Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
20.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[11-04-01]
Эвтаназия - за и противПрограмму ведет Дмитрий Волчек. Участвуют: корреспондент Радио Свобода в Гааге Сергей Маркелов; доктор медицинских наук, главный анестезиолог и реаниматор Минздрава Карелии, автор книги "Трактат об эвтаназии" Анатолий Зильбер; ведущий программы Радио Свобода "Поверх барьеров" Игорь Померанцев. Дмитрий Волчек: Верхняя палата парламента Нидерландов во вторник большинством голосов одобрила законопроект, легализующий эвтаназию - умерщвление врачом безнадежно больного пациента по его просьбе. С подробностями Сергей Маркелов: Сергей Маркелов: О том, что Нидерланды легализуют эвтаназию, или "убийство из милосердия", мировая пресса сообщала уже несколько месяцев назад, когда нижняя палата Генеральных Штатов - голландского парламента одобрила эту идею. Во вторник пришел черед голландских сенаторов высказать свое мнение. Как и ожидалось, голосование принесло победу сторонникам легализации эвтаназии - надо сказать, не слишком убедительную. За проголосовали 46 из 75 депутатов. 28 воздержались, один отсутствовал. Этому в Верхней палате парламента предшествовали горячие дебаты. Противниками эвтаназии традиционно являются консервативные силы. Так, в ходе дискуссии представители партии Христианский союз, а также партии СГП - кальвинистского толка - даже сравнили практику "убийства из милосердия" с деятельностью нацистов. Якоб Кохенстам - депутат от либеральной партии "Д-66", назвал эти утверждения демагогией и передергиванием исторических фактов. В Гааге во вторник перед зданием парламентского комплекса прошел митинг противников законопроекта. Они оперировали примерно теми же аргументами, какими пользуются противники абортов. Эвтаназия практикуется в Голландии уже несколько десятилетий. Но до сегодняшнего дня врачи, помогающие неизлечимо больным пациентам уйти из жизни, являются с юридической точки зрения преступниками. Потому очень часто доктора, не желая себе лишних проблем, просто замалчивают истинную причину смерти своих клиентов. Вывести практику эвтаназии из тени - вот главная задача сторонников обсуждаемого законопроекта. Теперь эта процедура будет выглядеть так: врач помогает пациенту уйти из жизни, но при этом он должен соблюсти определенные законом требования, а после проведения эвтаназии сообщить об этом в специальную комиссию. Если комиссия не найдет никаких нарушений - дело закрыто. Если найдет - к расследованию подключается прокуратура. Закон может вступить в силу только после подписания его главой государства - королевой Беатрикс. Ожидается, что это произойдет до 1 января 2002-го года. Дмитрий Волчек: О возможности легализации эвтаназии в России я беседовал с Анатолием Зильбером - доктором медицинских наук, главным анестезиологом и реаниматором Минздрава Карелии, автором книги "Трактат об эвтаназии". Господин Зильбер, сейчас в Голландии очень многие празднуют победу - люди боролись за легализацию эвтаназии десятки лет, и очень много специалистов - и среди политиков, и среди врачей, которые говорят, что это небывалая победа либерализма - скажем так. Вот странно: почему в России не находится людей, которые однозначно говорят, что голландский опыт правилен, приемлем и неизбежно распространится на все остальные страны мира? Анатолий Зильбер: Я считаю, что не должно пока приниматься законодательного решения о том, чтобы эвтаназия была внедрена как постоянно действующая система. И поэтому полагаю, что спасибо, что в России нет такого движения, потому что, не дай Бог, если у нас подобная система была бы узаконена. Не дай Бог по одной простой причине. Я очень кратко не могу все это изложить, потому что посвятил этому целую книгу на 560 страниц, и там я рассматриваю вопрос со всех точек зрения, и говорю, что в виде исключения каждый человек, неизбежно умирающий, преждевременно, в страданиях, должен получить от медицины такое облегчение. Но система, которая была бы свободна от возможности злоупотребления, сегодня у нас отсутствует, и я думаю, в ближайшее время не появится. Дело в том, что не просто врач ведь должен заниматься такими проблемами, а должен быть врач с гуманитарным образованием, чтобы он понимал момент, где такое решение надо принять и был достаточно законопослушен и не принимал бы это решение самостоятельно, как, например, это оговорено и систематически нарушается в Нидерландах, где врачи это делают без согласования со вторым экспертом, не упоминая для коронеров, что эта эвтаназия сделана у действительно - "по делу", если так можно выразиться - умирающего больного... Сам по себе факт сделан правильно, но оформлен незаконно. Если взять Россию - страну, которая всегда боится законов и систематически их нарушает, начиная с самого верха и заканчивая самым низом, то у нас нарушения при проведении такого опасного, я бы сказал, действия, в социальном смысле опасного, будут систематическими. И поэтому я хотя и сторонник того, чтобы эвтаназия была в арсенале медицины и общества, тем не менее, я считаю, что широко распространять это действие нельзя. Для этого не готово общество, не воспитанное в плане неизбежности смерти и потому желающее, чтобы такая смерть была всегда легкой. Общество, которое воспитано в неуважении к святости человеческой жизни, не должно получить такое право, чтобы люди, только, допустим, имеющие врачебный диплом, могли это действие выполнять. Вот поэтому я и считаю, что не должно это пока вводиться везде, в том числе и в Нидерландах. Вы знаете, опубликована было в 1996-м году очень интересная работа монографического характера одного известного автора, который проанализировал все, что происходило в Нидерландах, и, несомненно, будучи сторонником эвтаназии как таковой этот автор показывает, что когда эвтаназия в стране, где это практически разрешено (а в Нидерландах это в 1992-м году парламентскими актами было разрешено - я не знаю, чего там нидерландцы так отчетливо радуются, они это имели без формального закона), что там это проводится с систематическими формальными нарушениями - у нас это будет то же самое. Дмитрий Волчек: В вашем утверждении содержится внутреннее противоречие, вы говорите, что с одной стороны, в отдельных случаях можно позволять, но на законодательной основе - нельзя. Согласитесь, как же тогда без законодательной основы, на каком основании будет приниматься решение в каждом отдельном случае - тогда это уже и будет преступление. Анатолий Зильбер: Сегодня в нашем законодательстве существуют отчетливые противоречия. Например: в нашем законодательстве существует статья 45-я, которая категорически запрещает применение эвтаназии в любой ее форме. Вместе с тем, в этом же законодательстве существует 33-я статья, в соответствии с которой больной имеет право отказаться от любого вида лечения. Это, иначе говоря, умирающий больной, отказывающийся от любого лечения, разрешает подвергнуть себя пассивной эвтаназии. Пассивная эвтаназия есть прекращение жизненной поддержки, без которой больной умрет. Поскольку это разрешается 33-й статьей и категорически запрещается 45-й статьей, то можно врачу мыслящему действовать в соответствии с 33-й статьей. И дальше пусть юристы, если не дай Бог возникнет судебный процесс, разбирают, правильно ли поступил этот врач, придерживаясь той или другой статьи. Поскольку я являюсь председателем республиканского этического комитета по медицине, я могу вам сказать, что в несомненных случаях, когда больной умирает в муках и страданиях, и не ожидается в ближайшие недели какого-нибудь сногсшибательного метода, который позволит этому человеку выздороветь, этому больному можно позволить умереть, но не вызывать у него активную смерть. Потому что в соответствии с существующими статистиками в 2 процентах случаев даже там, где применяется пассивная эвтаназия - в 2 процентах случаев наблюдаются диагностические ошибки. Исходя из этих соображений, я считаю допустимым облегчить уход человека из жизни по его несомненному желанию при наличии условий, когда он обязательно умрет и он умирает в муках - облегчить ему уход из жизни, по крайней мере, применением тех доз, которые снимают у него боль, страдание. Иногда эти дозы могут оказаться смертельными - может и такое быть. Наверное, я свою позицию изложил вам так, чтобы это было понятно? Дмитрий Волчек: Вот один из ваших тезисов, который мне показался спорным: вы сказали, что общество не воспитано в плане неизбежности смерти - что вы имеете в виду? Анатолий Зильбер: В цивилизованной стране с самого раннего детства религия воспитывает человека в том, что он обязательно умрет, и если он будет жить праведно, то его ожидает блаженство, и он если жил праведно, он не волнуется, что он умирает, потому что он попадет на небо и ему там будет легче, в особенности, если его смерть сейчас сопровождается страданиями, не говоря уже о жизни. У нас вот проблема смерти вообще была запретной. Ее нельзя было обсуждать - "у нас же счастливая жизнь", какую смерть можно обсуждать? А воспитывать человека в том, что смерть неизбежна и нужно просто готовиться к ней морально и физически - такого воспитания нет. Поэтому каждый человек воспринимает смерть сегодня только как наказание. И, как правило - несправедливое наказание. Видите ли, я спокойно рассуждаю на эту тему, потому что мне 70 лет, и потому что моей матери, которая находится в здравом уме и твердой памяти при мне в Петрозаводске, сегодня 99 лет, и я эти вопросы с ней прекрасно обсуждал. Мы с ней взаимно воспитываем друг друга. Дмитрий Волчек: Но должна быть в обществе дискуссия об эвтаназии? Анатолий Зильбер: Они были. Они были на страницах многих газет, в особенности - "Комсомольской Правды". Они были на телевидении, где умнейшие люди философского плана, с медицинским образованием, такие, как, скажем, Станислав Яковлевич Долецкий выступали ярыми сторонниками эвтаназии, и многие другие. На них набросились. И я видел, как эти умнейшие люди отбивались от неучей, и вся дискуссия шла по принципу: "Шли трое. Один в пенсне, другой в аптеку и дождь". В таком плане шла эта дискуссия... Так что, они были, по крайней мере, две мне известны Дмитрий Волчек: Что касается "неучей" - передо мной лежит сводка агентства "Интерфакс" с заявлением министра здравоохранения Юрия Шевченко. Он говорит следующую фразу: "В нашей стране не должно быть эвтаназии. Это большой грех, мы не должны этого допустить". Мне это напоминает пресловутое в "Советском Союзе секса нет". Из уст специалиста фраза о "большом грехе", допустимая для проповедника, мне кажется, не должна звучать тоже - это не аргумент - согласитесь? Анатолий Зильбер: Сегодня утром на моей кафедре внезапно возникла подобного рода дискуссия, связанная с выступлением Юрия Леонидовича Шевченко. И говорили, что блестящий хирург не должен был бы идти в министры, если он позволяет себе такие заявления. Но я могу предположить только, что в этой конкретной ситуации - может быть, неправильно записали, может быть, что-то вырезали, потому что у него заявление было очень нехорошее. Оно было в старом духе это заявление. Я не могу с ним согласиться. Но, во всяком случае, поскольку вы меня спросили в связи с тем, что "неучи", так он, конечно, не неуч. Я считаю, что это просто неудачное выступление и никчемное выступление... Я одного не понимаю: что так разгорелись страсти - и в самих Нидерландах, и в нашей стране? Это я в таких случаях называю "отвлечением от классовой борьбы". Ну, ей Богу, правда. Ну, куда более интересные заботы сегодня есть, более перспективные - чего так вот все возбудились этим законом? Не понимаю. Могу вам только сказать, что северные территории Австралии, которые у себя разрешили проведение эвтаназии, через полгода отказались и отменили закон. Дмитрий Волчек: Но это был, согласитесь, интересный опыт, с компьютером, который убивал фактически пациента без участия врача? Анатолий Зильбер: Технология может быть какой угодно. Но есть один маленький-маленький штрих. Вот ведь считается что эта смерть - активная эвтаназия, или пассивная - прекращение жизненной поддержки - это один из способов избавить человека от страдания. Потому что ни в одной стране, которая пыталась ввести у себя эвтаназию, или вот ввели - Нидерланды - нет разрешения проводить эвтаназию у здоровых в физическом плане людей. Только у умирающих, страдающих больных. Но если бы кто-нибудь смог доказать, что способ, который для этого избирается, действительно безболезненный. "Эвтаназия" - это как раз и обозначает "легкая, хорошая смерть". Кто бы мог доказать? Ведь никто оттуда не вернулся, и пока мы предполагаем, что это легкий путь. Так что можно говорить об очень многом. Я знаю только одно, что когда люди боятся смерти, не надо устраивать законодательство, позволяющее им уйти из жизни с помощью другого человека. Дмитрий Волчек: Завершает тему смерти из милосердия комментарий моего коллеги Игоря Померанцева. Игорь Померанцев: У живых людей опыт смерти - заемный. Это - опыт чужой смерти, чаще всего близких: бабушки и дедушки, отца и матери. Так что, эвтаназию можно примерить на себя. Можно спросить: если бы от тебя лично зависело оборвать жизнь смертельно больной, страдающей бабушки, как бы ты поступил? Можно еще острей - если бы ты оказался на месте бабушки, что бы ты предпочел: страдание или уход из жизни? Но кто оценит личный выбор, кто услышит личные доводы в современном обществе? Одинокому голосу не перекричать богословов, политиков, философов, юристов, медиков. У всех этих кланов свои "за" и "против", причем веские, один другого умней, благородней. Когда слушаешь, как министр здравоохранения России говорит о возможных преступлениях, связанных с легализацией эвтаназии, то, конечно, соглашаешься. Но насколько убедительны аргументы российского министра, когда речь идет о Голландии? Каждый волен по-своему относиться к принятию голландским парламентом закона об эвтаназии. Как каждый по-своему относится к абортам или клонированию. Во многих древних обществах эвтаназия в тех или иных формах была нормой. То, что цивилизованное общество столь подробно, глубоко, эмоционально обсуждает способы умирания, говорит о том, как выросла цена отдельной человеческой жизни. Можно это выразить и по-другому: речь идет об умножении свобод, о желании взять в свои руки то, что прежде не зависело от человека: собственную смерть. Спор об эвтаназии - это напоминание о самой природе свободы. Где она, свобода, - там риск, там отвага и упоение, там достоинство и ответственность. Другие материалы за ближайшие дни:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
