 |
|
[21-02-00]
Liberty Live -
Очередное интервью Аслана Масхадова Радио Свобода
С президентом Чеченской республики беседовал по
телефону Дмитрий Волчек.
Дмитрий Волчек:
Господин Масхадов, вчера Беслан Гантамиров заявил о том, что Андрей Бабицкий по его сведениям находится в селении Дубай-Юрт, и будто бы милиционеры Гантамирова в ближайшие дни его освободят. Как бы вы могли прокомментировать это заявление?
Аслан Масхадов:
Тяжело дать объективную оценку, где и как он может быть, кто его может обменять, и кто его может забрать оттуда. У меня нет такой информации, что он там находится.
Дмитрий Волчек:
Господин Масхадов, по некоторым сообщениям чеченские подразделения оставили село
Дубай-Юрт. Что бы вы могли сказать по этому поводу, действительно ли оно оставлено, или оно по-прежнему контролируется чеченской стороной?
Аслан Масхадов:
После выхода наших подразделений из города Грозного идет передислокация наших подразделений и подготовка к позиционной обороне в горах. Поэтому:Дубай-Юрт: если кто-то находится в Дачу-Борзое и контролирует Аргунское ущелье, с какой стороны контролирует:Своя тактика. Это ущелье мы держим под контролем и сколько там российские войска пройдут - если даже попытаются, то будут большие, тяжелые потери. Идет передислокация наших подразделений.
Дмитрий Волчек:
Российские СМИ сообщают о гибели известного полевого командира Салмана Радуева, верно ли это?
Аслан Масхадов:
Если честно вам сказать, то я не скажу, где он вообще находится, и где он был с начала войны. Я его даже в глаза не видел. Поэтому я ничего об этом сказать не могу. Салман Радуев не воюет в этой войне.
Дмитрий Волчек:
Что касается Шамиля Басаева - в воскресенье российское телевидение сообщило, что, по некоторым данным, он находится за границей, например, в Турции. На самом деле так ли это?
Аслан Масхадов:
Я не хотел бы говорить о том, где сегодня может находиться Шамиль Басаев. Он ранен, информацию об
этом я подтвердил, больше я ничего не хочу говорить об этом.
Дмитрий Волчек:
Чтобы вы могли сказать об обстановке в Веденском ущелье. Вы говорите, что проходит передислокация - это фактически означает, что чеченские формирования все-таки вынуждены отступать?
Аслан Масхадов:
Пока наши контролируют Элистанжи, Агишты, Махкеты и Дачу-Борзой, то есть вот эти ущелья: Шатойский, Итумкалинский и Шаройский районы.
Дмитрий Волчек:
Что вы можете сказать о числе погибших за последние дни - как ваших ополченцев, так и с российской стороны?
Аслан Масхадов:
В последнее время, после обороны Грозного, как таковые контактные боевые действия пока не идут, в основном, ракетно-бомбовые удары по Шатойскому и Аргунскому ущельям. Больших потерь нет. Если говорить об общих потерях с нашей стороны, то на сегодняшний день всего, по нашим подсчетам, погибших, тех, кто держит оружие в руках где-то 1225 человек и более 15 тысяч местного населения.
Дмитрий Волчек:
Господин Масхадов, российские СМИ в последние дни постоянно цитируют ваше обращение к чеченцам, в котором, в частности, говорится, что "чеченцы должны убивать любого русского, который встретится им на пути". Действительно ли было такое обращение, или это фальшивка?
Аслан Масхадов:
Если кто помнит, то в прошлую войну я наоборот спасал российских солдат и офицеров и отдавал их матерям. Я не убийца, не надо меня сравнивать с Шамановым, Корнуковым, Грачевым, Сергеевым. Это они - палачи. Я не палач - я президент своего народа, и гарант безопасности моего народа. Когда Сергеевы, Корнуковы и Шамановы с особой ненавистью уничтожают мой народ, то я защищаю свой народ и ищу любой момент, чтобы остановить эту войну, и, к большому сожалению, при той позиции, которую заняла общественность России и мира, и вообще практически все авторитетных международных организаций войну остановить невозможно иным способом, кроме как ответными действиями нашей стороны, к моему большому сожалению.
Дмитрий Волчек:
То есть, такое обращение было?
Аслан Масхадов:
Остановить вот эту громадную российскую армию с гранатометом в руках, конечно, очень тяжело. Мы не ставим перед собой такую задачу, мы ставим задачу сдерживать, наносить удары, наносить урон в живой силе и технике: месяц, два, год и так далее. Когда эта громадная российская армия занимает территорию, тогда начинается настоящая война, настоящая война - это удары по блок-постам и комендатурам, когда каждый куст стреляет и когда вдруг: Тогда появляются политики и говорят, что надо спасти армию от позора, что в этой войне этой армии не победить: ни американской, ни российской и так далее. Каждая минута пребывания этой армии на территории Чечни - это позор. Вот, исход будет такой.
Дмитрий Волчек:
Не думаете ли вы, что ситуация может измениться после президентских выборов в России, что после избрания Владимира Путина президентом позиция Кремля в отношении Чечни может смягчиться?
Аслан Масхадов:
Да, мы ожидаем и такого. Если бы, например, Путин был бы более дальновидным, то он бы не ждал этого дня, а наоборот обрадовал бы россиян, что решил чеченскую проблему, надо не убивать чеченцев, или "мочить" их, как он говорит, а решить эту проблему, и в пользу России тоже, решить ее. Я считаю, что Путина, так же как и Ельцина в свое время, Грачевы сегодня Сергеевы и Шамановы обманывают. Опять-таки докладывают: "Штурмом взяли высоту, водрузили знамя, один федерал погиб": Это - обмен. Эти Герои России ничего умного не подскажут, потому что, в конечном итоге, стрелочником будет Путин, в крайнем случае, перед российскими матерями. Самое умное, что можно было бы сделать сегодня - прийти к какому-то варианту - это вариант Явлинского: безопасность России и право на жизнь народа Чечни. Я вот думаю, что последняя сдержанная позиция со стороны западных держав - это тоже обман руководства России. Путин ослеп в своей ненависти к чеченцам - "добить чеченцев": посмотрите, что получилось с трубопроводом, с северным вариантом - отдали, то есть поставили на нем крест, а этот трубопровод можно было бы защищать вместе. По-моему, в вопросах общей безопасности России тоже делаются уступки. Главное - добить чеченцев, потом будет Россия харкать кровью. Эти расходы, которые Россия делает на эту войну, и те расходы, которые делала, чтобы ее начать - этим можно было бы давно решить чеченскую проблему. Для нас что остается - воевать, так воевать. Год, два, три: Диалог, так диалог. Чеченцам война не нужна.
Дмитрий Волчек:
Господин Масхадов, как вы полагаете, после этих двух кровопролитных войн может ли Чечня
когда-нибудь существовать в составе России?
Аслан Масхадов:
Россию пугает территориальная целостность - говорят: "Уйдет Чечня - это развал России". Но никто не думает о безопасности России, и никто не думает о ее геополитических интересах на Кавказе, о том, как сохранить целостность России - об этом никто не думает. Понимаете, я считаю, что если бы нашелся в России хотя бы один трезвый политик, то чеченскую проблему можно было бы решить даже в интересах России и Чечни. Не может быть, чтобы не было такого варианта. Чеченцы требуют только одного - права на жизнь и больше ничего. За эти 5 лет по-моему уже пять или четыре уголовных дел на меня заводили, на меня это абсолютно никакого впечатления не производит. Я считаю, что не надо оскорблять президента Чечни, делая из него бунтаря. Я - президент чеченского народа, гарант безопасности моего народа. Мой народ желает - я его защищаю. Я думаю, что в России все перепутали, начали с того, что Чечня напала на Россию - какая честь! Затем начали военную операцию с международным терроризмом, сделали из нас головорезов. А теперь - мятеж. Это примерно как с Бабицким. Все, что там, что они говорят: Насчет Бабицкого я хотел сказать, что я искренне желаю, чтобы он вернулся домой. По-моему, к большому сожалению, я не могу об этом говорить, но там что-то невероятно страшное. Если кто здесь был, то, по-моему, здесь такой бардак - ФСБ, МВД, военные, друг другу не подчиняются, с одной стороны - коммунисты, с другой стороны - демократы, разные лагеря, там разобраться очень тяжело. Поэтому, с Бабицким - по-моему, беда. Его нужно спасти. Вчера мне понравились рассуждения Миронова. Слава Богу, что ему хватило этой принципиальности. Я полагаю, что там беда, или боятся показать, что довели его до такого состояния или худшее. Но я желаю лучшего. И насчет Чернокозово - я хотел бы про этот концлагерь сказать - там действительно происходит что-то невероятное. Для нас чеченцев - это еще одно напоминание каждому чеченцу от 12 до 60 лет о том, что нас ждет, если мы расслабимся и прекратим борьбу.
|
|
