Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
 [16-11-01]
Суд над Салманом РадуевымАндрей Шарый: Главным событием этого дня для России стал начавшийся в четверг в Махачкале суд над чеченским полевым командиром Салманом Радуевым. На скамье подсудимых еще три человека, в том числе бывший вице-премьер Ичкерии Турпал-Али Адгериев. Процесс против одного из самых знаменитых чеченских полевых командиров ведет Генеральный прокурор России Владимир Устинов. Юрий Багров: Верховный суд Дагестана приступил к рассмотрению уголовного дела Салмана Радуева и трех его сообщников. Согласно протоколу заседания, судье были представлены Салман Радуев, Турпал-Али Атгериев, Асламбек Алхазуров и Хусейн Гайсумов. После официальной части секретарь суда стал зачитывать обвинительное заключение. Основное обвинение Салману Радуеву предъявлено в связи с его походом на дагестанский город Кизляр. Как следует из материалов уголовного дела, рейд был организован и проведен как акция устрашения по личному приказу Джохара Дудаева. Кроме того, Радуев обвиняется в похищении сотрудников пензенского ОМОНа в декабре 96-го года и организации взрыва на железнодорожном вокзале в Пятигорске. Координирует работу обвинения прибывший накануне в Дагестан Генеральный прокурор Владимир Устинов. Какую меру пресечение намерено добиваться обвинение для людей, оказавшихся на скамье подсудимых? Этот вопрос я задал начальнику управления информацией и общественных связей Генпрокуратуры Леониду Трошину. Ледонид Трошин: Предварительное следствие собрало какие-то доказательства. Оно свое мнение изложило в обвинительном заключении. Направили дело в суд. Сейчас суд вновь исследует эти доказательства и после этого он, можно говорить о том, что могут получить подсудимые. Только после исследования материалов уголовного дела, экспертиз, исследование доказательств. И я думаю, что весь объем обвинений, которые предъявили подсудимым, мы можем отстаивать в суде. Они попали в обстановку, которую не ожидали для себя и не прогнозировали никогда, видимо. Я не сомневаюсь, что такие процессы будут все чаще и чаще, все шире. Юрий Багров: Говорил начальник управления информацией и общественных связей Генеральной прокуратуры Леонид Трошин. С адвокатами подсудимых мне поговорить не удалось. Само здание Верховного суда тщательно охраняется, фактически за каждым из участников процесса закреплена охрана. Ни к прокурорским работникам, ни к сотрудникам суда, ни к адвокатам милиция журналистов не подпускает. От изобилия милицейских фуражек и камуфляжей создается впечатление, что если не весь штат МВД Дагестана, то по крайней мере большая его часть сконцентрирована на небольшом пятачке у здания суда. В перерыве заседания я поговорил с общественным защитником Салмана Радуева Лом-Али Яхияевым. По его мнению, большая часть обвинений надумана. Что касается рейда на Кизляр, то, по словам общественного защитника, Радуев лишь выполнял приказ, данный ему президентом Чечни. Лом-Али Яхияев: Первоначально, когда я общался со следователями, мы 25 минимум ожидали, а сейчас, я думаю, очень серьезно, сейчас я думаю, где-то от 10-ти до 15-ти, по моим прогнозам. Я вижу уже по делу, я не вижу такой вины Салмана, я не вижу терроризма. Юрий Багров: По прогнозам наблюдателей, суд продлится не менее двух месяцев. Предстоит опросить сотни пострадавших, десятки свидетелей. Андрей Шарый: Вечером 9 января 1996 года корреспондент информационного агентства Postfactum Алек Ахундов, преодолев милицейское оцепление, прошел в захваченную отрядом Салмана Радуева кизлярскую горбольницу. Журналист присоединился к заложникам и вместе с ними проехал из Кизляра в село Первомайское вблизи чечено-дагестанской границы, где колонну блокировали федеральные силы. Выйти из Первомайского ему удалось лишь 13 января незадолго до штурма села российским спецназом. Алек Ахундов: Салман Радуев расположился в кабинете старшей медсестры одного из отделений на третьем этаже. Меня принял неохотно, на вопросы отвечал без энтузиазма. Из сказанного самое ценное - вечером 9 января начались переговоры с дагестанскими властями о предоставлении отряду Радуева автобусов и коридора. Заложники мужчины должны были ехать с радуевцами до Новогрозного. Телефоны в больнице все это время работали, можно было беспрепятственно звонить в Москву. У раскрытых окон стояли заложники. <Мы специально их там поставили, чтобы было видно снаружи>, - сказал мне один из вооруженных чеченцев. В ту ночь все почему-то были уверены, что штурма больницы спецназом, как в Буденовске, не будет. Утром около 7 пришли автобусы, и я узнал, что стал заложником. Чеченцы не отпустили меня. Аргумент <я сам к вам пришел, как же кавказское гостеприимство> парировал человек с автоматом: <Ты был бы гостем в Чечне, а здесь в Дагестане мы сами гости, следовательно, законы чеченского гостеприимства здесь не действуют. Поедешь с нами>. Автобусы были уже в сотне метров от чеченской границы, когда вертолет, сопровождавший колонну, открыл огонь. Ракета попала прямо перед дагестанскими милицейскими <жигулями> сопровождения. Машина в воздухе повернулась на 360 градусов. Все бросились из автобусов врассыпную, укрылись в придорожных канавах по обе стороны дороги. Вертолет покружил в воздухе над нами и улетел. Приграничный милицейский блокпост в 100 метрах от дороги безмолвствовал. Позже радуевцы разоружили 20 новосибирских омоновцев, дежуривших там. Они тоже стали заложниками. Жители Первомайского покинули село, захватив самое необходимое. Заложники-мужчины в ночь с 10 на 11 января расположились на ночлег в пустом доме в центре населенного пункта. Спали вповалку в одной из комнат, посреди ночи нас разбудила автоматная очередь. Стреляли в доме. Потом появился вооруженный человек, он поднял меня и еще одного заложника и приказал идти в сторону кухни. Дверь была распахнута, на полу в кухне лежали тела двух радуевцев. Вооруженный человек, он оказался заложником, захватившим оружие и расстрелявшим двух чеченцев, подтолкнул меня дулом автомата в сторону кухни и сказал, чтобы я вошел и снял с одного из тел подсумок с патронами. Что-то остановило меня, и тогда в кухню вошел второй заложник. Короткая очередь, человек, который секунду назад стоял рядом, упал сверху на чеченские тела. В глубине кухни за холодильником укрылся чеченец. Я молча повернулся и вернулся обратно в комнату. Лег на пол. С улицы доносились голоса чеченцев обступивших дом со всех сторон. В этот момент я думал, что, если они выстрелят в окно из гранатомета, в доме не останется ничего живого. Заложник с автоматом отстреливался, пока у него не закончились патроны. Потом, я этого не видел, только слышал, чеченцы ворвались в дом, короткий возглас, очередь, падает тело. Напоследок уже мертвому взбунтовавшемуся заложнику раскроили череп лопатой, он так и остался лежать во дворе дома под крыльцом. Трое суток в Первомайском пролетели как один день. В ночь накануне моего освобождения чеченец с автоматом, внимательно рассмотрев паспорт и редакционное удостоверение, сказал: <Все ясно, ты агент ФСК. Пойдем, будем тебя расстреливать>. Порвал паспорт, потом завел меня в штаб, расположенный в одном из домов оставленных жителями. За столом сидел Хункарпаша Исрапилов, тогда один из радуевских полевых командиров, мой знакомый еще по довоенному Грозному. <Что ты здесь делаешь? - удивился он. Потом, обращаясь к моему палачу, - Отпустите его, я его знаю>. На первом российском блокпосту я лицом к лицу столкнулся с тогдашним министром внутренних дел Дагестана генералом Абдуразаковым. Проверив документы, он недоверчиво посмотрел на меня и сказал: <Возвращайся назад, я не могу тебя пропустить>. Потом два омоновца затолкали меня в <Ниву>, курсировавшую между блокпостом и Первомайским. В этой машине радуевцы ездили на переговоры с представителями властей. Водитель, как выяснилось, это был один из заместителей министра внутренних дел Дагестана, успокоил меня. Он пообещал, что провезет меня на обратном пути из Первомайского мимо Абдуразакова, мне нужно только лечь на заднем сиденье. Этот человек сдержал свое слово. Он высадил меня на дороге в трех километрах от трассы Кизляр - Моздок. О жертвах в ходе штурма Первомайского говорили мало. Радуев потерял несколько десятков человек, погибли десятки заложников. Уже в Москве мой знакомый из антитеррористического цента ФСК рассказал, что колонну должны были разбомбить еще по пути из Кизляра в Первомайское, но президент Ельцин не решился отдать такой приказ. Через несколько дней после штурма на пресс-конференции в Москве журналистам продемонстрировали кадры, снятые в Первомайском. Подробно показывали тела убитых радуевцев, чеченцев и нескольких арабов. Их лица были мне знакомы. Андрей Шарый: Судебный процесс над Салманом Радуевым не в состоянии повлиять на ход антитеррористической операции в Чечне. Подсудимый Радуев не входил в число влиятельных командиров, как это представляют российские власти. Олег Кусов: Повышенные меры безопасности, предпринимаемые в Махачкале на время судебного процесса, могут оказаться излишними. Представители чеченского сопротивления, насколько это известно, не намерены штурмовать зал судебного заседания, следственный изолятор или устраивать в знак протеста террористические акты. Лидеры чеченского сопротивления в своем большинстве равнодушны к судебному процессу. Похожее отношение к нему наблюдается со стороны основной массы чеченцев. Для них Салман Радуев остается именно тем, кем он есть на самом деле - неудачливый человек, пытавшийся сделать карьеру у себя на родине в военное лихолетье. Люди, знавшие Салмана Радуева, отмечают, что, потеряв в молодые годы здоровье, он пытался компенсировать свою ущербность славой, как оказалось, дурной. Они пришла к нему сразу после похода на Кизляр. Радуев стал знаменитым не потому, что перенес первую чеченскую военную кампанию на территорию соседнего Дагестана, Радуев, на свое несчастье, оказался востребован российской пропагандой. Образ циничного и фанатичного злодея с легкой руки пропагандистов и журналистов был навязан обществу в качестве символа чеченского сопротивления. На самом деле, Салман Радуев никогда не входил в число наиболее влиятельных лидеров чеченского сопротивления, он был одним из многих командиров среднего звена. Его отряд, который позже был назван "армией имени генерала Дудаева", не мог похвастаться значительными военными успехами в ходе боев на территории Чеченской республики. В начале второй военной кампании в Чечне Салман Радуев перестал заявлять о себе громко. Создавалось впечатление, что Радуев больше не хотел воевать, на что, очевидно, были причины, связанные с состоянием его здоровья. Он был арестован ночью, в постели. Этот банальный арест был назван сложнейшую боевой операцией по нейтрализации якобы особо опасного террориста. В Москве Радуева часто показывали по телевизору. В "Лефортово" он выглядел потерянно и обречено. Поскольку его задержание произошло накануне президентских выборов, своеобразную точку в деле устранения Радуеа с политической арены Ичкерии поставил лично Владимир Путин, назвав Салмана "животным". Безусловно, Радуев должен нести ответственность за гибель людей в Кизляре и Первомайском, наверняка следователи установили еще и другие преступления, связанные с его именем. Однако он не может претендовать на роль знаковой фигуры в Чечне, каковым его пытаются сделать российские идеологи войны. Участие в судебном процессе Генерального прокурора Устинова, по всей видимости, должно обеспечить повышенное внимание общества к суду над Радуевым. Пока лишь этот судебный процесс остается одной из заметных и успешных акций российской стороны в Чечне. Если бы Салмана Радуева не существовало в природе, российской стороне его надо было бы выдумать. Другими победами в Чечне Москва похвастаться не может. Другие материалы за ближайшие дни:
См. также:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
