Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
 [14-03-03]
Кто стоит за убийством премьер-министра Сербии Зорана Джинджича?Программу ведет Владимир Бабурин. Участвуют редакторы Радио Свобода Андрей Шарый и Андрей Шароградский, и обозреватель Службы южнославянских языков Радио Свободная Европа Срджан Кусовац. Владимир Бабурин: В Сербии по подозрению в причастности к убийству премьер министра республики Зорана Джинджича уже задержано не менее 40 человек. В то же время, основные подозреваемые в организации преступления остаются на свободе. В Белграде действует чрезвычайное положение. Многие обратили внимание на то, что телохранители Джинджича сработали очень непрофессионально, были не готовы к критической ситуации. Как такое могло произойти? Об этом и о том, как убийство сербского премьера скажется на политической ситуации в республике, мой коллега Андрей Шароградский беседовал со специалистом по Балканам Андреем Шарым и обозревателем Службы южнославянских языков Радио Свободная Европа белградским журналистом Срджаном Кусовцем. Срджан Кусовац: Несмотря на то, что на территории бывшей Югославии прошло несколько войн и вроде должно было быть накоплено военное искусство, профессионализма в работе служб безопасности, охраняющих высокопоставленных чиновников и политиков, действительно немного. Телохранители Джинджича, в основном, как я полагаю, набирались из числа его партийных единомышленников. В Сербии часто бывает так: выбирают не профессионалов, а людей, к которым испытывают доверие. Даже дилетанту, посмотревшему телекадры, легко понять: телохранители непрофессионально вели себя в самый критический момент, когда премьер-министр выходил из машины. Но ничего странного в этом нет. Мы знаем, что убили Джинджича. Но мы не знаем, сколько раз прежде он избегал смерти. Но, что не получалось прежде, к сожалению, получилось сейчас. Андрей Шароградский: Какова ситуация сейчас в демократическом руководстве Сербии. Кто возьмет на себя роль нового лидера? Срджан Кусовац: Человека такой энергии, таких знаний, с таким желанием перемен, как у Джинджича, в Сербии больше нет. И политиков такой харизмы тоже нет. Заменить Джинджича без потерь для демократического движения невозможно. На что я бы обратил внимание: ответственность лидера, похоже, в первые часы после смерти премьера взял на себя один из его заместителей Небойша Чович. Он - опытный политик, много лет работал и в окружении Милошевича, занимал пост заместителя председателя его партии, потом был градоначальником Белграда, пока не поругался с Милошевичем. Уже шесть-семь лет он – один из демократических лидеров страны. Чович - человек, который знает, как функционирует власть, умеет пользоваться ее инструментами. Его сравнить с Джинджичем нельзя, но среди тех, кто остался, именно Небойша Чович - лучшее решение. Я уверен, что он самый сильный игрок среди всех демократических сербских политиков. Если бы он сменил Джинджича на посту премьера - это был бы неплохой вариант. Андрей Шароградский: Как повел себя после трагедии бывший президент Югославии Воислав Коштуница, которого считали главным политическим противником Джинджича в Сербии? Срджан Кусовац: Коштуница отреагировал быстро, он осудил преступление. Для разъяснения причин трагедии важно вот что: недавно перестала существовать Союзная Республика Югославия, то есть Коштуница утратил все функции контроля над силовыми структурами, в том числе и как главнокомандующий вооруженными силами. В новом государственном союзе эти функции должны фактически перейти к премьер-министрам Сербии и Черногории, потому что формальные главы государств - а в Сербии и Черногории не избраны президенты - это люди Мило Джукановича и Зорана Джинджича. Коштуница за все время своего пребывания на посту президента и пальцем не пошевелил, чтобы реформировать аппарат специальных служб, сменить руководителей силовых структур. Здесь, думаю, с наибольшей степенью вероятности и нужно искать убийц Джинджича. Это группа людей, которым угрожает Международный Гаагский трибунал, которые совершали военные преступления, которые были верными слугами Милошевича. Вот причина, по которой Коштуница и его партия отреагировали в день смерти Джинджича очень быстро. Андрей Шароградский: Насколько успешной может быть операция по аресту подозреваемых в соучастии в убийстве Джинджича, имена которых уже известны? Срджан Кусовац: В Сербии, по моему мнению, нет такой структуры, которая могла бы справиться с Земунской преступной группировкой. Это прекрасно подготовленные боевики с огромным опытом преступной деятельности, многие раньше служили во французском Иностранном легионе. Интересно, что в антитеррористических подразделениях сербской полиции, которые сейчас ловят преступников, эти преступники прежде и служили, в том числе и лидер Земунской группировки Милорад Лукович. В любом случае, нейтрализовать Земунский клан - задача огромной сложности. Важно, что полиции удастся сделать в первые несколько суток после убийства Джинджича, по горячим следам. Андрей Шароградский: Что может ожидать сербскую политику в ближайшее время? Срджан Кусовац: Этого не знает никто, все просто в шоке, и сторонники Джинджича. и его противники. Ясно, что реформы в Сербии будут если не остановлены, то очень сильно заторможены. Ну, какой серьезный бизнесмен будет работать в стране, где средь бела дня убивают премьер-министра? Андрей Шароградский: Сейчас рядом со мной в пражской студии Радио Свобода мой коллега Андрей Шарый. Андрей, Срджан Кусовац упомянул Земунскую преступную группировку, а как вообще организован преступный мир в Белграде? Андрей Шарый: В Белграде преступный мир организован так же, как во всех крупных европейских и американских мировых городах - по региональному, районному принципу. Выделяются две крупные преступные группировки. Первая - Сурчинская, так называемая. Сурчин - название международного аэропорта белградского. Эти бандиты занимаются в основном скупкой и продажей краденых автомобилей, они "обслуживают", можно так сказать, терминалы аэропорта, такси и все сопряженные службы. И вторая, более серьезная группа - Земунская. Земун - город на противоположной от центральных кварталов Белграда стороне реки Савы. Прежде самостоятельный город а сейчас фактически пригород Белграда, ну, не знаю, как Зеленоград возле Москвы, там, пожалуй, самая сильная преступная группировка, наркотики проституция, контрабанда и так далее, все, что можно сделать. Питательная среда для такого рода группировок, собственно говоря, как и везде молодежь. Сербия прожила, мягко говоря, не самое простое в своей истории десятилетие. Там очень много молодых людей, не работающих, не имеющих образования, людей, успевших повоевать на разных войнах, и как раз из этой вот среды, из бедных рабочих пригородов вербовались добровольцы для войн, которые вел режим Милошевича. это хорошо подготовленные физически молодые люди, потом они возвращаются с новым опытом, награбив, наубивав, возвращаются с войны, и некоторые из них служили в так называемых элитных подразделениях, либо официально контролировавшихся югославской армией, югославскими спецслужбами, либо в так называемых паравоенных отрядах, которые выполняли самую грязную работу во время этих войн и тоже контролировались, как правило, со стороны специальных служб. Все эти преступные группировки инфильтрованы очень сильно агентами или двойными агентами спецслужб, в общем, там непонятно, кто против кого шпионит. Однако, так или иначе вот эта обстановка, в которой была создана такая общественная атмосфера, которая позволяла и способствовала росту таких вот группировок, конечно, можно согласиться с Срджаном в том, что крайне сложно будет обезвредить эту группировку. Сейчас, по последним сообщениям, арестовано около 40 человек. Но главных подозреваемых главарей этой банды полиции пока не удается найти. Андрей Шароградский: Андрей, Срджан Кусовац тоже говорил о том, что люди, которых сейчас ищет полиция, раньше служили в полиции. Вы тоже упоминали, что некоторые из них служили в сербских силовых структурах. Каковы вообще связи между сербскими спецслужбами и преступным миром? Андрей Шарый: Судя по всему, судя по тому, что пишет независимая белградская пресса, это такая многослойная мафия, и связей между ними очень много. Как правило, вот эти по итальянской терминологии, их, наверное, можно назвать "пуговицы", как в мафии называют бойцов, которые выполняют самую грязную работу, их как раз вербуют из среды уголовников, как правило, их находят после совершения преступлений, или тела их находят, где-нибудь они всплывают в Дунае. Иногда, или очень часто, можно сказать, находят и людей, которые им отдавали приказы об убийстве. Но вот дальше более высокий уровень установить очень трудно. Установить его не удается, прежде всего, потому, что после ухода от власти Милошевича не была проведена ни реформа специальных служб, не были открыты архивы и непонятно, что там происходило. То, что во время войн вот этих произошло слияние криминала и специальных служб - это факт, который уже многократно доказан, потому что вот мне приходилось, например, разговаривать с очень многими бывшими офицерами югославской армии. Вот, задаешь им вопрос, вот, столько совершалось военных преступлений. Он сразу: "Ну как ты можешь подумать, я офицер, мы не убили ни одного мирного человека". Ему говоришь: "Послушай, а кто же тогда убивал?" Так они, отводя глаза, они говорят: знаешь, нам дали приказ, мы взяли какую-то деревню или отвоевали свое, нам дали приказ уйти, и мы видели, как входили вот эти паравоенные группы, которые возглавляются непонятно кем, хорошо экипированы, непонятно, кто им дает задание... Но потом, уже по какой-то логической цепочке журналисты, как правило, вычисляют, что это все специально сделано так, чтобы потом уйти от ответственности, потому что официально эти группы не входили ни в какие подразделения. Самая, одна из таких популярных, известных групп, это вот так называемые "красные береты", отряд специального назначения, которым командовал человек по имени Милорад Лукович, которого сейчас считают одним из организаторов преступления, хотя это не самый высокий уровень ответственности. У него было и остается прозвище Легия, которое указывает на то, что он служил во французском Иностранном легионе. Они отличались такой жестокостью и стойкостью в боях, выполняли очень много грязной работы во время войны, и у них был такой ореол героев. Они подчинялись напрямую руководству специальных служб вне цепи командования и два года назад им дали поручение арестовать двух людей, имен которых они не знали. Они арестовали этих людей, выяснилось, что это два подозреваемых в совершении военных преступлений Гаагским трибуналом. Два брата Бановичи. Их немедленно отправили в Гаагу. Эти "красные береты" подняли бунт, сказали, что "мы не верим этому трибуналу, это на самом деле герои, и вы нас использовали в грязных целях, против нашего представления о патриотизме". Был очень серьезный политический кризис. Удалось с ними договорится, разоружить их не удалось, они по-прежнему подчинялись непонятно кому, вне официальной системы командования, их как то удалось отодвинуть, но то, что сейчас фигурирует имя бывшего командира "красных беретов" Милорада Луковича, среди главных подозреваемых в совершении преступления, это совершенно не случайно, и ясно, что связи между какими то специальными службами, которых несколько в Сербии, и разобраться в том, кто кому подчиняется, какой генерал какие приказы отдает - довольно сложно. Но то, что эта связь существует - вне всякого сомнения. Андрей Шароградский: Андрей, а почему спецслужбы не были реформированы? Ведь после ухода Слободана Милошевича прошло уже больше двух лет? Андрей Шарый: Тому несколько причин. Срджан Кусовац упомянул об этом. Сложилось так что в новом демократическом руководстве Сербии было два крыла. Одно из них возглавлял Зоран Джинлджич, а другое Воислав Коштуница, который придерживался других взглядов на то, как проводить реформы, и каждый из них искал какие-то точки опоры. В функции под контролем югославского президента автоматически оказывалось и большинство специальных структур, прежде всего, военных, поскольку армия была единая. Коштуница не горел желанием реформировать эти структуры, поскольку он пытался как-то использовать их в качестве, такой как бы стены, на которую он бы опирался в своем, вполне мирном, политическом конфликте с Джинджичем. Это одна причина. Вторая и, пожалуй, более главная - то, что сербское общество это общество глубоко больное. Общество за эти 10-15 лет, просто там ситуация такова, что вот эта полувоенная, полукриминальная обстановка пронизывает фактически все структуры общества. Прежде всего, это относится к тем организациям, службам, которые получали выгоды от этой войн, которые в течение нескольких лет велась на территории бывшей Югославии. В результате эти спецслужбы превратились в настоящий бастион, который взять очень сложно. Не зря наш белградский коллега говорит о том, что он сомневается в том, что в Сербии есть подразделение способно одолеть Земунскую преступную группировку, хотя это только одно из щупалец этого гигантского спрута. Андрей Шароградский: Андрей, последний вопрос: одна из версий целей этого убийства такова: организаторы хотели бы добиться проведения досрочных выборов, на которых хорошие шансы имели бы националисты. Но ведь совсем недавно лидер националистов Воислав Шешель сдался Гаагскому трибуналу. Такой вопрос, интересно сделал ли бы он это, зная, что Джинджича скоро не станет? С другой стороны, он обставил свой отъезд, как героический шаг, но это свидетельствуют и о том, что он не рассчитывал особо на политический успех в Сербии. Как это все соотносится? Андрей Шарый: Отъезд Шешеля, скорее, поступок из области психиатрии. Как ни странно звучит эта версия, об этом очень много пишут, этот поступок ничем, кроме такой лабильной психики Шешеля, объяснить не могут. Ни по каким нормальным политическим расчетам он не должен был сам сдаваться и то, что сейчас он ведет там борьбу за защиту сербских интересов, в его понимании, и оказался вне этих политических процессов, конечно, если говорить совсем цинично, это просчет. Сейчас крайне сложно заниматься какой-то политической комбинаторикой и говорить, кому политически была выгодна смерть Джинджича. На демократическом крыле действительно сильных политиков нет. Перспективы Коштуницы сейчас непонятны, поскольку партия у него не очень сильная, а рычагов нет, административный ресурс он задействовать не может. Движение радикалов обезглавлено после отъезда Шешеля, в четверг они не пришли на заседание парламента, когда депутаты почтили память Джинджича. Они даже не пришли на это заседание. Сказать, что есть какой то человек, в политических интересах которого было это убийство - так скоро не скажешь. Я склонен думать, что речь здесь идет, прежде всего, о каких то фигурах влияния, генералах, или отставных генералах, людях, которые очень тесно завязаны в эти политико-экономические криминальные разборки, которых во время войны было очень много. Там оборачивались гигантские денежные суммы, на контрабанде, торговле оружием, наркотиках, продажи нефти и так далее. Если это все вскроется, очень многим пришлось бы сесть за решетку, поэтому эти расчеты и приобрели такую жестокую форму. Последние материалы по теме:См. также:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
