Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
8.9.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[19-07-01]
О пресс-конференции Владимира Путина: Чечня; как "Маяк" может вещать в США - и другие темыПрограмму ведет Андрей Шароградский. В ней участвуют лидер партии "Яблоко" Григорий Явлинский, побывавший на пресс-конференции президента России Владимира Путина корреспондент Радио Свобода в Москве Михаил Соколов и корреспондент Радио Свобода в Нью-Йорке Юрий Жигалкин. Андрей Шароградский: В политической жизни России в среду состоялось громкое событие. Накануне саммита "Восьмерки" пресс-конференцию дал президент страны Владимир Путин. Аккредитацию на это состоявшееся в Кремле мероприятие получили несколько сотен репортеров. Среди них и корреспондент Радио Свобода Михаил Соколов. Он сейчас рядом со мной в московской студии Радио Свобода. Михаил, что это вообще было за мероприятие? В связи с чем Владимир Путин собрал в Кремле такое количество журналистов? Михаил Соколов: Я так понимаю, что это было мероприятие, связанное с генуэзской встречей, и кроме того -команда Владимира Путина, безусловно, решила таким образом воспользоваться информационной летней паузой и выгодно подать президента России. Можно поздравить организаторов столь яркого спектакля, каким оказалась пресс-конференция. О вольном разговоре Владимира Путина с прессой еще будет немало комментариев. Конечно, было видно, что примерно треть вопросов были, как говорят, договорные, а может и половина. Было видно, как пресс-секретарь президента Алексей Громов выискивал знакомые лица, были определенные такие "рояли в кустах" - поздравления агентству "Рейтер" и так далее. Безусловно, аудиторию сознательно разбавили провинциальной прессой с непритязательными, не президентского уровня вопросами, на которые, кстати, глава государства отвечал тактично и подробно. Но, тем не менее, элемент импровизации впервые, наверное, с ельцинских времен на этой встрече был очень высок. И я думаю, это связано, прежде всего, с тем, что политтехнологи хотели показать Владимира Путина в выгодной ситуации. Они сочли его уже достаточно натренированным в общении с западными журналистами в его поездках, для того, чтобы отвечать и на неожиданные вопросы, и действительно Владимир Путин достаточно свободно вел эту пресс-конференцию, и вышел даже за рамки времени, которое планировалось. Андрей Шароградский: Михаил, как вы считаете, вообще Владимир Путин вынужден сейчас быть таким публичным политиком, или это просто ход, направленный на увеличение его популярности? Михаил Соколов: Мне кажется, что в Кремле есть, безусловно, желание сохранить тот высокий рейтинг, который есть у Владимира Путина - это первое. Второе: ответить как-то на те негативные публикации на Западе, которые появляются постоянно о Владимире Путине, например, в итальянской прессе, и показать, что это все-таки не бюрократ. не кагэбешник, а государственный муж, рассудительный, спокойный, сознательно ведущий страну к процветанию и благосостоянию. Человек, как он подавал сегодня, готовый к диалогу с Западом и считающий, что место России в Европе, политик, который особенно не клеймит сильно НАТО, хотя и говорит, что он не в восторге от деятельности блока в Югославии. Человек, который объявляет, что он ищет и формулу для решения территориальных вопросов с Китаем и Японией. И главное, что важно для встречи в "Большой Восьмерке" - Путин сказал сегодня, что он твердо берет на себя ответственность за либеральные, он не боялся этого слова, реформы, либеральные - снижение налогов, расбюрократизация экономики, политические преобразования в рамках действующей Конституции, утверждение сильных партий, предоставление регионам многих прав, за исключением тех, которые должны принадлежать Федерации, обещание, что советской централизации не будет, сохранение выборности на местах... То есть, это самая настоящая западническая, либеральная программа преобразований, но с упором, конечно, на государство. Меньше, мне кажется, все-таки Путин думает об обществе - вот это, наверное, было заметно. Андрей Шароградский: Михаил, было сегодня действительно много интересных вопросов. Один из них касался возможного выноса из Мавзолея тела Ленина, и Владимир Путин сказал, что если тело Ленина вынести, то окажется, что большая часть советского общества поклонялась ложным ценностям - как вы считаете, он имел в виду, что эти ценности, по его мнению, были истинными? Михаил Соколов: Нет, я думаю, что он как раз не считает эти ценности истинными. Он что-то принимает советское эпохи, что-то нет. Очень интересно он, кстати, говорил по военным вопросам - отрицал ситуацию, которая была, когда все силы государства тратились на вооружения. То же самое - когда он говорил об экономике - сказал, что нефть и газ Западной Сибири развратили фактически советское общество - оно перестало думать о своей экономике и жило за счет этих природных ресурсов, то есть, многое из советского прошлого он брать в будущее, безусловно, не хочет. Другое дело - что по политическим и, наверное, даже сиюминутным соображениям он не хочет нарушать то, что он считает консенсусом в обществе, гражданским миром, и не хочет ссориться со старшим поколением, значительная часть которого, по мнению социологов, за него голосовала - не унижать тех, кто верит в коммунистические идеи. В то же время Ленина он в ближайшее время хоронить не собирается, но компартии достаточно настойчиво посоветовал стать, по завету Ленина, российской социал-демократической рабочей партией, то есть, все-таки отказаться от идей коммунизма. И он сказал, что если она от этих идей не откажется - ей будет трудно. Здесь он скорее рассчитывает на такую цивилизацию партии Зюганова. Андрей Шароградский: Михаил, на сегодняшней пресс-конференции вы были первым, кто все-таки задал вопрос о Чечне, и Путин сказал, что не собирается изменять свой подход к урегулированию конфликта - вообще, насколько вы могли быть удовлетворены ответом президента? Михаил Соколов: Ответом на мой вопрос я, конечно, не был удовлетворен, поскольку я спрашивал о нарушении прав человека о том, что много неправовых поступков со стороны военнослужащих, а Владимир Путин рассказывал уже старую историю о нападении на Дагестан, о том, в каком состоянии находилась Чечня раньше, то есть, углубился в историю. И, собственно, уже отвечал он по второму разу, когда, если я не ошибаюсь, испанская журналистка указала ему на то, что он не ответил на вопрос. Тогда, опять же, он все время упирал на то, что те нарушения, которые есть - это провокации боевиков, но, тем не менее, в конце выдавил из себя, что называется. через силу, что в правовом плане следует наказывать не только бандитов и террористов, но и вот тех, военнослужащих, которые, как он выразился, поддаются на провокации, и, мол, вот какие-то судебные процессы идут - о них пресса рассказывает. Было видно, что он вопросом недоволен, и вообще это для него больное место, но менять свою политику, судя по всему, он не очень собирается, и убедить его в том, что надо изменить эту политику, я подозреваю, могла бы какая-то катастрофа - ну, масштаба вот гибели подводной лодки "Курск". Андрей Шароградский: Слова Владимира Путина, касающиеся урегулирования чеченского конфликта мы попросили прокомментировать и лидера "Яблока" Григория Явлинского. Григорий Алексеевич, сегодня на пресс-конференции Владимир Путин сказал, что не намерен менять своего подхода к урегулированию конфликта в Чечне, и, кроме того, он сказал, что жестокость против мирного населения в станицах Ассиновская и Серноводск, о которой сейчас много говорят, была вызвана ничем иным, как тем, что российские военные поддались на провокацию со стороны, как сказал Владимир Путин, "чеченских боевиков", которые таким образом вынудили российских солдат применять оружие против мирного населения. Как вы расцениваете подобные заявления? Григорий Явлинский: Это тот вопрос, в котором я категорически не согласен с президентом и напрямую реагируя на то, что он сказал, со своей стороны я хочу сказать, что политику в Чечне придется менять. Это абсолютно неизбежно. И все его сегодняшние заявления, что она останется неизменной, несостоятельны. Политику нужно будет менять. Никакого другого решения кроме политического не существует. Переговоры на основе российской Конституции и российских законов Москве придется вести с Масхадовым, или с тем, кто будет представлять воюющую сторону. Что же касается его соображений по поводу провокаций по отношению к военным, то могу сказать только одно: страдания мирного населения и разложение армии - это взаимообуславливающие процессы. Это совершенно очевидно всем. В том числе и тем военным, которые находятся на Северном Кавказе. Андрей Шароградский: Григорий Алексеевич, но вот все-таки сегодня впервые Владимир Путин отвечал на вопросы, причем ответил на вопрос корреспондента Радио Свобода по Чечне и делал это в прямом эфире. Вы как-то видите в этом, может быть, первый сигнал, что Владимир Путин собирается что-то менять? Григорий Явлинский: Нет, я не придаю этому слишком большого значения. Андрей Шароградский: Григорий Алексеевич, все-таки возвращаясь к ответу на первый мой вопрос: вы сказали, что переговоры нужно вести с Масхадовым или человеком, который представляет воюющую сторону - вы какие-то еще фамилии можете назвать? Григорий Явлинский: Ну, зачем называть много фамилий? Вот есть конкретная фамилия - этого достаточно. Андрей Шароградский: То есть, вы считаете, что российская сторона должна вновь признать легитимность президента Чечни Аслана Масхадова? Григорий Явлинский: Нет. Я считаю, что российская сторона должна вести переговоры о прекращении боевых действий с теми, кто с российской стороной воюет - это совсем другой вопрос. Пока это не будет сделано, война просто не имеет перспектив даже на то, чтобы закончиться. Даже когда это начнет происходить - это тоже еще не будет конец, но, по крайней мере, это будут шаги в том направлении, которые раньше или позже могут привести к прекращению ежедневной гибели российских военных, жителей Чечни, гражданских лиц, совершенно невиновных людей. 200 тысяч беженцев смогут начать думать о том, как и куда возвращаться. Без этого разговора напрямую на основе российской Конституции и законов невозможно даже обсуждать эту тему. Андрей Шароградский: Последний вопрос: один из планов мирного урегулирования, предложенных в последнее время, предусматривал уход Аслана Масхадова с поста президента и создание правительства, в которое вошли бы представители разных сторон - как вы считаете, такой план возможен - реализация такого плана? Григорий Явлинский: Первым шагом должен быть разговор, не с теми, кого назначают из Москвы, а с теми, кто реально стоит по ту сторону баррикад, с теми, кто реально противостоит российской стороне, или московской стороне - вот с кем должны быть первые переговоры. И переговоры должны быть о прекращении партизанской войны и прекращении боевых действий. А потом можно уже будет обсуждать всякие другие планы. Без этого это все выдумки. Андрей Шароградский: Михаил Соколов, пресс-конференция Владимира Путина - как по-вашему, он держался, что изменилось в его манере общаться с прессой? Михаил Соколов: Мне кажется, он вел себя очень достойно, в том смысле, что он, конечно, говорил такими длинными периодами, но очень обстоятельно, пытался объяснять журналистам - что редко бывает с политиками - некоторую методологию поступков, действий, иногда употреблял слова из лексикона Гайдара - такие "умные". С другой стороны, показал, что ничто человеческое ему не чуждо. Вот эта фраза: "Она утонула", - она уже ушла куда-то в прошлое. Сейчас он уже с большой скорбью говорит о гибели "Курска", а на какой-то вот такой идиотский провинциальный вопрос девушки из Калининграда отвечает рассказом о том, что у него дома целая псарня, две маленькие собачки у жены и детей, а ему Сергей Шойгу подарил черного лабрадора, и это его собственная собака, то есть, вот такая какая-то человечность, безусловно, проявлялась. Кстати еще одна интересная вещь: отвечая на мой вопрос о Борисе Березовском Путин показал, что в личном плане он не мстителен - это, кстати, некоторые отмечают, он говорил так иронично, уничижительно, с долей импровизации... Владимир Путин: Борис Березовский - это кто? Это... Мы все говорили, что он бывший секретарь Совета Безопасности, потом бывший кто-то еще, сейчас он бывший кто? Бывший депутат Государственной Думы. Это уже вроде как-то подзабылось. Поэтому... Я Бориса Абрамовича знаю давно. Он неуемный и неугомонный человек. Он всегда кого-то назначает и кого-то свергает. Пусть трудится. Вообще, знаете, про рыб всяких там - чтобы одни не дремали, другие должны их тревожить, вообще это неплохо. Если он будет чего-то выискивать такое, что мы делаем неправильно и предъявлять общественности - мы ему должны быть только благодарны, потому что это должно корректировать наше собственное поведение... Он человек неглупый. Может чего и накопает. Михаил Соколов: Вот я обратил бы внимание как раз на вот эту важную фразу о корректировке поведения: вот если бы Владимир Путин действительно хотел корректировать свое поведение в вопросе о Чечне или информационной политике (сегодня, кстати, он сказал, что есть в доктрине информационной политики, например, действительно слабые места), то это было бы очень важно. Кстати, Путин сказал действительно принципиальную фразу как раз: он хочет, чтобы дела власти не расходились с его заявлениями. И если, исключая как раз этот подход к чеченской войне, он бы выполнял, то что сегодня программно изложил, то у России было бы немало прогресса. Андрей Шароградский: Михаил, я бы обратил внимание на еще один ответ Владимира Путина, который привлек особое внимание. Президент сказал, что российское государство "привержено открытой информационной политике", но, по его словам, "подобная открытость не всегда является взаимной". Владимир Путин привел в качестве примера отказ американских властей создать для российских радиостанцией условия вещания аналогичные тем, которые имеет в России радиостанция "Свобода". Вообще, как возник вопрос, и как вы оцениваете ответ? Михаил Соколов: Я думаю, что ответ этот возник из каких-то бумаг Министерства печати, не вполне адекватных ситуации относительно вещания "Маяка" и "Радио России". Насколько я понимаю, никаких серьезных шагов к тому, чтобы это вещание начать в США, на самом деле, российские власти не делали, а когда будут делать, наверное, я думаю, они получат, как я и сказал Владимиру Путину, вполне благожелательный ответ. Что касается его неинформированности в этом вопросе - я думаю, она неслучайна, поскольку и в вопросе Чечни, и в этом вопросе, похоже, он больше слушает людей из своей бывшей сферы государственной безопасности, и они действительно не очень в курсе проблем. Но я уже сказал, что о доктрине информационной безопасности Путин сказал, что есть слабые места. Возможно, в этом месте, которое не столь для него принципиально, как чеченская проблема, и его способы ее решения - здесь он может отступить опять же под давлением каких-то.... обеспечивая свободу слова, о чем он говорил, кстати, на пресс-конференции, под давлением в том числе и российских журналистов и западной общественности, так что, мне кажется, здесь ситуация не тупиковая - в отличие от Чечни. Андрей Шароградский: Я думаю, что очень многих наших слушателей интересует: могут ли такие радиостанции, как "Маяк" и "Радио России" вещать в Соединенных Штатах. О том, как американское законодательство регулирует иностранное вещание на территории США, рассказывает наш нью-йоркский корреспондент Юрий Жигалкин, который подробно занимался этой темой: Юрий Жигалкин: Прежде всего, объективности ради или ради полноты картины нужно сказать, что российские средства информации вещают в Соединенных Штатах и у них есть своя пусть небольшая, но очень верная иммигрантская аудитория. НТВ круглосуточно транслирует свои программы в нескольких больших американских городах, выходя на своих зрителей через сателлитные компании, Российское телевидение распространяет свои программы по кабельным сетям, обладатели коротковолновых приемников могут принимать "Радио России" в любой точке Соединенных Штатов, а местные русскоязычные радиостанции иногда отдают ночное вещание прямым трансляциям ведущих российских станций. Так что электронные медиа России вполне основательно утвердилась в своей, естественно, скромной этнической нише американских масс-медиа. В том, что касается заявления президента России, то трудно понять, что конкретно он имел в виду, говоря о том, что "Маяку" и "Радио России" не позволили вещать в Соединенных Штатах. Согласно американским законам, никто не может запретить любой радиостанции мира выйти в американский эфир, заключив контракт с местной компанией, имеющей в своем распоряжении волну в наиболее популярных частотах FM или AM, такие контакты - исключительно коммерческая сделка, для ее подписания не требуется согласия властей. Радио Свобода выходит в эфир именно на таких основаниях, точно так, как выходит в американский телеэфир российское Независимое телевидение. Единственное табу, предусмотренное американскими законами для иностранного средства информации или иностранного гражданина, - владение эфирными частотами. Согласно старому закону, "Акту о системах связи", принятому Конгрессом в 1934-м году, ни правительства других стран, ни компании, ни иностранные граждане не имеют права владеть лицензиями на вещание в Соединенных Штатах, иными словами, покупать частоты. Например, если у радиостанции есть своя, приобретенная ей на аукционе волна, то иностранцы могут владеть не более чем двадцатью процентами акций этой компании. Говоря с чисто практической точки зрения, желание российских властей услышать "Маяк" или "Радио России" в американском эфире вполне осуществимо. Для этого есть два варианта: либо потратить деньги на покупку эфирного времени у американского владельца, либо предложить ему конкурентоспособные радиопрограммы, за счет которых он сможет хорошо заработать на рекламе. Однако это непросто, учитывая немногочисленность потенциальной русскоязычной аудитории. Другие материалы за ближайшие дни:
См. также:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
