Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
8.9.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[20-01-01]
Основная идея - либерализм... Семидесятилетие журнала "Знамя"18 января журналу "Знамя" исполнилось 70 лет. Дмитрий Волчек беседует с заместителем главного редактора журнала - критиком Натальей Ивановой. Дмитрий Волчек: Наталья Борисовна, журнал "Знамя" был основан в 1930-м году - не самое лучшее время для свободного литературного журнала, и для словесности вообще. Можно ли говорить о традициях "Знамени", которые существуют на протяжении этих 70 лет, или это все-таки новый журнал, возникший в конце 80-х годов - в горбачевскую эпоху? Наталья Иванова: Во-первых, журнал "Знамя" возник не в 1930-м, а в 1931-м году как "ЛОКАФ" - Литературный Орган Красной Армии и Флота, и только в 1933-м был переименован в "Знамя". Это первое. Второе: журнал "Знамя", несмотря на то, что он был основан тем, что мы сейчас назвали бы Министерством обороны, на самом деле, все эти годы жанрово, а жанр - это ведь, по Бахтину, память литературы, он продолжил традицию толстого литературного журнала, которая в России существует с начала XIX века. И никуда от этого деться было нельзя. Несмотря на то, что журнал тыкали мордой в грязь, уничтожали в нем лучших авторов, над журналом издевались, и журнал сам был совсем не таким славным как, например, "Новый Мир" в его истории в 50-е - 60-е годы; тем не менее, жанровая память - великая вещь, и никуда от нее не деться... Печатали жуткие романы с продолжениями, и я даже не буду их перечислять, их в истории журнала хватает, но в то же время журнал "Знамя" был первым, который напечатал стихи из романа "Доктор Живаго" - 1954-й год, апрель. Тогда впервые там была врезочка небольшая, по-моему, даже авторская, о том, что Борис Леонидович Пастернак закончил роман и предлагает стихи из романа. Вот, стихи Ахматовой печатались в журнале, причем в те самые годы нехорошие. Причем стихи самые знаменитые. Я уж не говорю о Марии Петровых, о Юрии Казакове, Юрии Нагибине, Юрии Трифонове, о Василии Гроссмане, об Андрее Платонове. Закрыть вот эту историю "Знамени" или нет? Мы перед этим страшным вопросом встали, в связи с юбилеем, и почесав в затылках подумали: что нам с этой историей делать - либо от всего этого отказаться, либо что?.. Вот мы и выпустили такую вот антологию, нахально назвав ее "Наше Знамя" и постарались в ней, строк печальных не смывая, написанных в нескольких эссе, которые открывают каждое десятилетие нашего журнала, отжать самую лучшую, на наш взгляд, поэзию и новеллистику, которая всегда была в "Знамени" отнюдь не самым слабым местом. Очень жаль что мы не могли там поместить "В окопах Сталинграда" Виктора Некрасова, потому что этот роман тоже был напечатан в послевоенном "Знамени", но, тем не менее, многое и удалось перепечатать. И антология 650 страниц получилась очень любопытной, и не только для историков русской подневольной словесности ХХ века, но, я думаю, и просто даже для читателей. Дмитрий Волчек: Наталья Борисовна, многие сейчас относятся к толстым журналам снисходительно, говорят, что их время прошло, что сама концепция архаична - собственно, этот тезис подтверждается и катастрофическим падением тиражей. Можно ли с этим, в принципе, согласиться, и каково, на ваш взгляд, место традиционных толстых журналов в XXI веке? Наталья Иванова: Насчет падения тиражей: я должна вам сказать, что наши тиражи намного опережают все тиражи, которые получают все даже самые известные современные прозаики, если говорить о прозаиках того уровня, который отражает "Знамя". В книжных изданиях они получат тираж не больше 5 тысяч - Маканин, Петрушевской, а у нас тираж уже 10 тысяч. Да прочтут каждый журнал, поскольку он распространяется по всей России - пусть книжное издательство попробует доставить Маканина в Тмутаракань - это будет достаточно затруднительно, а журнал "Знамя" там выписывают, библиотеки выписывают, обычные, в том числе и сельские, поэтому люди читают, передают журналы из рук в руки и журналы все засаленные, как с удовлетворением отметила президент Фонда "Открытое общество" Екатерина Юрьевна Гениева. Поскольку Институт "Открытое общество" наш благодетель на протяжении последних лет, благодетель, прежде всего, библиотек, которые распространяют журнал, то она это засвидетельствовала. Что касается вот такого какого-нибудь высокомерного отношения к "толстякам" - как же оно может быть высокомерно? Если вы возьмете список всех престижнейших, скажем так, литературных премий за последних лет, вы увидите, что 90 процентов получивших премию литераторов напечатали эти тексты в толстых литературных журналов. Сейчас вышел роман Татьяны Толстой "Кысь". На мой взгляд, одна из самых заметных публикаций и несомненная литературная удача года. Мы объявляли этот роман на протяжении последних полутора лет, потому что Татьяна Толстая сама лично дала мне слово, что печатать будет его у нас. Не напечатала - ее воля - напечатала в издательстве. Сейчас у нас есть такая премия Аполлона Григорьева, которую мы - критики - организовали, большая премия - 25 тысяч долларов. Номинируют критики на эту премию. Критики номинировали большое количество произведений, но Татьяну Толстую не номинировали, почему? Потому что критики читают журналы в обязательном порядке. Там цвет русской современной словесности. А книжка - купят - не купят, дойдет - не дойдет, увидят - не увидят, получат - не получат где-нибудь в Челябинске или Ярославле - никто же не знает. Поэтому говорить, что толстые журналы изжили свой век или умерли, я бы не стала. По-моему, как раз все наоборот. Сейчас абсолютно новая энергетика в журналах. Они традиционны по жанру, но я бы сказала, что энергия новая и вполне агрессивная. Потому что сама эстетика журналов противостоит той массовой литературе, которая наполняет наши лотки. У нас появился свой новый читатель. По нашим опросам, одна пятая из наших подписчиков вполне молодые люди. В Интернет-версии тоже журнал читают очень и очень многие. В Интернете мы абсолютно доступное, не платное издание. В связи с тем, что молодые не считают себя вошедшими в литературу, пока они не прошли через толстые литературные журналы - это тоже существует - огромное количество рукописей прибывает к нам каждый месяц. Дмитрий Волчек: Наталья Борисовна, что, на ваш взгляд, для журнала было главным открытием за годы вашей работы - автор, текст, может быть, литературная школа, направление? Наталья Иванова: Я думаю, что самым главным было то, что Синявский Андрей Донатович, Царствие ему Небесное, называл "артистической прозой". Я думаю, что смена языков очень активная произошла в литературе на грани 90-х годов, когда уже открытое прямое слово опять стало заменять словом игровым, муаровым, очень необычно поставленным, вот это, конечно, очень важно. Мне очень нравится то, что у нас много новых, совершенно необычных поэтов из провинции вот с этим новым языком. Раньше было, что в Москве, Питере существует литературная школа, а где-нибудь в Оренбурге, Самаре, Саратове, в деревне Нижние Козлы уже ничего этого нет. Теперь не так. Вот, мне очень нравится поэзия нашего журнала. Она совершенно необычная, яркая, а что касается открытий в прозе, то мы очень рады, что мы открыли Пелевина и напечатали три его вещи. Потом последний роман он выпустил сразу в книжном издании, но я очень рада, что мы его открыли. Дмитрий Волчек: Наталья Борисовна, "литературных войн" всегда было предостаточно, и вряд ли они прекратятся. Есть ли у "Знамени" враги, противники, мягче говоря - конкуренты? Наталья Иванова: Конечно, есть. Мне только вчера позвонила дама, спросила: "Вы Наталья Иванова"? "Да". "Из "Знамени"? "Да". Довольно интеллигентный был голос, но наливался как бы особой агрессивностью. Она сказала: "За что вы так ненавидите Россию и русский народ"? Я прямо так и села, говорю, а в чем это выражается. "Нет, вы ненавидите, вы напечатали Шишкина - Михаила Шишкина роман "Взятие Измаила", который только что получил Букера, как вы знаете, так вот. - В этом романе Россия подвергается уничтожению, разложению, - я не знаю что, страшный такой вот истерический разговор происходит. - Вас накажут, она сказала мне, - Господь вас накажет". "Господь накажет вас за вашу агрессивность, которая совершенно никак не связана с христианскими ценностями", - ответила ей я... Это такое вот постоянное, скажем мягко, оппонирование. И не только в телефонных звонках, как вы понимаете... Постоянными нашими, скажем так, оппонентами являются газета "Завтра", газета "День литературы" при газете "Завтра", "Наш Современник", но мы от этого уже устали, это ерунда. Такая идеологическая война в литературе - она уже глубоко никому неинтересна. Но мне гораздо интереснее другое: существует еще очень сильный такой сюжет спора литературного - спора между консерваторами литературными, архаистами, скажем так, и игровым началом в искусстве и литературе, которое, говорю специально для критика Басинского, совершенно не исключает серьезности, просто нужно уметь ее увидеть, потому что игровое начало есть и у Свифта, и у Рабле и у Сервантеса - мы эту тенденцию продолжаем, гоголевскую, Лермонтов очень игровой, я уж не говорю о Пушкине... Просто они читать это все не умеют. Спор идет, в критике, в публикациях, но, на самом деле, это спор, скажем, между "Новым Миром" и нами - конечно, он идет. Я сама в этом году напечатала несколько статей, которые подтверждают то, о чем я говорю. Я напечатала их и в "Знамени", и, в том числе, и в "Новом Мире". Дмитрий Волчек: Существуют ли писатели, сотрудничество которых со "Знаменем" по эстетическим и политическим соображениям вы бы сочли невозможным? Вот вы говорили об "игровой литературе" - вот Владимир Сорокин вам предложит новый роман, или, скажем, Александр Проханов - какой они получат ответ? Наталья Иванова: Вы знаете, Сорокин - это проблематично. Я не знаю, ежели он уже закоснел в своих стереотипах, то пусть там и остается. Его позиция такая вот - существовать вне литературных периодических изданий. Если он напишет нечто, что не будет противоречить двум правилам нашего журнала... Первое правило: мы открыты идеологически всему, кроме фашизма, ксенофобии и всего что с этим связано. Поэтому, если говорить о Проханове, то категорическое нет. Что касается Сорокина, то игра возможна разная, разнообразная, если это будет игра на понижение, то, конечно, нет, а если Сорокин будет эволюционировать и напишет какую-нибудь вещь, в которой не обязательно все будут есть экскременты, то почему нет? Мне лично эта проза очень любопытна, я у Сорокина больше всего люблю "Очередь" - понимаете, каждому свое... Дмитрий Волчек: Последний вопрос, Наталья Борисовна, сложный, должно быть: есть ли какое-то ключевое слово, которое отражало бы основную идею, концепцию журнала, если такая идея в принципе есть? Наталья Иванова: Это слово - "либерализм". Другие материалы за ближайшие дни:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
