Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)

 

 Новости  Темы дня  Программы  Архив  Частоты  Расписание  Сотрудники  Поиск  Часто задаваемые вопросы  E-mail
29.3.2024
 Эфир
Эфир Радио Свобода

 Новости
 Программы
 Поиск
  подробный запрос

 Радио Свобода
Поставьте ссылку на РС

Rambler's Top100
Рейтинг@Mail.ru
 Темы дня
[15-03-05]

Ситуация в современной российской армии

Владимир Кара-Мурза: Сегодня на погранзаставе в Читинской области в результате побега с оружием группы старослужащих погибли в общей сложности восемь человек, среди них двое дезертиров. Ситуацию в частях, набираемых по призыву, обсуждаем с депутатом Государственной Думы полковником запаса Виктором Алкснисом. Как по-вашему, чем можно объяснить участившиеся случаи побегов с оружием?

Виктор Алкснис: В первую очередь, на мой взгляд, это объясняется той атмосферой, которая существует в обществе, что за последние годы как-то нивелировалась цена человеческой жизни, в том числе той разнузданной пропаганды насилия, которая, к сожалению, идет с экранов телевизоров. Мне кажется, именно этим объясняется вся жестокость и все страшные вещи, которые происходят. То, что произошло сегодня, мне как профессиональному военному тоже непонятно. И когда пытаются объяснить только лишь, что якобы они боялись ответственности за то, что они были «дедами» и издевались над молодыми, мне кажется, если им что-то грозило, то это год дисбата или два года дисбата. И пойти на убийство людей, мне кажется, это за уши притянутая версия. Мне кажется, все-таки причина была другая. Я не исключаю, что люди решили уйти из армии с оружием, создать свою группировку и попытаться зарабатывать себе на жизнь таким образом. И убийство офицеров на заставе - заранее продуманный шаг, а не какой-то экспромт. Соответственно, когда с милицией, когда расстреляли наряд милиции. Вот эта жестокость, которая нас сегодня окружает в жизни, к сожалению, сказывается и на все эти события, которые происходят в армии.

Владимир Кара-Мурза: Генерал-полковник запаса, член СПС Эдуард Аркадьевич Воробьев объясняет случившееся спецификой погранслужбы.

Эдуард Воробьев: На границе всегда больше опасности, чем это в обычной повседневной жизни. И здесь на внесуставные взаимоотношения между военнослужащими и призывниками непохоже. Три человека из беглецов являются военнослужащими последнего призыва службы. Как правило, эти военнослужащие последнего периода службы пользуются даже по-доброму некоторыми привилегиями. Беглецы посягнули на жизнь офицеров. Можно предположить, что командир заставы и другой офицер могли выявить такие правонарушения со стороны этих подчиненных, ответственность за которые грозила серьезными последствиями.

Владимир Кара-Мурза: Виктор Имантович, что изменилось в духе нашей армии по сравнению с советскими временами?

Виктор Алкснис: Сегодня в армии уникальная ситуация, связанная с тем, что человек с ружьем не знает, кому он служит, за что он служит и во имя чего он служит. Российская армия на протяжении столетий была сильна тем, что у нее был дух. Будь то или царь-батюшка или имперская идея или коммунистическая идея, но она всегда была. И в основе службы любого российского офицера или русского солдата была идея служения высокой благородной цели. Сегодня, когда в нашем обществе отсутствует все то, что уже набило оскомину – так называемая национальная идея, и человек сегодня в армии не знает, кому он служит и за что он служит. Я с трудом представляю, что человек пошел бы умирать, скажем, за Анатолия Борисовича Чубайса, который вряд ли он пойдет в бой с лозунгом «за родину, за Чубайса». Поэтому этот моральный кризис, который царит в обществе, он отражается и в армии. Но армия особый институт нашего общества. Если, скажем, учитель или инженер или бизнесмен, он делает свое дело в обычных условиях. Военнослужащий отличается от всех других тех, что в любое время дня и ночи его могут поднять и сказать: иди и умри. И он должен пойти и умереть. И не имеет права сказать: а я не хочу, вы мне мало денег платите или у меня нет квартиры. Я не пойду умирать. Он не имеет на это права. Тогда должны быть все эти частности заменены верой в идеалы, верой в то, что он идет умирать, но он идет умирать не за квартиру, не за деньги скажем так, за родину, за идею. Сегодня этого в армии нет, и поэтому многие беды, которые в армии есть, они связаны с этим.

Владимир Кара-Мурза: У нас на прямой телефонной связи ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей России Валентина Мельникова. Как по вашим данным, какова ситуация в погранчастях с неуставными взаимоотношениями?

Валентина Мельникова: Я согласна генералом Воробьевым, пограничная войска - это действительно постоянно вооруженные солдаты и офицеры, это ограниченная группа людей, и поэтому конфликты, которые, может быть, в другом месте были бы разрешены за счет того, что больше людей, кто-то умный, чуткий мог бы вмешаться, психолог появиться, вот у пограничников, к сожалению, такие трагические случаи и были относительно часто, и сейчас они тоже такие. Пугает, конечно, то, что солдаты расстреляли командиров. На мой взгляд, и на взгляд моих коллег, с которыми мы с утра обсуждали эту трагедии, это значит, что там были какие-то особенно плохие взаимоотношения между офицерами и солдатами. Потому что все-таки это редкий случай. Солдаты уходят, если у них какие-то проблемы возникают, с них могли требовать деньги перед увольнением, такое бывает, с них могли еще что-то требовать, скорее всего этот конфликт был с командирами. Это очень плохо.

Владимир Кара-Мурза:Спасибо, Валентина Дмитриевна. Слушаем вопрос от Надежды из Санкт-Петербурга.

Слушательница: Здравствуйте, Владимир, здравствуйте Виктор Имантович. Очень приятно вас слышать, такого приятного человека и приятного офицера во всех смыслах. Извините, я волнуюсь. Мой дядя служил на границе. У них было такое: новый год наступает, с новым годом поздравляет сначала офицер тех, кто несет службу в данный момент, а потом уже идет к семье. Я не знаю, что случилось там, но я знаю, что действительно дух в армии надо повышать и уровень должен быть, не рабоче-крестьянская армия, а другая армия должна быть, интеллекта должно быть больше в армии.

Виктор Алкснис: Я хотел бы немножко возразить и генералу Воробьеву, и госпоже Мельниковой. Особенность пограничных служб как раз в том, что там солдат и офицер находятся практически круглые сутки вместе. И если в казарме в обычной воинской части один офицер приходится на 20 солдат, на 20-30, на 100 солдат, и это одна из причин казарменного хулиганства. Скажем, офицер ушел домой, и остаются в казарме «деды», которые начинают издеваться над молодыми, то в пограничных войсках как раз обычно численность состава пограничного небольшая. И там офицер находится практически целые сутки, потому что он живет тут же, рядом за стенкой у него семья находится. И тут как раз, мне кажется, проблема в чем-то другом.

А что касается поставленного вопроса, в первую очередь нужно решать вопрос с тем, чтобы возродить в армии, в силовых структурах дух служения родине, отчизне. Необходимо, чтобы армия наконец занялась своим делом. Ведь одна из причин той самой дедовщины заключается в том, что солдату нечего делать. Солдат должен, его призвали на два года в армию, он должен два года быть на полигоне, на стрельбище, в дальнем походе, на учениях. А учитывая, что сегодня каждый патрон стоит денег и сидит начфин и рассчитывает, во что обойдется сегодня отправить этот взвод на стрельбища, чтобы они постреляли, сколько потребуется солярки, чтобы заправить танк, чтобы он мог выехать на танкодром. В результате солдаты сидят в казарме и занимаются тем, что им не положено делать. И поэтому их отправляют строить генеральские дачи. Именно поэтому он сидит в казарме, ему скучно, решил разобраться с молодым, который ему не понравилось, как он посмотрел, просто потому, что он молодой. Потому что армия не занимается своим делом. Если в армии будут платить нормальные деньги. Ведь это позор. Сегодня, когда офицер, на котором держится вся армия, особенно младший офицер непосредственно работает с этой категорией призывников или солдатами срочной службы, он получает четыре-шесть тысяч рублей, лейтенант, капитан. И он идет на службу и думает не о том, как обеспечить выполнение боевой задачи или обеспечить порядок в казарме, а думает о том, как ему прокормить семью, как ему купить подарок дочери или сыну к дню рождения, где взять деньги, чтобы оплатить квартиру, которую он снимает. Армия такая не может так существовать.

Владимир Кара-Мурза: Военный обозреватель ежедневного издания «Газета» Иван Егоров считает, что главная причина – это ослабление мер воздействия на солдат.

Иван Егоров: Последний случай показывает, что расстреляли сослуживцев и командиров как раз не молодые солдаты, а те, которые должны уходить на дембель весной. К тому же сейчас в российской армии практически отсутствует система воспитательной работы. По действующему дисциплинарному уставу нет никаких средств воздействия к солдатам, кроме выговора, строгого выговора и отправки в наряд. То есть такого действенного средства, как раньше была гауптвахта, его просто отменили.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от Дмитрия из Санкт-Петербурга.

Слушатель: Здравствуйте. Позвольте с вами не согласиться, господин Алкснис, насилие не на экранах, а в жизни. И культивируется оно властями. Вы забываете диктатуру закона. Разве это не насилие и притом худшего сорта, санкционированное государством. Армия – это слепок правовых отношений государства. Вспомните, с чего начал Гитлер, когда пришел к власти? Он в первую очередь взялся за составление законов. Казалось бы, зачем они ему были, он же диктатор? А ссылаться на искусство - это значит быть в плену иллюзий и попутно навязывать идеологию другим.

Виктор Алкснис: Я, может быть, действительно не совсем точно выразился. Я с вами согласен: та атмосфера насилия, которая существует у нас в обществе и в том числе в средствах массовой информации, которые мы видим ежедневно, эти жестокости в реальной жизни и в том, что нам показывают с телеэкрана, то это, конечно, создает атмосферу в армии, когда нивелируется цена человеческой жизни, когда считается, что кто сильнее, тот и прав. Поэтому тут я с вами полностью согласен.

Владимир Кара-Мурза: Независимый военный обозреватель Павел Фельгенгауэр считает причиной неуставных отношений слабость командирского состава.

Павел Фельгенгауэр: Командиров нужно менять. Но в принципе нужно потом отказываться и от призыва, но для начала нужно навести элементарный порядок с тем, что уже сейчас есть. Это не делается, хотя разговоров очень много. Даже недавно, в прошлом году президент Владимир Путин в официальном обращении к парламенту говорил, что нужно создавать корпус профессиональных сержантов. Нужны хорошие офицеры, которым платят нормальные деньги, и будет дисциплина. Все очень просто.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, упал уровень среднего командира?

Виктор Алкснис: А где взять командиров? Все нормальные люди сегодня из армии бегут. И вот сейчас у меня сын окончил в 99 году училище военное под Москвой, хорошая специальность – инженер электроники противоракетной обороны. Их выпускалось 132 человека в 99 году. На сегодняшний день осталось кадров 24. От 21 января мой сын тоже ушел из армии. В первую очередь это связано с материальной стороной, что он не может прокормить свою семью, не на что жить. Я вижу, что действительно люди, которые могли бы с честью выполнять свой воинский долг, они все стараются уйти, потому что дело совершенно неперспективное. Я вспоминаю себя, как бы там ни было, я всегда ощущал заботу государства о себе как военном человеке. Я помню, в 73 году я приехал служить после окончания училища в Воронеж. Я молодой человек, лейтенант, у меня жена, я сразу же переехал в часть. Мне сразу же положили оклад 210 рублей, а это по тем временам была очень хорошая зарплата, за 50 рублей я снимал двухкомнатную квартиру, и нам хватало еще с женой, не говорю шиковать, но мы могли позволить каждые выходные ходить обедать в ресторан. И соответственно, поехать в отпуск были деньги. Я чувствовал заботу, я видел, что страна заботится обо мне, и я знал, что у меня обеспеченная впереди старость. Я как человек с высшим образованием могу дослужиться до майора, как минимум, и, соответственно, у меня должна быть пенсия 250 рублей - это была очень хорошая пенсия. Я чувствовал, что я попал в армию, государство мне гарантирует, что оно полностью решит мои проблемы жилищные, финансовые и прочие, в ответ на это я должен честно выполнять свой долг. А сегодня этих стимулов, в том числе и материальных... Я ощущал кроме того огромное значение морального фактора. Да, я вспоминаю себя летом 80 года, тогда начались серьезные события в Польше, первые забастовки Солидарности и тогда готовился ввод наших войск в Польшу. Я служил в Прибалтийском военном округе, несколько раз нас снимали по тревоге. Как офицера штаба Прибалтийского округа меня направляли в Калининградскую область старшим колонны наземной, с аэродрома мы должны были лететь в Польшу. Я вспоминаю свои ощущения, когда мы уже пришли практически на границу Польши, ранним утром я стою во главе колонны, и передо мной польская граница. Я не наивный человек, мы только что вошли в Афганистан, и я прекрасно понимал, что мы идем в Польшу, там будет несладко. Я не был зашоренным человеком, я был готов, я знал, что за мной великая страна и, как бы там ни было, я ощущал, что моя страна права, и я был готов выполнить приказ. Сегодня, к сожалению, этого нет. Одна из причин того, что происходит в армии, из-за того, что нормальные люди, которые действительно могут и хотят служить, они в армии не остаются, потому что им надо кормить семью. Остаются не самые лучшие люди, те, которые ощущают, что в принципе и на гражданке они не могут себя найти. А тут есть какой-то шанс получить квартиру рано или поздно, глядишь - и к дембелю, как говорится, дадут квартиру, можно будет как-то прожить. И это сказывается на офицерских кадрах.

Владимир Кара-Мурза: Тот же вопрос адресуем Валентине Мельниковой. Как по-вашему, ощущает ли сейчас военнослужащий заботу государства о себе?

Валентина Мельникова: Сейчас военнослужащий, если мы говорим о солдатах, как никогда, ни в советское время ничего не ощущали, так сейчас и подавно. У солдат отняли даже такой пустяк, как бесплатную пересылку писем. Отдельное спасибо депутатам Государственной Думы за федеральный закон 122. Такой похабный закон, который отнял последние возможности связи с семьей солдат. И офицеров лишил тоже простых вещей, которые связаны с их службой. Меня оскорбляет кивание на то, что плохие солдаты плохое общество. Солдат – это человек. И теперешние молодые люди, которые проходят службу по призыву - это нормальные полноценные граждане России и у них есть чувство собственного достоинства. Не надо унижать солдат, не надо доводить дело до применения оружия. А насчет жестокости, которую якобы журналисты показывают. Страна, которая десять лет воюет на своей территории, я уж не считаю Карабах, не считаю советские трагедии в Баку, в Тбилиси, в них жестокость, к сожалению, сидит в каждом человеке. Поэтому не надо все списывать на средства массовой информации.

Виктор Алкснис: Вы знаете, если мы сегодня посмотрим на качество нашего призывного контингента и сравним его с качественными показателями призывного контингента советского периода - это день и ночь. Сегодня из офицерского состава, к сожалению, лучшие уходят, и так же сегодня лучшие из молодежи в армию не идут служить. Поскольку у них есть возможность в связи с теми отсрочками, которые имеются, у них есть возможность в армии не служить. Идут, как правило, люди, которые не сумели откупиться, не сумели «откосить» от армии, идут наркоманы, идут в том числе уже побывавшие в тюрьме. В советское время, особенно в 50-60 годы, человек, который был замечен, в частности, с наркотиками, в армии не служил. Кто оказывался хоть день в заключении, он в армию не призывался. Шел дополнительный отбор до призыва в армию. Кроме того, я не согласен, что о солдатах и в советское время никто не заботился. Я могу сказать, как офицер, служивший в те годы, что я, будучи в наряде, я был обязан проверить, чтобы солдата вовремя накормили, чтобы его сводили в баню, чтобы ему было обеспечено все, что ему положено по нормативным документам. Конечно, недостатки были, я не хочу идеализировать советское прошлое нашей армии, но могу сказать: отношения к солдату в те годы и нынешние – это день и ночь.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от Георгия из Санкт-Петербурга

Слушатель: Здравствуйте. В связи с вашей темой я вспомнил одно изречение китайского мудреца: не столько зла в мире от того, что мы что-то не сделали, как от того, что мы не то сделали, что должны были сделать. Так вот интересно, законы или личность виноваты в этом? Законы тоже создают личности. Так кто же все-таки «замочил» нашу армию, некогда славную, так сказать?

Владимир Кара-Мурза: Спасибо, Георгий. Кстати, как вы завтра будете голосовать по вопросу об отсрочках для милиционеров и пожарных?

Виктор Алкснис: Буду голосовать за отмену этих отсрочек. Потому что все-таки я убежден, что в данной ситуации нам необходимо принимать экстраординарные меры по улучшению качества состава призывного контингента. Другого пути у нас нет. Почему в Израиле каждый молодой человек, и даже девушки обязаны служить в израильской армии, а почему мы считаем, что это зазорно, что это плохо. Поэтому завтра буду голосовать «за».

Владимир Кара-Мурза: Тот же вопрос задаю Валентине Мельниковой: как вы относитесь к идее отмены отсрочек пока для пожарных и милиционеров?

Валентина Мельникова: Мы, к сожалению, к предыдущим выборам создать партию, поэтому не голосуем в Думе. Я считаю, что это совершено глупое занятие. Это тоже отношение к необходимым России службам. Нам нужны милиционеры молодые, нам не нужны молодые ребята-пожарные? Откуда такой снобизм? Почему эти ребята считается, что они якобы уклоняются от службы? А что у нас милиция не воюет в Чечне? Ребята-пожарные не погибают, спасая людей? Мне кажется, что это ужасно подло и мелко по отношению к важным атрибутам государства – гражданской обороне, пожарной службе и нашей милиции.

Владимир Кара-Мурза: Виктор, почему начали с этих двух контингентов, не самых праздных?

Виктор Алкснис: Вы знаете, если я отношусь с большим сомнением к необходимости отмены отсрочек для студентов, то в отношении как раз милиционеров и пожарных для меня не вызывает сомнений. Поскольку убежден, что если человек отслужит два года в армии и после этого придет в органы внутренних дел, то это будет лучше, в том числе с точки зрения профессиональной, для того, чтобы этот человек нормально выполнял свои обязанности, охраняя общественный порядок. Аналогично и пожарный. Еще не так давно у нас так и было: чтобы попасть на работу в органы внутренних дел нельзя было, если ты не прошел службу в вооруженных силах. Я считаю, что это нормальное явление, и ничего в этом страшного я не вижу.

Владимир Кара-Мурза: Депутат думы от фракции ЛДПР полковник Андрей Головатюк считает главным злом качество призывного контингента.

Андрей Головатюк: Это ситуация, которая произошла на читинской погранзаставе, снова говорит о качестве призывного контингента, который призывается в вооруженные силы. Я уверен, что некоторые из них из неблагополучных семей, нет отца, нет матери, нет даже среднего образования. Если бы они нормально развивались до армии, то тогда бы вот этого всего не произошло бы. Но и, может быть, есть элемент взаимоотношений между военнослужащими. А так, мое мнение, что это зависит от призывного контингента и зависит от тех способностей, тех качеств, которые в них были заложены еще до армии на гражданке.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем радиослушательницу Татьяну из Москвы.

Слушательница: Добрый вечер. Скажите, товарищ Алкснис, до каких пор мы будем находиться далеко от других стран. В Германии служат 9 месяцев, в Скандинавии, в Финляндии 8 месяцев, в Прибалтике - год. Они ходят домой на выходные дни. Это все зависит от генералов, жестоких и бездарных. Молодцы, что отделилась Прибалтика. Ребята их не гибнут как раньше в Афганистане, а сейчас в Чечне.

Владимир Кара-Мурза: Спасибо, Татьяна.

Виктор Алкснис: Вы, наверное, немножко ошибаетесь. Эстонская армия потеряла в Ираке четырех солдат. Латвийская армия потеряла троих солдат. Поэтому я не вижу существенной разницы, что они в советское время гибли в Афганистане, а сегодня они гибнут в Ираке. А что касается того, что в той армии солдаты на выходные дни идут домой. Очевидно, в Израиле действительно могут сделать или в той же Германии, которую можно в течение дня проехать из одного конца в другой. А вот как обеспечить, чтобы солдат, как эти пограничники служат в Читинской области, а призваны из Москвы, как бы его отправить на выходные дни в Москву? Это, мне кажется, проблема никогда не будет решена. А учитывая просторы нашей страны, в отличие от Германии, от Франции, от Великобритании, то служить придется и в таких местах где извините нельзя будет уехать на выходные дни домой. И кроме того возникает необходимость, в отличие от той же Германии, содержать наши гарнизоны и на Чукотке, и на Крайнем Севере, в той же Читинской области, на Дальнем Востоке, на Сахалине, на Курилах. Это связано с тем, что мы огромная страна, одна шестая часть суши. Наше геополитическое положение, к сожалению, заставляют нас иметь самые большие в мире сухопутные войска по численности. И никогда мы не сможем решить эту проблему миниатюрной и профессиональной армии, которая будет создана, несколько дивизий постоянной готовности, которые будут базироваться под Москвой, а потом в случае необходимости они полетят на Дальний Восток или куда-то еще и там будут решать задачи. Для того, чтобы они там могли воевать, для этого должны быть продолжены дороги, иметься аэродромы, казармы и прочее. А это все содержать без наличия там вооруженных сил невозможно. Поэтому некоторые иллюзии, что давайте создадим маленькую потешную армию, которая решит все наши проблемы. Есть две темы, по которым большинство наших людей знают все и понимают, и если им доверить руководить, они бы все решили – это футбол и армейские проблемы. По этим двум вопросам у нас, как правило, каждый человек считает, что самой большой специалист. Если бы его сделали министром обороны, он бы решил в течение полугода все проблемы.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Санкт-Петербурга от Сергея.

Слушатель: Здравствуйте, господа. Товарищ полковник, я сегодня в открытом эфире назвал русский народ ленивым. Вы пошли дальше - вы назвали россиян идиотами.

Виктор Алкснис: Как это?

Слушатель: Мне хочется сейчас задать вопрос: а не получилось ли все так, как сейчас - Беслан, флот, атомные лодки, которые гниют и за счет Норвегии утилизируются, только из-за того эта ситуация получилась, что всех это устраивает? Вот смотрите: кто-то сидит затейник, делает решение одно глупее другого. И вокруг куча людей, которые это объясняют. Я понимаю еще - Дума. Смотрите, сколько работы, смотрите, как вы хорошо объясняли, почему России не нужны мобильные войска. Я как офицеру задам вопрос: вы слышали репортаж Свободы, когда американский сержант кричал: «Мы прошли по крышам, мы взяли Эль-Фаллуджу». Вам, как военному человеку надо знать, что соотношение 32 – 1200 - это позор для нас с вами.

Владимир Кара-Мурза: Очевидно, Сергей имеет в виду соотношение войск коалиции и войск Саддама Хусейна.

Виктор Алкснис: Я могу припомнить не так давно - 99 год - пять лет назад, когда наши десантники совершили марш-бросок в Приштину и вошли в Приштину, опередив американцев, англичан, французов и так далее. Вспомните те кадры видеохроники, когда толпы сербов на улицах Приштины встречали со слезами на глазах нашу колонну, которая совершила практически невозможное. К сожалению, потом все это вылилось в порыв, что мы туда пришли, а удержать и обеспечить успешное развитие этой операции, к сожалению, не хватило ни политической воли, ни желания.

А в целом я далек от того, чтобы, во-первых, идеализировать ситуацию, в том числе в американской армии. У меня один мой знакомый вернулся только что из Ирака, и он мне рассказал о ситуации в американской армии, потому что они жили вместе с американцами в «зеленой зоне». Подходят к нему американцы и начинают говорить: так и так, вы не могли нам съездить в город, купить носки, потому что нам выдали одну пару на месяц, а жара, они снашиваются. Вы не могли опустить письма на почте, потому что здесь мы не можем письма отправить. Потом говорит сержант американский: «Вы знаете, когда нас сюда отправляли, нам объяснили, что нас вывозят в Кувейт для того, чтобы мы там обеспечили тыловые задачи. А потом неожиданно против нашей воли, никто нас не спрашивал, взяли и бросили сюда, в эту мясорубку». Я когда послушал разговоры с американцами, которые, казалось бы, крутые, и когда сравнил с российской армией, я понял, что, к сожалению, проблемы американской армии, в чем-то, не хочу сказать, что полностью, но похожие проблемы. Очевидно, это свойственно всем армиям мира.

Владимир Кара-Мурза: Этнограф Константин Ванников, автор исследования об отношениях в российской армии, приводит примеры неуставных отношений.

Константин Ванников: Я знаю массу эпизодов, когда солдаты совершали деяния, когда гражданскому человеку очень сложно осмыслить мотивацию, а для него она была единственно возможная в тот момент. Например, я знаю эпизод, когда солдаты подвергались сексуальным насилиям со стороны командиров. На Камчатке несколько лет назад был случай, когда командир части этим занимался, и местная пресса об этом писала. И там тоже солдатик, его чуть командир не довел до самоубийства. В таких ситуациях все ресурсы достичь компромисса исчерпываются и тогда для себя дилемму - жить или не жить – собственно, гамлетовский вопрос.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от Геннадия Васильевича из Санкт-Петербурга.

Слушатель: Добрый вечер. Вопрос у меня простой: а какие должности занимал господин Алкснис в войсках, когда он служил? Я служил в 77-79 командир взвода, ракетные войска.

Виктор Алкснис: Я служил с 1968 года, с того момента как поступил в военное училище, Рижское высшее военное инженерно-авиационное училище имени Якова Алксниса. Окончил его в 73 году по специальности военный инженер по радиоэлектроники. Служил инженером по радиоэлектронному оборудованию вертолетной эскадрильи в Воронеже, потом служил в Риге инженером смешенной авиационной эскадрильи, потом служил офицером штаба Прибалтийского военного округа, потом старшим инженером штаба, потом страшим инженером-инспектором. Я прослужил армейским инженером 24 года. И эксплуатировал последние годы самолеты МИГ-29. И очень доволен, и иногда мне снятся аэродромы, снится довольно суматошная, но очень интересная служба. И я доволен тем, что я служил в советской армии в тот период. Потому что 80 годы - это были, наверное, годы расцвета советской армии, когда, действительно, это была могучая армия, которая могла решить любую задачу. Когда государство не жалело денег на то, чтобы эту армию обеспечить. И мы чувствовали материальную заботу, и моральный дух был высокий. Вспоминаю с большим энтузиазмом.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвичку Эвелину Григорьевну.

Слушательница: Добрый вечер. Я хочу обратиться к господину Алкснису. Я его лично знаю с 89 года. В те времена, когда матери солдатские начинали объединяться, чтобы отстаивать права своих детей. И как тогда господин Алкснис нас не понимал и считал нас сумасшедшими, так до сих пор он ничего не понял. Он говорит о благополучии в советской армии. Так вот я могу сама констатировать, я мать погибшего солдата, что тогда мы видели своими глазами, что творится в армии. Сыновья наши писали о том, что они рабы там, что они голодные, что отношение к ним именно как к пыли под ногами. С тех пор ничего не изменилось.

Виктор Алкснис: Вы знаете, тут мне непонятно. Почему эта проблема, когда отмечается день десантника, почему-то десантники одевают форму, те самые рабы, которые должны, казалось бы, вспоминать свою службу с отвращением, с ужасом, вообще снять форму выбросить и забыть про нее. Почему-то они каждый год в этот день встречаются и обнимаются. Да, они пьют и гуляют. Но почему-то они вспоминают свою службу с удовольствием. Пограничники те же самые. Поэтому мне непонятно, чем объяснить, что вдруг такая любовь к этой самой проклятой, рабской жизни, в которой, как вы считаете, они находились. Так не бывает. Если настолько было плохо, то, уверен, ни один бы из них не надел бы тельняшку и берет, и не пошел бы. Воздушно-десантные войска - это действительно очень тяжелая служба. Но почему-то люди вспоминают эти годы с большим удовольствием.

Владимир Кара-Мурза: Валентина Дмитриевна, изменилась ли ситуация в армии отечественной после распада союза?

Валентина Мельникова: К сожалению, Россия унаследовала самые плохие черты советской армии и самое, на мой взгляд, тяжелое и скверное – это неуважение к людям которые проходят военную службу. Все сказали Эвелина Григорьевна, к несчастью, так и есть. И мне кажется, господин Алкснис мог бы проявить больше интереса к тому, что происходит в реальности сейчас с солдатами. Мы недавно обратились во фракцию «Родина» с просьбой помочь ребятам, пострадавшим на военной службе, к сожалению, никто не откликнулся. Так называемые праздники – это тоже подмена, это псевдо-радость. И совсем не все ребята ходят на эти тусовки. Это, может быть, 3-4%, а остальные именно с отвращением вспоминают это время и даже не хотят рассказывать, что там было. Не каждая мать, не каждый отец знают, что там происходило, потому что ребята отказываются в семье вспоминать о том, как происходила их служба, я уже не говорю про тех, кто воевал. Очень забавно слышать было про то, что в 80 годы российские вооруженные силы переживали подъем. Афганская война, огромное количество потерь, жестокость по отношению к афганскому населению. Что миллион сто тысяч погибших афганцев – это слава советской армии? Просто позорно слышать такие вещи сейчас.

Владимир Кара-Мурза: Получили вы обращение Солдатских матерей в Думе?

Виктор Алкснис: Да. Мы сейчас работаем с этим обращением и, очевидно, после проверки по некоторым вопросам будут приняты соответствующие решения. Что касается того, что называется «проклятая война» в Афганистане, у меня немножко другой взгляд. Могу сказать что советская армия в Афганистане показала высочайшие боевые качества. Это, кстати, признают и американские специалисты, эксперты, что советская армия в Афганистане воевала намного эффективнее, чем американская армия во Вьетнаме. Есть такие, может быть, для гражданских страшные показатели - это соотношение потерь своих и противника. Так вот, по этому отношению советская армия в Афганистане воевала в три раза эффективнее, чем американская армия во Вьетнаме. Я еще раз подчеркиваю, что тот период, когда советская армия в Афганистане решала сложнейшие проблемы, ведь то, что советская наша война в Афганистане задержала практически на 15 лет исламский фундаменталист. Если бы мы не воевали тогда, то он пришел бы на нашу землю, и все то, что сегодня наблюдаем, связанное с ваххабитами и прочее, это пришло бы на нашу землю намного раньше.

Владимир Кара-Мурза: Ваш коллега по депутатской группе «Союз» на Съезде народных депутатов СССР Николай Петрушенко считает, что причины в то, что армия - это точный слепок общества.

Николай Петрушенко: То, что произошло сегодня, по телевидению передали в Чите, есть только точный сколок, точный слепок тех отношений, которые существуют в стране. То, что сегодня в России та армия, какая есть – это точный слепок тех отношений условий, которые существуют в России. Вы что же хотите: 10 лет -15 лет воруют, Россию растаскивают и хотите, чтобы это не сказалось на армии? Я сожалею, я сочувствую тому офицерскому составу, которому сейчас приходится заниматься укреплением дисциплины в армии. От армии сейчас не отлынивают, в том числе и от российской, и от белорусской, только ленивый. Вы, я имею в виду вы – власть предержащие, в том числе президент, в том числе и нынешний президент, он же боится. Потому что армия давно должна повернуть штыки и сбросить ненавистное ярмо деспотизма.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Петербурга от радиослушателя Бориса.

Слушатель: Но это не столько вопрос, сколько сообщение небольшое. Тут упоминалась израильская армия, я разговаривал с одним парнем, который в ней служил. Во-первых, я у него спросил, есть ли там дедовщина или что-нибудь в этом роде? Нет. Я уточнил, там ведь теперь много русских: а по отношению к не евреям в армии есть какая-то дискриминация или издевательства? Нет. Больше всего меня удивило: он уехал из России, а родители здесь остались, он там был один. Несколько таких солдат, у которых не было там родителей, для них специально снимали квартиру, чтобы они могли в выходные дни в этой квартире отдыхать. Вот такое отношение к солдату.

Владимир Кара-Мурза: Вы, очевидно, тоже, когда сравниваете с израильской армией, нечто подобное желаете нашим солдатам?

Виктор Алкснис: Да. Я только могу позавидовать по-хорошему израильским солдатам. Дай бог, чтобы в России наконец наша власть обратила на ситуацию в армии. Чтобы, действительно, было в армии российской служить почетно, выгодно в том числе. Чтобы в армии была высокая идея, и тогда многое переменится.

Владимир Кара-Мурза: Военный обозреватель «Ежедневного журнала» Александр Гольц считает корень зло в системе призыва.

Александр Гольц: Грести в армию всех, включая людей со снятой судимостью, людей с очень нетвердой психикой. Причем эти люди сталкиваются в вооруженных силах с элементарными зверствами. То, что произошло сегодня в Читинской области, скорее правило, чем исключение для всех российских силовых структур. В прошлом месяце пограничники уже на крайнем западе России в Псковской области застрелили трех пассажиров автомобиля, им понадобилась машина. Нужно быть очень наивным человеком, как наш министр обороны Сергей Борисович Иванов, который, скажем, дезертирство солдат с захватами заложников объясняет тем, что они читали какую-то плохую книжку.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от москвича Юрия.

Слушатель: Здравствуйте. Мне кажется, с вами разговаривать бесполезно, потому что вы признали, что ваш сын бросил армию. Бросил, потому что она не нужна. Какой смысл вы, как полковник, говорите, что там плохо, здесь плохо?

Виктор Алкснис: Вы знаете, это для меня было очень непростое событие, потому что у нас семья потомственных военных. И когда в силу всех этих обстоятельств, о которых я говорил, поскольку однокашники моего сына уже ушли из армии, я ему говорил - служи. Я надеюсь, что рано или поздно России потребуется армия. Могу сказать, что ему нравилась служба. Накануне того момента, когда он получил приказ об увольнении, у нас был разговор. Он со слезами на глазах сказал: «Я хочу служить в армии. Но, папа, я не могу служить, потому что на шесть тысяч рублей в Москве прокормить жену и ребенка, без квартиры, я не могу. Я здоровый мужик, мне надо выбирать». Тем более, зная тот расклад, который складывается в принятии законов, в том числе касающихся армии, перспектив никаких в ближайшие годы не будет, я ему сказал: «Ну что ж, пока ты молодой устраивайся в жизни и обеспечь свою семью».

Владимир Кара-Мурза: Валентина Дмитриевна, какова позиция Союза по выводу российской армии из кризиса?

Валентина Мельникова: Единственная возможность выходить из такого ужасного состояния – это начать создавать российскую армию. Перестать говорить, что все реформы закончены или повторять, что сделать нельзя и что нам нужно самую большую в мире армию. Не надо разговоров, надо строить необходимый государственный атрибут - вооруженные силы - так, как должно быть. А иначе получается, что все очень плохо, офицеры разбегаются, политики ничего не делают, президент Путин верит докладам. А, действительно, разложение достигло дна, уже хуже быть не может.

Владимир Кара-Мурза: Мне кажется, что в этом наши сегодняшние гости едины.


Последние материалы по теме:


c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены