. Ольга Писпанен: Возвращаясь к фразе о том, какие памятники нужны Петербургу - Петербург практически превратился в город-музей, особенно его центр. Практически нет никакой современной архитектуры, нет современной скульптуры. Возможно ли как-то повернуть эту ситуацию кардинальным образом? Михаил Шемякин: Во многих городах поворачивают архитекторы ситуацию кардинальным способом. Вы бывали, например, в Брюсселе, где среди современной архитектуры уничтожены замечательные памятники архитектуры XV, XVI, XVII, XVIII, веков и сохраняется небольшая площадь, которая охраняется как музей, а вокруг простираются идеи концептуалистов - стеклянные дома, бюро. Это, конечно, очень страшно и странно. Петербург - это не только музей, это памятник мировой культуры. Ольга Писпанен: То есть, по вашему мнению, трогать Петербург нельзя? Михаил Шемякин: Его уже потрогали, изрядно. Вот сейчас я в Доме книги обнаружил новую книгу, замечательное издание страшное, конечно, обличительное - соборы и монастыри, которые были уничтожены во время правления господ-коммунистов в Санкт-Петербурге. Представляете, сколько Петербург понес ущерба. Надстраивали дома, при мне взорвали греческую церковь, при мне, когда я жил, взорвали церковь на Сенной Ольга Писпанен: Зато теперь есть Башня мира на Сенной. Михаил Шемякин: Башня мира есть, да. Ольга Писпанен: Ваше творчество уже давно называли скандальным. Скандальная и вся жизнь - выдворение из страны, скандальные скульптуры, скандальные постановки балетов, каждый, кому не лень, пнул уже вашу постановку "Щелкунчика" и "Принцессы Пирлипат", тем не менее, наверное, никто не спорит с тем, что это новое слово в сценическом искусстве - какие-то планы, проекты? Михаил Шемякин: Сейчас идет работа, оттачиваем вернее этот балет, 25-го будут показаны оба балета, в шесть часов вечера будет "Пирлипат", а в десять часов вечера "Щелкунчик", который идет уже два года, несмотря на всю злобную критику, билетов достать невозможно, ну и самое главное все-таки то, что в довольно серьезном зале Шатле в прошлом году в октябре французы принимали "Щелкунчика" на ура, было 6 спектаклей, было приятно видеть французов, которые бродили с плакатами на груди: "Купим лишний билетик" - билетов не было, и французская пресса была как раз очень и очень благожелательной. Назвали это, поскольку это было в октябре, назвали "Щелкунчик" "Октябрьской революцией". Поэтому, несмотря на все нападки - я к ним привык, да и, в общем, это где-то старорусская традиция - принимать все в штыки, поэтому работаем и трудимся во славу отечества. Ольга Писпанен: Вы знаете, очень хочется задать вопрос такой: вот носы, усы и хвосты прослеживаются практически во всех ваших работах, они патологически огромны, даже несколько тревожны, это какой-то росчерк мастера, или особенная любовь к этим частям тела? Михаил Шемякин: Вы знаете, во-первых, основные, весьма важные герои данной сказки - крысы, мыши, носы... Ольга Писпанен: Это не только о сказке идет речь. Михаил Шемякин: Если я связан с театральной работой, то, учитывая, что существует расстояние между зрителем и сценой, всегда носы с комедии Дель Арте, я уж не говорю о театральных масках Японии, по сравнению с которыми шемякинские носы будут просто считаться курносыми, поэтому всегда выделялись вот эти характерные для профилей предметы, именуемые носом, и я считаю, что для театральных установок это вполне нормально, чтобы подчеркнуть характер данного персонажа, который участвует на сцене. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
