 |
|
[03-02-00]
Liberty Live -
В какой мере российское общество готово воспринять законы войны?
Савик Шустер беседует с западными журналистами, работающими в России: корреспонденткой газеты "Фигаро" в Москве Лер Монвиль, Джюльетто Кьеза, обозревателем итальянской газеты "Стампа", и Оуэном Мэттьюсом, корреспондентом еженедельника "Ньюсуик" в Москве.
Ведущий программы "Лицом к событию" Андрей Шарый:
Савик, адвокат Андрея Бабицкого Генри Резник сказал одну очень знаковую фразу: "Обществу навязывают законы войны". Как вы считаете, в какой мере российское общество готово и способно воспринять вот эту идею "законов войны", которые распространяются и на журналистов?
Савик Шустер:
Судя по опросам общественного мнения, если они правдивы, то российское общество воспринимает все, что говорит Владимир Путин. Но эти опросы очень похожи на вот те письма, которые мы сегодня слышали от Бабицкого и полевых командиров - мы не знаем, насколько они правдоподобны. Сейчас мы проведем как бы "круглый стол" с западными коллегами. Они все в прямом эфире: по телефону - Лер Монвиль, корреспондент газеты "Фигаро" в Москве, со мной в студии Джюльетто Кьеза, обозреватель итальянской газеты "Стампа" и Оуэн Мэттьюс, корреспондент еженедельника "Ньюсуик" в Москве. Вот вопрос: ваше отношение к тому, что сегодня произошло?
Лер Монвиль:
У меня впечатление, что вся эта история похожа на очень большой скандал и большую тайну. Большой скандал, потому что, как говорил адвокат, как можно приравнять журналиста к боевикам?! Как можно приравнять его к военнопленному?! Он не был осужден, а его вдруг упрекают в том, что он как будто сотрудничает с боевиками, но нет никаких доказательств, ничего, что может дать основания. Это, конечно, страшный момент, плюс есть странная и скандальная тайна - почему человеку не предоставлен адвокат? Почему, если он подписал согласие, ему не дают связываться с Москвой? Плюс, есть большое противоречие: Сергей Ястржембский два дня назад несколько раз повторял, что он отвечает за безопасность журналистов, хочет вводить какие-то правила игры, пока никто не знает какие, если он отвечает за их безопасность, то как они могут согласиться менять журналиста на российских военных? Это, мне кажется, совершенно странно и довольно дико. Это очень похоже на то, что власть ведет себя как кто-то, кто отказывается от всякой ответственности.
Джюльетто Кьеза:
У меня печальное впечатление, мне кажется, что появляются сомнения в том, что в реальности произошло с Бабицким. Сам факт, что они придумали эту историю, дает повод думать, что они все это время вели себя с ним не как надо. Я надеюсь, что мои предположения ошибочны.
Савик Шустер:
Вы говорите о жизни Бабицкого?
Джюльетто Кьеза:
Да, я серьезно беспокоюсь за его жизнь, не потому что он в руках у чеченцев -опасность была и раньше, но дело в том, что у меня есть впечатление, что эта ситуация, возможно, она и не спланирована, но каждую минуту она все больше становится провокацией против общественного мнения России. После того, что они совершили, они пытаются оправдаться и идут, в прямом смысле, против чувств российских людей. Это показатель того, до какой степени они извращены. Поэтому, это больше, чем скандал, это, к сожалению, может повлиять на судьбу России надолго. Это не единственный случай, но большая трагедия, которая происходит не только вокруг нашего коллеги, но и вокруг судьбы демократии в России.
Оуэн Меттьюс:
Да, я согласен с нашими собеседниками. Все это меня крайне настораживает. Это похоже на советское кагэбешное мокрое дело. Кстати, не очень грамотное. То, что здесь происходит с Бабицким, говорит не только о свободе слова в Чечне. Мне лично и моим редакторам это интересно как показатель того, что будет в России и в каком направлении мы идем. Такие липовые кагэбешные методы, это липовое вранье в отношении Бабицкого, приводят меня к выводу, что власть Путина идет в атаку на свободу слова. Вспомним, что вся демократическая власть в России построена на гласности, а сейчас идет откровенная атака на нее, и это может быть смертельно для российской демократии. Это не просто Бабицкий, это гораздо глубже и серьезнее.
Савик Шустер:
Джюльетто, вы работали при Советской власти, хорошо знаете Россию: я не припоминаю такого прецедента. Даже во времена войны в Афганистане: если у командира Ахмад-Шаха Масуда работали французские медсестры, то в советской прессе писали, что они - его любовницы, но не осмеливались говорить, что журналисты, попадавшие в Афганистан с той стороны, со стороны моджахедов, воюют на их стороне. Этого не делала даже советская власть. Вот сейчас власть, получается, готова на все?
Джюльетто Кьеза:
Действительно, я не помню прецедентов такого рода даже в советское время. Объяснение может быть очень простое: люди, которые руководят секретной службой и не только они - отходы старого общества, ничего больше не умеющие. У них есть та же самая жестокость, но ни профессионализма, ни даже малейших идеалов у них нет. Можно сказать, что у руководителей тогдашнего КГБ были какие-то идеалы - они верили. Эти люди не верят ни во что и никому. Они действуют по законам насилия и собственного интереса. Из-за этого появляется очевидный непрофессионализм. Тогда очевидную глупость было очень сложно найти, а сейчас она появляется в открытом виде, но не менее жестоко, чем раньше, а может быть и более.
Савик Шустер:
Лер Монвиль, западных журналистов вообще не хотят видеть в зоне конфликта. Их не аккредитуют в Моздоке, не позволяют им общаться с федеральными войсками, и поэтому они очень часто вынуждены идти через чеченские контакты. После дела Бабицкого для западного корреспондента вообще становится практически невозможным освещать эту войну, потому что каждый западный журналист может быть обвинен в "пособничестве террористам"?
Лер Монвиль:
Совершенно верно. Действительно, каждый человек мог бы оказаться в этой ситуации. Бабицкий, наверное, мешал больше, чем все другие, потому что он -человек, который и в первой чеченской войне, и в этой всегда был на первой линии и рассказывал про то, что происходило на его глазах. Конечно, мне кажется, власть ставит вопрос очень лицемерно - с одной стороны она чувствует желание организовать "пиар-кампанию", об этом говорят постоянно, что надо подражать Западу в том, как он обеспечивает информационную сторону войны, с другой стороны -абсолютно полная неграмотность и невозможность организовать ничего, кроме этих поездок Росинформцентра, а сейчас, как мне кажется, ситуация еще более сложная, когда очень непонятно, как надо аккредитоваться, или что получится, и когда мы будем через Сергея Ястржембского аккредитованы, и как нам быть, что делать. С одной стороны, нам говорят: "Да, вы имеете право там работать, разговаривать с нашими военными и населением", - с другой стороны, конечно, такой возможности нет.
Савик Шустер:
Оуэн Меттьюс:
мы говорим "плохо спланировано", но бросается в глаза одно обстоятельство: когда вчера Мэдлин Олбрайт вела переговоры с Путиным, появилась информация, что Андрей Бабицкий будет освобожден и отправлен в Москву, и подпишет документ о невыезде из Москвы. Значит, наверное, как-то что-то планируется?
Оуэн Меттьюс:
Я надеюсь, что сам Сергей Ястржембский об этом вчера не знал. Он смотрел нам в глаза и с честным лицом сообщил, что Бабицкий будет освобожден. Если он врет, то это получается коварство высшего уровня. Но я надеюсь, что это не так, что что-то происходит вне рамок его знания.
|
|
