Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
 [03-07-00]
Милошевич в Гааге - развитие событий и позиция РоссииПрограмму ведет Андрей Шарый. В ней участвуют корреспонденты Радио Свобода: в Белграде - Айя Куге, в Москве - Валентин Барышников и Виталий Портников, а также московский политолог, специалист по Балканам Артем Улунян. Андрей Шарый: Бывший президент Югославии Слободан Милошевич предстал во вторник перед судебной коллегией Международного гаагского трибунала по наказанию военных преступников. От любого сотрудничества со следствием Милошевич отказался. Рассказывает Валентин Барышников: Валентин Барышников: Бывший президент Югославии Слободан Милошевич, обвиняемый в преступлениях против человечности во время войны в Косово, впервые предстал перед судьями Международного трибунала в Гааге. Заседание длилось всего 12 минут. Милошевич отказался сотрудничать с судом. Диалога не произошло. На предложение зачитать обвинение бывший югославский президент заявил по-английски: "Это ваши проблемы". Практически каждый раз, когда судья обращался к нему, Милошевич заявлял о нелегитимности суда. Он отказался от адвокатов, сказав, что они не нужны на незаконном, по его мнению, суде. На вопрос, признает ли он себя виновным, Милошевич заявил, что процесс инициирован, чтобы дать ложное представление о действиях сил НАТО в Югославии. Однако, каждый раз, когда слова Милошевича становились политической речью, судья прерывал ее, следуя процедуре. Судья напомнил, что во время процесса у Милошевича еще будет время выступить с изложением своих взглядов. Судьи расценили действия Милошевича как отказ признать свою вину и приняли решение отложить слушания до 27 августа. Андрей Шарый: За последнюю четверть века 15 глав государств представали перед судом и в результате были приговорены к разным срокам тюремного заключения, кое-кто поплатился и жизнью. Слово Виталию Портникову: Виталий Портников: Слободан Милошевич - отнюдь не первый руководитель государства, оказывающийся в заключении, на всех континентах, даже в Европе, есть свои узники и приговоренные. Генерал Георгиас Папандопулос мало известен в России, зато хорошо известен возглавлявшийся им режим Черных полковников". Генерал был приговорен к пожизненному заключению и так в нем и скончался. Гораздо меньшим был срок заключения, если это можно назвать заключением, для румынского президента, генерального секретаря компартии Николае Чаушеску. Чаушеску был арестован, осужден и расстрелян военным трибуналом. В Азии ситуация более запутанная. Президент Бангладеш Хусейн Мохаммед Эршад, например, был приговорен к 13 годам заключения, но в 1997-м году освобожден. Президент Индонезии Сухарто также был вроде бы уже и осужден, но процесс против него прекращен в связи с плохим состоянием здоровья подсудимого. Двух южнокорейских президентов - Чон Ду Хвана и Ро Дэ У - приговорили к смертной казни одного и к 22 годам заключения другого, но уже через год помиловали. Сейчас под судом находится филиппинский президент Джозеф Эстрада. Приговаривали к смертной казни и двух африканских президентов - Жана Бидель Бокассу из Центральноафриканской республики и камерунца Ахмаду Ахиджо, но обоих освободили и умерли они уже на свободе. Сейчас пожизненное заключение отбывает малийский экс-президент Муса Траваре, а к 40-летнему заключению в США приговорен бывший президент Панамы Мануэль Норьега - за торговлю наркотиками. Еще один латиноамериканский президент - Карлос Андреас Перес - приговорен к 28 месяцам заключения по обвинению в коррупции, но отбывает их под домашним арестом. Еще один бывший президент, находящийся под домашним арестом - это аргентинец Карлос Менем - обвинения против него только что выдвинуты. Правосудие Эфиопии требует выдачу из Зимбабве бывшего диктатора этой страны Менгисту Хайле Мариама, а бывший чилийский диктатор Аугусто Пиночет находится в Чили - это и затрудняет все судебные действия против него, хотя обвинений выдвинуто предостаточно. Андрей Шарый: Главная политическая тема дня в Белграде уже не выдача главы югославского государства международному правосудию, а переговоры о формировании нового правительства страны. Тем не менее, за происходящим в Гааге югославы следят с понятным вниманием. Рассказывает Айя Куге: Айя Куге: "Курск" - так заключенные Гаагского следственного изолятора назвали ту часть здания, в которой помещен Слободан Милошевич. Причины такого типичного для Балкан черного юмора две: поражение гитлеровских войск в Курской битве и недавняя трагедия российской атомной подлодки "Курск". Первое появление бывшего сербского лидера перед Международным трибуналом в прямом эфире транслировали государственное телевидение Сербии и другие белградские радио и телеканалы. Спецкорреспонденты сербских средств информации передают из зала суда, что Милошевич только вначале выглядел раздраженным, а потом собрался, и в своем уже известном авторитетном стиле, без лишних эмоций, коротко и эффектно отвечал председателю Гаагского трибунала. Это был упрямый и рациональный Слободан Милошеви, какого мы знали в течение всего последнего десятилетия. Все наблюдатели согласны, что он сказал то, что действительно думал. И галстук Милошевич не случайно подобрал в цветах югославского флага. Комментатор гостелевидения 10-минутное заседание международного уда назвал "впечатляющим". Некоторые мои знакомые, к судебному процессу против Милошевича в Гааге ранее относившиеся равнодушно, признали, что на них это произвело мучительное впечатление. Другим гаагский заключенный напоминал Иосипа Броза Тито, про которого ранее в школьных учебниках писалось, что он перед судом Королевства Югославии в 1928-м году так же заявил: "Я этот суд не признаю". Но, по мнению некоторых сербов, Слободан Милошевич в Гааге приобрел ореол мученика. От простых людей на улице в Белграде можно услышать: "Слобо перехитрил Гаагский трибунал, и дорого это ему будет стоить". В белградских газетах в последние дни появляются разные детали из жизни Слободана Милошевича в Гааге. Двое его адвокатов, которые там находятся практически в частном порядке, сообщают, что бывший президент выглядит и чувствует себя отлично, только тюремная камера у него меньше чем в Белграде, и нет там ни радиоприемника, ни телевизора, ни кофеварки, как сообщалось раньше. Другие источники утверждают, что Милошевич курит беспрерывно и часто звонит по телефону жене. Его жена Мирьяна Маркович в понедельник обратилась в Гаагский трибунал с просьбой обеспечить ей визы Нидерландов, но когда она поедет в Гаагу - в Белграде пока неизвестно. Андрей Шарый: Итак, следствие находится в состояние паузы. Следующее заседание состоится 27 августа. За это время обвинение будет очевидно заниматься более точной формулировкой тех обвинений, которые предъявляют Милошевичу. Говориться о том, что в адрес бывшего югославского президента будут выдвинуты и обвинения в совершении военных преступлений во время конфликтов в Боснии и Хорватии. В прямом эфире Радио Свобода московский политолог, балканист Артем Улунян. Артем, мы поговорим о российской позиции, российской реакции на происходящее со Слободаном Милошевичем. Начну вот с какого вопроса: международную реакцию на выдачу Милошевича в Гаагу можно, условно говоря, разделить на три группы, западный мир выразил бурное одобрение в связи с торжеством правосудия, некоторые страны, такие, как Ирак или Ливия, немногочисленная группа стран столь же бурно протестовала, наконец, третья группа стран - Китай Россия Греция... заняли осторожную, выжидательную позицию, указывая, тем не менее, на возможные негативные последствия для Югославии выдачи Слободана Милошевича. Как бы вы прокомментировали позицию официальной России и российских политиков? Артем Улунян: Вероятнее всего надо было бы начать с того, что официальная российская политика на Балканах, как она формулировалась в последнее время Кремлем и МИДом, заключалась в том, чтобы сохранить на Балканах некую опорную точку. Долгое время таковой точкой являлась Югославия, независимо от того, что к самому Милошевичу в Москве отношение среди руководящих кругов было, прямо скажем, неоднозначным. Последующие события, однако, очень серьезно повлияли на изменение этой точки зрения: в данный момент фактически в Югославии начался политический кризис. Более того, последние заявления премьер-министра Сербии Зорана Джинджича доказали, что фактически сербское руководство сейчас очень активно смотрит на более плотные отношения с Западом. Естественно в нынешних условиях Москва чувствует определенную резервацию, скажем так, в отношениях с Югославией. С одной стороны она поддерживает Коштуницу, а с другой стороны -настороженно смотрит на Джинджича. В данной ситуации, вероятнее всего, Кремль и МИД попытаются, стараясь сохранить свое влияние в Сербии, каким-либо образом разрушить эту ситуацию взаимоотношений между Коштуницей и Джинджичем, поддержав Коштуницу на международной арене и, прежде всего - во внутриполитических делах в самой Югославии, поскольку стремится в то же время сохранить Югославию как единое целое, понимая, что оказывать, скажем так, влияние на ситуацию на Балканах именно через единую Югославию гораздо проще, чем через отдельные Сербию, Черногорию, отношения с которыми еще неизвестно как могут сложиться. Андрей Шарый: Довольно резкие заявления делают в последние российские военные, в том числе глава Департамента по международному сотрудничеству Министерства обороны Леонид Ивашов высказал предположение, что российские войска могут прекратить свое участие в миротворческих миссиях в Косово, в то же время, он и другие российские военные представители намекали на то, что России неплохо было бы разместить свой воинский контингент вдоль границы Македонии и Косово, чтобы блокировать проникновение албанских экстремистов? Артем Улунян: Вероятнее всего, здесь надо иметь в виду некоторое изменение позиции, а именно то, что в нынешней ситуации, когда в силах КФОР преобладают представители НАТО российские силы фактически не могут особо активно что либо делать. Руки связаны практически у всех, так как КФОР, что греха таить, не в состоянии контролировать Косово. Кроме того, внутренняя ситуация в самой Югославии, последние события, особенно, я думаю, хотел бы подчеркнуть, именно вот эта прозападность нового сербского руководства, наверное, дали толчок для таких вот жестких заявлений, поскольку мы знаем, что генерал Ивашов, в общем, оценивается и внутри страны, и за ее пределами как один из представителей, скажем так, жесткого направления среди руководства Российской Федерации. Переход же, скажем так, границы, если так можно говорить - в районе Македонии и расположение там российских вооруженных сил, скорее всего, должно обозначать определенную смену приоритетов - что Россия хотела бы рассматривать уже Македонию как один из стратегических районов, где она могла бы проводить свою линию и получить некий плацдарм своего влияния. Как мы знаем, в Македонии ситуация сейчас все-таки драматическая, идут бои. Андрей Шарый: Балканский вопрос традиционно считается в России едва ли не внутриполитической темой для дискуссий, собственно говоря, так оно и есть, и в этой связи многое из того, что говорят российские политики, бывает направлено на то, чтобы вызвать определенную реакцию общественного мнения. Многие российские политики либеральной ориентации довольно жестко оценивают действия западных стран, в частности, Борис Немцов в интервью телекомпании НТВ заявил - покритиковал сербский наряд за выдачу Слободана Милошевича и выразил удовлетворение тем, что это невозможно в России - ни один российский политик никогда не будет выдан международному суду. Как вы считаете, что здесь сказывается - какое-то своеобразное восприятие законов международного права или просто ощущение того, что в России столь сильно негативное по отношению к Западу и трибуналу настроение общественного мнения, и что его невозможно переломить? Артем Улунян: Мне кажется, что, скорее, ни то, и ни другое, как это ни парадоксально. Надо просто знать одну немаловажную деталь: внешняя политика России всегда связана с внутренней. Именно ее балканское направление, именно оно способствовало консолидации общества, когда это было необходимо властям. Мы прекрасно знаем, как это было в XVIII, XIX, и уж тем более в XХ веках. Поэтому в нужный момент, когда это необходимо было, скажем, президенту Борису Ельцину - укрепить свои позиции в обществе и подчеркнуть его некий такой патриотический потенциал, он прибегал как раз к разыгрыванию этой карты. Последующие события, как мы знаем, когда в российской внешней политике усилилось это, как сейчас мы его называем, патриотическое или государственническое направление - стало как-то модно выступать с этих позиций. Учитывая то, что у российских либералов сложился внутри страны определенный имидж как будто бы прозападных сил - я не говорю, насколько он действительно отражал то, что происходило с либералами в России, и насколько их можно назвать либералами - тем не менее, либеральные силы в России тоже хотят подчеркнуть свое государственничество. В данном случае Борис Немцов просто продолжает ту линию, которую он начал и раньше в отношении НАТО, позиции НАТО по многим проблемам и его расширению, и, в частности, по балканскому вопросу. Что же касается самой выдачи президента, то тут тоже есть определенный нюанс, имея в виду характер взаимоотношений СПС с Кремлем и желание СПС войти, скажем так, в легальную политическую структуру - конечно же, Борис Немцов не хотел бы заострять внимание именно на, скажем так, возможности выдачи государственных деятелей за пределы страны, учитывая общий настрой руководящих кругов Российской Федерации. Андрей Шарый: Последний вопрос: Россия участвовала в учреждении Международного Гаагского трибунала, как член Совета Безопасности ООН голосовала за это решение, и российские юристы сотрудничают с Гаагским трибуналом. Там есть специальная квота, занятая российскими юристами, специальными представителями и дипломатами. В то же время, деятельность этого трибунала неоднократно официальной Москвой подвергалась очень резкой критике, были даже предложения закрыть эту институцию - нет ли здесь противоречия? Артем Улунян: Я думаю, что в какой-то момент Гаагский трибунал превратился уже в некое учреждение, где начали выяснять политические взаимоотношения государства, которые претендуют на определенную роль в мире и, в частности, в Европе. Не надо забывать, что когда Гаагский трибунал учреждался, он пользовался поддержкой другого Министерства иностранных дел Российской Федерации и другого министра. Ситуация резко изменилась, более того, именно в контексте балканских событий, когда постоянно начал подчеркиваться тезис необходимости сохранения своих позиций на Балканах, этот момент начал играть первенствующую роль. И я думаю, это, скорее, не противоречие, а эволюция, скажем так, внутриполитических изменений в Российской Федерации, которая повлияла на позицию Российской Федерации уже в самом Гаагском трибунале. Другие материалы за ближайшие дни:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
