Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
25.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[28-02-04]
Марина ДомашенкоЕвгения Лавут: Гость нашего сегодняшнего эфира - оперная певица Марина Домашенко, одна из немногих российских исполнителей, которые сразу стали известны за рубежом. Ее партнерами по сцене были такие знаменитые певцы, как Пласидо Доминго и Дмитрий Хворостовский. Марина Домашенко родилась в Кемерово, окончила Кемеровский институт искусств по специальностям пианист и дирижер оркестра, а затем вокальное отделение Екатеринбургской консерватории. Корреспондент Радио Свобода Марьяна Арзуманова начала беседу с Мариной с вопроса: как она решила заняться вокалом, получив другую специальность? Марина Домашенко: Случай, исключительно случай. Была встреча с одним хормейстером, которого зовут Прокопий Алексеевич Брунашов, он сейчас уже в очень преклонном возрасте находится. Он меня просто послушал однажды и сказал, что "чувствую, у тебя что-то есть". Что-то есть, но где-то очень глубоко запрятано и спит. Начали с ним заниматься, занимались где-то полгода и после очень тяжелого труда, практически каждый день по часу мы дышали, пели, кричали, всячески пытались найти голос. Через полгода я уже была в состоянии что-то такое исполнить, и я поехала на прослушивание в консерваторию, и буквально через полгода я уже была студенткой консерватории в Екатеринбурге. Он учился сам в Екатеринбурге и настаивал на том, чтобы я поехала именно в Екатеринбург. Там я встретилась со своим будущим профессором, народной артисткой России Светланой Васильевной Зализняк, она стала моей второй мамочкой, родным человеком, который, собственно говоря, приняла меня и начала обучать. Вот так началась эта работа - случайно, могу вам сказать, стечение обстоятельств, звезд, что хотите. Марьяна Арзуманова: Никогда не жалели о том, что оставили пианистическую карьеру? Марина Домашенко: Во-первых, пианистическая карьера, я до сих пор думаю, что если заниматься ею серьезно - это мужской труд, это очень тяжелый труд. Заниматься преподавательской деятельностью - да, если делать карьеру концертирующего пианиста, то это очень тяжело женщине. Поэтому я поняла, что я достигла своего потолка в пианизме. И когда вдруг возникла возможность еще развиваться как певице, то, конечно, я это восприняла просто как дар. И у меня началась другая жизнь, полная абсолютно других ощущений, впечатлений, другой работы. Я только была благодарна Богу, что у меня так случилось, и у меня возникла возможность продолжаться как музыканту и продолжать работу над собой. Это интересно, это очень интересно, на самом деле. По крайней мере, уже можно раскрыться как женщине, как актрисе. Здесь намного больше полутонов и каких-то деталей, над которыми можно работать. Марьяна Арзуманова: Вы практически сразу стали выступать за рубежом. А работаете ли в российских театрах? Марина Домашенко: Практически нет, можно сказать, что не работала. У меня был один опыт с театром "Новая опера", но это было приглашение лично главного режиссера этого театра, ныне покойного Колобова. Больше никаких опытов не было, но были приглашения из Большого театра, к сожалению, просто по срокам с ними никак не можем сойтись. Марьяна Арзуманова: Где вы сейчас живете и где ваш дом? Марина Домашенко: В Праге, безусловно, в Праге. Иногда это Москва, иногда это мой город Кемерово, где я родилась, в Сибири. Но, наверное, конечно, Прага, но хотя проводим здесь два месяца в году. Это наш дом. Марьяна Арзуманова: Остальное время вы в разъездах гастрольных? Марина Домашенко: Да, это путешествие, это работа, это разъезды. Марьяна Арзуманова: Воспитанницей какой оперной школы вы себя считаете? Марина Домашенко: Вы знаете, это очень сложный вопрос, потому что каждая школа считает себя самой лучшей. Но, наверное, не существует отдельно немецкой, итальянской, русской школы, наверное существует правильная школа. Школа, при которой певец может петь долго, может петь здоровым голосом, не испытывать никаких дискомфортных ощущений. Я считаю, что это и есть та самая правильная школа, которая совершенно неважно, к какой национальности она принадлежит, к какому направлению. Марьяна Арзуманова: Отделить русскую школу от западной невозможно? Марина Домашенко: Безусловно. Это слишком прямолинейно, что ли, так нельзя сказать. Безусловно, есть какие-то типичные черты, может быть, русских певцов, которые и со знаком плюс воспринимаются, и со знаком минус. Но это исключительно, я думаю, работа самого певца над собой и над своим исполнительским искусством. Марьяна Арзуманова: В России привычно к имени оперного певца добавлять "солист такого-то театра". На Западе ситуация иная, и певцы работают в разных театрах, в том числе и вы. В чем преимущество контрактной системы? Марина Домашенко: Во всякой системе есть плюсы и минусы и, безусловно, в системе контрактов есть и плюсы и минусы, все зависит от самого певца. Если вы сидите в одном театре и получаете зарплату, вы более-менее чувствуете свой завтрашний день подготовленным, вы знаете, что будет завтра, когда вы работаете по контракту, все зависит исключительно от вас, от того, как вы сработаете. Сработаете вы хорошо - будут дальнейшие предложения, будут у вас какие-то проблемы, значит, соответственно, этот ручей или море контрактов и приглашений постепенно обмелеет. Поэтому здесь, как говорится, нужно быть очень аккуратным и очень осторожным в выборе репертуара и все время работать. Тут нельзя останавливаться, успокаиваться и думать, что ты чего-то достиг. Потому что каждая новая работа - это снова с нуля доказывать, что ты что-то можешь, что ты чему-то научен, и что ты с этой партией или с этой ролью справишься. Марьяна Арзуманова: Вы говорите, что творческие планы определены до 2007-го года. Как это сочетается с какими-то сбоями, заболеть можно, все что угодно бывает? Марина Домашенко: Нельзя сказать, что ты должен железно в 2007-м году 5 января придти на репетицию, хотя все это оговаривается в контракте. Естественно, если возникли проблемы со здоровьем, чего в общем-то не должно быть, потому что певцы должны быть здоровыми, и я лично уделяю этому большое внимание, и витамины, и занятие спортом и так далее. Но, конечно, мы все люди, мы не машины, мы можем заболеть, тут уже ничего не сделаешь. Марьяна Арзуманова: Но контракт, правильный контракт это предусматривает? Наверное, не обойтись без грамотного, хорошего продюсера. Какова роль продюсера в карьере современного оперного солиста, и кто ваш продюсер, вы его нашли или он вас? Марина Домашенко: Мы называем их не продюсерами, а агентами, скорее. Первый мой агент появился и до сих пор есть - это такая фирма, существующая в Италии, они занимаются трудоустройством и работой с оперными певцами. Нашли они меня на одном из оперных конкурсов в Италии, где я взяла первую премию. Естественно, я была им интересна как начинающая певица. У нас было огромное количество прослушиваний в театрах, и тогда пошли приглашения. Вот таким образом это работает. А потом у меня появились новые друзья, мои агенты, они из Лондона. Я очень довольна ими, как они работают, у нас много совместных планов. Без них, я думаю, что сейчас оперному певцу нереально найти работу, так просто самому, дикарем. Потому что они устраивают прослушивания у различных дирижеров, в различных театрах, помогают, поддерживают, и без этого, мне кажется, мало кто работает. Я не знаю, может быть какие-то герои делают это сами. У меня были разговоры со многими российскими дирижерами, которые говорили, что мы готовим этих певцов, а потом они уезжают, и мы больше их не видим. Это очень обидно, но это часть сегодняшнего мира, ничего сделать невозможно. Марьяна Арзуманова: Сколько нужно времени, чтобы успешно ввестись в новый для вас спектакль? Марина Домашенко: Все зависит от партии. На сцене ту же "Кармен" я пою довольно долго, у меня были моменты, когда я просто выходила на сцену без единой репетиции. Марьяна Арзуманова: Это возможно? Марина Домашенко: Это возможно. Это очень трудно, потому что ты должен быть все время под контролем, держать все вокруг - и сцену, и партнеров, и дирижера, и оркестр, и свои собственные ощущения. Если это сцена, она может быть больше, чем ты привык, элементарное количество шагов, которое тебе нужно рассчитывать, меняется, и все меняется, физика меняется. Если партия мало пета, если мало уделяла ей внимания на сцене, то лучше таких экспериментов над собой не проводить, потому что очень большая психическая и физическая нагрузка. Но партии, которые в теле, уже каждая клеточка твоего тела эту партию знает, то это реально. Нужно быть просто музыкантом очень внимательным, очень чутким ко всему, что происходит. Я все время привожу в пример "Кармен". У нас каждый раз возникали с дирижерами споры, мы приходили к каким-то компромиссам по поводу того, как те или иные режиссеры или дирижеры видят спектакль, видят эти темпы, в результате мы к компромиссам таки- приходим. Я уже сейчас как-то чувствую дыхание, что все время мы приходим к тому положительному знаменателю, который позволяет себя чувствовать очень вольно на сцене, очень хорошо. В принципе, перед спектаклем, за несколько минут, за полчаса мы очень часто с дирижерами встречаемся и все-таки оговариваем темпы, в которых это должно быть. Я оговариваю вещи мои индивидуальные, где я делаю замедление, где я делаю ускорение, потому что совсем без этого невозможно, иначе будет такое на сцене. Марьяна Арзуманова: Даете ли вы отдыхать голосу? Планируете ли вы специально отдых? Бывает так, что вы отказываетесь петь, потому что чувствуете себя не в форме? Марина Домашенко: Нет, такого у меня никогда не было. Были отказы, когда был грипп страшнейший, но это было очень давно, лет пять назад, в самом начале моей карьеры. Отдыхать голосу нужно давать, нужно просто не надрывать его лишний раз на репетициях, во время изучения партий. Я минимально стараюсь работать голосом, больше стараюсь работать мозгами, элементарно выучивать партию сначала без голоса, глазками, как говорят музыканты, а дальше уже идет вокальная работа. Нужно дать голосу выспаться, желательно спать не меньше 9-10 часов. Если это у вас есть, то голос, как правило, высыпается. Есть определенный режим и определенный набор правил, которые помогают содержать голос в покое, в хорошей форме. Это и питание, это и режим, сон, как я уже сказала, физические упражнения и так далее. Вы знаете, это все так индивидуально, у каждого свои секретики. Общие правила я уже назвала. Марьяна Арзуманова: И спорт тоже? Марина Домашенко: Да, элементарно быть в форме, физической форме. Для меня это и дыхательная гимнастика, которая позволяет активизировать все мышцы моего тела без того, чтобы сразу начинать петь, сначала просто себя немножечко разбудить. Это существует, многие певцы этим занимаются. Марьяна Арзуманова: Есть какие-то у вас предпочтения в репертуаре? Марина Домашенко: Я очень люблю петь французский репертуар, потому что он сейчас для моего голоса идеален. Я очень люблю русский репертуар, но к сожалению, я уже об этом не раз говорила, не все оперы, в которых мне хотелось бы принять участие, так уж часто идут на Западе. Мне очень нравится русский репертуар и мне хочется петь, Любашу хочется петь, и Леля хочется петь, и Марфу в "Хованщине" хочется петь, просто не всегда получается. Итальянский репертуар - сейчас я начинаю работать над партиями Верди понемножку, чтобы не браться сразу за огромные партии, которые требуют физической нагрузки. Мне просто хочется петь долго, и мне хочется петь очень разную музыку. Каждый композитор достоин того, чтобы в него углубиться, найти в нем какие-то свои прелести. Очень сложно так сказать, ведь предыдущая жизнь - это жизнь пианистки, и поэтому я не воспринимаю оперную музыку как просто вокал, голос и все. Мне очень интересно видеть стиль, очень интересно видеть оркестровку, гармонии, весь этот срез интересной музыки. Я получаю огромное удовольствие, разбираясь, копаясь в этом всем. Это очень интересно. Марьяна Арзуманова: С помощью другого репертуара можно отдохнуть, голосу дать отдохнуть? Марина Домашенко: Знаете, как можно отдохнуть? Беря крупные партии, а следующий, например, проект, беря небольшую партию, такую как Полина в "Пиковой даме", просто элементарно чередуя физическую нагрузку. Таким образом отдых обеспечен, нагрузка уменьшается и есть возможность отдохнуть. Марьяна Арзуманова: Вам приходилось выступать с такими звездами, как Пласидо Доминго. Тяжело с ними работать, как с ними работать? Марина Домашенко: Мне уже удалось поработать с Пласидо Доминго, с Хосе Курей, сейчас мы работали с Димой Хворостовским, с Еленой Васильевной Образцовой мы соприкоснулись на сцене. Могу сказать, что чем известнее личность, чем легендарнее, тем проще с этой личностью общаться. Я могу сказать, такой парадокс или не парадокс, наверное, это все-таки не парадокс, а правило. И с Пласидо Доминго работали в 2000-м году, у нас состоялась совместная работа над "Самсоном и Далилой". Это была прекрасная работа. У нас, правда, не было много времени, но во время репетиций он излучал только дружелюбие, он мне помогал очень сильно на сцене, и в момент спектакля он даже прослезился где-то в одном месте. Я его попросила не делать это, потому что сейчас я начну реветь. И потом мы с ним встретились на Красной площади, он меня пригласил, и у нас был концерт на Красной площади. Нет, не могу сказать, что звездная болезнь им свойственна. Наверное, это индивидуально. Но именно с Пласидо Доминго, с Хосе Курей, с Дмитрием Хворостовским у меня всегда были теплые дружеские отношения. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
