 |
|
[29-02-00]
Liberty Live -
Первое после освобождения интервью Андрея Бабицкого
Дмитрий Волчек беседует с освобожденным из под стражи под подписку о невыезде и доставленным в Москву корреспондентом Радио Свобода Андреем Бабицким.
Дмитрий Волчек:
Я хочу вас, Андрей, поздравить с освобождением, в первую очередь, от своего имени, и от имени всех коллег, и от имени слушателей, которые все это время писали нам и звонили, и очень волновались за вашу судьбу. Скажите, в первую очередь, как вы себя чувствуете?
Андрей Бабицкий:
Чувствую я себя нормально, но я не бы не торопился с поздравлениями относительно освобождения, поскольку все-таки по достаточно ничтожным основаниям, но, тем не менее, сотрудники правоохранительных органов продолжают считать, что по моему делу необходимо вести следствие. В данный момент я ограничен, по крайней мере, в возможности передвижения за пределы Москвы.
Дмитрий Волчек:
То есть, уголовное дело не закрыто?
Андрей Бабицкий:
Нет, я выпущен под подписку о невыезде и выпущен странным образом. Люди из Москвы заявили, что сделали мне одолжение, они сказали мне это в Дагестане перед вылетом в Москву, и здесь уже специально сделали так, что дали мне относительную свободу, и за это я должен быть благодарен именно им, поскольку при других обстоятельствах я бы находился под арестом. Тогда, как я знаю, что новейшая правовая практика предполагает, что за преступления такого рода, даже если считать совершенное мною преступлением, не предполагается такая мера пресечения, как заключение под стражу.
Дмитрий Волчек:
Андрей, как именно вас освободили?
Андрей Бабицкий:
Я не совсем это понял до сих пор, я находился в Махачкалинском СИЗО, так называемом «Централе». Я находился в камере с тремя сокамерниками, укладывался на ночь. Вдруг меня позвали на выход с вещами. Пришли два человека, которые еще за день до
этого со мной беседовали, и у которых я просил гарантии безопасности своей семье, поскольку у меня есть основания сомневаться в том, что они в полной безопасности. «Мы готовы исполнить твою просьбу, - сказали они. - Мы забираем тебя в Москву». Я сказал, что просил не об этом, а о том, чтобы следили за моей женой и детьми. Но разговора у нас как-то не получилось, меня выдернули на пустом самолете министра внутренних дел Рушайло в Москву, отказавшись взять в самолет мою супругу, которая находится в Махачкале и с некоторым недоумением узнала о том, что меня интернировали. После этого я очутился в Москве, и узнал, что мне сделали одолжение, что я нахожусь под арестом, но московское МВД имеет возможность изменить мне меру пресечения на подписку о невыезде. Очевидно, я должен быть благодарен. А что будет дальше - посмотрим.
Дмитрий Волчек:
Сказали ли вам, что вы, скажем, должны явиться на следующие допросы?
Андрей Бабицкий:
Да, мне сказали, что я должен по первому требованию являться на допросы. Это - нормальная следственная процедура. Единственное, что меня в данном случае слегка обескураживает, честно говоря, это то, что, по словам моего адвоката, новейшая правовая практика не предполагает столь серьезные следственные действия в отношении лиц, совершивших подобные деяния - я имею в
виду использование подложных документов. Тем не менее, вокруг меня дело ведется таким образом, как будто речь идет по меньшей мере о государственном преступлении.
Дмитрий Волчек:
Говорили, что помимо дела о подделке паспорта вы проходите как свидетель и подозреваемый по делу о причастности к незаконным вооруженным формированиям в Чечне. Проверялись ли какие-то обвинения и предпринимаются ли какие-то действия по второму делу, если оно вообще существует?
Андрей Бабицкий:
Насколько я знаю, к сожалению, все обстоятельства мне неизвестны, я только два дня как перестал ощущать себя заложником, но что касается этого дела, то оно в моем присутствии было закрыто следователем Наурской прокуратуры Чернявским 2-го февраля сего года. По крайней мере, в моем представлении его на данный момент уже не существует - все обстоятельства по нему проверены. Но я не удивлюсь, если оно будет вновь открыто. Действия правоохранительных органов в отношении меня с каждым днем приобретают все более гипертрофированный характер, и я могу предполагать, что любое мое действие, даже пробежка вокруг дома могут вызвать определенные подозрения и желание квалифицировать его по статье Уголовного Кодекса. Это не ирония, у меня действительно уже довольно длительное время складывается такое ощущение.
Дмитрий Волчек:
Андрей, говорили ли вам, или, может быть, намекали, что вас освободили по непосредственному распоряжению Владимира Путина?
Андрей Бабицкий:
Я ничего не знаю относительно Владимира Путина. Но я просто не считаю, что это - его компетенция. Правоохранительные органы, на мой взгляд, должны определять виновен тот или иной гражданин или нет. А Владимир Путин - его компетенции, как мне представляется, лежат в иной сфере. Так что я могу быть благодарен Владимиру Путину, если это его заслуга, но не совсем понимаю, какие колеса связывают его непосредственно со следствием по моему поводу.
Дмитрий Волчек:
Создается и создавалось впечатление все это время, что власть имущие вас невероятным образом боятся. Собственно говоря, они именно и из-за этого пытались скрыть вас от всех. Как вы полагаете, чем обусловлен этот страх?
Андрей Бабицкий:
Я не знаю, боятся ли меня власть имущие. У меня ощущение совсем другое - где-то боятся, где-то отфыркиваются, где-то испытывают пренебрежение. То есть у них нет единого отношения на разных этажах власти, они не могут договориться между собой. У них нет какой-то планомерной концепции, и я просто время от времени попадаю в самые разные жернова, которые никак не согласованы, но которые по большому счету могут перемолоть любого попавшего в сферу их действия, независимо от того, мешает ли этот человек реально. Мне кажется, что просто таким образом устроена наша система.
Дмитрий Волчек:
Многие полагают, что все это время вы находились в руках спецслужб, сначала очевидно, потом уже не столь очевидно. Так ли это?
Андрей Бабицкий:
Я могу вам сказать, что в первый раз я находился не в руках спецслужб, а в руках садистов, которые держали меня в концлагере Чернокозово. Что касается второго раза, то здесь все менее очевидно, я не могу сейчас более достоверно сказать, кто были эти люди, которые меня удерживали и различным образом пытались оказывать на меня самое разнообразное воздействие.
Дмитрий Волчек:
Андрей, я не хотел задавать вам этот вопрос, но все-таки спрошу, потому что вы сами упомянули концлагерь Чернокозово, очевидно, (об этом говорил и ваш адвокат), вас избивали в Чернокозово?
Андрей Бабицкий:
Я не считаю те действия в отношении меня избиением, потому что в Чернокозово избиения - это настоящие истязания. Это - пытки, которым подвергают людей с целью и без цели. Что касается меня, то я прошел легкую обычную «прописку», которую проходят все без исключения попадающие туда. Это несколько десятков ударов дубинкой по туловищу, которые достаточно, в общем, безболезненно проходят в течение двух-трех дней и не вызывают серьезных необратимых внутренних последствий.
Дмитрий Волчек:
Андрей, может быть, вас все это время и прятали именно потому, что боялись, что вы расскажете о том, что происходит в Чернокозово?
Андрей Бабицкий:
Я считаю, что страхи властей заходят не так далеко.
Дмитрий Волчек:
Последний вопрос - ваши ближайшие планы, намерены ли вы собрать пресс-конференцию?
Андрей Бабицкий:
Да, я намерен как можно шире оповестить общественность о том. что происходило со мной и о том, что происходит в Чечне, что я видел. Я считаю, что это - гарантия безопасности не только для меня и моей семьи, но определенным образом это может повлиять и на ситуацию того чудовищного произвола и кошмара, который происходит в Чечне.
|
|
