Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
24.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[26-03-02]
Споры вокруг эвтаназииПрограмму ведет Андрей Шароградский. Участвуют корреспонденты Радио Свобода: в Лондоне - Наталья Голицына, во Франции - Семен Мирский, в Москве - Михаил Саленков, он беседовал с главным врачом первого московского хосписа Верой Миллионщиковой. С комментарием - обозреватель РС Джованни Бенси. Андрей Шароградский: Одна из самых болезненных проблем, которая в эти дни обсуждается в Европе - можно ли разрешить смертельно больному человеку добровольно уйти из жизни. Особое внимание к этой проблеме было привлечено судебным процессом, завершившимся только что в Лондоне. Решение лондонского высокого суда, в котором говорится о праве больного отказаться от искусственного поддержания жизни, в британской прессе называют историческим. Какие перспективы это решение открывает для смертельно больных людей? И станет ли оно прецедентом в медицинской практике? Рассказывает наш корреспондент в Лондоне Наталья Голицына: Наталья Голицына: Решение британского суда с новой силой возродило в Англии споры о праве испытывающего мучения смертельно больного человека на достойную и спокойную смерть. Что же произошло? 43-летняя пациентка одной из больниц - ее имя не разглашается, в прессе ее называют мисс В. - обратилась в суд с требованием защитить ее право на отказ от искусственного поддержания жизни. Мисс В. парализована уже более года. Кроме того, она не способна самостоятельно дышать - дыхание поддерживается с помощью специальной аппаратуры. Отношения между врачом и пациентом основаны в Англии на принципе взаимного согласия. В нормальных обстоятельствах (при полной адекватности пациента) никакая операция или лечение невозможны без согласия на них самого больного - у пациента есть юридическое право от них отказаться. И лишь в случае неполной вменяемости пациента решение остается только за врачами. Два психиатра, которые обследовали мисс В., нашли ее абсолютно вменяемой, однако через несколько дней отозвали свое заключение и рекомендовали использование антидепрессантов. Вот тогда-то мисс В. и ее адвокат обратились в суд. Судья Элизабет Батлер Слосс провела выездную сессию суда в больничной палате, где находится мисс В., опросила больную, врачей, экспертов, и, убедившись в ментальной дееспособности истца, вынесла решение о праве мисс В. отказаться от аппарата искусственного дыхания. Теперь мисс В. будет переведена в другую больницу, где и будет произведена эта операция. Кроме того, судья вынесла решение запретить огласку имени больной, лечащих ее врачей и название больницы. Суд также присудил мисс В. символическую компенсацию в размере ста фунтов за нарушение ее юридических прав со стороны врачей. По мнению британских юристов, этот случай напрямую не связан с эвтаназией; они также не считают, что он открывает врачам возможность активно помогать умереть неизлечимо больным пациентам. Случай этот, настаивают они, лишь подтверждает право психически вменяемого больного контролировать свое лечение и только в этом смысле может стать прецедентом при решении сходных проблем. Британский "Союз медицинской защиты", который консультирует врачей по юридическим вопросам, уже выпустил заявление, в котором подчеркивает полное право ментально дееспособных взрослых больных отказываться от лечения по любой (рациональной или даже иррациональной) причине. Андрей Шароградский: Во Франции, как и во всех странах ЕС за исключением Нидерландов, эвтаназия запрещена законом. Однако в последнее время во французском общественном мнении произошел ряд сдвигов, свидетельствующих о новом отношении к этой проблеме, которая стара как мир. Так, нынешний министр здравоохранения Франции Бернар Кушнер в интервью выходящей в Амстердаме газете "Фри Недерланд" признал, что работая врачом во Вьетнаме и Ливане он неоднократно воздерживался от искусственного продления жизни тяжело раненых, в любом случае обреченных на мучительную смерть. С подробностями корреспондент Радио Свобода во Франции Семен Мирский: Семен Мирский: Процитированное заявление французского министра, являющегося, кстати, одним из основателей организации "Врачи без границ", удостоенной Нобелевской премии мира, вызвало во Франции такую бурю протеста, что Бернар Кушнер вынужден был оправдываться, подчеркнув, что в его случае речь шла не об эвтаназии как таковой, а всего лишь от воздержании от чрезмерного терапевтического усердия по продлению жизни людей, не имевших ни малейших шансов выжить. К тому же, подчеркнул Бернар Кушнер, для понимания стоявшей перед ним профессиональной и моральной проблемы следует учесть полевые условия, в которых оказывалась медицинская помощь тяжело раненым людям во время войны в Ливане и Вьетнаме. Особую актуальность проблеме эвтаназии придает сегодня во Франции дело медсестры Кристины Малевр, которая обвиняется в том, что она приблизила кончину семи пациентов клиники, находящейся в предместье Парижа Монт Ля Жоли. Сама Кристина Малевр в ходе допроса призналась в том что, работая дежурной сестрой и движимая исключительно мотивами сострадания, она приблизила кончину не семи, а четверых вверенных ей безнадежно больных пациентов. Невралгическим пунктом дела Кристины Малевр является вопрос формулировки обвинения - будет ли ей предъявлено в последней инстанции обвинение в "убийстве" или же "умерщвлении" пациентов. Эвтаназия, как видим, по-прежнему остается во Франции вне закона, несмотря на ощутимые сдвиги в общественном мнении в отношении этой в буквальном смысле слова наболевшей проблемы. Андрей Шарый: Проблема эвтаназии, разумеется, касается и России. Главный врач первого московского хосписа Вера Миллионщикова считает, что разрешение эвтаназии негуманно и может привести к многочисленным злоупотреблениям. С Верой Миллионщиковой беседовал корреспондент Радио Свобода Михаил Саленков: Вера Миллионщикова: Я работаю с умирающими, безнадежными онкологическими пациентами, которым радикальная помощь уже невозможна и они будут умирать. Так вот, как человек уже 20 с лишним лет работающий с этой группой пациентов, я могу сказать, что я противник эвтаназии, потому что если такие наши больные просят о том, чтобы помочь им уйти из жизни, они кричат только об одном -помогите, не оставляйте меня одного, мне очень плохо, это крик о помощи. Поэтому мое отношение к эвтаназии, имея опыт работы с этими больными - резко отрицательное. И я не понимаю, как врач или любой медик, получая образование, желая стать медиком, может способствовать убийству. Я этого не понимаю и никогда не пойму. Значит, что-то в государстве не так, что-то в социуме не так, если люди об этом просят. Вот решить проблемы, социальные, духовные, психологические, медицинские, юридические проблемы в конкретной личности - и не будет этих просьб об эвтаназии, я подчеркну еще раз, я говорю об обреченных пациентах. Михаил Саленков: Как вы думаете, чем может обернуться разрешение эвтаназии? Вера Миллионщикова: Это обернется тем, что убийство у нас будет - много нечистоплотных людей и среди медиков, просто приведет это к тому, что будут умерщвлять людей, которые угодны по многим причинам, по принципу расовой неприязни, по принципу финансовых отношений, возможности завладеть наследством, разделить его как-то. Будут колоссальные злоупотребления в нашем несовершенном, не только в российском, а вообще в несовершенном мире. Это недопустимо. Михаил Саленков: Вера Васильевна, а если все-таки человек сам желает уйти из жизни, но по каким-то причинам не может сделать этого сам - в этом случае возможна эвтаназия? Вера Миллионщикова: Для меня эвтаназии нет всегда - я бы так ответила. Я понимаю, что никогда не говори никогда, но склонить меня к эвтаназии, только если меня Бог накажет какой-нибудь такой болезнью, что я сама не смогу, но болезнь всегда медленно прогрессирует и думаю, что всегда я бы нашла способ проглотить таблетки, любой хитростью попросить их положить, ну что, я сейчас буду на радио рассказывать, какие есть способы самовольного ухода из жизни без прибегания к посторонней помощи?! Ведь посторонний человек - как он будет дальше жить с этим грузом, что он кого-то убил? Думайте о том, тот человек, который сейчас страдает, даже очень тяжело, что он эту ответственность переносит со своих плеч на чужие, а тому человеку - жить или рядом ложиться? Если рядом ложиться - это другой вопрос. А как он будет... Убивать врачей-палачей, или пусть они сами заканчивают жизнь самоубийством, после того, как совершили убийство? Врач, который дает клятву не навредить, а что такое убить - навредить жизни, самый мощный инстинкт истребить своей волей. Самый мощный инстинкт - инстинкт жизни, его истребить своей волей. Клятва Гиппократа и эвтаназия - не просто несовместимые вещи, они просто рядом не лежат. Врач, дающий клятву Гиппократа, никогда не может стать палачом. Здесь на него возлагаются функции палача. Андрей Шароградский: В заключение темы комментарий моего коллеги Джованни Бенси о взгляде христианской церкви на проблему эвтаназии: Джованни Бенси: Право на жизнь - одно из основных прав человека. Но имеет ли человек право на смерть? Ответ не такой же однозначный. Большинство моралистов и практически все богословы считают, что такого права нет. Что все должны умереть - ясно, но никто не имеет права самому избирать момент и способ смерти. Такова, по крайней мере, традиционная точка зрения. Поэтому исключаются не только самоубийство, но и так называемая "эвтаназия". Это греческое слово означает в дословном переводе "хорошая смерть". Имеется в виду возможность для неизлечимо больного человека требовать от врача или от родных принятия активных или пассивных мер, которые бы позволили ему положить конец страданиям и гуманно умереть. Причем не надо, чтобы больной физически страдал. Бывают случаи, когда человек не испытывает боли, но полностью парализован, лишен возможности общаться с другими и следить за собой, его жизнь как бы потеряла всякий смысл и стала для него невыносимой тяжестью. По крайней мере, два таких случая в последние дни доведены до сведения общественности. В одном из них, в Великобритании, суд решил за право на смерть. Но что говорит мораль? Что говорит христианское богословие? Как Католическая, так и Православная церковь выступают против эвтаназии по ряду причин. Первое: только Бог, давший человеку жизнь, может ее отнять. Второе: страдание - метафизическая тайна, связанная с грехопадением человека и со страстями Христовыми. Человек должен смиренно принимать страдание, а не отклоняться от него. Третье: неизлечимость болезни, безнадежность экзистенциальной ситуации - понятия относительные. Что невозможно для человека, что невозможно для науки, может быть возможным для Бога. Есть понятие "чудо", и мы знаем, что чудеса бывали и бывают, хотя богословы и ученые дают им разную интерпретацию. Как можно исключить, что Бог совершит чудо? Кроме того, надежда - одна из христианских добродетелей, и, отказываясь от нее, человек грешит. Эти темы широко затрагиваются в Католической церкви. В связи с определением британского суда, об этом говорил Папа Римский Иоанн Павел Второй, выступая в Ватикане перед участниками международной медицинской конференции, посвященной борьбе с раком - эвтаназия, подчеркнул понтифик, не является одним из прав человека. Врач призван охранять жизнь и не должен помочь больному умереть. Но он не должен и впасть в противоположную крайность, в то, что принято называть "терапевтическим упорством", питая миф о "всемогуществе" медицины. Иными словами, когда лечение преследует только цель продлить жизнь, которая практически уже закончена, оно может и быть прекращено. Следовательно, пассивная эвтаназия не совсем исключена. Конечно, в моральном отношении это скользкая почва, и сама Церковь еще не нашла однозначного ответа. Другие материалы за ближайшие дни:
См. также:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
