Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
 [09-07-04]
Ингушетия втягивается в вооруженное противостояниеПередачу ведет Андрей Шарый. Участвует корреспондент "Радио Свобода" Андрей Бабицкий. Андрей Шарый: Некий "Военный маджильсуль шура Ингушетии" по аналогии с носящей то же название структурой чеченского вооруженного подполья, очевидно, высший совет командиров вооруженных формирований Ингушетии объявил джихад - священную войну с неверными - на территории этой республики. Документ, распространенный одним из сепаратистских сайтов, декларирует следующие цели: "Изгнание оккупантов с ингушской земли, освобождение всех захваченных территорий, включая Пригородный район, входящий сейчас (добавлю от себя, прерывая цитату, в состав Северной Осетии), и установление исламского государства на территории Ингушетии". Недавние события в Ингушетии показали, что пренебрегать подобными угрозами опасно. Над темой работал мой коллега Андрея Бабицкого. Андрей Бабицкий: Корреспондент Северо-Кавказской службы "Радио Свобода" в Ингушетии Асланбек Дадаев провел опрос в Назрани: что думают люди об объявлении джихада и об угрозе втягивания республики в вооруженное противостояние. Местный житель: На мой взгляд, это хотят расширить конфликт на территории Ингушетии, чтоб он тоже перекинулся. Как бы там ни было, все, кто здесь проживают, все переживают за свои семьи, за своих детей и близких. От этого я не думаю, что что-то здесь исправится положение какое-то в лучшую сторону. Местная жительница: Я к этому отношусь очень плохо, потому что я вообще не знаю, чего они хотят, чего нас ждет. Джихад - понятие, наверное, в понятии боевиков это совсем другое, а вот в понятии мирных людей - это очень что-то страшное. Это значит уже начало, они как бы объявляют войну. Конечно, к этому я отношусь очень плохо. Я не думаю, что будет поддержка, люди очень этим обеспокоены, очень боятся войны. Местный житель: Я думаю, что подобного рода заявления, от кого бы они не исходили - от русских, боевиков или от каких-либо других боевиков, они не направлены на благо народа Ингушетии. То есть эти заявления однозначно это заявления, направленные против ингушского народа. Я думаю, что ингушский народ он оценит с мудростью, спокойствием и не будет реагировать как-то негативно, в смысле в том плане, что как-то агрессивно реагировать на такие заявления. Мы проявим свою мудрость и просто самое главное проигнорировать эти заявления, а наши сила, как мы изначально всегда говорим, наша сила в единстве. На первый взгляд, если так посмотреть вокруг, то вроде бы жизнь продолжается такой, как она была до 21 июня, но, конечно, люди после этого сильно изменились, сами настроения людей, люди стали более настороженными, я бы не сказал, что испуганными, но осторожными. Люди опасаются, что такое или что-то подобного рода может повториться. Вот это нагнетание обстановки в самой республике, естественно, оно не могло привести к хорошему и привело вот к этому всплеску. И власти должны были как-то реагировать, как-то погашать эти негативные тенденции в самой республике, как-то более под жесткий контроль взять действия силовых органов республики, тем более, что если эти силовые органы в основном, которые занимались похищениями и дестабилизацией обстановки, приходили извне - там. скажем, прикомандированные какие-то или силовики из соседних органов. То есть власти должны были взять всю полноту власти и ответственности на себя, но они этого не сделали, они как бы самоустранились от того, что здесь происходило. И в итоге это вылилось в то, что было 21, 22 июня. Андрей Бабицкий: Опрос в Назрани провел корреспондент Северо-Кавказской службы "Радио Свобода" в Ингушетии Асланбек Дадаев. Бывший министр печати и информации Московского правительства Чечни, а ныне независимый эксперт Руслан Мартагов считает, что развитие и выход вооруженного конфликта за пределы Чечни - это неизбежное следствие продуманной стратегии федерального центра, который использует войну на Кавказе, как средство решения внутриполитических проблем с начала первой Чеченской кампании. Руслан Мартагов: На счет объявления джихада и насчет того, что будет обостряться обстановка, в этом я целиком и полностью уверен. И к заявлению вот этой вот организации с этим названием "Меджлис шура" и так далее нужно относится серьезно только лишь потому, что здесь, в центре есть силы, заинтересованные в дальнейшей эскалации напряженности уже не только в Чечне и Ингушетии, но по всему Северному Кавказу. Вот смотрите: несмотря на годы войны, на миллиардные потери, на тысячные жертвы, ни один чиновник ни из военного и гражданского сословия не наказан либо за то, что он сделал там, либо за то, что он должен был сделать, но не сделал. Следовательно вот эта территория регулируемого конфликта она нужна в центре, в первую очередь хотя бы для решения внутриполитических вопросов, в частности, выборов. По ряду многих причин есть заинтересованность в сохранении конфликта и, подчеркиваю, в дальнейшем его развитии, как по остроте и напряженности, так и по географии. Андрей Бабицкий: Руслан, а вы полагаете, что Ингушетия, несмотря на то, что большинство ее жителей сегодня резко выступают против военных действий на территории республики, все-таки может быть втянута вот в это пространство войны? Руслан Мартагов: Естественно. Есть отработанная технология втягивания народа в войну, даже несмотря на его противодействие. Технология эта с царских времен она идет, она нисколько не изменилась. Во-первых, под флагом борьбы с терроризмом вы проводите массовые необоснованные репрессии в отношении мирных жителей и тем самым побуждаете их к сопротивлению. Это точно такое же, что мы видели в Чечне и в первую войну, и во вторую войну. По факту говоря, можно сказать так, что именно действия российских военных, я еще раз подчеркиваю, действия обдуманные и направленные на поддержание конфликта, именно эти действия поставляют молодежь на ту воюющую сторону. Андрей Бабицкий: Так думает бывший министр печати и информации Московского правительства Чечни Руслан Мартагов. Известный российский этнолог Сергей Арутюнов напротив уверен, что речь в данном случае идет не о спровоцированной извне ситуации, а о естественно развивающихся десятилетиями, если не столетиями процессах, имеющих непреодолимую и легко реконструируемую из истории логику. Сергей Александрович, это такой сугубо салафитский документ, он был распространен одним из чеченских сайтов - джихад против российских оккупантов и он объявляется фарз айно, то есть предписывает каждому мусульманину вступать по мере возможности в этот джихад. На ваш взгляд, насколько это серьезно, какие это может иметь последствия? Сергей Арутюнов: Я считаю, это очень серьезно. Вы знаете, я вообще смотрю на это дело, как нормальный француз - не ОАСовец в конце 50-х годов смотрел на Алжир, то есть надо оттуда мотать, как поступил Де Голь, обидно, но надо, потому что, чем дальше, тем будет хуже и кроме потерь ничего не будет. У нас есть свой Де Голь, но, правда, он моложе и, очевидно, у него больше иллюзий, соответственно. Андрей Бабицкий: Скажите, а вы считаете, если воспринимать это не как политический документ, а как религиозный, он действительно будет находить отклик именно среди мусульман, среди новых мусульман? Сергей Арутюнов: Нет на самом деле. Это вовсе не рассчитано на религиозный чувства, это национально-сепаратистский, ну, если хотите, национально-освободительный и политический документ. Когда в конце концов вайнахи, то есть Чечня и Ингушетия, уйдут от нас, там будет также плохо без России, как в Алжире плохо без Франции, но просто против этого не попрешь. Андрей Бабицкий: То есть вы считаете, что ваххабизм или салафизм не пустил глубокие корни на этой территории и сегодня можно говорить только о доктрине, которая принята в качестве такой мотивационной базы? Сергей Арутюнов: Конечно нет, да какие там ингуши-мусульмане. Но эти чувства не религиозные, эти чувства национальные, националистические, какие угодно, назовите их ксенофобными, любой ярлык можно приклеить, но к религии это имеет очень мало отношения. Андрей Бабицкий: Сергей Александрович, вот Ингушетия всегда была лояльна по отношению к России, я имею в виду, скажем так, в перспективе как бы недалекой советского прошлого. Сергей Арутюнов: Лояльны были постольку, поскольку рассчитывали, что им вернут Пригородный район. Вот потому они и были лояльны. Убедились, что Пригородный район им не видать, как своих ушей, при нынешнем правительстве во всяком случае и решили, что им терять уже нечего и так уже все, что можно, потеряли. Это призыв к антироссийскому восстанию, националистическому антироссийскому восстанию - вот к чему это призыв - к партизанской войне против русской власти. Андрей Бабицкий: А в какой степени этот призыв может быть популярен за пределами Чечени и Ингушетии? Сегодня достаточно активно формируются салафитские общины в других Северо-Кавказских республиках. Сергей Арутюнов: Пока в Дагестане сохраняется аварско-даргинская этнография, тот некоторый консенсус или консенсуальная демократия, который раньше в Дагестане был, сейчас близоруко нарушается и чем дальше, тем больше, последовательно нарушается, взят курс на его ликвидацию, на установление в Дагестане вертикали. А вертикаль эта будет возглавляться аварско-дагестанской элитой, которая насквозь коррумпирована и ненавистна большинству населения Дагестана, но на Дагестан это очень легко перекинется. А вот Осетия - это некоторый барьер и почвы в Кабарде, в Адыгее меньше, в Карачаеве чуть больше почвы, именно потому, что карачаевцы тоже были высланы - это травма, которая не забываетя и не забудется никогда. Да, в Карачаеве возможно, в Кабарде маловероятно, Балкария маленькая, в Адыгее не будет. Андрей Бабицкий: Джихад в Ингушетии в интерпретации известного российского ученого-этнолога Сергея Арутюнова. Последние материалы по теме:См. также:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
