Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[04-04-01]
Слободан МилошевичВедущая Ирина Лагунина:В 89-м он стал президентом Сербии, в 97-м - президентом Югославии. Коммунист, ставший националистом. 91-й - символ войны - стертый сербской армией с лица земли хорватский город Вуковар. 92-й - сербские концлагеря для боснийских мусульман, возрождение памяти второй мировой войны. Прицельный расстрел Сараево и неприцельный - мусульманского анклава Сребреница. 99-й - сербская армия очищает Косово от этнических албанцев - изгнано 740 тысяч человек. Он стал первым действующим руководителем государства, на арест которого международная судебная инстанция выписала ордер - за преступления против человечности. Проигранные войны, разоренные страны, включая собственную Сербию, растраченная национальная идея, народ, который отвернулся от своего лидера, арест по обвинению в коррупции и злоупотреблении властью. 1 апреля в Белграде был арестован бывший президент Югославии Слободан Милошевич. Новые югославские власти обвиняют бывшего лидера страны в коррупции и злоупотреблении властью. Впрочем, по заявлению Министра внутренних дел Сербии Душана Михайловича, Милошевичу могут быть предъявлены и более тяжкие обвинения, за которые ему может грозить смертная казнь. 22 мая 99-го года Международный трибунал по расследованию военных преступлений, совершенных в ходе войны на территории бывшей Югославии, предъявил Милошевичу обвинение в преступлениях против человечности, совершенных в Косово. Поскольку в мировой практике действует примат международного права над местным законодательством, югославские власти должны выдать Слободана Милошевича гаагскому трибуналу. Однако пока это решение в Белграде не принято. Из югославской столицы - Айя Куге: Айя Куге: "У нас есть заботы важнее гаагского трибунала, а сотрудничество с этим судом не означает, что мы должны согласиться на все и за горсть долларов затоптать национальное достоинство", - заявил президент Югославии Воислав Коштуница. "Белград будет тесно сотрудничать с Международным трибуналом и считает возможным выдачу Слободана Милошевича", - в тот же день сказал вице-премьер и Министр внутренних дел Сербии Душан Михайлович. Эти два заявления ясно отражают разногласия в правящей коалиции по поводу сотрудничества с гаагским трибуналом, и конкретно, по поводу выдачи трибуналу Слободана Милошевича. В течение ближайших недель будет завершен законопроект, определяющий процедуру, согласно которой возможно будет отправлять югославских граждан в Гаагу. Но уже известно, что эта выдача не будет автоматической. Каждое отдельное дело будут рассматривать сербские органы правосудия. Общественность Сербии к вопросу сотрудничества с гаагским трибуналом также относится неоднозначно. Подавляющее большинство граждан считает, что этот суд имеет сильную политическую окраску и что в Гааге Милошевича собираются судить как представителя сербского народа. Однако, согласно опросам общественного мнения, проведенным в марте, больше 80 процентов опрошенных считают, что Слободана Милошевича придется отправить в Международный трибунал. Но такая позиция вызвана не искренним желанием сотрудничества, а страхом перед международной изоляцией и перед лишением страны финансовой помощи и поддержки. Опросов общественного мнения после ареста Милошевича еще не проводилось. Атмосфера в Белграде такова, что с уверенностью можно сказать, что сербы очень хотят сами разобраться с преступлениями бывшего президента, прежде всего с теми, которые он совершил против собственного народа. А давление Запада, требование выдать Милошевича Международному трибуналу их раздражают. Это относится даже к либеральным кругам сербской общественности, также полагающим, что Запад, особенно Соединенные Штаты, не учитывают крайне чувствительной ситуации в Югославии. Любопытно, что в последние дни после ареста Милошевича некоторые сербские политики начали утверждать, что Слободану Милошевичу лучше было бы в Гааге: там, в тюрьме условия намного лучше, чем в любой белградской гостинице, а самый строгий приговор трибунала - это только пожизненное заключение. А в Сербии ему может быть присуждено наказание в виде смертной казни. Ирина Лагунина: Из Белграда сообщала наш корреспондент Айя Куге. Как реагировали на арест Милошевича в Гааге? Флоренс Хартман, представитель Международного трибунала по Югославии: Флоренс Хартман: Когда мы получили сообщение о том, что господин Милошевич арестован, мы почувствовали удовлетворение, потому что против него были выдвинуты обвинения, он был в розыске, а теперь он, наконец, за решеткой. Мы приветствуем шаг, который сделали югославские и сербские власти, и теперь работаем над тем, чтобы привезти Милошевича в Гаагу. В ближайшие дни представитель трибунала будет в Белграде и удостоверится, что обвинение и ордер на арест, которые выписал международный трибунал ООН, представлены обвиняемому, то есть Милошевичу. Ирина Лагунина: Международный трибунал уже заявил, что надеется видеть Милошевича перед собой до конца этого года. Что дает международным судьям такой повод для оптимизма? Флоренс Хартман: Мы даже намного более оптимистичны. Мы ожидаем его не до конца года, а в течение года. И это замечательно еще и потому, что война началась в 1991 году. Так что сейчас прошло как раз десять лет с начала войны. Югославские власти имеют международные юридические обязательства передать Милошевича, поскольку даже если дома против него выдвинуты обвинения в коррупции, международное сообщество обвиняет его в преступлениях против человечности. Идет расследование возможных преступлений в Боснии и в Хорватии. Мы не можем снять эти обвинения. Так что ему придется предстать перед международным трибуналом, так как он нарушил международное право. Ирина Лагунина: Но если учесть, как складываются отношения между президентом Коштуницей и прокурором Дель Понте, то что позволяет надеяться, что Милошевич в ближайшие месяцы предстанет перед трибуналом? Флоренс Хартман: Им придется его выдать, а если они этого не сделают, то нарушат международное право. А у нас есть различные юридические механизмы, как заставить их привезти его в Гаагу. Это, во-первых. А во-вторых, они обещали, что арестуют и доставят в Гаагу всех граждан Югославии, обвиняемых международным трибуналом в совершении преступлений. Югославские власти сказали, что сделают это после того, как примут закон о сотрудничестве с международным трибуналом. Мы знаем, что для этого не обязательно принимать специальный закон. Но после прошлогодних выборов в Югославии, новые власти заявили, что хотят реинтегрировать страну в международное сообщество, что будут выполнять все взятые на себя международные обязательства, а это включает и сотрудничество с трибуналом. Это можно сделать, и им придется это сделать, и именно поэтому мы и отправили представителя трибунала, чтобы тот подтвердил, что югославские власти уважают обвинение, которое выдвинул против Милошевича трибунал ООН в Гааге. Ирина Лагунина: Прокурор Карла Дель Понте заявила, что против Милошевича готовится второе обвинение. Есть ли уже сейчас какие-то подробности этого обвинения? Флоренс Хартман: Да, как я уже сказала, мы уже давно ведем расследование возможного личного участия Милошевича в войнах в Боснии и в Хорватии. Сейчас это расследование уже почти завершено, и концу месяца мы предъявим Милошевичу новое обвинение за участие в войне в Боснии или в Хорватии, или в обеих этих странах. Ирина Лагунина: На вопросы Радио Свобода/Свободная Европа отвечала представитель международного трибунала в Гааге Флоренс Хартман. Политическая карьера Милошевича началась с Косово. Вернее, с Косова Поля. Лидер социалистической Югославии Иосип Броз Тито, в рамках, надо сказать, умелой национальной политики в стране, дал двум автономным краям - Воеводине и Косово - права, в чем-то даже превышающие права республик федерации. Но эта политика в случае с Косово оставила около трети косовских сербов за пределами края. В апреле 87-го во время демонстрации на Косовом Поле коммунистический лидер Слободан Милошевич кричал собравшимся сербам: Никто не имеет права вас унижать, и никто никогда вас больше не унизит. Толпа в ответ кричала "Слобо!" Это было начало идеи Великой Сербии, развалившей Югославию и приведшей в результате к последней для Милошевича войне - в Косово. После этой войны Международный трибунал в Гааге и вынес первое в своей истории обвинение действующему лидеру государства: С января 1999-го по момент обвинения (22 мая 1999 года) Слободан Милошевич, Милан Милутинович, Никола Саинович, Драголюб Оджанич и Влайко Стоилкович планировали, инспирировали, приказывали, совершали и иными способами помогали и подстрекали кампанию террора и насилия против гражданских косовских албанцев, живущих в Косово на территории Федеративной Республики Югославии. Кампания террора и насилия, направленная против косовского албанского населения, проводилась силами ФРЮ и Сербии, действующими по приказу, поощрению и поддержке Слободана Милошевича. Силы ФРЮ и Сербии систематически насильственно изгоняли и оставляли без крова сотни тысяч косовских албанцев во всем крае Косово. Чтобы облегчить процесс изгнания, силы ФРЮ и Сербии преднамеренно создавали атмосферу страха и подавленности, используя для этого силу, угрозы применения силы и акты насилия. Силы ФРЮ и Сербии грабили и уничтожали личную и коммерческую собственность косовских албанцев. Полиция, военнослужащие и офицеры армии систематически проводили насильственные конфискации, применяли силу или угрожали применить силу, чтобы красть деньги и ценности, принадлежащие косовским албанцам. Пограничные силы отбирали личный автотранспорт и собственность албанцев, депортированных из края. Силы ФРЮ и Сербии участвовали в систематической кампании по разрушению собственности косовских албанцев. Это достигалось через артиллерийские обстрелы городов и деревень, сожжение домов, ферм, предприятий. В результате этого селения, города и целые районы края сделались непригодными для жизни. На всей территории Косово силы ФРЮ и Сербии преследовали, унижали и оскорбляли гражданское косовское население. Полиция, военнослужащие, включая офицеров армии, допускали расовые оскорбления, оскорбительные акты, побои и другие формы физического надругательства. Все это было основано на расовой, религиозной и политической принадлежности косовских албанцев. Силы ФРЮ и Сербии систематически отбирали и уничтожали документы, удостоверяющие личность или право на собственность. Когда косовских албанцев изгоняли из домов и направляли к границам Косово, у них отбирали документы на специально созданных постах вдоль маршрута следования, а также на пограничных постах на границах с Македонией и Албанией. Это делалось для того, чтобы уничтожить любые данные о количестве изгнанных косовских албанцев и лишить их возможности вернуться домой. Начиная с 1 января 99-го года и до дня сего обвинения силы ФРЮ и Сербии, действуя по приказу, поощрению и поддержке со стороны Слободана Милошевича, депортировали около 740 тысяч гражданских косовских албанцев. Начиная с 1 января 99-го года и до дня сего обвинения силы ФРЮ и Сербии, действуя по приказу, поощрению и поддержке со стороны Слободана Милошевича, убили сотни гражданских албанцев Косово. Эти убийства включают также массовые расстрелы гражданского населения. Всеми этими действиями Слободан Милошевич и другие обвиняемые планировали, подстрекали, приказывали, совершали или иным образом способствовали действиям следующего характера:
- Депортации, преступлению против человечности.
Прокурор Луиз Арбор, 22 мая 1999 года, Ирина Лагунина: То, была ли какая-то непосредственная связь между руководством Милошевича и армиями Республики Сербской в Боснии и Республики Сербская Краина в Хорватии, была ли непосредственная командная цепочка, которая привела бы президенту к Милошевичу, - все эти вопросы еще в стадии следствия. Не исключено, что сам Милошевич сейчас помог гаагскому трибуналу. Уже сидя в тюрьме в Белграде бывший президент написал жалобу судье. В жалобе оспаривается и арест, и обвинения, предъявленные задержанному. Это письмо опубликовано в сербской газете "Глас". Слободан Милошевич утверждает, что напрасно его обвиняют в хищениях государственных средств и личном обогащении себя и своей семьи за счет государства. Все деньги расходовались только строго по назначению. "Верю, что все это время я и мои соратники делали все, чтобы как можно лучше выполнять свои обязанности во главе государства. Никогда мы не делали ничего - и даже не говорили о том, чтобы давать деньги или какие-то иные средства отдельным лицам или группам лиц. Речь шла только о государственных делах. Деньги, которые через белградский банк были перечислены на нужды промышленности, на самые насущные социально-экономические проблемы в условиях кризиса, никто не крал, и никто не разворовывал, и не клал в чьи-то личные карманы. Это не было ни для кого секретом. Мы помогали тем, кому было тяжелее всего, и это было моей установкой в политике, моим твердым и решительным курсом. Я всегда выступал за то, чтобы никто не был в привилегированном положении. Что касается средств, которые были потрачены на оружие, боеприпасы и остальные нужды армии Республики Сербской и Республики Сербской Краины, то те затраты не могли в силу государственных интересов (как государственная тайна), быть вписаны в бюджет страны, который является открытым документом. Это относится и к расходам на оснащение сил безопасности и специальных антитеррористических сил. От иголки до локомотива - от легкого вооружения и оборудования до вертолетов и остальных средств, которые и сегодня находятся там, где они были. И это в обществе не было известно по причине государственной тайны, как не было известно то, что шло для армии Республики Сербской. Я считаю, что эти данные и сегодня должны быть государственной тайной, но судебные органы, конечно, могут их проверять. Ведь и сегодня созданные тогда антитеррористические силы выполняют большую и тяжелую задачу по обеспечению безопасности на Юге Сербии".... "Я подчеркнул в запросе следователю и хочу повторить еще раз: я никогда ни прямым, ни косвенным образом - через подставных лиц - не получал никаких денег на мои личные нужды кроме зарплаты. Все то время, когда я выполнял обязанности президента Республики Сербии и Республики Югославии, других доходов кроме зарплаты у меня не было"... "Я считаю, что судебный процесс против меня является политическим монтажом под диктовку новых властей, чтобы очернить и уменьшить значение моей долголетней работы и, особенно, то, что я в интересах государства и народа воспротивился сильным мира сего". Ирина Лагунина: Пока закон о сотрудничестве с международным трибуналом в Югославии готов, но не принят. И вопрос о выдаче не решен. Президент Югославии Воислав Коштуница: Воислав Коштуница: Милошевич несет ответственность, прежде всего, перед своим собственным народом. Эта ответственность отразилась на результатах выборов в Федеративной Республике Югославия и в Сербии 24 сентября и 23 декабря. Результаты этих выборов отражают все, что сделал Милошевич и что было сделано с его ведома. Он виновен в том, при нем государство было разрушено, а народ обнищал. Он виновен в том, что было сделано в Федеративной Республике Югославия, которая сегодня состоит из Сербии и Черногории. Ирина Лагунина: Заявил на пресс-конференции в Белграде президент Югославии Воислав Коштуница. Большинство западных стран, международных и правозащитных организаций выразили удовлетворение и по поводу самого ареста Милошевича, и по поводу этого шага, предпринятого югославскими властями. Арест Милошевича - это одно из условий возвращения Югославии в международное сообщество. В Соединенных Штатах помимо прочего даже существует закон, по которому страна должна быть квалифицирована на получение помощи. В квалификацию входит и отношение к обвиняемым в военных преступлениях. Подробнее о реакции администрации Буша и конгресса США из Вашмингтона Владимир Абаринов: Владимир Абаринов: Соединенные Штаты восприняли известие об аресте Слободана Милошевича с удовлетворением. Президент Буш заявил в воскресенье, что это "важный шаг к завершению трагической эры его жестокой диктатуры". "Мы не можем и не должны забыть, - продолжал президент, - леденящие душу картины - запуганных женщин и детей, согнанных в вереницы беженцев, изнуренных узников за колючей проволокой и массовые захоронения, обнаруженные следователями ООН". Милошевич был взят под стражу спустя сутки после того, как истек крайний срок - 1 апреля, определенный для этого Конгрессом США, который обязал администрацию заморозить американскую финансовую помощь Югославии, если Белград не прислушается к требованиям Международного уголовного трибунала для бывшей Югославии в Гааге. При этом Конгресс вдвое, до 100 миллионов долларов, увеличил запрос Белого Дома. В своем первом заявлении Джордж Буш не упомянул об этом ультиматуме законодателей, однако сказал, что югославский народ "может полагаться на дружбу Соединенных Штатов до тех пор, пока он продолжает идти по пути демократии и экономических реформ". В воскресенье оставалось неясным, намерен ли президент подтвердить Конгрессу, что Белград выполняет свои международно-правовые обязательства, поскольку неясными оставались намерения правительства Югославии - до сих пор оно упорно отказывалось передать бывшего лидера Гаагскому трибуналу. С одной стороны, закон, принятый Конгрессом, не требует выдачи Милошевича - в тексте говорится лишь о сотрудничестве с Трибуналом, уважении прав этнических меньшинств и верховенстве закона. С другой - с Капитолийского холма раздавались энергичные призывы к администрации добиваться от Белграда именно экстрадиции Милошевича. Сенатор Митч Коннелл, в частности, заявил, что, по его мнению, "Югославия не располагает юридической инфраструктурой для проведения свободного и справедливого суда". В конце концов в понедельник администрация приняла решение в пользу Белграда, при этом особо подчеркнув, что ожидает от Югославии дальнейшего прогресса в деле привлечения к ответственности лиц, обвиняемых в военных преступлениях. Подробно об этих ожиданиях рассказал на своем брифинге представитель госдепартамента США Ричард Баучер. Ричард Баучер: Полное сотрудничество может включать в себя целый ряд шагов. Естественно, что они должны быть выработаны совместно с международным трибуналом. Что мы знаем на сегодняшний день, так это то, что они разработали проект закона о сотрудничестве с трибуналом. Некоторые подозреваемые в совершении военных преступлений уже выданы, вернее выдали себя с помощью югославских властей. Югославское правительство подготовило в Белграде представительство для делегации трибунала. Так что к ряду шагов они уже готовы, теперь осталось их сделать. Мы бы хотели, чтобы правительство Югославии пошло на полное сотрудничество во всех международных юридических аспектах, приняло бы соответствующий закон и выдало остальных подозреваемых. Владимир Абаринов: Баучер дал ясно понять, что от того, насколько эффективным будет сотрудничество Белграда с Гаагой, зависит, какие решения будут приняты на конференции стран-доноров, которая должда быть созвана в начале лета для определения размеров и стратегии международной помощи на восстановление Югославии. Ричард Баучер: Что касается этого конкретного решения, того что мы ввыделяем денежные средства, то очевидно: заставить Милошевича предстать перед международным судом за совершенные международные преступления - это основная задача международного сообщества и основа сотрудничества югославского правительства с трибуналом. И когда соберется конференция государств-доноров, мы ясно дадим понять, что мы ожидаем именно этого шага и других шагов в том же направлении. Но думаю, окончательное решение доноров будет основано не только на этом шаге Югославии, как нынешнее решение о выделении помощи основано не только на нем одном. Владимир Абаринов: Более того: представитель госдепартамента заявил, что, если сотрудничество прекратится или не будет удовлетворять мировое сообщество, Вашингтон вряд ли поддержит и саму идею проведения конференции доноров. Ричард Баучер: Мы бы не помогали ее организовывать, если бы не видели, что югославское правительство предпринимает шаги в правильном направлении. Мы будем настаивать на том, чтобы они и впредь придерживались взятых на себя обязательств. Должен особо отметить, они взяли на себя эти обязательства. Но они находятся у власти еще очень недолго. Югославское правительство - пять месяцев, сербское - три месяца. Мы уже увидели начало сотрудничества. Мы считаем, что на данный момент этого сотрудничества достаточно, чтобы дать лазейку в нашем законодательстве и выделить помощь. Но госсекретарь, принимая решение выделить средства, ясно заявил, что мы хотим видеть продолжение сотрудничества до того, как мы поддержим конференцию доноров. Ирина Лагунина: Сообщал из Вашингтона наш корреспондент Владимир Абаринов. Международная правозащитная организация "Human Rights Watch" сразу за решением конгресса о предоставлении помощи новому правительству Югославии выпустила заявление, в котором это решение оценивается как преждевременное. Мы говорим с директором отдела Восточной Европы и Центральной Азии "Human Rights Watch" Холли Картнер: Холли Картнер: Закон Соединенных Штатов, на котором основано решение о выделении помощи, требует от правительства в Белграде сотрудничать с Международным трибуналом в Гааге, включая выдачу обвиняемых, которые в настоящее время находятся на территории Сербии. Но если посмотреть на заявления и действия югославских властей в Белграде, на правительство Коштуницы, то серьезного сотрудничества с трибуналом на данный момент не видно. Арест Милошевича в прошлую субботу ничего не меняет, поскольку Милошевич был арестован исключительно по обвинению в коррупции. А это - внутреннее законодательство страны. Югославское правительство уже неоднократно заявляло, что не передаст Милошевича международному трибуналу. Так что мы считаем, что правительство Коштуницы не проявило пока достаточного стремления сотрудничать с трибуналом, чтобы на него мог распространяться закон Соединенных Штатов. Ирина Лагунина: Вы настаиваете, чтобы Милошевича передали в международный трибунал в Гаагу. Но что это даст международному сообществу? Ведь на данный момент Милошевичу предъявлены обвинения только в преступлениях против человечности в Косово. Обвинение, к примеру, не затрагивает Боснии и Хорватии. Холли Картнер: Да, обвинение касается только тех зверств, которые югославская, сербская армия совершила в Косово. Но, по-моему, вопрос не в том, что это дает международному сообществу. Важный фактор - торжество справедливости для жертв тех репрессий, которые были совершены под руководством Милошевича. Важно также, чтобы все правительства, включая правительство в Белграде, держали свои обязательства проводить политику в соответствии с резолюциями ООН. А резолюции ООН как раз и составляют основу, юридическую базу существования международного трибунала. И помимо всего прочего, это важно для самого народа Сербии. Важно, чтобы сами сербы поняли, какие преступления были совершены югославскими силами от их имени, что обвинения против Милошевича вынесены на рассмотрение независимого международного трибунала и что о том, виновен Милошевич или нет, принято справедливое, непредвзятое решение. Ирина Лагунина: Насколько я понимаю, вы вели собственное расследование зверств, которые режим Милошевича совершил в Хорватии, Боснии и Косово. Что выявило ваше расследование? Холли Картнер: Да, наши эксперты работали на Балканах задолго до того, как началась война - еще в 80-х годах. Есть вопиющие подтверждения тому, какие военные преступления, преступления против человечности и другого рода преступления были совершены югославскими силами в первую очередь в Хорватии. Югославская армия участвовала во взятии Вуковара. Троим бывшим высокопоставленным офицерам югославской армии, которые участвовали во взятии этого города, уже предъявлены обвинения международного трибунала. Один лишь пример: при взятии этого города сербские военные забрали из больницы и расстреляли около 200 хорватов. В Боснии не только собственно югославская армия вначале непосредственно участвовала в боевых действиях, но правительство Милошевича еще и вдобавок к этому субсидировало и всячески поддерживало силы боснийских сербов. На самом деле это делалось даже после подписания Дейтонских соглашений. Так что есть много документально подтвержденных преступлений, за которые можно привлечь к ответственности не одного представителя югославского правительства, включая самого Милошевича, как человека, который отдавал приказы. Ирина Лагунина: Но как же все-таки быть с тем, что правительство Коштуницы не хочет выдавать Милошевича международному трибуналу? Холли Картнер: Да, сейчас они говорят, что не хотят выдавать его в Гаагу. Хотя в самом югославском правительстве сейчас есть довольно серьезный раскол по этому вопросу. Коштуница очень явно показал, что не поддерживает международный трибунал. Он заявил, что трибунал антисербский и так далее. Но все эти обвинения легко разбиваются фактами. Но в Министерстве юстиции, в правительстве страны есть люди, намного более позитивно относящиеся к международному трибуналу, включая премьер-министра страны. Они говорят, что Милошевич может предстать перед трибуналом в Гааге и что трибунал, наоборот, может выполнить очень позитивную роль в демократическом развитии Сербии. Ирина Лагунина: Говорила Холли Картнер, представитель международной правозащитной организации "Human Rights Watch". Почему давление на югославское руководство идет от правозащитников, а не от политиков? Почему политики вопрос о выдаче Милошевича международному трибуналу согласны решать, скажем, "в рабочем порядке"? Почему даже Соединенные Штаты и Великобритания готовы ждать? В нашей программе Лорд Дейвид Оуэн, один из тех международных представителей, которые в числе первых пытались в начале 90-х разрешить югославский кризис. Лорд Дейвид Оуэн: Думаю, основное, что надо учитывать сейчас: демократия в Сербии и в Югославии существует чуть более шести месяцев. И это все еще очень хрупкий цветок. В этих обстоятельствах надо уважать решение президента Коштуницы. Еще во время своей предвыборной кампании он сказал, что было бы неразумно брать на себя обязательства выдать потенциальных виновных в военных преступлениях трибуналу в Гааге. Он обещал, что этого не произойдет. Почему он это сделал? Думаю, он понимал, что если он хочет привлечь за собой ключевые фигуры в армии и полиции и даже некоторых политиков, ему надо дать определенные гарантии: они соглашаются с демократическим выбором народа, и взамен на согласие они не предстанут перед судом в Гааге. Мы все замечаем только Милошевича. Но основной повод для беспокойства - это те старшие офицерские чины, генералы и полковники югославской армии, которые знают, что международный трибунал выписал ордер на их арест, или которые подозревают, что международный трибунал вот-вот это сделает - в любую минуту. Ирина Лагунина: Президент Милошевич написал очень откровенное письмо судье, в котором впервые признался, что никогда не крал никаких денег из казны, что все эти недостающие деньги шли на поддержку и вооружение сербских армий в Боснии и в Краине. Вы стояли во главе урегулирования этих конфликтов. В какой степени Милошевич ответственен за них? Лорд Дейвид Оуэн: Ни для кого не открытие, что он использовал деньги из бюджета Сербии на финансирование войны в Хорватии и в Боснии. Мы знали, что большое количество генералов, включая генерала Младича, все еще были на зарплате и на довольствии Югославской армии. Так что, вне всякого сомнения, он это делал. И если бы не санкции, он делал бы это бесконечно долго. Но для югославского правительства это сейчас не главное. Главное - оказались ли правительственные деньги в руках непосредственных и ближайших родственников Милошевича. Я лично не знаю, но именно этот вопрос и будет изучать суд. Ирина Лагунина: Лорд Оуэн, вы много раз встречались с президентом Милошевичем. Какое впечатление об этом человеке у вас сложилось? Лорд Дейвид Оуэн: Мне всегда казалось, что самая яркая черта характера Милошевича - это его стремление к власти. А получив власть, он во что бы то ни стало хотел ее сохранить. Он поднялся на вершину власти на проблеме Косово, и эта проблема стала для него наиболее чувствительной, в ней он был уязвим. Эту проблему с ним было сложнее всего обсуждать. Вести переговоры по Хорватии и Боснии было намного легче. Что же касается техники, которую он применял, чтобы удержаться у власти, но нет сомнений: он сделал серьезные капиталовложения в полицию и создал институт цензуры и влияния на прессу. Но конечно же, он сделал это по-умному. Он сохранил некоторую свободу прессе и она его не очень беспокоила. Но на самом деле он никогда не думал об общественном мнении и об отношении к нему в Белграде. Его волновали настроения в сельских районах Югославии. Ирина Лагунина: И при этом Милошевича абсолютно не интересовало мнение международного сообщества. Интересно, что и нынешний президент Коштуница в данный момент больше заботится о том, что подумает о нем народ внутри страны, хотя ему так нужны деньги и поддержка международного сообщества. Лорд Дейвид Оуэн: Я бы не сравнивал Коштуницу с людьми типа Милошевича или бывшего президента Чосича, которого на самом деле назначил Милошевич. Президенту Коштунице удалось создать очень эффективную коалицию оппозиционный партий. Он первый оппозиционный лидер, которому удалось это сделать. Он победил на выборах. И он прав, уделяя столько внимания и усилий общественному мнению внутри Сербии и попыткам убедить Черногорию не отделяться от федерации. Потому что он знает, насколько сейчас все хрупко, насколько некрепко. Я лично знаю этого человека. Он был националистом, он был противником плана "Венса-Оуэна", плана, который, по-моему, был самым лучшим планом для будущего балканского региона, но, несмотря на это, этот человек - истинный демократ, он никогда не был коммунистом, и кажется, он понимает свой народ так, как никакой другой оппозиционный лидер даже близко не смог понять. И то, что он уделяет большую часть своего времени попыткам сформировать общественное мнение в стране - это его достоинства. Не надо его за это казнить. Только умалишенный на его месте тратил бы время на то, чтобы завоевать популярность в Вашингтоне, в Лондоне, Париже или Берлине. Его основная задача - подвигнуть свой народ на демократические преобразования. А это означает, помимо прочего, что ему приходится постоянно держать в поле зрения вооруженные силы. Эти люди пока еще отнюдь не свято преданы демократическому будущему своей страны. И ему надо сделать так, чтобы они ни в коем случае не выступили против демократического правительства. Ему приходится вести за собой полицейские силы. А их лояльность правительству постоянно под сомнением, если учесть вклад, который в прошлом сделал в эти структуры президент Милошевич. Так что я говорю западным лидерам, когда мы обсуждаем эту проблему: верьте Коштунице, не отвергайте легкомысленно его советы. Он на голову лучше всех остальных оппозиционных лидеров, он намного более успешен как политический лидер, он лучше ведет за собой сербский народ, чем любой другой лидер страны. А некоторые из них сейчас как раз больше заботятся о мнении международного сообщества, чем о мнении своего собственного народа. Мне кажется, что хрупкое состояние Сербии сейчас не до конца учитывается в мире. И поэтому, думаю, решение Вашингтона не только выделить деньги, но и не очень давить на Коштуницу в вопросах сотрудничества с Гаагским трибуналом - очень разумное. Самое главное, что от Милошевича потребовали понести наказание в рамках законного судебного процесса в Белграде перед лицом собственного народа. Это - самая основная задача. Гаага - о ней можно говорить позже. Ирина Лагунина: Мы беседовали с бывшим международным представителем по урегулированию конфликта в бывшей Югославии лордом Дейвидом Оуэном. Почему конгресс, многие представители которого не стремятся к политической мягкости по отношению к странам, где происходили или происходят нарушения прав человека, все-таки принял решение выделить деньги Югославии, даже несмотря на то, что президент Коштуница говорит, он не выдаст Милошевича международному трибуналу в Гааге? Это - перемена в политике США по отношению к Югославии? Говорит директор программы балканских исследований американского Института мира Дэниел Сервер: Дэниел Сервер: Думаю, американские власти просто не могли не выдать Югославии помощь на следующий день после того, как Милошевич был арестован. Это было бы неправильным сигналом правительству Югославии. Здесь, конечно, есть определенный вызов для американской администрации, поскольку она хотела бы видеть Милошевича в Гааге. Но я не исключаю, что с течением времени и для сербов тоже станет очевидным, что он должен находиться в Гааге. Судить его в Белграде очень сложно, там есть масса людей, готовых устроить любые беспорядки, если такой суд состоится. Так что может оказаться, что судить его в Гааге удобнее. Но если югославское руководство все-таки не придет к такому заключению, то, думаю, оно может ожидать, что Соединенные Штаты в будущем не будут столь готовы на поддержку и помощь. Например, мы довольно долго задерживали выдачу средств Всемирного Банка Хорватии из-за того, что Хорватия не выдавала трибуналу некоторых военных преступников. Здесь есть люди, которые очень решительно относятся к этому вопросу. Ирина Лагунина: Есть ли у Соединенных Штатов сейчас рычаги, с помощью которых они могли бы заставить президента Коштуницу выполнять взятые на себя в рамках международного права обязательства. И вообще разумно ли сейчас оказывать давление на Коштуницу? Лорд Оуэн, например, говорит, что неразумно. Дэниел Сервер: Я бы не хотел говорить на уровне "заставить", лучше думать о том, как работать вместе, чтобы достичь общих целей. Президент Коштуница ясно дал понять, что не хочет, чтобы правительство отправляло Милошевича в Гаагу. Он также говорил еще раньше, что это - проблема не югославского правительства, а югославского суда. И с ним можно в этом согласиться. Сейчас, когда Милошевич арестован, представитель международного трибунала отправится в югославский суд и заявит, что Югославия приняла на себя обязательства, по которым она должна отправить Милошевича в Гаагу. И в конце концов, по-моему, именно югославский суд должен решать, справедливо ли это требование или нет. К тому же перед судом будут лежать документы, которые Милошевич сам же и подписал и которые обязывают страну выдавать тех, кому трибунал предъявил обвинения. Так что проблема не решена, вопрос по-прежнему открыт, его еще будут какое-то время обсуждать. Но помимо всего прочего, мне не кажется, что взгляды самого Коштуницы сербы сейчас в большинстве своем разделяют. Когда-то его поддерживали в неприятии трибунала, но с тех пор общественное мнение в Сербии изменилось. И сейчас, как показывают опросы общественного мнения, большинство готовы видеть Милошевича в Гааге. Конечно, такие проблемы опросами общественного мнения не решаются, но это важный сдвиг в политических настроениях, и этот движение, по-моему, будет продолжаться по мере того, как вскроются новые факты о деятельности и намерениях Милошевича. Ирина Лагунина: Вы говорили о том, что не хотите думать в терминах, как "заставить" президента Коштуницу выполнить требования международного трибунала, но есть ли какие-то способы "вдохновить" президента Коштуницу на этот шаг? Дэниел Сервер: Думаю, американские налогоплательщики не обрадуются, что их деньги идут в страны, которые не выполняют своих обязательств перед международным трибуналом. 50 миллионов долларов - это очень немного, это незначительная сумма. Югославии сейчас нужно намного больше. Вот то, что должен предоставить Всемирный банк и что частично также идет из карманов американских налогоплательщиков, - это намного важнее. Но мне кажется, что и в самой Югославии понимают: если они хотят быть часть международного сообщества, членом ООН, а Югославия - член ООН, надо поступать в соответствии с обязательствами, принятыми в ООН. А выдача обвиняемых в Гаагу - это часть обязательств в рамках ООН. Но опять-таки, не думаю, что это политический вопрос, это - часть юридического вопроса, который должен быть решен в югославском суде. Ирина Лагунина: Мы беседовали с Дэниелом Сервером, директором балканских исследований в американском Институте мира. Пока югославский суд еще не приступил к слушаниям по делу Милошевича. О нем высказываются политики, в том числе президент страны Воислав Коштуница: Воислав Коштуница: Вина Слободана Милошевича огромна, и прежде всего - перед своим собственным народом. Но у него есть сообщники в этой огромной доли ответственности за страдания народа Сербии и народов в некоторых других бывших частях Югославии. Эти сообщники - в числе руководства других бывших югославских республиках и в международном сообществе. Ирина Лагунина: Президент Югославии Воислав Коштуница. Появления Милошевича в гаагском трибунале согласны ждать. В том числе, как утверждали гости этой программы, потому, что коалиция в Югославии хрупка, а позиции Коштуницы шатки, под угрозой со стороны спецслужб и военных. Но вот это заявление Коштуницы на пресс-конференции - это тактика формирования общественного мнения страны или это будущая политика? Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
