Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[05-09-05]
Кредитные бюро и рынок потребительских кредитовПрограмму ведет Светлана Толмачева. В программе принимает участие Евгений Болотин, заместитель председателя Уральского банковского Союза. Светлана Толмачева: Согласно федеральному закону о бюро кредитных историй с 1 сентября нынешнего года российские банки должны заключать договоры с выбранными кредитными бюро. Предполагается, что работа этих новых структур позволит обезопасить выдачу кредитов. Сегодня 5 сентября, однако, большинство банков так и не начали работать по новому закону. В чем причина сложившейся ситуации? Чем может быть полезна кредитная история клиенту? И что изменится на рынке потребительских кредитов сразу после того, как кредитные бюро все-таки начнут работать. Об этом мы будем говорить сегодня с Евгением Болотиным, заместителем председателя Уральского банковского Союза. Здравствуйте, Евгений Геннадьевич. Евгений Болотоин: Здравствуйте. Светлана Толмачева: Итак, с 1 сентября вступивший в силу закон о бюро кредитных историй фактически не начал работать. Чем вы это объясните? Евгений Болотин: На самом деле закон вступил в силу с 1 июня, а принят был аж в декабре 2004 года. Дело в том, что бюро кредитных историй становится бюро кредитных историй с того момента, когда оно попадает в реестр бюро кредитных историй. Так вот, госорган, который должен вести этот реестр, он фактически был определен только 5 августа. Соответственно, никаких документов подготовить они не могли. Закон предусматривает, что с 1 сентября банк обязан передавать информацию о кредитах тех лиц, которые выразили на это согласие, в одно из бюро кредитных историй, включенное в Государственный реестр. Раз нет реестра, нет ни одного бюро, которое туда включено, соответственно, нет и обязанностей. Конечно, плохо, что реализация закона начинается с такой проволочки. Но я думаю, что банки понимают важность этого закона, да и многие клиенты тоже не против, чтобы у них были кредитные истории. Светлана Толмачева: То есть все-таки бюро кредитных историй где-то в России каким-то образом уже существуют? Евгений Болотин: Существуют юридические лица, в названии которых есть слова «Бюро кредитных историй». Светлана Толмачева: Они находятся на территории Свердловской области или это сетевые компании, которые работаю из Москвы с регионами? Евгений Болотин: На самом деле мы рассматриваем для наших банков двух вероятных партнеров – это Национальное Бюро кредитных историй при Ассоциации российских банков и кредитное бюро «Experian-Interfax» - совместное предприятие «Интерфакса», известной российской группы, и «Experian» - это одно из кредитных бюро международных. Светлана Толмачева: Вы говорите «мы рассматриваем», вы имеете в виду Уральский банковский Союз и учреждения, которые в него входят? Евгений Болотин: Да, совершенно верно. И банки, которые являются его членами. Светлана Толмачева: Расскажите, пожалуйста, подробнее, как сложился Союз, как много банков в нем представлено, и какова роль Союза, в принципе. Евгений Болотин: Уральский банковский Союз создан в 1996 году. На сегодняшний день в него входят 24 из 27 региональных банков. В него входит Уральский банк Сбербанка России, филиал «Газпромбанка», «Альфа-Банка» и еще ряд фирм, которые занимаются в той или иной мере банками. Основная задача – это защита интересов банков, выработка каких-то совместных решений, продвижение банков на территории области. При Союзе была создана рабочая группа из специалистов банка, которая обсудила возможность создания собственного кредитного бюро, либо работы с каким-либо из федеральных кредитных бюро. Но мы пришли к выводу, что создавать собственное кредитное бюро достаточно затратно. И сама идеология кредитных историй, она предполагает, что кредитные истории должны быть сосредоточены в одном месте. Вот когда вся информация о кредитной истории человека доступна банку в одном месте, тогда она представляет собой ценность. Если кусок этой кредитной истории находится в одном месте, другой кусок – в другом месте, а третий – в третьем, то чтобы собрать их, банку потребуется значительное время и денежные средства. Это же все не бесплатно. Поэтому, скорее всего, банки просто не будут интересоваться кредитными историями, если они будут распылены по большому количеству таких организаций. Поэтому мы нашим банкам рекомендовали два федеральных бюро в зависимости от того, кто с кем работает. Светлана Толмачева: Но, тем не менее, ведь есть банки в других регионах России, которые выберут как раз второй путь развития – создание в регионах каких-то региональных бюро кредитных историй или каких-то бюро при самих финансовых учреждениях, при самих же банках. Какова тогда ситуация, как ее можно спрогнозировать, что будет тогда на этом рынке в дальнейшем? Евгений Болотин: Здесь надо учитывать, что Свердловская область имеет очень сильную собственную банковскую систему и является привлекательной для банков в других регионах. Как я уже сказал, у нас сегодня 27 региональных банков, среди которых есть и лидеры рынка, и средние банки, и небольшие банки. И есть 25 филиалов, начиная от крупнейших российских банков: «Raiffeisen-Bank» - это российский банк со стопроцентным иностранным участием, и небольшие российские банки имеют здесь филиалы. И кредитный портфель, например, потребительских кредитов, он примерно поровну разделен между этими двумя группами. Понятно, что и филиалы иногородних банков, и наши региональные банки должны находиться в одном кредитном бюро, потому что их клиентура пересекается. То есть человек может взять кредит и там, и там. Во многих регионах Российской Федерации местная банковская система отсутствует, просто отсутствует. Возьмите Курган - там четыре очень маленьких банка. Они предоставляют потребительских кредитов, по-моему, на 200 миллионов, а филиалы банка в других регионах представляют больше миллиарда кредитов там. Курганские банки зачем-то решили создать собственное кредитное бюро. Совершенно не понятно мне зачем, потому что для них гораздо более интересна информация их конкурентов, нежели конкурентам интересна информация об их клиентах. С другой стороны, например, наши коллеги из Тюмени решили создать действительно региональное кредитное бюро. Там другая ситуация. Там банки разбросаны по городам сильно, и у них меньше пересечения вот таких клиентов. То есть каждый банк имеет как бы свой круг клиентуры. Им действительно, наверное, выгоднее создать региональное кредитное бюро. И есть информация о том, что и Сберегательный банк решил создать собственное кредитное бюро, и Банк «Русский стандарт». Ну, это, собственно говоря, их право. Я думаю, что в процессе развития рынка кредитных историй они поймут, что ошибаются, потому что не столько банки заинтересованы в их информации, сколько они заинтересованы в информации от других банков. Светлана Толмачева: И, таким образом, складывается ситуация: или обмениваться этой информацией, или перепродавать ее друг другу? Евгений Болотин: Безусловно, да. Необходимо, скорее всего, в законе прописать механизм обмена информацией между бюро кредитных историй. Светлана Толмачева: А на сегодняшний день такой строки в законе нет? Евгений Болотин: На сегодняшний день механизма в законе нет. В законе есть механизм: как узнать, где находится кредитная история. Но как узнать, что там написано, об этом в законе ничего не сказано. Светлана Толмачева: Давайте поясним нашим слушателям, которые, может быть, не вполне представляют, что такое кредитная история, в принципе. Потому что для российской банковской системы, для заемщиков это понятие все-таки новое. Евгений Болотин: В рамках закона кредитная история – это информация о заемщике, которая включает три части. Первая часть – это, как мы говорим, установочные данные, то есть фамилия, имя, отчество, если говорить о людях, данные паспорта и регистрация. Вторая часть – это собственно информация о его взаимоотношениях с кредитными организациями: когда он брал кредиты, в каких суммах, как гасил, и гасил ли вообще. Здесь может быть также информация из доступных источников. Ну, например, это решение суда, вступившее в законную силу, как по гражданским делам, так и по уголовным, плюс какая-то информация, которая получена из открытых источников официальных. Светлана Толмачева: То есть для банка важно, был ли человек судим? Евгений Болотин: Да, безусловно. Светлана Толмачева: Но как это может влиять на погашение кредита, если человек платежеспособен? Евгений Болотин: Если человек был судим за мошеннические действия в отношении другого банка, то понятно, как это может влиять. Понятно, что если человек был судим, допустим, за ДТП, наверное, это не сильно будет влиять. И третья часть кредитных историй – это информация о том, кто и когда запрашивал кредитную историю. Получать кредитную историю банк может только с согласия владельца кредитной истории. И владелец кредитной истории раз в год может получить информацию о своей кредитной истории бесплатно, и неограниченное количество раз - за плату. В частности, ему будет предоставлена информация: кто и когда запрашивал его кредитную историю. Светлана Толмачева: А кто имеет право запрашивать эту кредитную историю? Это информация, открытая для спецслужб, для других каких-то подразделений государства? Евгений Болотин: Закон построен так, что информацию в кредитное бюро могут давать только кредитные организации, то есть только банки. А вот быть получателем информации из кредитного бюро может любое юридическое лицо, например, не только банки, но и сотовые операторы, службы ЖКХ, еще какие-то учреждения. Но подчеркну еще раз, только с согласия лица, которому принадлежит кредитная история, то есть заемщика. Что касается органов внутренних дел, прокуратуры, то законом исчерпывающе описано, как они могут получить информацию: либо с санкции прокурора, либо по решению суда. Каких-либо, так сказать, бесплатных изъятий информации кому и как вздумается, конечно, они не смогут это получить – закон этого не предусматривает. Светлана Толмачева: Сразу хотелось бы смоделировать ситуацию. Если заемщик приходит в банк, ему предлагают разместить все его данные в бюро кредитных историй, он отказывается, мотивируя это тем, что опасается, что эти сведения могут быть похищены, например, компьютерными взломщиками или еще каким-то образом могут поступить в продажу на рынок, как это часто бывает. Вот если этот человек отказывается, есть ли строка в законе, которая прописывает, что этот человек автоматически попадает в число неблагонадежных плательщиков? Евгений Болотин: Нет, безусловно, в законе такой строки нет. С другой стороны, банк должен оценить причину отказа, и во многих случаях это будет отрицательным фактором при выдаче кредита. Если речь идет, скажем так, о VIP-персоне, которая действительно получает достаточно крупные кредиты, там есть проблема, что действительно эта информация может быть похищена. И глупо об этом не говорить. Хотя я думаю, что сам коммерческий характер бюро кредитных историй, он приведет к тому, что информация будет защищена очень жестко, очень сильно. Потому что на самом деле любая утечка информации из данного кредитного бюро приведет к его банкротству просто-напросто. То есть и банки откажутся с ним сотрудничать, и люди не будут давать свое согласие. Поэтому в отношении, например, VIP-персон я допускаю, что банки будут достаточно лояльно относиться к их отказам передавать информацию в бюро кредитных историй, но опять же на первом этапе. Что касается рядового заемщика, который просит там небольшой кредит в 10-30 тысяч рублей, я думаю, что там отказ будет расцениваться как попытка каким-то образом не вернуть кредит или не платить по кредиту. Потому что понятно, что в этом случае человеку вряд ли стоит опасаться, что какая-то информация будет разглашена. На самом деле какой-то сверхсекретной информации в бюро кредитных историй просто не будет. Там будет информация о том, гасите ли вы кредит или не гасите. Светлана Толмачева: И я предлагаю послушать репортаж, подготовленный нашим корреспондентом. В Екатеринбурге, как и во многих других крупных российских городах, продолжается бум потребительского кредитования. Но вместе с количеством заемщиков растет и число неплательщиков. В Уральском банковском союзе подумывают о создании специального «Агентства по сбору долгов». Тему продолжит мой коллега Денис Каменщиков. Денис Каменщиков: В прошлом году объем потребительских кредитов вырос на Урале в два раза. В нынешнем году темпы роста не только не снизились, но и возросли. Люди все охотнее берут в кредит бытовую технику, мобильные телефоны и автомобили. За прошлый год, по данным аналитического центра «Эксперт-Урал», в среднем по Уралу доля кредитов частным лицам в общем кредитном портфеле выросла с 19 до 26 процентов. Вместе с тем, растет и число неплательщиков. Причем, по словам директора Департамента корпоративного бизнеса «СКБ-банка» Александра Кудрявцева, прослыть неплательщиком довольно просто. Александр Кудрявцев: У меня, например, подход такой: на один день просрочил - это уже не нормально. Могу для примера привести обратную ситуацию. Если вы придете в банк, и вам скажут: «Извините, приходите за вкладом не сегодня, а завтра». Денис Каменщиков: Специалисты Уральского банковского Союза даже составили портрет типичного неплательщика. Это мужчина в возрасте от 25 до 35 лет. У него стабильный доход. Но он не очень обязателен и собран, а потому просто забывает вносить очередные платежи. В случае же возникновения трудностей он просто избегает общаться с банком. Таким банкиры дают советы. Говорит заместитель председателя Уральского банковского Союза Евгений Болотин. Евгений Болотин: Если у вас возникли какие-то проблемы, и вы не можете банку вовремя оплатить проценты, вам выгоднее общаться с банком – прийти и честно сказать: «Мы не можем заплатить». Ваша лояльность по отношению к банку, я думаю, будет достаточно хорошо оценена. Во всяком случае, это лучше, чем если вы допустите просрочку платежа. Тем более, всегда можно договориться о реструктуризации долга. Денис Каменщиков: Но большинство все же предпочитает не общаться с банком. И в Уральском банковском Союзе подумывают о создании специального «Агентства по сбору долгов». Подобные отделы уже работают при некоторых банках. Основные методы воздействия на неплательщиков – телефонные звонки, письма с напоминаниями о сроках платежей и визиты домой или на работу. Светлана Толмачева: Евгений Геннадьевич, а вот как сейчас банки возвращают долги пока нет специализированного агентства, о создании которого вы только-только задумываетесь? Евгений Болотин: На самом деле используют внутренние резервы. Сотрудники банков, по сути, исполняют роль этого агентства: обзванивают заемщиков, занимаются юридическим решением проблем, которые возникают, занимаются изъятием имущества. Другое дело, что это очень дорого. На самом деле там работают профессионалы. И, наверное, выгоднее их свести в одном месте. Это будет дешевле для банковской системы. Светлана Толмачева: Профессионалы – вы имеете в виду, что это бывшие сотрудники правоохранительных органов, которые перешли работать в службу безопасности банков? Евгений Болотин: Нет, безусловно. Это просто люди, которые умеют возвращать кредиты. Просто этому надо учиться. Надо понимать психологию заемщика, который не возвращает кредиты. Надо понимать, каким образом можно воздействовать на заемщика в рамках, естественно, законов, какие действия надо предпринимать. Ну, это достаточно сложное дело. Светлана Толмачева: А как насчет «черных» списков неплательщиков? Ведь наверняка у каждого банка существует какой-то свой собственный реестр. Службы безопасности обмениваются этими списками или нет? Или ситуация как-то по-другому выглядит? Евгений Болотин: На самом деле информация есть о заемщиках, которые совершили мошенничество в отношении банков. То есть понятно, что эти люди совершили преступление, и информация о методе совершения мошенничества, о предполагаемых участниках преступления, она доводится органами внутренних дел до служб безопасности банков. В отношении просто заемщиков, даже неаккуратных заемщиков, у нас есть закон о банках и банковской деятельности, где есть понятие о банковской тайне. И мы не можем обмениваться информацией, потому что это просто запрещено законом. Кстати, поэтому во всем мире и создаются бюро кредитных историй. И у нас они, я надеюсь, будут созданы. Другое дело, что, например, банкиры очень часто сталкиваются с тем, что человек, приходя в банк, скажем так, за серьезным кредитом, он очень часто приносит с собой свою кредитную историю. На самом деле вы можете ее сделать сами. Вы можете, погасив кредит в банке, попросить от них справку о том, что вам был выдан такой-то кредит, и он погашен. У вас должны быть выписки по счетам. И, в принципе, в другой банк вы можете прийти с этими документами и сказать: «Вот видите, я брал кредит там, там и там, и все они аккуратно погашены, я вовремя платил», - это и есть, собственно говоря, кредитная история. Светлана Толмачева: То есть, таким образом, какие-то преференции получает человек в следующем месте или просто создается психологический комфорт при общении с банковским служащим? Евгений Болотин: В ряде случаев это может вылиться и в определенные преференции. Тут все зависит, конечно, от политики конкретного банка. То есть понятно, что когда вы берете в магазине экспресс-кредит, никого не интересует ваша кредитная история в данный момент. Если вы приходите в банк и собираетесь брать, допустим, ипотечный кредит или кредит на автомашину, то кредитная история не будет лишней. Светлана Толмачева: То есть получается, что бюро кредитных историй, сам факт появления закона – это логическое продолжение развития рынка потребительского кредитования, логическое продолжение развития банковских структур в России или же все-таки это необходимость, вызванная тем, что нужно же иметь какие-то рычаги давления на неблагонадежных плательщиков? Евгений Болотин: Здесь и то, и то. На самом деле закон о кредитных историях, его история насчитывает больше 10 лет. Его просто Государственная Дума все никак не могла принять. И то, что его приняли в прошлом году, безусловно, заслуга роста рынка потребительского кредитования. С другой стороны, если бы его приняли 10 лет назад, возможно, у нас и рост рынка потребительского кредитования был бы гораздо раньше. Возможно, у нас и ситуация в стране была бы другой. Светлана Толмачева: С какой точки зрения другой? Евгений Болотин: Основная проблема, на которой сегодня сосредоточены усилия банковских объединений и федеральных ассоциаций, региональных ассоциаций, - это защита прав банка как кредитора. Как ни странно, у нас права кредитора защищены часто слабее, чем права заемщика. Я не говорю о физических лицах. Но, например, в отношении предприятий у нас есть большие проблемы в случае банкротства предприятий. И если во всем мире банковский кредит, обеспеченный залогом в случае банкротства, гасится за счет заложенного имущества, то в России в случае банкротства предприятия заложенное имущество попадает в общую конкурсную массу, и им удовлетворяются, так сказать, кредиторы первой, второй и третьей очереди, а банки попадают в конец этой очереди. При этом почему-то законодатели забыли, что, собственно говоря, это вклады населения. То есть если с точки зрения юристов рассуждать, то их бы надо поставить в первую или во вторую очередь. И это серьезная проблема: как обеспечить кредитование, например, того же малого бизнеса. Малый бизнес ведь банки не кредитуют не потому, что они не хотят кредитовать, а просто потому, что у банков есть опыт и трезвая оценка обстановки, и они понимают, что если малое предприятие развалится, то вернуть этот кредит будет просто невозможно. Вот в этом смысле создание кредитного бюро, например, лет 10 назад, наверное, позволило бы тогда существенно усилить дисциплину заемщиков. А сегодня, поскольку ведь процесс сбора информации о кредитных историях, сбора самих кредитных историй, он длится достаточно долго, мы ведь отдачу от этого закона получим через два-три года, не раньше. До этого мы будем собирать только информацию. То есть для банков это только затраты сегодня. Поэтому чем раньше мы бы начали собирать эту информацию, тем лучше бы нам было. Светлана Толмачева: Евгений Геннадьевич, когда, по вашему мнению, тот закон, который вступил в силу, реально начнет работать? Евгений Болотин: Я думаю, что если ФСФР в октябре создаст реестр и включит туда хотя бы два-три бюро кредитных историй, то, видимо, с декабря месяца банки уже реально начнут сообщать информацию о своих заемщиках. То есть вот с этого момента банки будут запрашивать у клиентов информацию о том, хотят ли они, чтобы их данные были размещены в бюро кредитных историй или не хотят. Светлана Толмачева: Обоснованы ли опасения, что работа бюро повлияет на процент банковской ставки по вкладу? Ведь банк будет платить бюро за работу с ним, и получается, что будут все-таки какие-то банковские расходы. Не повлечет ли это все увеличение процента? Евгений Болотин: Я не думаю, что в ближайшее время проценты как-то изменятся оттого, что этот закон вступил в силу. Банки действительно информацию из бюро кредитных историй будут получать за плату, но сама база будет накапливаться постепенно. И в полную силу информация начнет поступать, скажем, года через три после запуска этого проекта. Поэтому я не думаю, что в ближайшее время это как-то существенно отразиться на процентной ставке - как в сторону повышения, так и в сторону понижения. Хотелось бы отметить, что процентная ставка, она с очень многими факторами связана. И, конечно, наибольшее влияние на нее у нас оказывает инфляция. Инфляционные изменения процентной ставки, они существенно больше, чем все остальные факторы, во всяком случае пока. Поэтому все зависит от инфляции. Будет расти инфляция – будет расти и процентная ставка. Будет снижаться инфляция – будет снижаться и процентная ставка. Светлана Толмачева: Если учитывать международный опыт, то по какому сценарию, вы, как специалист, считаете, должна пойти Россия, по какому пути развития, проделанному другой страной, точно так же с банковскими историями? Евгений Болотин: Я думаю, что в той редакции закона, которая сегодня принята и вступила в силу, нам, конечно, выгоднее пойти по пути Германии, где существует фактически одно федеральное кредитное бюро, которое контролируется банками. Когда законодатель писал закон, он, видимо, все-таки исходил из опыта США, где большое количество бюро - там их больше 1,5 тысяч. И есть маленькие, есть большие, и есть три крупных, так сказать, международных гигантов. Вот один из них - «Experian» - это партнер «Интерфакса», другой – «ТрансЮнион» - это партнер НБКИ. Но у американцев информация собирается не только из банков, ее сообщают и магазины (там достаточно распространена продажа в рассрочку), жилищно-коммунальное хозяйство, то есть если вы арендуете дома. Часто работодатель сообщает информацию и запрашивает информацию. То есть в США, например, при приеме человека на работу обязательно делается запрос в кредитное бюро в целях, так сказать, не допустить людей, у которых есть финансовые проблемы, до работы там, где есть материальная ответственность, например, кассирами, заведующими складами и так далее. Светлана Толмачева: Чтобы соблазна не было. Евгений Болотин: Да, чтобы соблазна не было. Светлана Толмачева: Скажите, пожалуйста, есть ли какие-то прогнозы, в дальнейшем бум потребительского кредитования в России будет продолжаться или есть все-таки какие-то сдерживающие факторы? Ведь за каждым подъемом идет спад, если рассуждать логически. Евгений Болотин: Действительно, экономика всегда развивается волнами, и понятно, что после подъема должен быть спад. Вопрос в том, что еще, по-моему, никому не удалось угадать, когда же подъем перерастет в спад. Я думаю, что на сегодняшний день у рынка потребительского кредитования в России, конечно, перспективы очень большие. Пока ничто не указывает на то, что в ближайшее время какой-то спад произойдет. Скорее, видно перетекание интереса от одного объекта кредитования к другому. То есть если вы помните, то все начиналось с покупок в кредит в магазинах бытовой техники, сейчас более активно кредитование идет автомобилей и услуг, те же туристические путевки, обучение. Очень активно развиваются кредитные карточки. Я думаю, что кредитные карты – это основная перспектива потребительского кредитования. Ну и думаю, что в будущем основной рост будет, конечно, в жилищном кредитовании, в различных формах ипотеки, а там объем достаточно большой, и практически там нет кредитов. К сожалению, не все понимают, что надо искать свой кредит. Далеко не всегда вы подходите банку или банк подходит вам. Но вот насколько я знаю, сейчас у нас очень активно развиваются кредитные брокеры, и я думаю, что это очень правильно. То есть люди вообще должны получить такой жизненный опыт в области кредитования, потому что фактически ведь у нас кредитования долгое время не было. В СССР вообще была, наверное, самая лучшая система кредитования, требовалось всего два документа – паспорт и справка с предприятия. Только вот покупать в кредит было, в общем, нечего. Светлана Толмачева: И в связи с этим особенности психологии. Многие психологи говорят о том, что люди старшего поколения, которые хорошо помнят взаимоотношения в советской системе, боятся потребительского кредитования. То есть они психологически не могут жить в кредит. Вот по вашему мнению, сейчас этот стереотип меняется или же все-таки потребительский бум создают люди в возрасте от 20 до 40 лет? Евгений Болотин: На самом деле я не думаю, что это проблема воспоминания советских времен. Просто более молодое поколение, оно стремится потреблять, более взрослое поколение, оно стремится сохранять. И это нормально. Ну, это человеческое естество. Во всех странах именно такой механизм. То есть люди старшего поколения, они в основном стремятся деньги сохранять, они, как правило, на более высокооплачиваемых работах, у них уже все куплено, они за все рассчитались, и они эти деньги несут во вклады. А вот молодежь, которая, скажем так, еще не имеет высокой оплаты, они активно потребляют, и она как раз в основном пользуется кредитами. То есть это нормальное состояние дел, нормальная ситуация. Светлана Толмачева: И потребляя, то есть все больше набирая кредитов, эти люди, в принципе, работают на себя, я имею в виду более молодое поколение, о котором мы говорим. Потому что затем, во второй части их жизни, кредитные истории им очень понадобятся. Евгений Болотин: Безусловно, да. Потому что на самом деле они должны будут пройти полный цикл. Если брать западный опыт, там потребитель начинает покупать бытовые товары, потом автомобиль, потом квартиру, потом дети пойдут в школы, в институты, он платит за их обучение. А вот после того, как он это все заплатил, рассчитался за дом, за автомобиль, за кредит на обучение ребенка, вот тогда он начинает сберегать. У него уже все есть, и он начинает копить, так сказать, на старость. И у нас, видимо, такая модель будет реализована. Светлана Толмачева: Спасибо, Евгений Геннадьевич, за разъяснение. Последние материалы по теме:
См. также:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
