Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[04-04-02]
Владимир БогдановВедущая Петербургского часа программы "Liberty Live" Татьяна Валович: Фермерство в России - перейдет ли государство от лозунгов к реальной поддержке? Будет ли развиваться малый бизнес на селе? Каково это - быть фермером в современных условиях? Сегодня мы поговорим об этом с нашим гостем - фермером Волховского района Ленинградской области, организатором гусеводческого хозяйства "Гнездово" Владимиром Богдановым. Владимир Иванович, как долго вы уже фермерствуете? Владимир Богданов: Девятый год. Татьяна Валович: И что подтолкнуло вас к этому? Владимир Богданов: По всей видимости, профессионализм, поскольку начало фермерского движения было политическим, а не профессиональным. Татьяна Валович: А как вы сейчас можете оценить развитие фермерства в России? Все говорят, что у нас оно не приживется вообще... Владимир Богданов: ...Фермер" - это "производящий продукцию". Если я произвожу на рынок - это один путь. Если я произвожу продукцию для себя и остатки на рынок - это второй путь. Если нет кооперации, значит, нет и продукции. Поэтому сейчас эта разрозненность во всем, в законотворчестве о фермерстве, в нынешних отношениях между фермером и государством, далее налоговая система, непонятная пока многим фермерам, ценовая политика монополистов наших - электроэнергия, нефтепродукты и прочее - не дают возможности фермерам определиться, целесообразность появления на рынке, нужен ли его товар и по какой цене. Так вот, как только мы с этим разберемся, а мы с этим разбираемся, я думаю, что... не фермер, крестьянин, давайте называть своими именами - крестьянин, помещик. Татьяна Валович: Какие налоги вы сейчас платите государству и какой это составляет процент от вашего дохода? Владимир Богданов: У фермеров, в отличие от других предпринимателей, есть одно хорошее отличие: в течение пяти лет мы были освобождены от уплаты налогов, даже НДС нам возвращали, это цивилизованная постановка вопроса. А теперь фермеры, которые прошли этот путь пятилетний стали платить налоги. Что же мы платим: единый социальный налог. Платим в Пенсионный фонд. Платим на содержание правоохранительных органов, платим НДС, но налог с прибыли мы не платим и не будем платить, согласно новому законодательству. Но весь вопрос в том, что есть еще муниципальные налоги и вы знаете, самое смешное - что хотим, то и делаем. Уборка территории. Я плачу за уборку территории больше, чем за содержание органов, которые меня должны охранять. Я плачу за уборку территории, не видя ни дворика одного, ни спецтехники, ничего. Есть казуистика вот такая, но фермеры выйдут из тени только тогда, когда будут заниматься делом технологически заключенным. Начали полем и закончили рынком. Пока фермер - он во всех ипостасях, он и жнец, и на трубе игрец. Татьяна Валович: Сколько в вашем хозяйстве трудится человек? Владимир Богданов: В моем хозяйстве трудятся моя жена, два воспитанника детского дома и я. Татьяна Валович: То есть вы подпадаете как раз под сферу малого бизнеса. Сегодня российское правительство будет обсуждать реформу налогового обложения малого бизнеса. Как вы считаете, принесут ли налоговые послабления ощутимые результаты или все сведется опять только к разговорам. Владимир Богданов: Я буду краток, я боюсь этого закона. Рутина нижняя может засосать даже наиболее цивилизованные законы, которые производятся нашей Думой, правительством, а жаловаться времени нет. Татьяна Валович: Из чего складывается ваш трудовой день? Владимир Богданов: Сегодня я буду в трех ипостасях. Я сегодня буду грузчиком, буду инкубаторщиком и буду профессором. Татьяна Валович: То есть, кроме того, что вы производите свою продукцию, вы еще занимаетесь и обучением других? Владимир Богданов: Это обязательно. Поскольку мы забыли свою историю. Совершенно справедливо во всей литературе написано, что гусеводческая страна Россия, не птицеводческая, промышленное птицеводство я ни в коей мере не хочу обвинить, но вот именно по фермерству, не по промышленному птицеводству - это перспективно исторически. Татьяна Валович: Именно поэтому вы стали разводить гусей? Владимир Богданов: Я хотел доказать самое главное, что слово "фермер" - мы уже его избаловали, кредиты нулевые практически изначально, лизинг - пожалуйста, земля -пожалуйста, произнес слово "фермер", и все тебе сыпется. А в детдоме есть один закон, я по нему живу уже более 50 лет: или все, или никто. Надо было выбирать профессионалов. И сейчас мы получили - мы имеем на бумаге армию фермеров, а фактически работающих, я об этом докладывал губернатору 15 декабря, что из 600 фермеров хорошо, если работают 200, реально работают на рынке.... Службы во всем мире есть, службы, обслуживающие фермеров. Мое дело - произвести. Все остальное делает кто-то другой, я за это плачу деньги. Татьяна Валович: А чем вам на деле нужно заниматься, кроме того, чтобы производить продукцию? Вы должны отчитываться и в налоговую инспекцию, да? Владимир Богданов: Да я и бухгалтер, ко всему прочему. Я и тракторист, я еще должен свой рынок рекламировать, я обязан обязательно оформить, сертифицировать бумажные работы, я всегда говорю: мне легче с вилами отстоять, птицу накормить, сделать больше продукции, чем заниматься этим. Это мне, профессионалу, а какого остальным? Татьяна Валович: Владимир Иванович, а застраховано ли ваше фермерское хозяйство? Владимир Богданов: Нет. Татьяна Валович: Почему. Владимир Богданов: А я согласен с теми, кто говорит: "Я не доверяю страховым компаниям", - как было недоверие банкам, которое сейчас очень с трудом реанимируется. Что такое страховка - это гарантия. С моей стороны - что я буду платить, и со стороны страховщика - гарантия того, что он разберется и если я считаю нужным доказать и докажу свою правоту - вернет мне ту сумму, о которой мы договоримся. Татьяна Валович: А возможно ли развитие страхового бизнеса в России? Что для этого нужно? Владимир Богданов: Крестьянского страхового бизнеса - вот та взаимосвязь между "Россельхозбанком" и "Госстрахом" меня больше всего настраивает как раз на оптимистичный лад, потому что банк прослеживает мои финансовые отношения с банком, а страховая компания заключает договор и видит, во-первых, целесообразность моего страхования, и не меняет процент страховых взносов. Я боюсь вот этой изменчивости и еще того, что основное в хозяйстве - птица, а птицу согласно положению о страховании не страхуют, страхуют здания, сооружения, здание мое очень старое, землю не страхуют, то, что представляет гораздо больший интерес в денежном выражении уходит от номинала страховки, и что же я буду страховать? В конечном итоге, мы договорились с банком, и банк мне подтвердил это письменно - гусиный компост, вот чем я закрою форс-мажорную ситуацию, то есть птица - это то, что делает птица ежедневно, это имеет свой рынок, свою ценовую характеристику, и что бы ни случилось с моим хозяйством, постучать нужно по дереву, конечно, птицеводство - это, пожалуй, самое опасное из всех в ветеринарном отношении, и если, я повторяю, не дай Бог, что-то со мной случится, то банк у меня заберет органику. Татьяна Валович: То есть, у вас налажено безотходное производство, и вы что-то еще производите помимо того, что вы продаете гусей? Владимир Богданов: Конечно, но вот это форс-мажорная ситуация - у меня дважды бандиты вырезали хозяйство - меня спас компост. Я до сих пор не брал ни одной копейки кредита. Девятый год я работаю без кредита на самофинансировании, это очень трудно, но возможно. Но теперь, когда мы говорим о цивилизации, давайте посмотрим, что интересует банк -заинтересовала органика. Татьяна Валович: Вы говорите, что у вас были какие-то форс-мажорные обстоятельства с криминалом. Действительно, малый бизнес очень часто попадает в такие ситуации, как вам удалось от этого избавиться? Владимир Богданов: Удалось, наверное, я был награжден вот наградой китайской за упрямство, я не из тех, кто станет, или - или, потому что диктат в сельском хозяйстве - мы уже знаем, чем заканчиваемся, это первое. Второе - у меня детдомовская характеристика. Мы привыкли драться с детства, или мертвого, или никакого. "Крыши" у Гнездово не было ни одного дня ни одной секунды, мы работали тет-а-тет. Татьяна Валович: Владимир Иванович, а как может фермер защитить свою торговую марку от подделки? Я знаю, что очень многие хотят купить именно вашу продукцию, вашего хозяйства, потому что вы занимаетесь племенным гусеводством? Владимир Богданов: Очень сложный вопрос. Сейчас общество по правам потребителей - оно практически есть и нет. Человек уже постфактум убеждается в том, что он купил, и не всякий может позвонить и потребовать. Поэтому та реклама, та информация, которую мы подготавливаем и ежегодно тратим деньги для этого - мы говорим: обращайте внимание на то, что вы покупаете, где вы покупаете и у кого вы покупаете. Поэтому сеть магазинов, с которыми мы работаем по договорам, однозначно есть, и мы ориентируем туда людей, а свою птицу я продаю лицом в лицо, и не только продаю, еще и комментирую, что ей нужно делать, и не только комментирую - предварительная запись с октября месяца. Сегодня у меня первый вывод по предварительной записи, мы людей готовим. И весь процесс, пока у него существует наша птица, мы контролируем, в хорошем смысле слова, отвечаем на вопросы, показываем, как делать, что делать и куда реализовать продукцию, и в завершение этой пирамиды, в хорошем смысле слова, мы в прошлом году организовали "Гуськом" - Гусиная компания, общество с ограниченной ответственностью. "Гусиный комитет" - гусиный компост мы зашифровали именно так, мы шифруем себя от подделок. Я боюсь самого главного - звонков с претензиями. Бабуля звонит, говорит: "Я купила 26 гусей, 19 из них сдохло". Я говорю: "Бабушка, где вы покупали"? Сразу беру списки, если бабушки этой нет, мне все равно нужно, чтобы лицо сохранить на рынке, отдать ей бесплатно, за кого-то. Поэтому нужен закон об охране прав потребителей раз и тех, кто работает на рынке - два. Вот этого закона нет. Татьяна Валович: Как на ваш взгляд, каких еще законов не хватает, чтобы фермерство в России все-таки стало развиваться быстрыми темпами? Владимир Богданов: Первое и самое главное - земля. Вот эти все разговоры, полудокументы, полузаконы, я их так называю, конкретики нет. арендная земля, мы сейчас изменили договорные отношения, арендные отношения с государством, но в течение пяти лет земля может превратиться из сельхозугодий в неугодья, и, как правило, паи, которые выдали изначально, сейчас уже практически не представляют интереса. И происходит то, что приходит Х в деревню, а мы уже видим, и покупает у Y землю и нанимает на работу бывшего владельца земли. Так не будет, крестьянин не будет работать из-под палки, или-или. Он работал 80 лет из-под палки, но все-таки что-то получалось... Самое главное и основное - то, что нет оценки земли. Кто во что горазд. Муниципальные образования, областные и так далее сами говорят и, не подтверждая документами, определяют цену земли - это страшно. Татьяна Валович: В Госдуме идут жаркие дебаты, почему же они не спросят тех людей которые реально работают на земле? Ведь очень многие говорят о том, что этот закон сейчас жизненно необходим. Владимир Богданов: Они спрашивают, но не слышат. Самый главный вопрос - профессионализм. Пока речь встает о несколько другом, кому ее отдать, вот и все, кому ее отдать, невзирая на то, что он будет делать дальше. Другие материалы за ближайшие дни:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
