Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[26-01-05]
Историк-журналист Григорий НабойщиковПрограмму ведет Татьяна Валович. Принимают участие корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская и гость - историк-журналист Григорий Набойщиков. Татьяна Валович: Сегодня у нас в гостях петербургский журналист-историк Григорий Набойщиков. Григорий Юрьевич, доброе утро. Григорий Набойщиков: Доброе утро. Татьяна Валович: Каждую встречу с вами, а вы уже не первый раз у нас в гостях, можно было бы озаглавить "Малоизвестные страницы истории". Вот и сегодня вы принесли и подготовили материалы об имени генерала Пядышева, который достаточно мало известен, скорее, забыт нашей историей. Его роль в обороне Ленинграда, а мы встречаемся с вами накануне очередной годовщины снятия блокады Ленинграда, еще должна быть изучена. Это ваше кредо - восстанавливать справедливость, отыскивать малоизвестные факты или просто такое журналистское чутье, когда хочется доказать что-то интересное, новое? Григорий Набойщиков: И то и другое. Вот завтра мы будем отмечать день полного снятия блокады нашего города. Очень много в последнее время, да и в прошлые годы вспоминали о блокаде, о мучении, о страдании, о героизме наших горожан. Все это известно. А вот я убежден, что не то, что молодое поколение сегодняшнее, среднее поколение ничего не знает - а кто же командовал знаменитым Лужским оборонительным рубежом? Кто принял на себя первые удары под Ленинградом 10 июля 1941 года, когда началась героическая оборона города? Кто это на себя принял? А командовал этим всем генерал-лейтенант Константин Павлович Пядышев. Татьяна Валович: Ради справедливости я должна напомнить, что Александр Чаковский в книге "Блокада" упоминал это имя и говорил, что именно Пядышев организовывал строительство рубежей на реке Луга. Давайте послушаем репортаж, тема которого перекликается с темой нашей сегодняшней беседы. Вчера в Эрмитаже открылась выставка, посвященная маршалу Маннергейму, российскому офицеру, исследователю, выдающемуся государственному деятелю Финляндии. На выставке побывала корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская. Татьяна Вольтская: Судьба Карла Густава Маннергейма по-своему уникальна. Он был третьим ребенком в семье графа Карла Роберта Маннергейма. Финляндский кадетский корпус, Николаевское кавалерийское училище, двухлетняя служба в Польше, Кавалергардский полк в Петербурге, участие в коронации Николая II. Затем Русско-японская война, за проявленный героизм Маннергейм получает чин полковника. В 1906-1908 годах по специальному заданию Генштаба он едет в Центральную Азию и Китай, где занимается военно-разведывательной и научной работой. Маннергейм - участник Первой мировой войны, в 1917 году он уже командовал корпусом. После революции 1917 года этот честный и блестящий боевой офицер оставил русскую службу и возглавил финскую белую армию. Говорит главный герольдмейстер России Георгий Вилинбахов. Георгий Вилинбахов: Очень много финнов служило в русской армии. Полки, которые стояли в Финляндии были тоже офицеры, которые заканчивали такие же военные учебные заведения как финский, так и русский. Поэтому эти традиции были в какой-то степени общими, они очень хорошо легли на нормальную военную почву в Финляндии. На самом деле многие вещи, которые были функциональны в русской армии, которые потом по тем или иным причинам не существовали в Красной Армии, эти традиции сохранились в Финляндии. Татьяна Вольтская: В 1942 году Маннергейм стал маршалом Финляндии, во время Второй мировой войны, будучи главой финского правительства, был вынужден заключить союз с Германией, но вести войска на штурм Ленинграда отказался. В создании выставки участвовали Культурные фонды Швеции и Финляндии, Музей Маннергейма и военный музей в Хельсинки, национальный музей Финляндии и многие другие организации. Выставка уникальна. Кажется, на ней можно увидеть все - от крестильных рубашечек рода Маннергейм до роскошного кавалергардского мундира, от коллекции жуков отца Маннергейма до финского флага с синей свастикой, которая после Второй мировой войны исчезла с европейских флагов и наград. Личные вещи, документы, фотографии, картины дают ощущение живого скрещения истории двух народов, и точка этого скрещения - российский офицер, маршал Финляндии Маннергейм. Татьяна Валович: Сегодня у нас в гостях журналист-историк Григорий Набойщиков. Григорий Юрьевич, в советской истории личность Маннергейма преподносилась отрицательно. В последние годы появились публикации, что Ленинград выжил в блокаде, в том числе и потому, что финские войска не пошли в наступление. На ваш взгляд, какова же действительно роль Маннергейма в те годы, когда вокруг Ленинграда замкнулось кольцо блокады? Григорий Набойщиков: Я начал и хотел бы рассказать о Пядышеве. Он воевал с Маннергеймом. Они были, так сказать, непримиримые враги, но он воевал в Зимнюю войну 1939-1940 года с Пядышевым, будучи замкомандующего Ленинградским военным округом, так как всю тяжесть Зимней войны, в основном, взял на себя Ленинградский военный округ. Что касается Маннергейма, то дело все в том, что тут существовали определенные у Сталина с Маннергеймом отношения. Это стало известно, в основном, в последние годы широкому кругу наших людей. Дело в том, что ведь это же известно, что все сателлиты, которые с Гитлером шли на нашу страну - итальянец Муссолини, румын Антонеску, венгр Хорти и так далее, все были наказаны, кроме Маннергейма. Сталин вычеркнул его из этого списка военных преступников. Татьяна Валович: Вы хотите сказать, что Маннергейм пользовался покровительством Сталина? Григорий Набойщиков: Безусловно. Но народу об этом нашему не сообщалось. Хорошо бы тем, кто сегодня только льет негативное на Маннергейма, хорошо бы было поднять наши советские газеты, газету "Правда" (это главная газета нашей страны в эпоху советской власти) и посмотреть какая была переписка официальная между Маннергеймом и Сталиным с 1944 по 1946 годы, когда с легкой руки Сталина Маннергейм стал президентом Финляндии. До этого он им не был. Я опубликовал шесть статей за последние 8-9 лет в наших газетах, и получил массу оплеух от наших ветеранов. И гробокопателем меня называют, и клеветником, и проповедником Маннергейма, но это далеко не так. Да, кровь нашего бойца была пролита на этой Зимней войне. Татьяна Валович: Но это была Зимняя война. Григорий Набойщиков: И во второй Отечественной войне с 1941 по 1944 годы, когда Финляндия была на стороне Гитлера. Но ведь надо посмотреть внимательно - кто втянул Финляндию в союз с Гитлером? Маннергейм никак нет. Там был президент, там был премьер-министр, там был парламент, там была фашистская организация. Маннергейм - солдат. Он командовал армией. Татьяна Валович: Но он же стал президентом Финляндии? Григорий Набойщиков: Но это, когда в 1944 году летом началось наше наступление, после взятия Выборга был послан представитель Финляндии, министр Кекконен к нашему послу Александре Коллонтай в Стокгольм. И предложение было одобрено Маннергеймом о том, что если Красная Армия не пойдет на территорию Финляндии, остановится в определенных десятках километрах от Выборга, там, где сегодня государственная граница у нас с Финляндией, то финны разоружат 8 немецких дивизий и передадут их нам как военнопленных. Татьяна Валович: Вы считаете, что, так как договор заключил не Маннергейм, потому что он тогда еще не был президентом, его и обвинять нельзя. Григорий Набойщиков: Нет, нет, конечно. Президентом он стал в начале в конце лета - начале осени 1944 года. Татьяна Валович: У нас есть звонок от слушателя. Пожалуйста, вы в эфире. Слушатель: Доброе утро. Анастасия из Санкт-Петербурга. Я по поводу блокады. У нас в Петербурге в 2000 году в очень небольшом тираже при финансовой помощи администрации города вышла уникальная книга, она называется "Солдатские вдовы". Это книга-интервью, многие из которых уже ушли из жизни. В ней материал о блокаде, о которой многие отзываются, в частности, сотрудники Национальной библиотеки, которой нигде не было прежде. Я бы хотела обратить внимание человека, который занимается подготовкой к 60-летию, на эту книжку. Мы ее можем прислать, если нужно. Татьяна Валович: Спасибо, Анастасия. Мы обязательно посвятим одну и программ этой книге. Но мы говорим о Маннергейме еще и потому, что появились публикации, что благодаря ему не сомкнулось второе кольцо вокруг Ленинграда. Действительно ли это так? Григорий Набойщиков: Вы знаете, когда 8 ноября 1941 года гитлеровцы ворвались в старинный русский город Тихвин, всем стало ясно, что готовится второе кольцо окружения города и его гибель. Второе бы кольцо не выдержал наш город. И всего 44 километра отделяло передовые части германской армии от армии Маннергейма. Гитлер требовал от Маннергейма наступления, а он медлил. У меня в руках интервью, которое давал (хочу обратить внимание наших ветеранов) корреспонденту коммунистической газеты "Правда" старик, сын царского генерала Голицына, ближайшего друга Маннергейма. Вот этот Голицын-молодой на встречах с Маннергеймом, я повторяю, это в газете "Правда" я прочитал, твердо слышал от Маннергейма, что нужно во что бы то ни стало Сталину сообщать о наших с Гитлером делах, потому что "я много знаю. Гитлер посещал Финляндию. Сталин мне не поверит, поэтому ты уж там свяжись с Киркпатриком (это ближайший представитель Черчилля в Лондоне), чтобы дошло до Черчилля о всех гитлеровских планах". И вот сын Голицына выполнил. Черчилль Сталину кое о чем сообщал. Татьяна Валович: Несмотря на то, что публикуются такие воспоминания о Маннергейме о том, что он очень не любил Сталина? Григорий Набойщиков: Очень! В близком кругу он называл его "сапожник". "Сапожник мне не доверится. Сапожник мне не поверит. Сапожник малограмотный". Но в то же время, так как любил Маннергейм русский народ и Россию, дай бог, чтобы сегодняшние и коммунисты, и демократы, и либералы, чтобы так любили Россию, как он. Татьяна Валович: Но, Григорий Юрьевич, опять же такое сплетение: 8 июля 1941 года на совещании в ставке Гитлера войскам группы армии "Север" было дано указание во взаимодействии с финской армией. Это как раз уже подошел Лужский рубеж. Тут вот как раз имя того забытого генерала Пядышева. Григорий Набойщиков: Совершенно верно. Но обратите внимание, что это Гитлер, так сказать, планировал. А что в это время делал Маннергейм, не сказано в этом источнике. А Маннергейм, как он сам говорил, всячески саботировал гитлеровские дела. Татьяна Валович: К нам дозвонился радиослушатель. Пожалуйста, мы вас слушаем. Слушатель: Здравствуйте, Дмитрий. Вы зря обижаетесь. Вы на самом деле гробокопатель. Ведь история - это время одного-двух поколений. На то и секретность 50 лет, чтобы скрывать историю от граждан. А рассказы из истории - это уже для детей и специалистов, там большой простор для фантазии, а не для граждан, которых она уже никаким местом не касается. Татьяна Валович: Дмитрий, а вы считаете, что человек не должен знать историю, тем более историю своей страны? Слушатель: Обязательно, но только детям. Там фантазия, там не история. История - это вот вы живете, ваши отцы живут. Татьяна Валович: Почему же фантазии, если приводятся какие-то документы, которые, как вы же сами и говорите, теперь только рассекречиваются, потому что была секретность 50 лет, а на некоторые документы еще до сих пор есть секретность. Слушатель: А право же изменилось. Как вас это сейчас коснется? Это же в том времени Сталин жил и Маннергейм. Это их касалось. Татьяна Валович: То есть нас это не касается, вы считаете, и не нужно этим заниматься? Слушатель: Взрослых людей это абсолютно не касается никаким местом. Это для детей и тех, кто образование получает, для специалистов, где нужен простор фантазии, нужны научные изыскания. Я же не против науки. Вы меня неправильно поняли. Я про историю, которая имеет общественное значение. Вот, например, мы сейчас изучаем, что не надо надеяться на Горбачева - это настоящая история, но она скрыта, она засекречена от граждан. Поэтому нас от нее оберегают очень крепко. Вы зря уж так размечтались об истории. Татьяна Валович: Ваша позиция понятна, Дмитрий, спасибо. Григорий Юрьевич, хотите как-то прокомментировать? Григорий Набойщиков: Очень интересно Дмитрий говорит. Но я все-таки думаю, что тут и комментировать не надо. Я бы хотел продолжить мысль, которую вы высказали, о Пядышеве. Завтра день знаменательный. Нужно о нем напомнить. Представьте себе, что 8 июля Гитлер дал такую директиву на уничтожение нашего города. Безусловно, Маннергейм ее получил. Маннергейм просто саботировал, тянул гитлеровские все указания. А в это время генерал-лейтенант Пядышев, вчерашний заместитель командующего Ленинградским военным округом, участник Финской войны, получил новое назначение командира Лужского оборонительного рубежа. Массу фотографий я смотрел. Лопатами женщины Ленинграда, дети, школьники роют этот ров под Лугой. Ведь этот ров задержал на полтора месяца практически наступление гитлеровцев на наш город. Татьяна Валович: Тем самым, дав возможность хоть как-то... Григорий Набойщиков: Конечно, конечно. Поэтому у Пядышева авторитет возрастал. Кстати, я хотел бы напомнить нашим слушателям, что в одном постановлении Совнаркома 1940 года о присвоении очередных воинских званий будущий маршал Жуков, будущий маршал Мерецков и там же генерал Пядышев. Если бы с ним не случилось то, что случилось, он бы, наверное, стал бы известным нашим полководцем. Татьяна Валович: Мне приходилось читать, что именно маршалу Мерецкову приписываются лавры организации Лужского рубежа. Почему так получилось? Григорий Набойщиков: Да, потому что Мерецков, кстати, уже после ГУЛАГа возвращенный на командные посты, был по званию выше Пядышева. Он все-таки представлял наркомат обороны. Вполне я согласен, что это могло быть решение Мерецкова. Но командиром все-таки был назначен Пядышев. Татьяна Валович: Но имя, например, в Большой Советской Энциклопедии отсутствовало. Почему? Григорий Набойщиков: Вот, вот, вот. Он и во время Финской войны с Маннергеймом, когда наркомом обороны был Ворошилов, указывал, что нельзя идти в лоб. Надо финские укрепления обойти, что укрепления Маннергейма очень серьезны, что нужно позиции обработать артиллерией нашей, авиацией и только после этого пехота пойдет. А Ворошилов - штурм, штурм, штурм, давай штурм. Ворошилов малограмотный был в военном отношении. Вот это первое было столкновение у Пядышева с Ворошиловым. Теперь Лужский оборонительный рубеж. Пядышев пунктуально, скрупулезно, где надо копать, куда надо вести этот рубеж постоянно говорил Ворошилову и Жданову. Ворошилов тогда командовал Северо-Западным фронтом, когда начали сооружения Лужского рубежа. Ведь Жуков прибудет в наш город на смену Ворошилову только в первой половине дня 13 сентября, когда уже Лужский рубеж был уже не нужен. Он свою роль выполнил. Пядышев получает новое назначение от Ворошилова Клемента Ефремовича. Назначение такое - он должен пойти на определенном участке фронта в наступление. Пядышев опять Ворошилову сказал, что шапкозакидательством не нужно заниматься, что контрнаступление нужно подготовить. Ворошилова поддержал Жданов, человек, который много сделал для обороны нашего города, но в военном отношении, безусловно, это был никто. Татьяна Валович: Что же в конце концов произошло с генералом Пядышевым? Григорий Набойщиков: В конце концов Ворошилов со Ждановым договорились, что Пядышева Константина Павловича надо арестовать. Но почему-то статья, я смотрел, была приписана не 58-я с ее пунктами - "измена Родине", "шпионаж" и прочее, а статья - "обман государства". И вот Пядышев попадает на Печорскую пересылку, где знакомится со своими довоенными друзьями - генерал Назаренко, армейский комиссар Борисов. Татьяна Валович: Короче говоря, он оказывается в лагерях. Григорий Набойщиков: Да. И с 1941 по 1942 год они прокладывали Северную железную дорогу в Воркуте, затем он на лесоповале. Татьяна Валович: У нас много звонков слушателей. Пожалуйста, вы в эфире. Слушатель: Вы не могли бы прокомментировать такую информацию, что глава Финляндии Урхо Калеви Кекконен был одновременно и главой советской разведки и представлял интересы Советского Союза в Финляндии? Григорий Набойщиков: О том, что он представлял интересы Советского Союза в Финляндии это ясно любому нашему гражданину, кто в 50-е, 60-е и 70-е годы читал газеты наши. Это было ясно. А о том, что он разведчиком был, простите, мне об этом ничего не известно. Если это так, то, может быть, когда-то раскроются архивы, я работаю и в зарубежных архивах и в наших, посмотрим. Кстати, это я не в первый раз слышу. Я и в Финляндии это слышал. Его определенные финские круги обвиняют как раз в этом. Татьяна Валович: Вернемся к генералу Пядышеву. Кстати, опять же какое сплетение история преподносит. И Маннергейм был русским офицером, и Пядышев. Ведь он участвовал в Первом мировой войне, а в Красной Армии... Григорий Набойщиков: Пядышев - царский офицер. Татьяна Валович: Но только они оказались по разные стороны. Григорий Набойщиков: Да. Татьяна Валович: Так чем же завершилась судьба Пядышева? Почему его имя было как-то вычеркнуто из истории? Григорий Набойщиков: Пядышева вызвали в штаб, обратите внимание, после Лужского оборонительного рубежа и представили к высокой правительственной награде. Ему сказали, что он ее должен получать. Но когда он приехал и опять начал спорить с Ворошиловым, Ждановым об этом контрнаступлении, он был арестован. Он уехал в штаб. Генерал Бычевский (был такой генерал интересный, он в 1963 году издал книжку воспоминаний "Город-фронт") заинтересовался, где Пядышев. Может быть, попал под артобстрел, под авиационный налет, погиб, где он? Этот вопрос он задал генералу Никишеву. А Никишев очень с отвращением, дескать, не хочу слышать это имя, Бычевский и другие генералы поняли, что Пядышев арестован. Татьяна Валович: Григорий Юрьевич, так в конце концов какая судьба была уготована генералу Пядышеву? Григорий Набойщиков: Он два года с 1941 по 1943 провел на этих работах в ГУЛАГе - дорогу строил, землеройные работы там были. Наконец, летом 1943 года в Москве о нем вспомнили. Но решили огласке особой не придавать, тем более что его врагом народа не называли, он обманул государство якобы, и вернуть его на фронт. Был прислан представитель туда в Республику Коми. Его в отдельную палату положили с чистым бельем, усиленное питание. Татьяна Валович: Он уже был болен? Григорий Набойщиков: Он уже лежал, не вставал. Буквально несколько дней на этом усиленном питании в отдельной палате, кстати, к нему зеков не допускали, создали все условия для выздоровления, но он скончался. Похоронен был в поселке Кочмес. Может быть, нашим слушателям известно это место, это в районе Инты, где находились наши лагеря на территории Республики Коми. Могила не сохранилась. Я интересовался, я был в Республике Коми еще во времена советской власти, ничего больше о нем не известно. Татьяна Валович: У нас есть звонок от слушателя. Пожалуйста, вы в эфире. Слушатель: Здравствуйте. Коренная москвичка Наталья Эдуардовна вас беспокоит. Вы знаете, вы говорите и такое впечатление, как будто вы выясняете, кто больше из них герой. Мы всех этих героев знаем, насмотрелись. Сейчас эти герои наплодили таких же героев, как они сами. Сталин правильно про них сказал, что незаменимых нет. Они все заменимы друг другом с легкостью необыкновенной. Татьяна Валович: Наталья Эдуардовна, простите, пожалуйста, а у вас конкретный вопрос есть? Слушатель: Да, он более жесткий, чем у предыдущего слушателя. Они что, опять вымогательством вздумали заниматься, как и тогда? Мы окопы рыть не пойдем. Татьяна Валович: Непонятно о каком вымогательстве сказала наша слушательница, потому что... Григорий Набойщиков: Пядышев лежит неизвестно где, столько сделавший для нашей советской страны, для русского народа! Татьяна Валович: Григорий Юрьевич, а как часто вам приходится сейчас сталкиваться с таким отношением, что, действительно, зачем копать историю? Пусть будет все как есть? Григорий Набойщиков: Очень часто. Я за последние годы опубликовал массу статей в наших газетах. В последнее время в "Невском времени" каждый месяц несколько материалов публикуются. Уже анонимки пошли на меня, причем такие злые, гадкие. Татьяна Валович: А в связи с чем, что вы искажаете факты или что? Григорий Набойщиков: Они там и в этом меня обвиняют, и вообще, что я занимаюсь гробокопательством, зачем открыл истинное. Вчера в газете "Невское время" был мой материал об Александре Матросове. Я участвовал в реабилитации Матросова. Он не был тем, за что его осудили. Мы его реабилитировали посмертно и получили прекрасное письмо от заместителя Генерального прокурора СССР, еще в советское время. Вчера оно было опубликовано. Но и что? Я там открыл его национальность. Ну и что, что он нерусский? Ну и что, что он не Матросов, а его звали Шакирьян. Он башкир. Это наш народ прекрасный в глубине России живет. Ни у что? А что оттого, что Николай Иванович Кузнецов, наш великий разведчик, не русский, а коми-зырянин. Это тоже прекрасный народ, наш, российский. Придираются к таким моментам. Татьяна Валович: Григорий Юрьевич, каковы ваши впечатления? Вы занимаетесь, как я понимаю, только за счет своего энтузиазма всем этим? Григорий Набойщиков: За счет своей небольшой пенсии. Никаких спонсоров нет. Я их продолжаю уже сколько лет искать. Я написал книжку о Рихарде Зорге. Она целиком была опубликована в газетах. Сколько я ни бьюсь к тому, чтобы она была издана, с меня просят 100 тысяч, которых у меня никогда в жизни не было. Татьяна Валович: Но вы же проводите поиски. Вам необходимы какие-то элементарные деньги, чтобы письма писать, запросы, в архивы ходить. Вы пытались взаимодействовать с какими-то музеями? Григорий Набойщиков: С кем я только не пытался. Ничего. Из пустого в порожнее переливают. Кроме того, мне создаются препятствия вообще в жизни. Посмотрите, что делается в Приморском жилагентстве. У меня все течет, все в страшном положении. Устраивают комиссии, устраивают издевательства, говорят, чтобы я сдал свой архив в макулатуру, кому он нужен. Вот так решается вопрос. Возьмите почту. Я сейчас занимаюсь поиском наших военнопленных, оставшихся в живых в Норвегии, для того чтобы в Норвегии на камнях, которые стоят, неизвестный русский солдат, неизвестный русский моряк, неизвестный русский военнопленный, а я кое-что знаю. Знаю кто там лежит - Иванов, Петров, Сидоров. Я могу помочь выбить на этих камнях имена. Я веду переписку. А на почтамте, где моя почта приходит, там тоже играют. Давно меня знают. "Мы выбрасываем ваши письма в макулатуру. Мы выбрасываем в мусорный ящик". Вчера большой скандал был на почте. Начальство понимает, что надо мной издеваются, но охраняет как-то своих. Татьяна Валович: А норвежская сторона? У нас же есть группы поиска? Григорий Набойщиков: Норвежская сторона, в лице генерального консула Отто, прекрасно ко мне относится. Я дважды был в Норвегии по бесплатной визе в прошлом году, в позапрошлом на поисках этих могил. Вроде как еду за свой счет, но вы бы видели, как норвежцы меня встречали. И на машине меня провезут, и в гостинице я бесплатно переночую, прекрасные отношения. А у нас я не могу понять. Почему? "Чем ты занимаешься? - жилконтора мне говорит. - Кости ищешь? Кому они нужны? Надо жить сегодняшним днем. Лучше бы те деньги, которые ты платишь за вот эту ненужную никому переписку, ты бы уплатил водопроводчику. У тебя ничего бы не текло". Татьяна Валович: А как вы решаете вопросы с проездом, тем более сейчас отменили льготы? У вас какие-то льготы были? Григорий Набойщиков: Естественно, большие были льготы. Кроме того, мне сейчас присвоили уже группу 3 ОСТ, плохая группа - я диабетик. Я пока сейчас пойду после передачи и узнаю - дадут мне пенсию или не дадут. Пока я оказался в числе вот этих неудачников. Татьяна Валович: Вы в этом году еще не получали ни пенсии, ни льгот? Григорий Набойщиков: Нет, ничего не получал. Мне говорят, что, так как мне присвоили новую группу, теперь это долго надо ждать пенсию и так далее. Татьяна Валович: Спасибо, Григорий Юрьевич. Желаю вам энтузиазма в вашем благородном деле. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
